Золотой теленок-2 продолжение14

                Гоша Одесский

               







                ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК - 2
              (из жизни аферистов с прологом и эпилогом)



                часть 15 .





















                2014 г





                ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ

                "Жизнеописание Зямы Рабиновича."

Зяма Рабинович действительно не помнил своих родителей, хотя это были очень известные в свое время люди.
Настоящее имя Зямы было - Зиновий Тихомирнов.
Но об этом он не знал и даже не догадывался.
Его дед, Герман Тихомирнов, жил в Москве, был личным секретарем и помощником Вячеслава Михайловича Молотова - в то время (30-е годы прошлого столетия ) члена ЦК и руководителя Оргбюро ВКП (б).
Однако, дед Тихомирнов со своими обязанностями справлялся без особого энтузиазма, и его сначала отправили куда-то на периферию в помощь местным партийным кадрам, а потом и вовсе привлекли к ответственности за какие-то махинации.
Вскоре, как это часто бывало в те “веселые“ времена, пришли и за родителями Зямы.
После всех этих событий Зяму приютили соседи по квартире Тихомирновых - Рабиновичи.
Рабиновичи - была большая семья, глава семейства которой работал наборщиком в типографии газеты “Правда”, а мать – телефонисткой на коммутаторе в Доме № 5 на Набережной, где обитали высокопоставленные персоны партии и правительства.
У Рабиновичей было четверо детей, не считая Зямы, которые прилежно учились в школе и дополнительно занимались в разных кружках в Домах творчества при обществе “ОСОАВИАХИМ“.
Однако, Зяма был им полной противоположностью – как говорится, семья не без урода.
Его, как магнитом, тянуло к дурным компаниям уличных мальчишек-бездельников и, в конце концов, от греха подальше, его определили в Фабрично-заводское училище № 2 при заводе “Серп и Молот“.
Через три года Зяма с горем пополам оное училище закончил.
По специальности он стал слесарем-сборщиком четвертого разряда, а по сути – перворазрядным шпаной и тунеядцем.
Все предметы, которые плохо лежали, неправильно висели или вкусно пахли – Зяма, вследствие какой-то непреодолимой силы, прибирал к рукам.
И при этом он считал, что броуновское движение частиц и предметов, о котором так много говорили мировые ученые и преподаватели в Фабрично-заводском училище № 2, и которое трактует беспорядочное перемещение объектов из одного места в другое, полностью оправдывает его - Зямы - занятие, с той поправкой, что оные предметы не попадают куда-то к губернатору острова Санта Круз, а залетают именно к нему .
Единственное, что сбивало с толку Зяму Рабиновича - почему его собирательная деятельность чужих вещей и предметов так жестко, очевидно по чьему-то недосмотру, привязана к статье 154, часть 2, Уголовного Кодекса Республики.
Однако, как бы фортуна не улыбалась ему, но в обществе, где все нормальные люди, как правило, придерживались простой формуле:
“Кто не работает - тот не ест“, Зяме Рабиновичу становилось все труднее, неуютнее и настал момент, когда он, как говорится, “дошел до ручки “.
Теперь он падал в бездонную пропасть под названием прозябание и безденежье, а одет он был с такой вызывающей нищетой, что, наверное,  Папа Римский, а заодно и представители Международного Красного Креста - все вместе, проявляя искреннюю жалость - захлебнулись бы от слез и соплей, глядя на Зяму.
В результате, Рабинович решил перебраться на Юг, в какой-нибудь курортный городок  - подальше от этих злых и неприветливых москвичей, и, особенно от дворников, которых он считал особенно опасными и вредными, может быть даже опаснее, чем участковые полицейские.
В курортном городке Зяма видел для себя голубую и розовую перспективу:
- Во-первых, курортники, как правило, люди веселые, беззаботные и к тому же всегда при деньгах.
- Во-вторых, теплый климат – море и солнце – пойдут на пользу здоровью.
- В-третьих – достаточно первых двух, а там будет видно ..., - решил для себя Зяма Рабинович, делая упор на наличие опыта и отсутствие комплексов в общении с окружающими.
