Товарищ Шухардин

  Человека уважают или боятся, реже любят. Шухардина же уважали законопослушные граждане, боялись самогонщики и хулиганы, любили дети.
  Небольшого роста, худощавый, но жилистый, с кривыми, как у казака ногами, про таких говорят – на бочке родился, с корявым после оспы лицом, которое украшали усы, похожие на клок свалявшейся овчины - Шухардин никак не походил на участкового милиционера. Да и форма на нем весела, как на пугале огородном.
  В милиции он работал не один десяток лет и все на одном участке, в который входило два крупных села и с дюжину деревень. Знал Шухардин всех, от новорожденных до глубоких стариков, да и всех собак по кличкам. Преступности, как таковой, тогда на селе почти не было, ну, кто-то украдет с фермы порося для развода или мешок зерна с зернотока. Драки и нанесение побоев супругами друг-другу не учитывались и не разбирались. Поэтому Шухардин в основном боролся с самогоноварением. В этом деле он был дока, даже ас. У него была своя метода борьбы с зеленым злом.
   Приезжает он в деревеньку, садится на бревнышко в центре деревни, достает свой «ТТ» и начинает его чистить. Подходит к нему пацаненок, смотрит, соплю туда-сюда гоняет, а потом начинает канючить:
       - Дяденька Шухардин, дай поиграться.
     - Что это тебе, чечка. Это же пи-сто-лет!!! Оружие!!!
       - Ну, дай, я только подержу его.
     - Оружие положено милиционеру и разведчику, а ты кто? – Спрашивает Шухардин пацана.
       - Я-то? Я разведчик!
          - Какой ты, к лешаку, разведчик, я тебе давл задание узнать, где Петруха самогонку прячет, а ты?
- Ага, он же догадывается, что я разведчик  не показывает, где её сховал.
Тут подходит ещё один пострелёнок постарше, ловко смахивает соплю с верхней губы и приложив к старому картузу грязную, в цыпках руку и, захлёбываясь, докладывает:
- Товарищ Шухардин, мамка моя самогонку в бочке с зерном прячет в чулане!
Милиционер, грозно нахмурившись, со сталью в голосе спрашивает:
- Ты, что, Павлик Морозов!?
-  Нет. Я Витюха, Фролихи сын.
- А что ж ты, паскудник, мамку-то продаёшь?
А почто она меня череседельником надысь вздула? Вся седалка в коросте. В ночное ездить не могу.
- Ну, и почто она тебя вздула?
-Да, так.
- На!?
- Да, к ней этот стрюк колчаногий припёрся, сосед Тришка, самогонки полакать, а на закуску мою селянку съел. А я взял, да его штаны через заплот в его двор и перекинул. Жена его, Фёкла мою мамку за волосья и оттаскала и граблями Тришке по чердаку съездила. Вот.
- Тебе, что, поганец, селянки жалко стало?
- Ага, я всё утро на сеннике просидел, караулил, когда курицы снесутся, даже на рыбалку с ребятами не пошёл, а он, стрюк колчаногий, всю селянку пожрал.
- Да кур-то ты зачем караулишь?
Как же не покароуль, дак Дашка момент яица соберёт. Она у нас же такая - курица в гнезде, яичко в …, тут Витюха, смачно руганулся, а Дашка со сковородкой уже воле сенника бегает.
- Ох, наплёл ты братец семь верст до небес и все лесом.
          Пожалев подростка и его оттасканую мать, Шухардин дал Витюхе и пистолет поиграться и не пошел самогонку у Фролихи отбирать.
Так, что в каждой деревне участковый имел агентов, доверенных лиц и лазутчиков. Да и сам на нюх силён был. Зайдёт к кому-нибудь во двор, встанет посередине и крутит головой, бормоча что-то под нос себе, а то пальцем в разных направлениях потычет – потычет,
потом палиц вверх и …Ага! Подойдёт к куче навоза, вилами копнёт раз – другой и вот она, родимая, в рогожку завёрнутая бутыль. Ну и что, что в навозе немного.  Некоторые самогонщики вообще в самогон для крепости куриный помёт добавляют и ничего.
Увидев, что самогон найден, хозяйка начинает собирать на стол. Все знали, что Шухардин имеет привычку снимать пробу вместе с хозяевами. Что выпьют, то выпьют, остатки он забирает с собой на «экспктизу». Вот и стараются хозяева больше выпить, а под шумок ещё и соседей и сродственников созывут и уже не дегустация получается, а пьянка с песнями и плясками. Участковый поплясать тоже любил, притопывает своими короткими кривыми ножками и поёт всё одну и ту же частушку:                Девки пейте водку всю,
Если мало, то нассю.
Эх, ты, ох, ты, наловила блох ты.
Самый маленький блошок
Утащил тебя в стожок.
Нагулявшись, Шухардин лез в свою двуколку, под сиденьем которой был оборудован коробок для перевозки бутылей с самогоном, чтобы четверти не разбивались на тряской дороге. Раньше коробок был просто привязан ссади на повозке, но случалось, что проезжает Шухардин через очередную деревню спящим, а самогон удалые ребята возьмут, да и экспроприируют. Поэтому повозку пришлось ему срочно переоборудовать.
Обычно большого зла от Шухардина не было, но если он на кого взъедался, то всё, свет туши. Весь самогон под чистую выгребет и соседям накажет:
- Кто будет Петрухин самогон у себя прятать, изведу, как класс.
И не прятали, дай Бог, свой сохранить, ведь без самогона в деревне – труба. В деревне самогон – валюта. Вот и выходило, что Шухардин был и царь и Бог, поэтому любили его и уважали, и низко кланялись при встрече.
Благодаря самогону участковый уполномоченный сидел на своём доходном месте лет тридцать. Едет в район, а у него в тороках по четверти самогона для начальства. Но из-за самогона все тридцать лет он проходил младшим лейтенантом, а кто больше водку пил, те и до майоров дослуживались.