Concordia и эхо

               
                ВСТУПЛЕНИЕ.
                НА ВОЛНАХ ПАМЯТИ НАЗАД, В ВЯТКУ               
    В  начале  февраля   1915 Лида   Коваленская, жившая в Губернаторском Доме города  Вятки,   должна была получить  письмо из Франции  от некоего    Саши , закончившего Вятское   реальное училище   в 1913 году.  Саша по своей воле   отправился  в далёкие, неведомые  страны , чтобы стать  моряком.  Лида  осталась в Вятке. Кем приходился неведомый  Саша   неизвестной нам Лиде  Коваленской  тоже   не известно. Как не известно  и то,  читала ли она письмо, которое осталось и хранится до наших дней  в Архиве (письмо было задержано  Вятским Цензурным пунктом). Некоторые  слова письма  намекают, что  Саша мог быть  братом,  другие слова напрочь  рушат  такое   предположение. Может, они нравились друг другу,  как  юноши и  девушки  нравились  друг другу    во все времена? Впрочем, так ли уж важно это, спустя сто лет. Пусть каждый из нас,  увидит в них тех, кого пожелает, и так  считаю  будет справедливей.  Здесь  важно, что   Саша и Лида были   матросами одного   таинственного  корабля  «CONCORDIA», плывшего на просторах  Вятского края   всего лишь   чуть  более двух лет.  Письмо, задержанное  вятской цензурой,  было начато  в    Северных Соединённых Штатах Америки.  Так  назывались тогда  США. А местом отправления письма  стал морской порт  Франции: s.s.Floras an  Go British Consular . Le Havre France.
    «Поздравляю  тебя, с Рождеством Христовым,  и желаю тебе всего, что желаешь себе ты сама. В Америке я встретил заграничный Новый год, а русский – буду встречать в море. Помнишь Лида, два года назад, мы встречали Рождество в Кафедральном Соборе Вятки. Под Новый год, тогда,  мы стали говорить друг другу: «ты».   Теперь война,  Лида. Мне в этом году надо идти на призыв к мобилизации, а я остаюсь  за границей. Ты, Лида не думай, что я боюсь  возвращаться в Россию. Я  не 6оюсь  идти на войну. Во Франции, нашей союзнице,  я пошёл к доктору, что бы  уйти на войну. Доктор забраковал меня, потому что  нашёл на ноге,  какую – то опухоль,  которая у меня с детства.  Опухоль  ни когда не болела, но с ней в армию не пускают. Раз так, я не хочу возвращаться домой  без всяких средств. Теперь настала для меня рабочая пора. Теперь настало для меня время заботы о маме. Она  довольно потрудилась на меня, пока я  рос  до  20 лет. Она работала только для того, чтобы  дать  мне  воспитание,   без которого я  стал бы отбросом  общества. Несколько лет работы  за границей, и я буду иметь деньги,  какие в России никогда не заработаю. Я не знаю ремёсел, поэтому останусь моряком, пока буду иметь силы. Только плавать я  буду   на английских кораблях, где платят хорошие деньги. С Вяткой, мне кажется, придётся распрощаться навсегда. Все наши друзья – товарищи,  «матросы и пассажиры»   «CONCORDIA»,  разлетелись по свету, как пух  на ветру.  Ты не думаешь, что   настанет время, когда между мной и ими  будет большая пропасть?  Они будут членами высшего общества,  а мне придётся тянуть лямку ради куска хлеба и вращаться  среди людей, как я. И тогда  мои друзья  отвернутся при встречах, как будто никогда не знали меня? А я теперь лечу вверх, и  буду шляться  по всему свету. Я буду думать о времени, когда увижу вас и своих друзей. Будь здорова! О чём  ты просила, не беспокойся, -  после войны прикачу в Россию, понятно с деньгами  и тогда  конец  маминым трудам! Чего я люблю больше себя  на всём  свете: маму, тебя и  Кольку! Твой Саша».
                РОТМИСТРСКИЕ ДОМЫСЛЫ.
