Поэтическая мастерская Урок Начало

Начало рассказа – самая трудная часть.
А. Чехов говорил: написав рассказ, оторвите и выбросите у него начало. Он имел в виду то, что хорошая проза, не мешкая, сразу берёт «быка за рога», а не примеривается, да прицеливается, описывая природу, закаты, времена года и прочие красоты.
Конечно, автор не сразу находит ту единственную интонацию, которая только и возможна в его рассказе. Это может наступить даже где-то только на 2-3 странице. Поэтому по окончанию рассказа в чернее чаще всего приходится действительно сокращать начало и переписывать его заново.
По опыту многих писателей выработана классическая форма введения, то есть начала рассказа. Конечно, вы можете экспериментировать, но познакомиться с этим должны.
Начало рассказа составляет 1/5 часть его содержания. Оно должно нести в себе следующие, важнейшие для понимания, (разумеется в естественной и двигающей сюжет форме) сведения:
- Время действия;
- Место действия;
- Общее настроение рассказа;
- Общие сведения о главном герое: имя, пол, возраст, внешность, важнейшие черты характера героя;
- В чём конфликт;
- Интригующие читателя намётки развития сюжета.

Вся эта информация могла бы в сжатом виде уместиться, наверное, в нескольких предложениях. Но задача прозаика именно в том, чтобы подать её читателю столь деликатно, незаметно, не навязчиво, чтобы он и не понял этой практической цели.

Главный совет:
Начать нужно с яркой динамичной сцены, сразу вводящей в конфликт ситуации и характер героя, или с приковывающей внимание информации. Вовсе не обязательно соблюдать хронологию событий: ранние по рассказу сцены могут быть вполне поданы позже, с соответствующей поясняющей связкой, или как воспоминание – ретроспекция. Важно с первых же фраз захватить внимание читателя.
Современный читатель – он и кино-, и телезритель! и не потерпит вялых, затянутых и путаных завязок: у него ведь такой большой выбор художественной пищи.


Сейчас мы прочтём с вами начала некоторых произведений и рассмотрим насколько присутствуют в них те важнейшие сведения, которые рекомендуется использовать при написании начала произведения.

1. Марк Твен «Приключения Тома Сойера»:

