Поэтическая мастерская Урок Начало
А. Чехов говорил: написав рассказ, оторвите и выбросите у него начало. Он имел в виду то, что хорошая проза, не мешкая, сразу берёт «быка за рога», а не примеривается, да прицеливается, описывая природу, закаты, времена года и прочие красоты.
Конечно, автор не сразу находит ту единственную интонацию, которая только и возможна в его рассказе. Это может наступить даже где-то только на 2-3 странице. Поэтому по окончанию рассказа в чернее чаще всего приходится действительно сокращать начало и переписывать его заново.
По опыту многих писателей выработана классическая форма введения, то есть начала рассказа. Конечно, вы можете экспериментировать, но познакомиться с этим должны.
Начало рассказа составляет 1/5 часть его содержания. Оно должно нести в себе следующие, важнейшие для понимания, (разумеется в естественной и двигающей сюжет форме) сведения:
- Время действия;
- Место действия;
- Общее настроение рассказа;
- Общие сведения о главном герое: имя, пол, возраст, внешность, важнейшие черты характера героя;
- В чём конфликт;
- Интригующие читателя намётки развития сюжета.
Вся эта информация могла бы в сжатом виде уместиться, наверное, в нескольких предложениях. Но задача прозаика именно в том, чтобы подать её читателю столь деликатно, незаметно, не навязчиво, чтобы он и не понял этой практической цели.
Главный совет:
Начать нужно с яркой динамичной сцены, сразу вводящей в конфликт ситуации и характер героя, или с приковывающей внимание информации. Вовсе не обязательно соблюдать хронологию событий: ранние по рассказу сцены могут быть вполне поданы позже, с соответствующей поясняющей связкой, или как воспоминание – ретроспекция. Важно с первых же фраз захватить внимание читателя.
Современный читатель – он и кино-, и телезритель! и не потерпит вялых, затянутых и путаных завязок: у него ведь такой большой выбор художественной пищи.
Сейчас мы прочтём с вами начала некоторых произведений и рассмотрим насколько присутствуют в них те важнейшие сведения, которые рекомендуется использовать при написании начала произведения.
1. Марк Твен «Приключения Тома Сойера»:
«- Том!
Ответа нет.
- Том!
Ответа нет.
- Удивительно, куда мог деваться этот мальчишка! Том, где ты?
Ответа нет.
Тетя Полли спустила очки на нос и оглядела комнату поверх очков, затем
подняла их на лоб и оглядела комнату изпод очков. Она очень редко, почти
никогда не глядела сквозь очки на такую мелочь, как мальчишка; это были
парадные очки, ее гордость, приобретенные для красоты, а не для пользы, и
что-нибудь разглядеть сквозь них ей было так же трудно, как сквозь пару
печных заслонок. На минуту она растерялась, потом сказала - не очень
громко, но так, что мебель в комнате могла ее слышать:
- Ну погоди, дай только до тебя добраться...
Не договорив, она нагнулась и стала тыкать щеткой под кровать, переводя
дыхание после каждого тычка. Она не извлекла оттуда ничего, кроме кошки.
- Что за ребенок, в жизни такого не видывала!
Подойдя к открытой настежь двери, она остановилась на пороге и обвела
взглядом свой огород - грядки помидоров, заросшие дурманом. Тома не было и
здесь. Тогда, возвысив голос, чтобы ее было слышно как можно дальше, она
крикнула:
- То-о-ом, где ты?
За ее спиной послышался легкий шорох, и она оглянулась - как раз вовремя,
чтобы ухватить за помочи мальчишку, прежде чем он прошмыгнул в дверь.
- Ну так и есть! Я и позабыла про чулан. Ты что там делал?
- Ничего.
- Ничего? Посмотри, в чем у тебя руки. И рот тоже. Это что такое?
- Не знаю, тетя.
- А я знаю. Это варенье - вот что это такое! Сорок раз я тебе говорила: не
смей трогать варенье - выдеру! Подай сюда розгу.