Когда Рабинович появился в курортном городе, он быстро прославился своим склочным характером, а так же своими неприличными выходками и проделками.
Но жители города не очень стремились привлечь Зяму к ответственности – они скорее жалели его, сочувствовали его жалкому существованию и  многие “шалости“ сходили ему с рук.
Вот идет тетя Соня – работница местной швейной фабрики.
В руках у нее – полная авоська с продуктами.
Она на мгновение остановилась, дабы поправить соломенную шляпку, съехавшую ей на нос, и положила авоську рядом – на тротуар.
Зяма Рабинович – тут как тут.
Он ловким движением выхватывает из авоськи палку ливерной колбасы и бодрой походкой, даже не спросив, как ее, тети Сони, здоровье и не попрощавшись, скрывается в соседнем переулке.
Тетя Соня – почти центнер живого веса – пытается догнать колбасного террориста.
Но, не тут-то было.
В процессе погони, Зяма ловко использовал в своих корыстных целях извилистые улочки города, а тетю Соню крепко заносило на виражах и поворотах – это все та проклятая, подробно описанная в учебниках физики, центробежная сила, которую, как известно, никто не отменял.
В итоге, отдышавшись, тетя Соня грозит беглецу кулаком:
- Всё, Зяма! Это был последний тухлый номер в твоей жизни! Я натравлю на тебя Интерпол!
Другой раз, прогуливаясь на одной из окраин города, Зяма Рабинович приметил симпатичного поросенка, который со своими братьями и сестрами лихо поедал свекольную ботву и при этом весело подмигивал Зяме.
Тут же, за забором из сетки-рабицы, вместе с поросятами бегала собачонка ростом чуть поменьше собаки Баскервилей из известного рассказа Шерлока Холмса.
Из ее полуоткрытой пасти торчали огромные клыки, как у саблезубого тигра, и при этом милое собачье создание периодически лаяла, как бы сообщая окружающим на своем собачьем языке:
- Ребята! Сюда ходить не надо – или я за себя не ручаюсь!
Однако Рабинович собачьего языка не понимал, а любовь к поросенку явно преобладала над страхом перед дворнягой-переростком.
Зяма ловко перемахнул через забор, схватил поросенка подмышки и начал было перелезать обратно, как почувствовал – кто-то нежно и со знанием дела захватил его за места, откуда росли его ноги ...
... Рабиновича спасли его брюки, которые вот уже лет сорок не знали ни стирки, ни чистки и источали специфический аромат, совсем не похожий на аромат популярных духов “Красная Москва“.
Собачонка Баскервилей зафыркала, зачихала и - чуть не задохнувшись – отпустила Зямины филейные места ...
Зяма Рабинович уже давно скрылся из вида, а несчастное животное все еще продолжала чихать, фыркать и скулить, закрывая лапами нос и со страхом ожидая санкций со стороны своего хозяина - за ненадлежащее выполнение собачьих должностных обязанностей.
А тем временем Рабинович рысью, прихрамывая и прикрывая рукой приличную амбразуру на своих штанах, направлялся к центру города, прикидывая как лучше поступить – продать порося сразу или подкормить его для достижения нужной кондиции:
- Посоветуюсь с моим другом - юристом Кацманом, - решил Зяма.
Пробегая мимо гостиницы, расположенной рядом с городским Ботаническим садом, Зяма неожиданно, нос к носу, столкнулся с Игорем Остаповичем Бендером:
- Вы куда-то спешите, юноша ?...  А, наверное, в ЗАГС – усыновить малыша, - съязвил Бендер, увидев поросенка подмышкой у Рабиновича. – Ну что ж, правильно! Теперь Вы можете требовать от органов опеки денежное пособие на мальчугана - как отец-одиночка!
В ответ Зяма показал Игорю Остаповичу свой грязный язык и продолжил свой путь, размышляя:
- Интересно, о каком это пособии говорил этот жалкий и ничтожный человек - Бендер? Пожалуй, с продажей поросенка нужно повременить ...
В нашем рассказе мы уже приводили жизнеописание некоторых наших героев.
А жизнеописание Зямы мы приводим не потому, что он – какая-то выдающаяся личность, а так, между прочим, для лучшего понимания событий, которые были описаны в предыдущих и ждут читателя в последующих главах нашего повествования.