«- Том!
  Ответа нет.
  - Том!
  Ответа нет.
  - Удивительно, куда мог деваться этот мальчишка! Том, где ты?
  Ответа нет.
  Тетя Полли спустила очки на нос и оглядела комнату поверх очков, затем
подняла их на лоб и оглядела комнату изпод очков. Она очень редко, почти
никогда не глядела сквозь очки на такую мелочь, как мальчишка; это были
парадные очки, ее гордость, приобретенные для красоты, а не для пользы, и
что-нибудь разглядеть сквозь них ей было так же трудно, как сквозь пару
печных заслонок. На минуту она растерялась, потом сказала - не очень
громко, но так, что мебель в комнате могла ее слышать:
  - Ну погоди, дай только до тебя добраться...
  Не договорив, она нагнулась и стала тыкать щеткой под кровать, переводя
дыхание после каждого тычка. Она не извлекла оттуда ничего, кроме кошки.
  - Что за ребенок, в жизни такого не видывала!
  Подойдя к открытой настежь двери, она остановилась на пороге и обвела
взглядом свой огород - грядки помидоров, заросшие дурманом. Тома не было и
здесь. Тогда, возвысив голос, чтобы ее было слышно как можно дальше, она
крикнула:
  - То-о-ом, где ты?
  За ее спиной послышался легкий шорох, и она оглянулась - как раз вовремя,
чтобы ухватить за помочи мальчишку, прежде чем он прошмыгнул в дверь.
  - Ну так и есть! Я и позабыла про чулан. Ты что там делал?
  - Ничего.
  - Ничего? Посмотри, в чем у тебя руки. И рот тоже. Это что такое?
  - Не знаю, тетя.
  - А я знаю. Это варенье - вот что это такое! Сорок раз я тебе говорила: не
смей трогать варенье - выдеру! Подай сюда розгу.
  Розга засвистела в воздухе, - казалось, беды не миновать.
  - Ой, тетя, что это у вас за спиной?!
  Старушка обернулась, подхватив юбки, чтобы уберечь себя от опасности.
Мальчик в один миг перемахнул через высокий забор и был таков.
  Тетя Полли в первую минуту опешила, а потом добродушно рассмеялась:
  - Вот и поди с ним! Неужели я так ничему и не научусь? Мало ли он со мной
выкидывает фокусов? Пора бы мне, кажется, поумнеть. Но нет хуже дурака,
чем старый дурак. Недаром говорится: "Старую собаку не выучишь новым
фокусам". Но ведь, господи ты боже мой, он каждый день что-нибудь да
придумает, где же тут угадать. И как будто знает, сколько времени можно
меня изводить; знает, что стоит ему меня рассмешить или хоть на минуту
сбить с толку, у меня уж и руки опускаются, я даже шлепн его не могу. Не
выполняю я своего долга, что греха таить! Ведь сказано в Писании: кто
щадит младенца, тот губит его. Ничего хорошего из этого не выйдет, грех
один. Он сущий чертенок, знаю, но ведь он, бедняжка, сын моей покойной
сестры, у меня как-то духу не хватает наказывать его. Потакать ему -
совесть замучит, а накажешь - сердце разрывается. Недаром ведь сказано в
Писании: век человеческий краток и полон скорбей; думаю, что это правда.
Нынче он отлынивает от школы; придется мне завтра наказать его - засажу за
работу. Жалко заставлять мальчика работать, когда у всех детей праздник,
но работать ему всего тяжелей, а мне надо исполнить свой долг - иначе я
погублю ребенка.
  Том не пошел в школу и отлично провел время. Он еле успел вернуться домой,
чтобы до ужина помочь негритенку Джиму напилить на завтра дров и наколоть
щепок для растопки. Во всяком случае, он успел рассказать Джиму о своих
похождениях, пока тот сделал три четверти работы. Младший (или, скорее,
сводный) брат Тома, Сид, уже сделал все, что ему полагалось (он подбирал и
носил щепки): это был послушный мальчик, не склонный к шалостям и проказам.
  Покуда Том ужинал, при всяком удобном случае таская из сахарницы куски
сахару, тетя Полли задавала ему разные каверзные вопросы, очень хитрые и
мудреные, - ей хотелось поймать Тома врасплох, чтобы он проговорился. Как
и многие простодушные люди, она считала себя большим дипломатом, способным
на самые тонкие и таинственные уловки, и полагала, что все ее невинные
хитрости - чудо изворотливости и лукавства. Она спросила:
  - Том, в школе было не очень жарко?
  - Нет, тетя.
  - А может быть, очень жарко?
  - Да, тетя.
  - Что ж, неужели тебе не захотелось выкупаться, Том?
  У Тома душа ушла в пятки - он почуял опасность.
  Он недоверчиво посмотрел в лицо тете Полли, но ничего особенного не увидел
и потому сказал:
  - Нет, тетя, не очень.
  Она протянула руку и, пощупав рубашку Тома, сказала:
  - Да, пожалуй, ты нисколько не вспотел. - Ей приятно было думать, что она
сумела проверить, сухая ли у Тома рубашка, так, что никто не понял, к чему
она клонит.
  Однако Том сразу почуял, куда ветер дует, и предупредил следующий ход:
  - У нас в школе мальчики обливали голову из колодца. У меня она и сейчас
еще мокрая, поглядите!
  Тетя Полли очень огорчилась, что упустила из виду такую важную улику. Но
тут же вдохновилась опять.
  - Том, ведь тебе не надо было распарывать воротник, чтобы окатить голову,
верно? Расстегни куртку!
  Лицо Тома просияло. Он распахнул куртку - воротник был крепко зашит.
  - А ну тебя! Убирайся вон! Я, признаться, думала, что ты сбежишь с уроков
купаться. Так и быть, на этот раз я тебя прощаю. Не так ты плох, как
кажешься.
  Она и огорчилась, что проницательность обманула ее на этот раз, и
обрадовалась, что Том хоть случайно вел себя хорошо».
 