Розга засвистела в воздухе, - казалось, беды не миновать.
- Ой, тетя, что это у вас за спиной?!
Старушка обернулась, подхватив юбки, чтобы уберечь себя от опасности.
Мальчик в один миг перемахнул через высокий забор и был таков.
Тетя Полли в первую минуту опешила, а потом добродушно рассмеялась:
- Вот и поди с ним! Неужели я так ничему и не научусь? Мало ли он со мной
выкидывает фокусов? Пора бы мне, кажется, поумнеть. Но нет хуже дурака,
чем старый дурак. Недаром говорится: "Старую собаку не выучишь новым
фокусам". Но ведь, господи ты боже мой, он каждый день что-нибудь да
придумает, где же тут угадать. И как будто знает, сколько времени можно
меня изводить; знает, что стоит ему меня рассмешить или хоть на минуту
сбить с толку, у меня уж и руки опускаются, я даже шлепн его не могу. Не
выполняю я своего долга, что греха таить! Ведь сказано в Писании: кто
щадит младенца, тот губит его. Ничего хорошего из этого не выйдет, грех
один. Он сущий чертенок, знаю, но ведь он, бедняжка, сын моей покойной
сестры, у меня как-то духу не хватает наказывать его. Потакать ему -
совесть замучит, а накажешь - сердце разрывается. Недаром ведь сказано в
Писании: век человеческий краток и полон скорбей; думаю, что это правда.
Нынче он отлынивает от школы; придется мне завтра наказать его - засажу за
работу. Жалко заставлять мальчика работать, когда у всех детей праздник,
но работать ему всего тяжелей, а мне надо исполнить свой долг - иначе я
погублю ребенка.
Том не пошел в школу и отлично провел время. Он еле успел вернуться домой,
чтобы до ужина помочь негритенку Джиму напилить на завтра дров и наколоть
щепок для растопки. Во всяком случае, он успел рассказать Джиму о своих
похождениях, пока тот сделал три четверти работы. Младший (или, скорее,
сводный) брат Тома, Сид, уже сделал все, что ему полагалось (он подбирал и
носил щепки): это был послушный мальчик, не склонный к шалостям и проказам.
Покуда Том ужинал, при всяком удобном случае таская из сахарницы куски
сахару, тетя Полли задавала ему разные каверзные вопросы, очень хитрые и
мудреные, - ей хотелось поймать Тома врасплох, чтобы он проговорился. Как
и многие простодушные люди, она считала себя большим дипломатом, способным
на самые тонкие и таинственные уловки, и полагала, что все ее невинные
хитрости - чудо изворотливости и лукавства. Она спросила:
- Том, в школе было не очень жарко?
- Нет, тетя.
- А может быть, очень жарко?
- Да, тетя.
- Что ж, неужели тебе не захотелось выкупаться, Том?
У Тома душа ушла в пятки - он почуял опасность.
Он недоверчиво посмотрел в лицо тете Полли, но ничего особенного не увидел
и потому сказал:
- Нет, тетя, не очень.
Она протянула руку и, пощупав рубашку Тома, сказала:
- Да, пожалуй, ты нисколько не вспотел. - Ей приятно было думать, что она
сумела проверить, сухая ли у Тома рубашка, так, что никто не понял, к чему
она клонит.
Однако Том сразу почуял, куда ветер дует, и предупредил следующий ход:
- У нас в школе мальчики обливали голову из колодца. У меня она и сейчас
еще мокрая, поглядите!
Тетя Полли очень огорчилась, что упустила из виду такую важную улику. Но
тут же вдохновилась опять.
- Том, ведь тебе не надо было распарывать воротник, чтобы окатить голову,
верно? Расстегни куртку!
Лицо Тома просияло. Он распахнул куртку - воротник был крепко зашит.
