Обрывки. Еще буду редактировать

*Сегодня мы решили кататься на машине по городу. Оля называет  такие поездки "прятками от одиночества", и ведь она права. Мы совершаем побеги, один за другим. Всего лишь пленники безграничной свободы.
Моя девочка о чем-то задумалась, я заметил это по маленькой морщинке, что пролегла между ее бровей. Я был занят и следил за дорогой, но при других обстоятельствах я бы непременно разгладил эту морщинку указательным пальцем, и попросил рассказать о чем она думает.
Она заговорила сама.Как обычно, словно прочитав мои мысли она начала отвечать на вопрос, который я не задал.
- Сегодня очень душно. Я думаю, было бы здорово если бы пошел дождь. Хоть холод и сырость не мое, но знаешь, меня они привлекают тем, что с ними дышать легче.
Зная ее привычку говорить о нескольких вещах сразу и вкладывать в слова двойной смысл, я вдумывался и кивнул пару раз головой, дав ей знак, чтобы она продолжала.
На самом деле мне нравилось то, как она говорила. В самых простых словах она скрывала великое количество смысла,понять который мог не каждый. А если быть точными, то каждый, кто хотел понимать. Когда она говорила, создавалось впечатление, что ты насквозь видишь ее душу, и тогда главное - просто читать ее, очень бережно, обращая внимания на все "знаки препинания". 
Она любит говорить, смотря в одну точку. В эти моменты в ее голове носятся тысячи тысяч мыслей, и глаза практически ничего не выражают.
По радио что-то играло, она прибавила громкость. "Scorpions - We were born to fly", мысленно я смеялся. Она часто говорила мне, что мы рождены летать, мы рождены, чтобы быть свободными. И прибавив громкость, сейчас, она опять давала мне знак. Практически ничего в ней не было просто так...
Она продолжила:
- Так вот там, далеко, видишь, свинцовые тучи? Это где-то за городом. Поедем туда сейчас? Сегодня я хочу дышать.
- Отличная идея.
Она улыбнулась, и снова задумалась.Но теперь это было что-то приятное, это было заметно по блеску ее глаз.
Я бы, знаете, влюбился в эти глаза, не считай я ее своей младшей сестрой, а она меня своим старшим братом. Нас это устраивало. Мы были гораздо ближе, чем друзья и влюбленные. Нас связывало что-то большее, чем связывало бы родственников. 
Теперь по радио играл Tim McMorris, и она подпевала.
А мы на стареньком Ford ехали на свидание к дождю. Мы ехали дышать.
 
* Я сам назначаю себя ее летописцем. Если можно это так называть.