Итак посмотрим основные рекомендации для написания начала и отметим какие из них соблюдены в прочтённом нами отрывке:

Время лействия
наказывали розгами, женщины носили несколько юбок, есть слуга – негритёнок, т.е действие происходит не позднее 19 века. Имена Том, Сид, Поли, Джим
Место действия
дом тёти Поли в маленьком городишке Сент-Питерсберг
Общее настроение рассказа весёлое, забавное
Сведения о главном герое
Том воспитывается у тёти, мама умерла. он проказник и шалун, не любит мальчиков-тихонь
Конфликт
тётя не справляется с шалостями мальчишки, мальчишка не вписывается в общепринятые рамки; он вырывается из обыденности, угрожает миру переворотом
Интрига
шалости Тома слишком неожиданны, очень интересны


2. Чарльз Диккенс «Приключение Оливера Твиста»

«Среди общественных зданий в некоем городе, который по  многим  причинам
благоразумнее будет не называть и которому я не  дам  никакого  вымышленного
наименования, находится здание, издавна встречающееся почти во всех городах,
больших и малых, именно - работный дом *. И в этом работном доме родился,  -
я могу себя не утруждать указанием  дня  и  числа,  так  как  это  не  имеет
никакого  значения  для  читателя,  во  всяком  случае  на   данной   стадии
повествования, - родился смертный, чье имя предшествует началу этой главы.
     Когда приходский врач * ввел его в сей мир  печали  и  скорбей,  долгое
время казалось весьма сомнительным, выживет ли ребенок, чтобы получить какое
бы то ни было имя; по всей вероятности, эти мемуары никогда не  вышли  бы  в
свет, а если бы вышли, то заняли бы не более двух-трех страниц  и  благодаря
этому бесценному качеству являли бы собою самый краткий и правдивый  образец
биографии из всех сохранившихся в литературе любого века или любой страны.
     Хотя я не склонен утверждать, что рождение в работном доме само по себе
самая счастливая и завидная участь, какая может выпасть  на  долю  человека,
тем не менее я полагаю, что при  данных  условиях  это  было  наилучшим  для
Оливера Твиста. Потому что весьма трудно было добиться, чтобы  Оливер  Твист
взял на себя заботу о своем дыхании, а это занятие хлопотливое, хотя  обычай
сделал его необходимым для нашего безболезненного существования.  В  течение
некоторого времени он лежал, задыхающийся, на шерстяном матрасике,  находясь
в неустойчивом равновесии между этим миром и грядущим и решительно склоняясь
в пользу последнего.  Если  бы  на  протяжении  этого  короткого  промежутка
времени Оливер был окружен заботливыми  бабушками,  встревоженными  тетками,
опытными сиделками и премудрыми докторами, он неизбежно и, несомненно был бы
загублен. Но так как никого поблизости  не  было,  кроме  нищей  старухи,  у
которой голова затуманилась от непривычной порции пива, и приходского врача,
исполнявшего свои обязанности по договору, Оливер и Природа вдвоем  выиграли
битву.  В  результате  Оливер  после  недолгой  борьбы  вздохнул,  чихнул  и
возвестил обитателям работного дома о новом бремени, ложившемся  на  приход,
испустив такой громкий вопль, какой только можно было  ожидать  от  младенца
мужского пола, который три с  четвертью  минуты  назад  получил  сей  весьма
полезный дар - голос.
     Как только Оливер обнаружил  это  первое  доказательство  надлежащей  и
свободной деятельности своих легких, лоскутное одеяло, небрежно брошенное на
железную кровать, зашевелилось, бледное лицо молодой женщины приподнялось  с
подушки и слабый голос невнятно произнес:
     - Дайте мне посмотреть на ребенка - и умереть.
     Врач сидел у  камина,  согревая  и  потирая  ладони.  Когда  заговорила
молодая женщина, он встал и, подойдя к изголовью, сказал ласковее, чем можно
было от него ждать:
     - Ну, вам еще рано говорить о смерти!
