Потерянная станция. Часть 28

 - Это был единственный вариант действий с высокой вероятностью положительного исхода,- Клео, как всегда, была невозмутима.- Глеб, нужно срочно покидать станцию!
 - Уходим!
   Они приникли внутрь челнока через аварийный люк. В рубке управления автоматически вспыхнул свет. Глеб утвердился в кресле пилота, соединившись с бортовым компьютером через шунт бронескафандра. Клео понадобилось минута, чтобы сломать коды доступа. Все это время Галанин нервно подглядывал на экраны обзора, ожидая прибытия очередной партии «гостей». Но палуба была пустынна и тиха, фигура кибернетического стража замерла в качестве памятника  разразившегося здесь сражения.
 - Реактор на семнадцати процентах мощности, возможно осуществить аварийный старт с последующим выходом на оптимальный режим, - доложила Клео. - Глеб, зафиксировано наличие неизвестного устройства в двигательном отсеке.
 - Что за устройство? - Галанин нахмурился. На мгновение в мозгу всплыли смутные образы — КИБЕРСАД занимался не только производством вооружения, но и модернизацией космической техники.
 - Неизвестно. Времени на тщательное сканирование нет.
 - Ясно, потом! Активируй процедуру аварийного старта!
 - Принято.
   Глеб потянул на себя предохранительную дугу амортизационного каркаса, наблюдая, как на пульте управления вспыхнула целая гамма огней.
   Огромная плита подающего суппорта дрогнула и начала движение, подавая космический корабль в стартовый колодец.
  С шипением закрылся люк, вспыхнули и погасли изумрудные огни на контрольной панели на стене, сигнализируя о исправной герметизации тоннеля.
  Аварийный старт — вещь весьма неприятная. В обычном режиме космическое судно выталкивается из стартового колодца ударом электромагнитной катапульты, которая задает плавное первичное ускорение. Сейчас включить катапульту было некому, да и вряд ли она была заряжена.
 - Внешний люк нам тоже никто не откроет, - Глеб невольно выдал мысль в слух.
   Он смотрел на обзорный экран, на котором протянулся двухсотметровый стартовый колодец, густой мрак в котором рассеивали цепочки красных габаритных огней.
 - На борту имеется четырехсотмегаваттный лазер, - тут же отреагировала Клео. - Он предназначен для аннигиляции небольших астероидов. Мощности хватит, чтобы прожечь люк.
- Состояние?
- Накачка завершена. Излучатель на ста процентах мощности.
- Двигатели на разогрев!
   Глеб ощутил, как содрогнулся многотонный корпус челнока, когда широкие дюзы озарились набирающим силу ослепительно-белым выхлопом. Басовитое  гудение зарождающейся колоссальной силы наполнило рубку.
- Реактивная тяга полпроцента. Работа двигателей синхронизирована и устойчива. Вектор тяги отрегулирован по оси стартового колодца.
   Ослепительно ударил лазерный разряд - рубинового цвета игла прошила пространство тоннеля. В туже секунду кусок внешнего люка испарился, не выдержав концентрации ударившей энергии. Бесформенные края пробоины светились вишнево-красным.
    Резко ударила волна внезапной  декомпрессии. Воздушные массы рванулись через пробоину, завихряясь на срезе оплавленного металла мутным облачком.
    Через минуту в стартовом колодце воцарился вакуум.
- Старт через четыре секунды... три... две...
 Из дюз челнока ударила тугая огненная струя. По узкому пространству покатился раскаленный вал, выталкивая космический корабль прочь.
  Глеб захрипел, чувствуя как наваливается невидимая плита перегрузки.
   На выходе из стартового колодца расцвел яркий цветок огненного выхлопа. В безвоздушном пространстве пламя погасло практически мгновенно.
  Космический челнок, полыхая реактивным выбросом, рванулся по крутой параболе вверх относительно поверхности станции.
    Стартовая перегрузка, резко увеличившись в момент маневра, вдавила тело в кресло. Сработал компенсирующий подвес, принимая на себя часть непомерной  невидимой тяжести. Однако, сознание все равно стала заволакивать серая муть. Казалось, даже пошевелить пальцем стоило неимоверных усилий.
  Глеб невольно стиснул зубы. Он понимал — система метаболического контроля бронескафандра, так часто выручавшая его в стрессовых ситуациях, сейчас была бессильна против законов небесной механики.
 - Перегрузка — два с половиной G, - ровный голос Клео показался каким-то чужеродным вкраплением среди  мутной пелены, расплескавшейся в сознании. Ускорение ей было нипочем.
    Вес тела увеличился почти в три раза, кровь отяжелела как свинец и готова была порвать стенки сосудов.
    Басовитое гудение работающих в режиме форсажа двигателей плавно пошло на убыль.  Тяжесть исчезла резко, неожиданно, сменившись щекотливым ощущением невесомости.
  Галанин закашлялся, чувствуя во рту солоноватый привкус. Казалось, желудок ухнул куда-то вниз, вызвав приступ тошноты.
  Проглотив тугой комок, подкативший к горлу , Глеб отрегулировал привязные ремни, более плотно прихватив себя к креслу, надеясь таким образом погасить неприятные ощущения невесомости.
  Клео молчала.
  На обзорных экранах раскинулось безбрежное море каменных обломков, в любую секунду грозящих столкновением.
