Хомут советский и хомут турецкий

Странное интервью.

Чего  только не случалось  в те  лихие девяностые с много страдальным народом  нашим  российским, брошенным властями и ими же обварованным,  вдруг  потерявшим  тогда  зарплату, работу и  профессию, выживавшем  как-то непонятно  и  чем-то  мифическим,  заплатившим жестокую, страшную  цену, нервами,  здоровьем,  годами своей и без того не долгой  жизни  за  игры  жирующих на верху, его правителей.
Как раз в это смутное, безработное и безденежное  время, которое, к сожалению, недавно опять к нам вернулось,  тишину одной петербургской  квартиры и нарушил резкий телефонный звонок
- Здравствуйте !  Вы Софья  А.?
- Да это я.
Я главный инженер  гостиницы   Аврора, Николай Николаевич. Вы  резюме на должность инженера  посылали?
Да. С трудом вспомнила она, ибо в то тяжелое для нее время рассылала свои резюме ежедневно, пачками.
-Когда можете подойти поговорить.
- Прямо сейчас, уже через час я у Вас буду, если позволите?
-Согласен. По-военному сухо прозвучал  ответ.
Не прошло и  часа, как приодевшись, приободрившись и подкрасившись,  Соня,трепеща, предстала перед  потенциальным  работодателем.
Главный инженер,как выяснилось, военной гостиницы « Аврора» был подтянут, по-военному статен и респектабелен.
Прямая спина, костюм с иголочки,  равно как и  характерная лаконичная,чуть  суховатая  манера вести  не торопливую  беседу, явно  выдавала в нем интеллигетного,  отставного  военного.
К счастью, не смотря на свой возраст, приближающийся уже к пятидесяти,  всю жизнь, следившая за собой Соня,  была дамой не по годам стройной  и  вполне  еще привлекательной, а  предыдущий  инспекторский  опыт в отоплении  делал ее редкой  находкой  для данного работодателя с его крошечной зарплаткой.
В целом, учитывая не простую с работой  ситуацию, и  Сонино  бедственное с 2 я детьми положение,  они с главным инженером друг другу понравились.
Соня так этому обрадовалась!
 Но! Рано она так обнадежилась.
Оказалось, что Николай Николаевич инстанция всего лишь сугубо промежуточная.
И, на следующий день, нашей  соискательнице ярма на свою хрупкую женскую шею   предстояла еще  беседа  с директором гостиницы.
Явившись в назначенное время,   она, вдруг, с удивлением и испугом увидела большую  толпу молодых женщин.
- Это все горничные, успокоил, встретивший ее, Николай Николаевич, заметив тень удивления на ее лице.
Кабинет директора был плотно, наглухо закрыт. Кандидаты, стоя, томились в нетерпении на ногах в духоте узкого коридора.
Через час этого долгого  ожидания  без стульев, двери директорского  кабинета, наконец, распахнулись и коренастый очень  пожилой, совсем  не худенький  господин  с широким морщинистым лицом и седыми вьющимися  клочьями волосами пригласил, наконец, всех соискательниц  зайти.
 Этот такой  важный, такой пузатый, седоватый блондин  неожиданно, ни кого ни очем не спрашивая, толкнул небольшую, проникновенную речь о чистоте, как основном требовании к горничным, после чего  быстро отпустил их всех прямо в отдел кадров оформляться, предложив, Соне и своему заму Николай Николаевичу остаться.
Расскажите о себе, под нос, не доброжелательно, буркнул он, едва взглянув на Соню.
От одного его ледяного не заинтересованного мутного взгляда, Соня,вдруг, поняла, что явно не ее подтянутую шатенку в очках,  хотел он видеть на этой должности.