     - Конечно, боже избавь! -  вмешалась  сиделка,  торопливо  засовывая  в
карман  зеленую  бутылку,  содержимое  которой  она  с  явным  удовольствием
смаковала в углу комнаты. - Боже избавь! Вот  когда  она  проживет  столько,
сколько прожила я, сэр, да произведет на свет тринадцать  ребят,  и  из  них
останутся в живых двое, да и те будут с нею в работном доме, вот  тогда  она
образумится и не будет принимать все близко к сердцу!.. Подумайте, милая,  о
том, что значит быть матерью! Какой у вас милый ребеночек!
     По-видимому, эта  утешительная  перспектива  материнства  не  произвела
надлежащего  впечатления.  Больная  покачала  головой  и  протянула  руку  к
ребенку.
     Доктор передал его в ее  объятия.  Она  страстно  прижалась  холодными,
бледными губами к его лбу, провела рукой по лицу, дико  осмотрелась  вокруг,
вздрогнула, откинулась назад... и умерла. Ей растирали грудь, руки и  виски,
но сердце остановилось навеки. Что-то говорили о надежде  и  успокоении.  Но
этого она давно уже не ведала.
     - Все кончено, миссис Тингами! - сказал, наконец, врач.
     - Да, все кончено. Ах, бедняжка!  -  подтвердила  сиделка,  подхватывая
пробку от зеленой бутылки, упавшую на подушку, когда она наклонилась,  чтобы
взять ребенка. - Бедняжка!
     - Вам незачем посылать за мной, если ребенок будет  кричать,  -  сказал
врач, медленно  натягивая  перчатки.  -  Очень  возможно,  что  он  окажется
беспокойным. В таком случае дайте  ему  жидкой  кашки.  -  Он  надел  шляпу,
направился к двери и, приостановившись  у  кровати,  добавил:  -  Миловидная
женщина... Откуда она пришла?
     - Ее принесли сюда вчера вечером, - ответила старуха, - по распоряжению
надзирателя. Ее нашли лежащей на улице. Она пришла издалека, башмаки  у  нее
совсем истоптаны, но откуда и куда она шла - никто не знает.
     Врач наклонился к покойнице и поднял ее левую руку.
     - Старая история, - сказал он, покачивая головой.  -  Нет  обручального
кольца... Ну, спокойной ночи!
     Достойный медик отправился обедать, а сиделка, еще раз  приложившись  к
зеленой бутылке, уселась на  низкий  стул  у  камина  и  принялась  облачать
младенца.
     Каким  превосходным  доказательством  могущества  одеяния  явился  юный
Оливер Твист! Закутанный в одеяло,  которое  было  доселе  единственным  его
покровом, он мог быть  сыном  дворянина  и  сыном  нищего;  самый  родовитый
человек едва ли смог бы определить  подобающее  ему  место  в  обществе.  Но
теперь, когда его облачили в старую коленкоровую рубашонку,  пожелтевшую  от
времени, он был отмечен и  снабжен  ярлыком  и  сразу  занял  свое  место  -
приходского ребенка, сироты из работного дома, смиренного колодного бедняка,
проходящего свой жизненный путь под градом ударов  и  пощечин,  презираемого
всеми и нигде не встречающего жалости.
     Оливер громко кричал. Если бы мог он знать, что он сирота,  оставленный
на милосердное попечение церковных старост и надзирателей,  быть  может,  он
кричал бы еще громче».



Также рассмотрим и обсудим рекомендации:


Время лействия
существовали работные дома, нищая старуха, приходской врач – не позднее 19 века
Место действия
работный дом в некоем не названном автором городе; в нищенской обстановке
Общее настроение рассказа унылое, саркастическое, жалостливое, упадническое
Сведения о главном герое
Мальчик Оливер Твист – сирота; родился в работном доме в нищете от неизвестных родителей
Конфликт
выживание мальчика, оказавшегося в мире совсем никому не нужным
Интрига
огромная жалость к ребёнку и желание узнать, что же с ним стало дальше

Как мы с вами увидели и то и другое начало этих великих писателей – истинных мастеров слова вполне соответствуют тем рекомендациям, которые предлагается использовать для составления начала своего произведения.


Рецензии