  Скорость челнока упала до минимальной; боевая кибернетическая система бронескафандра, соединившись с цепями управления космического судна, пыталась проложить оптимальный маршрут в каменном море.
  Сработал лазерный излучатель; несколько глыб прямо по курсу превратились в рассеянное облако мелких обломков.
 Клео начала действовать, расчищая путь.
 - Активирован процесс выхода реактора на оптимальный режим работы, - отрапортовала киберсистема. - Скорость пятьдесят семь метров в секунду, плавное понижение. Плотность астероидного пояса возрастает. Расстояние от поверхности станции — двадцать четыре километра.
 В то же мгновение челнок ощутимо тряхнуло. Пространство справа по курсу, заполненное каменными глыбами различных форм и размеров, внезапно  вскипело, превратившись в огненное облако. Раскаленный дождь обломков ударил в броню, поведя корабль в сторону.
 Коротко полыхнули огнем носовые дюзы — система гиростабилизации отработала поправку.
 - Глеб, по нам ведется зенитный огонь,- тут же доложила Клео.
 Подключившись к кормовым видеодатчикам, она более точно отсканировала поверхность станции.
- Этот сектор поверхности станции сильно поврежден в результате прошедших боев. Из пяти лазерных зенитных батарей уцелела только одна — она и ведет сейчас огонь. Точному наведению мешает астероидный пояс — он в некоторой степени рассеивает лазерные заряды.
 Глеб молчал, впитывая разумом голос Клео. Да и что было говорить сейчас?
 - Возможность маневра отсутствует из-за плотного скопления каменных обломков. Оптимальное решение — движение вглубь астероидного пояса. В таком случае скопление каменных масс естественным образом укроет нас от лазерного огня.
   Но на этот раз  фортуна не оставила ни времени, ни единого шанса.
  Серия лазерных разрядов ударила почти вплотную к кораблю — каменные глыбы буквально вскипели от переизбытка энергии и раскаленным шквалом ударили в борт судна.
 Удар оказался чудовищным. Многотонный челнок завертело как щепку в мощном водовороте.
  Резко взвыли предупреждающие сигналы. Пульт управления расцвел злыми красными сигналами полученных повреждений.
 Глеб, казалось, ощутил, как надсадно скрипят гироскопы системы стабилизации, пытаясь остановить неконтролируемое вращение.
   Носовые дюзы раскалились, периодически выбрасывая струи огня и отрабатывая угловые поправки.   Челнок начало кидать из сторону в сторону, когда векторы тяги стали перекрывать друг друга.
  На контрольном экране побежали строчки сообщений:
«Повреждение внешней обшивки двигательных секций. Декомпрессия. Отсек изолирован».
 - Черт! - невольно вырвалось у Глеба.
  КБЕРСАД все-таки достал его...
 Экран полыхнул новой информацией:
«Короткое замыкание в системе КПМ. Самопроизвольная активация!»
 Галанин ощутил, как рубку начинает наполнять нарастающее вибрирующий гул.
 - Что еще за КПМ?! - фраза вырвалась сама собой. Он не отрывал взгляда от экрана.
 - КПМ - контур пробоя метрики. Я обратилась к файлам технической документации, - тут же откликнулась Клео. - Смею предположить, что Тобольский в свое время экспериментировал с новыми видами двигателей, создающих локальный пробой пространственно-временного континуума.
- Вот... отстой! - прорычал Глеб. Смутные образы, попавшие в сознание после нейросенсорного контакта с КИБЕРСАДОМ и на которые он старался не обращать внимания, теперь обрели четкость.
   Вокруг корабля творилось что-то непонятное.
  Челнок прекратил вращение, в сером монолите брони в районе кормы виднелись рваные пробоины. Внутри полыхнули яркие искры, и вдруг странное голубоватое свечение растеклось по  корме, поползло к носу, охватив весь контур космического корабля призрачным сиянием.
 Каменные глыбы пришли в движение, начав необычный хоровод вокруг челнока — сначала медленно, затем быстрее и быстрее, вовлекая в движение все больше каменной массы.
 Странный гул нарастал.
 Глеб вцепился в подлокотники кресла и с нарастающей тревогой наблюдал за творившийся снаружи феерией.
 Пульт пестрел сигналами, но Галанин не обращал на них внимания — ни он, ни молчавшая Клео ничего не могли предпринять.
 На экране появилось сообщение: «КПМ — закачка энергии 100%. Пробой метрики пространства — минус 10 секунд. Девять... восемь...семь...»
 - Клео, отсоединись от цепей управления! - заорал Глеб. Он сам толком не знал почему, но интуиция до внутреннего зуда подталкивала сделать это — Живо!
 С легким щелчком шунт выскочил из гнезда.
 - Фиксирую нарастание электромагнитного поля, величина близка к критической,- сообщила Клео.
 Челнок ощутимо тряхнуло, в мозгу появилось неприятное тянущее чувство. Свет в рубке погас — тьма воцарилось полная, глубокая. На пульте управления — ни огонька, не работала ни одна система. Навалилась тишина — глухая, ватная.
 Глеб завертел головой — такого просто не могло быть! Взгляд невольно зацепился за узкую прорезь смотрового триплекса — там, за двойным слоем бронестекла, разлилась такая же тьма, как и внутри. Словно черная, непроницаемая тушь заполонила весь мир.  Не было ни звезд, ни каменных обломков; исчезла «Саратога» - не было ничего.
 Окружающий мир перестал существовать.