За солью

 


  Лето в нынешнем году стояло жаркое, и дожди не забывали землю – матушку поливать. Рано стали поспевать огурцы и помидоры, грибы тоже намного раньше обычного полезли, и пора настала припасы на зиму готовить. Кинулась Груня в подклеть за солью, а соли-то в туеске на донышке. Снарядила она Захарку в сельпо, но соли и там не оказалось, припасливые односельчанки все впрок расхватали, а продавщица Маруська с детства была тюхой-матюхой, не разгонится товар вовремя завезти. Снова Груня кинулась в подклеть, раскопала там, в груде разного хлама бутылку первача, запрятанного про всякий случай, сунула ее Захару. Захар вытаращил на жену глаза:
      - Ну, чего зенки-то пялишь? Ехай в город за солью, ну и еще чего купи там – баранок, карасину, да детишкам пряник тульский привези.
      - А самогонку мне на путь-дорожку что ли?
      - На путь-дорожку я тебя сейчас ухватом, бестолочь. Отдай самогон конюху Ерофею, не то он тебе такую клячу даст, что за год до города не доедешь.
  Захар отдал бутылку конюху, как и было велено, но с таким выражением лица, что Ерофей без лишних слов налил Захару алюминиевую кружку первача, тот его выглотал в три глотка и пошел запрягать мерина по кличке Громадный. До городка посыльный добрался быстрехонько, купил все, что Груня наказала, до вечера было еще далеко, и решил Захар заехать к своему куму за порохом. Захар охотником был заядлым, но неудачливым. С охоты, обычно, приносил только голубей, и то стрелял их на колхозном току. По этой причине жинка ему денег на боеприпасы не выдавала, а своих деньжат он не имел, так как жил в доме на правах примака. У кума на ту пору в гостях были шурин с деверем, новый гость пришелся ко времени, и вскоре Захар лыко вязал плохо. Зная крутой нрав своей кумы, хозяин быстренько спровадил гостя, пока тот вообще не раскис. Обратно Захар ехал не спеша. По дороге горланил песни и разговаривал сам с собой:
     - Вот приеду и вздую Груньку, чтоб не ладилась мной, мужиком, помыкать. Соли ей подавай. Будешь ты у меня соль из слез выпаривать.
     - Эх, да ехал Ванька-холуй!
Опять затягивал Захар. Так за разговорами и песнями  он и уснул в тележке, только голова болталась туда-сюда, как на гасник привязанная.
  Так доехал Захарка до Ольховой Пади, где и произошла историческая встреча. А на встречу ему ехала в свой табор цыганская семья на лядащей кобылёнке, которая никуда не торопилась, сколько б цыган ее кнутом не охаживал. Завидев справного коня и в дугу пьяного спящего мужичка, цыган, недолго думая, поменял лошадей местами и уже на бойком меринке поехал своей цыганской дорогой. Лошаденка была украдена вместе с телегой с поля у деревни Андроново, куда она и направилась к знакомой избе. То ли от холода, то ли от тупой боли в башке, Захар проснулся, весь колотясь и, не разобравшись где он есть, но видя похожую избу и ворота, стал кричать Груню, чтоб та ворота отворила. Он был не мало удивлен, когда увидел, что из ворот выходит незнакомый мужик:
    - Кто ты таков есть и что делаешь в моей хате?
Грозно воспрошал Захар:
   - Делаю я, допустим, в своей, а не в твоей хате. А что вот ты делаешь на моей кобыле?
Захар опять изрядно удивился:
   - Ну, во-первых делаю я не на кобыле, а в телеге, во-вторых:- какая это тебе кобыла, когда это мерин. Если не веришь, пощупай.
      - Сам у себя пощупай, может и ты мерин?
За такой грязный намек Захар так обиделся, что съездил мужика по зубам, а тот не сплоховал, и залепил Захару такую затрещину, что еще раз дать мужику по зубам Захару не захотелось. Поговорив таким образом, мужики сели на завалинку и стали думать, как так получилось. Кончилось тем, что хозяин кобылы Захара опохмелил, забрал у него лошаденку, а Захар впрягся в тележку, благо, что она была легкой, всего на двух колесах, и попер ее в свое село, которое находилось в пяти километрах от Андроново.
   Груня, конечно вздула Захара, как следует, но и похвалила, что покупки он доставил в целости и сохранности. Видно цыган попался «честный». Мерина нашел участковый в цыганском таборе и вернул в колхоз. Все, вроде бы, для Захара кончилось более-менее благополучно. Но ведь в селе как? Опростоволосился мужик и все, до конца жизни будут изводить его насмешками. Если кого в сердцах к «нехорошей» матери посылают, то Захара за солью посылали далеко-далеко, на что он очень обижался.