1

Когда мне исполнилось 17 лет, я понял, что начинается новая жизнь. Жизнь, принадлежащая только мне и никому более. Теперь все придется делать самому и надеяться только на свои силы. Мне сразу не понравилось эта мысль, но делать было нечего. Отец мой и мать подсуетились и нашли мне комнату на окраине города, после чего собрали небольшой багаж, уместившийся в одной спортивной сумке, дали мне 1000 рублей и с улыбкой, преисполненной ожиданий, по меньшей мере, чуда, отправили меня в самостоятельную жизнь.
Был конец августа. Солнце продолжало греть весь мир, хотя и тускнело уже намного раньше, чем обычно. Осень готовилась вступить в свои права, в принципе, она уже была готова покрыть улицы, проспекты и скверы золотым покрывалом и набросать на них же маленькие грязные лужи. Но её время пока еще не пришло. Еще было лето и оно было прекрасно. Это было последнее лето моего детства, поэтому осени очень не хотелось, потому что все должно было измениться как раз вместе с осенью. Осенью я должен был пойти в интститут, чтобы постигать науку. Это должно затянуться на пять лет и в итоге я должен буду получить синие корочки диплома о высшем образовании на радость всем моим домашним и от части наверное и мне самому. Но все это было далеко, предстоял только первый учебный день.
Августовское солнце в этот день светило ярко. Казалось, каждый луч проникает через кожу и озаряет светом этого самого солнца изнутри. Что может быть прекраснее именно такого солнца, ощущения этого солнца, смешанного с ожиданием чего-то большего - будущего. Мы ехали на машине с моим одноклассником и его родителями. Так получилось, что квартиру, точнее комнату, в коммунальной квартире, наши родители нашли нам на двоих. Это означало, что жить мы сейчас с ним будем вместе в одной комнате, возможно, даже на протяжении всех пяти лет, отмерянных нам в интситуте. Эта мысль нисколько не пугала, потому что одноклассник мой закончил школу с золотой медалью, был достаточно умен и это ободряло, в том плане, что я мог бы всегда надеяться на его помощь в постижении наук, если мой мозг вдруг заблудиться в лабиринтах познания. Но наша жизнь вдвоем была обусловлена не этим, а как обычно материальным положением наших семей, так выходило дешевле, а бюджет моей семьи был достаточно скуден, чтобы позволить мне жить одному даже в комнате коммуналки. Когда мы приехали в город, а ехать было два часа от нашего городишки, перед моими глазами встал новый мир, полный машин, людей, ярких вывесок и манящих реклам, но город сразу мне не понравился.
Комната, в которой нам было суждено жить, тоже мне не понравилась. Она была похожа на камеру в следственном изоляторе, которую мне довелось увидеть позже. Все же она тоже была частью нового полного новых открытий и интересных поисков мира, который родился этим августом. Я сам надеялся на чудо, на то, что что-то должно произойти, обязательно должно и обязательно произойти. Произойти, измениться и к скорее всего к лучшему. В комнате было одно окно и, конечно, как и положено для того, чтобы окончательно разочаровать с теневой стороны, света в комнате было мало. Помимо этого, в комнате был стол, который по своему виду был старше нас. У стен стояли два дивана. Ни то чтобы это можно было назвать диванами, это были просто старые развалины. Из одного торчали пружины, а второй был, как мне показалось, создан для лилипутов, уж очень маленьких размеров он был. Выбирать не приходилось, поэтому мы рады были довольствоваться и этим.  Скорее всего из-за моего невысокого роста, я и попал на диван "для лилипутов", он был очень мал даже для меня, хотя моему соседу не стоило завидовать, потому что его кусали в спину железные пружины. Его родители тоже не стали сильно нас баловать своей помощью и вниманием. Они помогли занести в наше прибежище сумки и его отец, пожав нам руки, и промолвив что-то вроде "Ну давайте, удачи", вместе с его мамой откланялись и направились к выходу. Так мы остались одни, в комнате, а вместе с тем и в новой для нас только начинающейся жизни. Этим днем была суббота, и это запомнилось мне навсегда.