Покаялся?

Прогуливаясь по проспекту Руставели, я увидел живописную группу молодых людей. Явно приезжих да ещё с интересным лозунгом на их майках: «Евреи за Христа!» Они заговаривали с прохожими, были приятны в общении. Ещё то, что в руках у них были целлофановые пакеты. Они собирали в них мусор и выбрасывали его в урну. Среди них была девчушка, лет двадцати. Темненькая, с гагатовыми глазами. Она пинцетом подбирала окурки с тротуара. Как бы извиняясь, я заметил ей, что население неопрятно, и вот гостье приходится наводить чистоту. От неё узнал, что они приехали из Украины. В это время к нам подошёл её соратник. Юноша с ходу заговорил о догмах учения, которое представлял. Говорил, как проповедовал – нараспев. Потом остановился, посмотрел на меня испытующе и спросил, а не еврей ли я, может быть его идеи мне не нравятся. Я сказал, что в любом случае их дело служит добру, что они по-своему множат позитив. Тут я обратил внимание на сцену...

Посреди тротуара стояли двое – один из приезжих вёл доверительную беседу с парнем из местных. Молодой человек, грузин, был в смятении. Его взор потуплен, на лице отображалась внутренняя неурядица. Он был намного выше миссионера, сильно сутулился, может быть под тяжестью переживаний или свершенного греха. Ветиа завладел его рукой и произносил что-то душеспасительное. Я подумал, как может быть неладно на душе у этого парня, раз доверился уличному исповеднику, смысл учения которого не до конца понимал. Того гляди, в другой раз падёт ниц при всем честном народе. Или, какой триумф для того миссионера из Украины с его своеобразным кредом -  достучался до души смятенного прохожего, где-то в чужом городе...

У памяти есть такая особенность. Запоминаешь смысл в череде событий, но не всегда отдаёшь себе отчёт в том, какое из них просходило до, какое после.  Так и с тем парнем получилось. Видел ли я его до или после его покаяния? Помню, что однажды, проезжая на автобусе мимо цирка, я рассматривал кучкующихся девиц лёгкого поведения. Известная в городе биржа. Потом в глаза бросилась удаляющаяся в сторону рощи пара. Она была ничего собой, многим выгодно отличалась от дурнушек, что паслись в тех краях. Её клиент сильно напоминал мне того каявшегося парня. На его лице не было приличествующей ситуации похотливого выражения. Черты лица казались тяжёлыми от долгой тягомотной думы.