- А ну тебя! Убирайся вон! Я, признаться, думала, что ты сбежишь с уроков
купаться. Так и быть, на этот раз я тебя прощаю. Не так ты плох, как
кажешься.
Она и огорчилась, что проницательность обманула ее на этот раз, и
обрадовалась, что Том хоть случайно вел себя хорошо».
Итак посмотрим основные рекомендации для написания начала и отметим какие из них соблюдены в прочтённом нами отрывке:
Время лействия
наказывали розгами, женщины носили несколько юбок, есть слуга – негритёнок, т.е действие происходит не позднее 19 века. Имена Том, Сид, Поли, Джим
Место действия
дом тёти Поли в маленьком городишке Сент-Питерсберг
Общее настроение рассказа весёлое, забавное
Сведения о главном герое
Том воспитывается у тёти, мама умерла. он проказник и шалун, не любит мальчиков-тихонь
Конфликт
тётя не справляется с шалостями мальчишки, мальчишка не вписывается в общепринятые рамки; он вырывается из обыденности, угрожает миру переворотом
Интрига
шалости Тома слишком неожиданны, очень интересны
2. Чарльз Диккенс «Приключение Оливера Твиста»
«Среди общественных зданий в некоем городе, который по многим причинам
благоразумнее будет не называть и которому я не дам никакого вымышленного
наименования, находится здание, издавна встречающееся почти во всех городах,
больших и малых, именно - работный дом *. И в этом работном доме родился, -
я могу себя не утруждать указанием дня и числа, так как это не имеет
никакого значения для читателя, во всяком случае на данной стадии
повествования, - родился смертный, чье имя предшествует началу этой главы.
Когда приходский врач * ввел его в сей мир печали и скорбей, долгое
время казалось весьма сомнительным, выживет ли ребенок, чтобы получить какое
бы то ни было имя; по всей вероятности, эти мемуары никогда не вышли бы в
свет, а если бы вышли, то заняли бы не более двух-трех страниц и благодаря
этому бесценному качеству являли бы собою самый краткий и правдивый образец
биографии из всех сохранившихся в литературе любого века или любой страны.
Хотя я не склонен утверждать, что рождение в работном доме само по себе
самая счастливая и завидная участь, какая может выпасть на долю человека,
тем не менее я полагаю, что при данных условиях это было наилучшим для
Оливера Твиста. Потому что весьма трудно было добиться, чтобы Оливер Твист
взял на себя заботу о своем дыхании, а это занятие хлопотливое, хотя обычай
сделал его необходимым для нашего безболезненного существования. В течение
некоторого времени он лежал, задыхающийся, на шерстяном матрасике, находясь
в неустойчивом равновесии между этим миром и грядущим и решительно склоняясь
в пользу последнего. Если бы на протяжении этого короткого промежутка
времени Оливер был окружен заботливыми бабушками, встревоженными тетками,
опытными сиделками и премудрыми докторами, он неизбежно и, несомненно был бы
загублен. Но так как никого поблизости не было, кроме нищей старухи, у
которой голова затуманилась от непривычной порции пива, и приходского врача,
исполнявшего свои обязанности по договору, Оливер и Природа вдвоем выиграли
битву. В результате Оливер после недолгой борьбы вздохнул, чихнул и
возвестил обитателям работного дома о новом бремени, ложившемся на приход,
испустив такой громкий вопль, какой только можно было ожидать от младенца
мужского пола, который три с четвертью минуты назад получил сей весьма
полезный дар - голос.
Как только Оливер обнаружил это первое доказательство надлежащей и
свободной деятельности своих легких, лоскутное одеяло, небрежно брошенное на
железную кровать, зашевелилось, бледное лицо молодой женщины приподнялось с
подушки и слабый голос невнятно произнес:
- Дайте мне посмотреть на ребенка - и умереть.
Врач сидел у камина, согревая и потирая ладони. Когда заговорила
молодая женщина, он встал и, подойдя к изголовью, сказал ласковее, чем можно
было от него ждать:
- Ну, вам еще рано говорить о смерти!
