Голгофа

Из последнего разговора отца Джеймса с дочерью:
- так много разговоров о грехах И так мало о добродетелях.
- И какая для тебя главная?
- Я думаю, силу прощения сильно недооценивают.

Фильм начинается легко, без напряжения. Произнесенная на исповеди фраза « В семь лет я узнал вкус спермы» и признание о том, как в течение нескольких лет маленького мальчика насиловал священник, коробит, но не очень. Столько гадостей на земле, мы уже привыкли и стараемся их не замечать. В обещании убить другого, хорошего пастыря, а именно отца Джеймса, чувствуется нелепая, немного пугающая, но все же шутка. За происходящим на экране следишь скорей как за увлекательным детективом. Отец Джеймс кажется всего лишь немного встревоженным, чуть-чуть обеспокоенным, он узнал голос предполагаемого убийцы и может в любой момент обратиться в полицию, так как его церковное начальство в лице епископа-сибарита, любящего комфорт и вкусно покушать, разрешает не считать признание исповедью. Только отец Джеймс в полицию не идет и не уезжает из города, а продолжает заниматься своими обычными делами и общаться с прихожанами. И лениво поворачиваясь в кресле, ты говоришь себе: « Понятно. Сейчас он обработает этого товарища, обратит его мысли к любви, доброте и прощению, они обнимутся, поплачут и все будет хорошо. С этим разобрались, кто же он, кто угрожал убить священника?» Под подозрение, как в хорошем детективе, попадают все, ибо каждый из прихожан выпадает из привычной житейской нормы, каждый болен страхом и неуверенностью, но старается спрятаться за цинизмом, агрессией, алкоголем, сексуальной распущенностью или как дочь отца Джеймса сбежать на тот свет. Никого особо не удивляют ее перебинтованные руки, лишь небрежно бросают слова, что вены совсем не так надо резать. Отвращения к ним не чувствуешь, потому что смотришь на них глазами отца Джеймса, для которого все люди создания Божьи, заслуживающие понимания, прощения или хотя бы того, чтобы их выслушали. Все – и красивая женщина с мазохистскими наклонностями, которую избивает то ли муж, то ли любовник. И врач, не уважающий ни жизнь, смерть. Может и сигарету потушить в извлеченном человеческом органе, и мечтать затащить в постель только что овдовевшую женщину. И молодой, развращенный жигало, с шутками и прибаутками подставляющий свой зад любому человеку с деньгами, будь то хоть сам начальник полиции. И богач-алкоголик, желающий выкупить свои грехи. Раз есть деньги, то греши - не хочу, думает он и мочится на произведение искусства. Или маньяк-убийца, вроде как бы раскаивающийся, но не убитых, замученных девочек ему жалко, а себя из-за того, что закроются перед ним врата в Царство Божье.
   Все они порой остроумно и тонко шутят, временами фильм кажется пусть черной, но все же комедией. Но потом становится как то уже не до смеха. Во что и кому еще можно верить, когда видишь, как вполне себе невинный разговор отца Джеймса с девочкой лет десяти прерывает взбешенный отец, вспомнивший о священниках-педофилах. Начинаешь задумываться о тяжелом душевном труде настоящего пастыря: как найти правильные слова, чтобы и утешить, и на путь истинный наставить, будучи при этом всего лишь человеком, а значит слабым и небезгрешным. Как отвечать на каверзные вопросы, которые общество все чаще задает церкви или на вопросы простодушные:
- В заповеди «не убий» нет никакой оговорки со списком случаев,когда убивать разрешается.
- А самозащита?
- Это хитро, согласен.
Где найти силу, чтобы на упрекающую ненависть «твое время прошло, а ты даже этого не понял», спокойно и твердо ответить «мое время никогда не пройдет».
   И все же в плохое не веришь, даже когда поджигают церковь, даже когда отец Джеймс находит свою любимую собаку с перерезанным горлом, даже когда этот сильный, твердый в своей вере человек стоит под дулом пистолета – не веришь. А целится в него тот, кого твое подозрение ни разу не коснулось. Но это уже неважно кто и почему хочет убить отца Джеймса. А он, желающий убить, рассказывает о пережитых им страданиях, как ему, маленькому мальчику, было и больно и страшно, и никто не помог ему. Поэтому он бросает упрек всей церкви и отцу Джеймсу лично:
- Ведь Вы плакали, когда Ваша собака умерла?
- Да.
- А плакали ли Вы, отец, когда читали о бедных мальчиках и их мучителях?
  При ответе «нет» вспоминаешь о названии фильма – Голгофа, гора искупления чужих грехов, но Иисус был безгрешен, и за то ему было даровано воскрешение, а отец Джеймс – нет. Своей смертью он не только за чужой грех платил, но и за собственный грех – равнодушие.
  Сомневался убийца, стоит ли карать, сначала только ранил. Сожаления и воспоминания на миг опустили его руку с пистолетом, но нет. Убитый пастырь падает на землю, и в эту минуту показалось, что все добро в мире расстреляли в упор, и нам, живущим осталось лишь зло, насилие и ужас, но в тюрьму приходит дочь, простившая убийцу отца, и понимаешь, что время добра никогда не пройдет, хотя бы потому, что оно умеет прощать.