   Секрет таинственной «CONCORDIA»  приоткрывает письмо   Лиды   Коваленской    от 30 ноября 1915 года, так же просмотренное   Цензурой. Лида  на этот раз   писала  прапорщику  Чернышу, находившемуся  в  113 полевом  подвижном   госпитале   на одном из фронтов Первой мировой войны. Прапорщик   Черныш   видно был   не простым  матросом   того   же  корабля. Меморандум   цензурного пункта  приводит абзац  письма, нужный только для  полиции: «Наша «CONCORDIA» разрослась.  Мы  наметили   следующую широкую программу.   Мы  успели   открыть отделы:   студенческий, музыкальный, научно – литературный. Отдел «Домашние концерты»  не успели  открыть  22 ноября,   и( … )пришлось  всё  свернуть. О нашем кружке донеслось  полиции,  и начальству  2 женской гимназии. Одной «группе лиц»  не по душе оказалась такая  быстрая популяризация  нашего   корабля . Эта «группа» стала расписывать,  обрисовывать нас  с очень грязной, недопустимо грязной  стороны. Даже пустили слух, что носим мерзкое  название  «Лига свободной любви»: «150 мальчиков и девочек, якобы,   что захотят то и делают».  И сейчас  наша   «CONCORDIA»  существует только   как спортивный и музыкальный кружок. Все наши девочки и мальчики очень сильно переживают, потому что никто  не знает,  что будет.  Фёдор ( Померанцев – Б.К.) держит экзамены досрочно   в январе. Он  потом идёт добровольцем в армию».
                *
     Разработкой  сведений, полученных из писем   Лиды  Коваленской ,  Жандармское   Управление   обязало провести  Пристава  № 226  Игнатьева. Служивый, между прочим, много и весьма  успешно   боролся  с вятской  уголовщиной. « Воры, убийцы, хулиганы,   пьяницы, фальшивомонетчики из   дезертиров, расплодившиеся в войну,  как поганки в лесу,   до нельзя»,   -  с ними   я знаю работу».  А, тут  дети -  ученики и  молодёжь ,  все    умные   ребята ! Это  расследование  выглядит несправедливостью ко мне», -  жалуется Пристав подполковнику А.И. Массалитдинову, заместителю начальника ОКЖ по городу Вятка. А тому, между прочим,   вообще досталась  мерзкая  для его сознания   доля: возглавить Цензурный пункт, как довесок, к  основной работе . Работа  на его взгляд, не несущая того результата,  какой ждёт от неё  МВД, организовывая  тотальную цензуру  всех почтовых отправлений в Вятской губернии. Но она  отнимает  всё его время и здоровье.
       Служба, однако,  есть служба, и  донесение  Пристава Игнатьева, после проведённого им  расследования,  содержит слова: «Ученическое общество «Конкордия» было образовано  учащимися  1-й Вятской мужской гимназии  из   ребят  состава спортивного кружка  в  1913 году. Ученики старших классов реального училища, узнав, тут же влились в общество. «Конкордия»  стала  придерживаться целей: устройство концертов, спектаклей, литературных вечеров, а также начала  издавать журнал под  названием «CONCORDIA». Городскому учебному начальству стало известно о существовании общества лишь   через полтора года после его  возникновения.  Шум, возникший первоначально  среди учебного  начальства, вскоре  приутих. Проверка   ученического  общества «Конкордия», проведённая  самым  придирчивым  образом,  не выявила   чего-либо предосудительного в  его  деятельности и поведении его  членов.   Часть педагогов города Вятки  приветствовала существование  такого общества, и  в меру сил помогала в его работе. Собрания  членов общества стали проходить  в некоторых  домах педагогического персонала с разрешения   полиции. Число членов достигло 150 человек в 1915 году. Причём, в  их число  входили ученицы уже младших классов женской гимназии и девицы, закончившие  курс таковой». Председателем общества  в это время был  выбран  Фёдор  Померанцев. Парень неординарный, он досрочно закончил 1 мужскую гимназию и поступил в Московское военное училище.   Секретарём его был Николай (возможно Радостнов  - Б.К), ученик 6 класса той же гимназии. Казначеем  был выбран Аркадий Соколов, ученик того же 6 класса гимназии. Собрания устраивались в квартире Помощника  Начальника Вятской Почтовой – Телеграфной  Конторы Н. И. Трудолюбова, на Казанской улице. Сын  его, был  учеником  8 класса  гимназии, дочь – телеграфистка.     Члены общества делали взносы – 25 копеек ежемесячно. Члены, вступившие в общество во второй половине  1915 года,  вносили   по 1 рублю 25 копеек».