- Наверно ему нравятся  пышно-телые блондинки, а не изящные  темно волосые, мелькнуло в ее сразу как-то совсем потухшем сознании, но она все же не подала виду и бодро начала рассказывать о своих предыдущих трудовых подвигах. Через две ее фразы господин работодатель  неожиданно  резко ее  прервал и начал сам,  взахлеб, с подробностями, излагать присутствующим всю свою военную биографию остановившись,  особо,  на  старых своих  трудовых подвигах на малой земле. Он говорил и говорил,  увлекшись воспоминаниями, мысленно наслаждаясь ушедшими временами своей молодости,
не заботясь о реакции удивленной Сони и Николай Николевича.
Наконец он выговорелся, утомившись от воспоминаний  и сразу  отпустил соискательницу, вяло попрощавшись, впрочем, напоследок  по интересовался, разбирается ли она в сметах.
Соня ясно поняла, что даже эта, такая дешевая, не интересная, но постоянная работа в этой затхлой, военной  гостинице явно ей  не светит.
 И тут же выбросила все это напрасно потерянное в жизни время из головы.
 Ну не героиня  я его романа, не блондинка, что тут поделаешь?  Грустно подумала она.
Но!
Через день опять раздался  неожиданный звонок из той же гостиницы.
 Главный инженер Николай Николаевич предложил ей быстро оформиться на работу.
- Директор  сказал: тебе она нравится, так бери ее, работай, с кем хочешь, твоя служба, пояснил ей главный инженер.
 Правда, Соне предложили только всего лишь срочный, годовой контракт, ибо дальше шла военная надбавка.
 Выбора у нее в тот момент не было. И она, приняв все условия, попала в странный мир пост коммунизма в одном, одельно взятом, государственном  учреждении.
Порядки в гостинице царили для нее гражданского инженера крайне странные, возможно, военные. Здесь не понятно для чего  все друг другу что-то постоянно докладывали или, как она позднее поняла, на кого-то, что-то постоянно доносили.
На все был регламент. Или ритуал. Даже на даносы и сплетни.
 Каждый рабочий день для Сони  начинался с  краткой планерки с подчиненными ей рабочими: сантехниками, малярами и столяром.
 Народ, кстати,  был прелюбопытный: личности все  не простые, теперешние  слесаря сантехники – в прошлом - умудренные Афганистаном солдаты, сильные люди, впрочем, с подорванной войной психикой, пьющие, тяжелые в общении.
Самым старым из сантехников был горький пьяница  сварщик Степан, ребенком в войну прошедший через страшный, немецкий детский дом, помнивший в подробностях как постоянно сосали из него в этом детском доме кровь,как кормили их всех как свиней, баландой всех из одного котла, били несчадно сапогами...
 Руки у Степана были золотые,и силища не дюжая, но, беда, пил он без меры...
Мужики все бывалые, дело свое и без нее знали, а она должна была, кроме присмотра  за ними  вести учет расходных, ремонтных материалов.
После планерки с рабочими всегда был доклад главному инженеру с обсуждением текущих ремонтных работ. Затем, краткая  беседа о ситуации с директором Георгием Васильевичем.
За всеми этими многочисленными совещаниями и докладами по инстанциям, следовала работа со сметами, ибо в гостинице шел  евро ремонт номеров  и требовалось утверждать сметы подрядчиков. Один из этажей военные планировали сдавать  богатеям для чего его и отделывали под евростандарт.
Директора подрядчиков были, военными друзьями директора.
Первую, утвержденную Соней смету, Георгий Васильевич лично проверил, но не сам, а в вышестоящей военной организации.
К счастью, ошибок там не нашли, что, вероятно, и позволило Соне продолжить трудиться в данном военном учреждении.
А еще, ее обязанностью было сопровождение всяческих инспекторов подписание их актов проверок, но это ей, как бывшему инспектору, было знакомо.
И, вдруг!
Проверка инспектором  по отоплению, и длинное предписание.
Инспектор  настоятельно  потребовала  немедленной  подписи акта у  директора, и Соня, ничего не подозревая, спокойно повела женщину  в начальственный кабинет.