- Конечно, боже избавь! - вмешалась сиделка, торопливо засовывая в
карман зеленую бутылку, содержимое которой она с явным удовольствием
смаковала в углу комнаты. - Боже избавь! Вот когда она проживет столько,
сколько прожила я, сэр, да произведет на свет тринадцать ребят, и из них
останутся в живых двое, да и те будут с нею в работном доме, вот тогда она
образумится и не будет принимать все близко к сердцу!.. Подумайте, милая, о
том, что значит быть матерью! Какой у вас милый ребеночек!
По-видимому, эта утешительная перспектива материнства не произвела
надлежащего впечатления. Больная покачала головой и протянула руку к
ребенку.
Доктор передал его в ее объятия. Она страстно прижалась холодными,
бледными губами к его лбу, провела рукой по лицу, дико осмотрелась вокруг,
вздрогнула, откинулась назад... и умерла. Ей растирали грудь, руки и виски,
но сердце остановилось навеки. Что-то говорили о надежде и успокоении. Но
этого она давно уже не ведала.
- Все кончено, миссис Тингами! - сказал, наконец, врач.
- Да, все кончено. Ах, бедняжка! - подтвердила сиделка, подхватывая
пробку от зеленой бутылки, упавшую на подушку, когда она наклонилась, чтобы
взять ребенка. - Бедняжка!
- Вам незачем посылать за мной, если ребенок будет кричать, - сказал
врач, медленно натягивая перчатки. - Очень возможно, что он окажется
беспокойным. В таком случае дайте ему жидкой кашки. - Он надел шляпу,
направился к двери и, приостановившись у кровати, добавил: - Миловидная
женщина... Откуда она пришла?
- Ее принесли сюда вчера вечером, - ответила старуха, - по распоряжению
надзирателя. Ее нашли лежащей на улице. Она пришла издалека, башмаки у нее
совсем истоптаны, но откуда и куда она шла - никто не знает.
Врач наклонился к покойнице и поднял ее левую руку.
- Старая история, - сказал он, покачивая головой. - Нет обручального
кольца... Ну, спокойной ночи!
Достойный медик отправился обедать, а сиделка, еще раз приложившись к
зеленой бутылке, уселась на низкий стул у камина и принялась облачать
младенца.
Каким превосходным доказательством могущества одеяния явился юный
Оливер Твист! Закутанный в одеяло, которое было доселе единственным его
покровом, он мог быть сыном дворянина и сыном нищего; самый родовитый
человек едва ли смог бы определить подобающее ему место в обществе. Но
теперь, когда его облачили в старую коленкоровую рубашонку, пожелтевшую от
времени, он был отмечен и снабжен ярлыком и сразу занял свое место -
приходского ребенка, сироты из работного дома, смиренного колодного бедняка,
проходящего свой жизненный путь под градом ударов и пощечин, презираемого
всеми и нигде не встречающего жалости.
Оливер громко кричал. Если бы мог он знать, что он сирота, оставленный
на милосердное попечение церковных старост и надзирателей, быть может, он
кричал бы еще громче».
Также рассмотрим и обсудим рекомендации:
Время лействия
существовали работные дома, нищая старуха, приходской врач – не позднее 19 века
Место действия
работный дом в некоем не названном автором городе; в нищенской обстановке
Общее настроение рассказа унылое, саркастическое, жалостливое, упадническое
Сведения о главном герое
Мальчик Оливер Твист – сирота; родился в работном доме в нищете от неизвестных родителей
Конфликт
выживание мальчика, оказавшегося в мире совсем никому не нужным
Интрига
огромная жалость к ребёнку и желание узнать, что же с ним стало дальше
Как мы с вами увидели и то и другое начало этих великих писателей – истинных мастеров слова вполне соответствуют тем рекомендациям, которые предлагается использовать для составления начала своего произведения.
Свидетельство о публикации №214061101957