Донесение Пристава Игнатьева, как видим,  худого слова не содержит об  утехах  вятских гимназистов и реалистов. Быть жестоким к ним, кажется,  нет   повода. Но, увы,  школярский корабль утопили без всякой пощады. Последний сбор  «CONCORDIA»  состоялся   на масляной неделе 1916 года, когда  члены общества собрались  в доме Шмелёва  на Больше Хлыновской улице (дрожжевой завод).   
Перед этим, оказывается,   была  придушена   ещё одно  школярское  общество - «ЭХО». Впрочем,  оно, «по слухам,  к  1915 году  уже прекратило деятельность».  Организовал и возглавлял его, ученик 6 класса реального училища Толя  Зубарев. Общество преследовало те же цели, что и «CONCORDIA». Юноши и девушки  устраивали  платные недорогие  спектакли.  Последнее выступление ребят   на рождество  1915 года  в доме торговца Миронова в   деревне   Порошинской  было бесплатным».
                ФИНАЛ.
     В  апреле 1916 года 16 - летняя  Маша   Зевахина , ученица   7 класса Вятской 2 женской  гимназии, написала  письмо  Фердинанду  Ениху.  Она тоже была матросом  того  славного  романтического корабля  «CONCORDIA»  и плакала в письме: «Кто-то  с помощью полиции захотел утопить наш корабль!».
Фердинант  Ених  был военнообязанный германский   подданный, высланный   в Вятку, как военнопленный  под надзор полиции.  Его арестовали и выслали в Вятку в июле  1914 года. Он работал доверенным  германской   фирмы в Китайском Тянь Цзине, приехал в командировку в  Екатеринбург  и в этот момент его арестовали,  а затем выслали в Вятку.  Фердинант  снял квартиру  в доме  на улице Спенческой , владелицей которого была  тётя  Машиной подруги.  В этом доме   познакомились,   сдружились две девушки и  Фердинант.  Он  увлекательно  рассказывал   о бедном, но   сказочном  Китае,  где он успел поработать.  Он рассказывал о германской  Саксонии,  своей родине, где родился и вырос.  Он помогал девушкам  в изучении немецкого языка.  Он никогда  не допускал  даже намёков на   непозволительные слова или  поступки. Тем более  -   не допускал плохих   слов о  России, её  правительстве . Наоборот, он  рассказывал,  с каким  любопытством  и радостью впервые ехал из Германии  в  Петроград, потом в Москву. Эти города   он успел полюбить.   Фердинанта  Ениха   выслали     из   Вятки, когда  полиция узнала  о его  переписке с Машей Зевахиной.  Первоначально   его выслали   в село Усть – Чепецкое,  а затем  он оказался   в глухой  деревне   Нолинского  уезда.   Машу вместе с мамой  обязали явиться в полицейский участок  1 -й части города Вятки.  23 мая 1916 года  Маша  рыдала и писала:«Я обещаю прекратить свою частную переписку  с   Фердинантом  Ених. И  я обещаю  прекратить  поддерживать  всякие  отношения с лицами, враждебными Российской державе, как по сему  поводу  мне было разъяснено здесь».  Следы её слёзинок на письме сохранились до наших дней.
*               
Приговор  школярским  сообществам   подписал ротмистр Богданович.  Он писал: «На последних  спектаклях , по слухам,   в числе посетительниц  были  девицы лёгкого поведения». По слухам общество  «Конкордия»  имело цели  такие же,  как прикрытое в прошлом  общество «Солёные огарки».
 И,  не дай Бог, когда ротмистр берётся за штурвал корабля.   Корабль непременно  тонет! 


Рецензии