Когда, постучавшись, они вошли, раздался  злой  окрик  Георгия Васильевича, с требованием убираться немедленно и ждать за дверью.
Инспектор, разозлившись, от такой наглости  ушла, а Соня после часового томления была приглашена в кабинет, из которого вывалился ей на встречу  пьяненький хозяин буфета.
Директор, естественно, то же был на бровях.
Что там у тебя?
- Предписание о замене ввода теплотрассы!  Порвало в испытания.
- Ни чего я менять не буду! Надоели! Женщина!Как смеешь в кабинет врыватья!
Все деньги на косметический ремонт, у меня комиссия на носу! И!
Не смей без приглашения входить ко мне никогда!
- Я же с инспектором. Оправдывалась  Соня, не понимая, в чем ее вина.   
 Похоже,  Георгий  Васильевич плевал с высокой башни, на всех городских инспекторов, он признавал только своих, военных из министерства, поняла, наконец, специфику ведомства Соня.
Вот только не дошло до нее сразу, как неожиданно взбесила пьяницу начальника.
А, время все бежало и бежало,кончился осенне-летний туристский сезон. Наступили   новогодние каникулы, и толпы детей, школьников уже  бродили по гостинице, тихо сокрушая все. После двух недельных каникул, последовал  месячник ликвидации детского вандализма.
 Рабочие по-ругивались, устраняя неизбежные последствия  нашествия на гостиницу  подрастающего поколения.
Расход материалов на унитазы мойки и стенки вырос в разы.
Потом каникулы студенческие, потом мертвый сезон и как результат отсутствие премии.
Ходили слухи о директорских облавах по выявлению не легальных постояльцев.
Но, это касалось горничных.
Казалось время застыло в этом затхлом, окостеневшем  учреждении,  и ветер перемен его совсем  не затронул. Ан, нет. Белокурая красавица  завхоз без устали  обставляла шикарные номера.
Толстая Тамара, курьер, пачками возила бумаги на регистрацию постояльцев. Длинноногая  красавица Лариса  из  отдела кадров, занималась печатаньем бесконечных директорских приказов и распоряжений.
Скучать не приходилось:
Однажды до Сони донеслись крики этих двух почтенных  дам,  громко выяснявших кто из них,  будет подписывать конверты для отправки бумаг  на регистрацию ибо лично их теперь не принимали. По их диким крикам, чувствовалось, что обе они крайне перегружены и обе сильно не довольны своей зарплатой.  Дело быстро довели до судьи- до самого Директора.Еще бы! Так орать! Впрочем ему нравилось быть при деле. Не доводить же дам до драки.
 Одна подписывает, конверты другая клеит марки, громко распорядился  Георгий  Васильевич, не желая портить отношения ни с одним из их мужей или любовников.
-Наверно, обе жены больших  военных шишек, догадалась Соня. Меня бы за такой крик и базар он бы уволил сразу.
 А дни все бежали и бежали…Из министерства прибыла важная преважная комиссия, проверила все сметы, нарушений не нашла. Потом другая.  Но,  директор как-то постоянно без повода цеплялся и цеплялся к ней  и все,  давая и давая ей понять, как он ей не доволен. Впрочем, ее зарплата была так низка, что она и сама потихоньку активно искала себе другое применение.
Девяностые подходили к концу и к концу своего контрактного срока Соня уже  нашла себе работу с зарплатой не соизмеримой.
К взаимному удовольствию Георгия Васильевича, не желавшего давать ей  надбавку, и самой Сони они расстались.
Ее уже ждали в крупной строительной фирме.
И опять она открыла для себя новый, уже турецкий, строительный мир, тут же позабыв двух своих шефов, отставных полковников и военное заведение.
А потом,однажды, в обед, на улице, вдруг, как из под земли вырос перед ней сослуживец слесарь из подзабытой гостиницы.
- К нам сам крупный начальник из министерства вчера  приехал и как раз, когда он из машины выходил ввод теплотрассы рванул фонтаном крутого кипятка, с восторгом сообщил он Соне.