                ***
Курортный сезон был в самом разгаре.
Все гостиницы, пансионаты, санатории и прочие места обитания отдыхающих были переполнены, а народ все пребывал и пребывал в черноморскую жемчужину Крыма – Ялту.
Игорь Остапович Бендер проснулся рано утром,
Солнце только-только выглянуло из-за горизонта и отражалось в голубизне моря красно-желтой мерцающей полосой, нежно лаская окружающие предметы  своими утренними лучами.
Бендер как обычно и с удовольствием сделал утреннюю гимнастику и после водных процедур спустился в фойе гостиницы, где шведский стол, всегда изысканный и красиво оформленный, уже ожидал своих искушенных - и не очень - гурманов.
Отведав замечательно приготовленные голубцы в виноградных листьях, бутерброды со шпротами и паштет из гусиной печени, Игорь Остапович отправился на прогулку в город.
Он любил эти утренние часы, когда народа на улицах было немного и  только небольшая стайка толстозадых торговок молоком, овощами и прочей зеленью  галдели, жаловались на свою трудную, беспокойную жизнь и, ловко работая локтями, впихивались в городской транспорт, который доставлял их на свои эксплуатационные участки.
Игорь Остапович направился на аллею Влюбленных, где на скамейке под акациями и кипарисами, недалеко от набережной, он проводил лучшие часы своего пребывания в курортном городе.
По пути он купил в киоске газету “Крымские Ведомости“, которая пестрила всяческими новостями курортного города, а так же отводила не последнее место всеми любимой светской хронике, которая сообщала особо любопытным гражданам – кто, когда и с кем, кого попутал Амур, а кого и Черт.
На первой странице газеты красовался заголовок передовой статьи:
” Мэрия города и Комитет по туризму и спорту организовывают               
культурно-спортивный праздник на воде.
Все на праздник Нептуна!
Ударим нашим праздником по контрреволюции,
перекрывшей нам воду и отключающую у нас электроэнергию!!!“.
- “Ударим нашим праздником ...”, - недоумевал Бендер. – Почему нужно кого-то именно ударить, и никак иначе? Разве нельзя решать проблемы и конфликты мирным путем?
Бендер продолжил чтение передовицы, где жителям и отдыхающим курортного города предлагалось быть не только участниками, но и, проявив  инициативу, стать организаторами зрелищных мероприятий и аттракционов и что заявки нужно направлять в мэрию, в оргкомитет по проведению праздника.
Далее автор статьи обратил внимание общественности на тот факт, что в городе имеется небольшой, но довольно приличный ипподром. Однако скачки здесь не проводились лет пять, а может и больше, по причине отсутствия лошадей и жокеев и что эти перекосы нужно исправлять.
Бендер отложил газету в сторону:
- Бега ... Бега на гималайских ослах! ... Это может стать гвоздем программы! ... Что там писали в статье?
Игорь Остапович снова взял газету и продолжил чтение передовицы.
Далее в статье говорилось, что на организацию скачек мэрия города выделяет средства и учреждает приз победителю скачек – автомобиль-внедорожник.
- Оказывается, и в мэрии иногда бывают деловые люди, - вслух произнес Бендер. – Ну что же, лед тронулся и командовать бегами буду я!
Игорь Остапович направился в  “свой“ Фонд поддержки циркового искусства и оригинальных жанров:
- Проведаю, как там поживает зицпредседатель Фукс, а заодно сделаю необходимые распоряжения по организации предстоящих скачек – своего нового “детища“ и очередной авантюры.
Дверь в особняк, где располагался Фонд, открыл курьер северянин-чукча – Кузьма Никанорович Тырли.
- А где господин зицпредседатель, Лазарь Моисеевич Фукс?,- спросил Бендер. – Надеюсь, жив и здоров?
- Господин хозяин Фукс, однако, еще спит, - вполголоса ответил Кузьма Никанорович, стараясь не шуметь.
- Как так спит? Рабочий день давно начался, дел полно. Будьте любезны, господин Тырли, возьмите эту спящую красавицу за шкирку и притащите его сюда, на его рабочее место.
- Однако, нельзя за шкирку, господин Бендер. Вчера вечером господин Фукс смотрел по телевизору фильм про цирковую собаку – как её ... а, Каштанка. Потом все ночь плакал, однако,  жалел её, только под утро заснул .
Этого только не хватало. Сколько тут в городе кошек и собак. Если всех жалеть – а когда же работать?
- Ладно, черт с ним - пусть спит. У меня к Вам, господин Тырли, тоже есть небольшое дело, -  издалека начал Бендер. – Как Вы относитесь к ослам ?
Кузьма Никанорович на мгновение задумался ... Да, да, он видел ослов в зоопарке:
- Осел – хорошо, а оленя – лучше!
- Я знаю, Ваша специальность – олени, - продолжал Бендер. – Тут такое дело ... Хотелось бы организовать бега. Лошадей я тут в городе нигде не видел, а ослов в зоопарке целый табун без дела болтается. Вы могли бы взяться за начальную подготовку будущих ослиных рысаков, отобрать экземпляров семь-восемь, потолковее? С зоопарком я договорюсь.
Чукча-северянин задумался.
- Осел на скачки, однако, не пойдет – ленивый и упрямый. Он тележку-арбу - и то под настроение везет, а тут скачки, бега ... Осел, однако, не дурак, на скачки не пойдет.
- Ну, как же так, господин Тырли! Вы, северяне, опытные оленеводы.
Среди оленей тоже иногда непослушные попадаются - Вы тогда как поступаете?
- Тогда, однако, собакой гоним – злая собака хорошо помогает.
- Прекрасно, - оживился Бендер. – Собак я беру на себя! А вы, Кузма Никанорович, бросайте все силы на ослов.
Тут в вестибюль вошел Лазарь Моисеевич.
Вид у него был довольно жалкий – он был взъерошенный и сильно помятый.
- Что с Вами, господин зицпредседатель, - спросил Бендер. – Вам что, приснился начальник Бутырской тюрьмы, поющий у Вас в камере арию Ленского: “Ольга, я люблю вас ...”?
Фукс ничего не ответил.
Он плюхнулся в кресло, а заботливый курьер, Кузьма Никанорович Тырли, принес ему чашку крепкого чая и булочку с любительской колбасой.
Бендер решил подождать, пока Управляющий Фондом позавтракает, приведет себя в порядок и примет деловую диспозицию.
- Господин Фукс, я уважаю Ваши чувства – любовь к животным - и предлагаю временно отойти от собак и ненадолго посвятить себя ослам.
Я попрошу Вас выполнить несколько поручений, связанных с организацией  мною предстоящего спортивного мероприятия, а именно ...
Далее, Бендер вкратце рассказал зицпредседателю Фонда о своей “затее” и поручил ему отправить заявку на аттракцион под названием:
“Ослиные Бега в формате G-7“
в мэрию города, а конкретно - в оргкомитет по организации культурно-спортивного праздника, текст которой был следующий:

