Крест

                К   Р   Е   С   Т
Дедов дом стоял на пригорке, возле сельского погоста, у которого в прежние времена высился храм. Дом этот тоже когда-то был поповским, теплым, добротным, который бабаня купила пополам со своей младшей сестрой. Церковь в то время уже была заброшена и отдана под зерновой склад, а со временем обветшала совсем и  стала никому не нужной. Крыша ее окончательно проржавела и свисала рваными бурыми клочьями, а внутри по выщербленному кирпичу и щебенке по-хозяйски гуляли голуби и мыши.
На облупленном куполе церкви, ощеряясь дубовыми ребрами, еще держался купол с крестом, уже изрядно покосившийся и грозно нависший одним боком. При сильном ветре или грозе он по-стариковски скрипел, издавая хриплые сиплые звуки, словно был простужен. Крест его нависал над тропинкой, по которой ходил местный люд и грозил обрушиться тяжелой, страшной дубиной. Многочисленные жалобы местному начальству долгое время оставались безответными, по принципу «поспешай не торопясь», пока купол не завалился еще больше, норовя прибить кого-нибудь невзначай.
Тетка моя в то время была депутатом облсовета, к ней и потянулись местные жалобщики с яростным требованием снять повисший над их головами остов с крестом. Ходила тетка к начальству не один раз. Отказывали и по причине нехватки рабочих рук, и по причине занятости техники, пока, наконец, обессилев от въедливых просителей, взявших их почти измором, ни прислали видавший виды грузовик и потрепанный тракторишко. Смотреть, как будут снимать крест, сбежалась вся круга: старики, бабы с ребятишками и просто зеваки, проходившие мимо.
Щупленький и юркий тракторист ловко взобрался по лестнице на  ветхую крышу храма и зацепил за остов купола две толстенные веревки, концы которых привязали к машине и трактору. Начали тянуть. Веревки задрожали от натуги, маленький трактор несколько раз подпрыгнул на месте и сердито зафыркал от бессилия. Машина рванула и забуксовала под сочный мат высунувшегося из кабины шофера. Крест чуть качнулся, крякнул и вдруг загудел, точно по нему вдарили чем-то тяжелым. Машина рванула еще раз, за ней вновь подпрыгнул тракторишко – и, словно лопнувшая тетива, вдруг звонко хлестнула одна веревка, безнадежно повиснув на кресте оборванным концом. Стоящие в толпе бабки перекрестились.
- Не попускает господь, - затараторили они меж собой, мелко крестясь и шепча «Господи помилуй!». – Грех-то какой, что сраму… Уж и церковь-то развалюшка одна, а гля-кось…
- Чего грех? – Окрысились мужики. – А как прибьет кого, тогда что? Сами жалились, а теперь «грех»!..
Привязали заново. И снова оборвались веревки, теперь уже обе. Кто-то побежал в сельсовет, сообщать начальству. Работу прекратили и с час ожидали его приезда. Когда подкатила легковушка, толпа гудела, обсуждая невиданное зрелище, почем свет костеря начальство и нерадивых работников, не могущий сделать даже такое простое дело.
- Тросом бы стальным надо, - покуривая, корили мужики, - а не гнильем этим. Остов-то тяжелый, дубовый, нешто его таким гнильем скинешь! И машина с трактором еле дышат, того и гляди сдохнут совсем. Где уж им…
Начальство, выслушав спешный доклад работяг, распорядилось привезти стальной трос. Его зацепили за остов и крест и снова начали тянуть. Трактор прыгал, как сумасшедший, грозя опрокинуться на бок. Но остов, упершись своим кругом в каменный купол, только чуть скрипнул и завалился на сторону. Крест закачался, но устоял.
Тогда решили сначала завалить крест, привязав оба троса к нему. Теперь и трактор и машина тянули его одного. Он  трещал, гнулся, но никак не хотел падать на землю.
- Еще бы сто лет простоял, - бурчали начальники, недовольные тем, как идет работа. – Валим – не свалим, а вы все уши прожужжали…
- Ну да, работники, - слышалось из толпы, - уметь надо…
И вдруг, издав гулкий надрывный треск, крест стал валиться всей своей черной громадой. Земля дрогнула, и он тяжело рухнул возле стены храма. Старухи завыли, словно оплакивали покойника, сурово шикая на ребятишек, зашедшихся в радостном гике.   
- Ну, вот, - удовлетворенно заметило начальство, - теперь остов давайте.
Остов тянули часа два, но результата не было. Спекшееся за долгие годы дерево словно вросло в кирпич и никак не хотело покидать своего места. Принесли ломы. И мужики, взобравшись на крышу храма, стали подковыривать круглую основу, сбивая с нее висящие над землей дубовые ребра. Купол стянули только к вечеру, в конец изматерившись от трудной и неблагодарной работы.
Крест и остов лежали на земле черные и жуткие, как обглоданные ребра огромного животного, порванного какой-то неведомой силой и умершего страшной мучительной смертью. А рядом с непокрытой лысой головой стояло то, что когда-то было храмом…