-Да, уж этот  фонтан прямо  в честь начальства  сработал, надеюсь директора не ошпарил? Ехидно, не без удовольствия усмехнулась она, радостно улыбнувшись  недавнему сослуживцу, голова ее была уже полна заботами  иных людей...

Турецкий хомут.
В строительную фирму «Х » Соню фактически  взяли  как  ГИП-а  по инженерии,  но! Увы!
 Главными инженерами у  «Турков»   были только мужчины, женщинам же  приходилось довольствоваться   должностями простых  инженеров. Не смотря на столь простую должность,  зарплата ее , возросшая  почти в двойне не оставляла в Сониной  голове никаких сомнений. 
Собственно, взял ее на работу молодой главный инженер отдела – физик-механик, по образованию, выпускник Университета  Евгений .  Фирма «Х», невидимые владельцы которой жили где-то в далеком  Стамбуле,  управлялась в Санкт- Петербурге  наемными управляющими, прибывшими  из Турции, возможно даже и родственниками ее владельцев. Господа управляющие были людьми свирепыми, говорящими по-русски  лишь чуть-чуть,  с нравом необузданных янычар,  чем  держали всех сотрудников не то чтобы в страхе, но в немалом напряжении.
Собственно с  самими гражданами из Турции Соня вообще  не общалась, т.к. работали местные специалисты и  приезжие командиры как бы параллельно, а субординация в организации  строго соблюдалась. Кроме Евгения Соня, правда, вскоре, завоевав некоторый  авторитет, как специалист в инженерии,  могла обратиться еще к русскому директору, но только в случаях чрезвычайных.
В самом  центре города Турки построили за свой счет чудесный дом, который и требовалось ввести в эксплуатацию, сдав городским структурам его водопровод и отопление, для чего необходимо было согласовать многочисленные  проекты, вызвать разные  комиссии, заключить с монополистами  договора.
Что может быть проще для бывшего инспектора, работавшего некогда  в организациях, которым и предстояло сдавать теперь эти системы.
Вот только работала в них наша героиня при совсем  другой власти…  И не сразу поняла, что   при старых порядках действовали совсем  другие правила игры.
Тогда,в далекие ушедшие в вечность времена, если застройщиком  соблюдались все  нормы  и стандарты,  то все сдавалось  как по маслу.
А вот насколько они соблюдались иностранными хозяевами ей и предстояло теперь  понять изнутри.
На момент Сониного  «воцарения» в должности  чудесный турецкий дом стоял уже совсем, совсем   готовенький, а ни один проект по сетям  даже на  согласование еще отправлен  не был. И потому чудесный дом стоял, по стаивал себе без воды и тепла.
Приводя в ужас владельцев, теряющих на этом простое не малые барыши.
Не зная наших растянутых сроков рассмотрения проектных  бумаг, управляющие просто  тупо  требовали с подчиненных воду и тепло,  считая, что получая зарплату, можно немедленно получить и результат. Но об этом чуть позже, а сейчас пару слов  об   экзотических   порядках, царивших в сей восточной фирме, или,о ее восточной специфике.
В фирме отдельно  работал целый штат обслуги сотрудников:  молодые девушки, которые обязаны были подавать начальству чай и кофе, а так же готовить чайный уголок для сотрудников по-проще, таких как Соня.
Таких уголков было два, в одном работали женщины по-старше, они кормили рабочих обедом, они же  и содержали всю фирму в чистоте, убирали коридоры и туалеты
Если их работа не устраивала молодого управляющего, он мог спокойно  побить не угодившую ему женщину палкой. А безработица была  еще такая, что наши несчастные,  обремененные детьми  женщины, все это  терпели.   