“ Фонд поддержки Циркового искусства и оригинальных 
жанров имеет честь предложить уникальный аттракцион –               
СПОРТИВНЫЕ СКАЧКИ НА ГИМАЛАЙСКИХ ОСЛАХ.
Бега и скачки – они не стоят на месте, а лошади – это
вчерашний день.
Ослы – и только ослы сейчас правят Бал, особенно в
Евросоюзе.   
Средства, необходимые для организации и проведения   
скачек просим перечислить на наш расчетный счет.
Банковские реквизиты указаны ниже.
С уважением.
Управляющий Фондом       Л. М. Фукс.“

- Игорь Остапович, а что означает G-7, - не удержавшись, спросил Лазарь Моисеевич.
- G-7 означает: G - Гималайские  ослы, 7 - семь участников.
Второе поручение Бендера заключалось в обеспечении своей аферы наглядной агитацией.
Зицпредседателю Фуксу надлежало заказать в городской типографии популярного журнала “Охота и рыбалка“ афишу в количестве десяти штук, текст которой Бендер и Фукс придумали здесь же:

“ Всех любителей скачек и бегов приглашаем
на городской ипподром.
Впервые в мире – душераздирающие скачки
на ГИМАЛАЙСКИХ ОСЛАХ!
Участники скачек – сами зрители.
Победителю – джип!
Кто хочет выиграть автомобиль-внедорожник?
ДАЁШЬ СКАЧКИ НА ОСЛАХ!
Работает тотализатор.
Билеты продаются в кассах ипподрома.“

Третье поручение Игоря Остаповича Бендера было связано непосредственно с ослами – господину Фуксу надлежало семь уздечек и столько же попон с вышитыми на них номерами – от 1 до 7 - для идентификации наездников, а так же для облегчения работы членов жюри и тотализатора.
И вот, наконец, наступил долгожданный день культурно-спортивного праздника на воде - День Нептуна - в курортном городе Ялта, который все ждали с нескрываемым нетерпением, и который сулил жителям города и отдыхающим массу удовольствий и сюрпризов ...


                Продолжение следует ...