Начальство же на крик требовало от Сони подключить в новый дом воду и тепло. Проекты, наконец, через месяц безмолвных мытарств были ей направлены, в соответствующие ведомства, а Соня бегала к исполнителям с  подарками, уговаривая рассмотреть их как можно скорее…
Все  подарки, правда, выделялись фирмой,  и были  по заранее, по требованию хозяев, аккуратно спланированы, что действительно не мало ускоряло дело, но инстанций было как грязи и Соня выбивалась из сил и нервов, торча весь рабочий день в присутственных коридорах.
     С холодной водой дело обстояло  по- проще : сработал давно, на своей шкуре, больно испытанный в этой организации  сценарий – блат.  Нашли соответствующего задаче подрядчика и весь вопрос был решен за неделю.
А вот с теплом наша горемыка увязла надолго.  Подвело не правильное планирование:  cлишком поздно преступили к проектированию, хотя проекты  она еще как-то быстро-быстро  согласовала.
А дальше ! Сбор бумаг для заключения договора был превращен монополистом в тысячу непонятных инстанций, которые что-то рассматривали и что-то  подписывали.
Когда- то работая в этом ведомстве, Соня и не подозревала о его разветленной   системе бюрократии.
- В общем, все  для инвестора! Или все что можно - от него.  Мелькало в ее голове, когда получив одну подпись, она, с грустью,  узнавала, что нужна еще одна…  А, потом еще… и не было этому конца...
Наступили холода, здание, чтобы  не дать ему погибнуть, топили «контрабандой», просто  открыв заветную  задвижку. Пару месяцев все сходило, потом их засекли, выписали не малый  штраф.
А к этому  время уже готовый нормальный  договор на отопление, уже месяц как лежал без движения в кабинете толстой дамы Л. Но подписывать его она не спешила.
Все бы ничего, но виноватыми в коррупционной ситуации, в фирме считались наши инженеры.
В один из еще вполне зимних дней в уютный кабинет российских работников  ворвался разъяренный турецкий начальник.
-Завтра,  всем отделом  пересаживаетесь в новый дом, зловеще прошептал он.
-Там света нет, тихо проговорил электрик, бывший командир подводной лодки.
- Его не топят, с ужасом добавила Соня.
Надо сказать, что коллегами нашей героини на этой работе  были отставные военные, в приличных чинах. Не смотря на эту не малую разницу в опыте всей предыдущей жизни, Соня здорово с ними со всеми  сдружилась, но их взаимная солидарность была плохим помощником в борьбе с огромными ведомствами  за коммунальные услуги для отдельно взятого  чужеземного инвестора.
Несчастный  инженер-электрик  нанял на свои работы по кабелю для ускорения дела саму  организацию монополиста, вернее  ее «дочку» та, взяв огромные  деньги, на него наплевала, просто  работы в срок не выполнила. Не очень здоровый, мужик бывший   подводник,  тут же лишился  работы.
Впрочем, мужиков-отставников, коллег, на ее глазах  увольняли прсто ни за что, одного за другим…
 Зная это, Соня в не отапливаемый дом  взяла да и  не поехала, а по-прежнему ходила себе на работу по старому адресу.
-Здоровье дороже, твердо решила она сама для себя. Начальник же, Евгений прямо сказал ей, что она сама во всем виновата, ибо  не правильно спланировала подарки для  данного монополиста, а потому проф не пригодна  для данного вида деятельности.
Она тихо вздохнула, и подумала, что, пожалуй, он прав, ее этому в институте не учили. Но Евгений увольнять ее  совсем даже  не собирался, ибо понимал, что  дело свое инженерное  она знала.
А толстая дама-взяточница, из теплого, договорного кабинета в страшном отопительном ведомстве, вероятно, не добрав желаемого, и решив «облегчить жизнь инвестору» судорожно перебирала, собранный Соней пакет документов и нашла таки  зацепку для отказа в заключении долгожданного договора, причина состояла  в происшедшем за время строительства изменении норм. Ее письмо с отказом  и было той последней окончательной  точкой, которая сразу, резко закончила турецкое приключение нашей многострадальной  героини.