Крым. Евпатория. Рассказы о рыбалке

Евпатория.

Курский  вокзал.  Это  или  грустные  воспоминания,  или  наоборот,  радостные.  Кого-то  или  встречаешь,  или  провожаешь.  От  этого  или  грусть  или  радость.  Но,  сегодня  у  меня  и  грусть,  и  радость  в  «одном  флаконе» - я  провожаю  сам  себя.  Еду  к  своему  товарищу,  да  не  куда-то,  неизвестно  куда,  а  в  Крым.  В  Евпаторию.
Поезд  мерно  постукивает  колёсами  между  стыками  рельсов.  «Да  о  чём  это  я?  Каждый  уважающий,  да  и  не  только  уважающий,  а  каждый/я  писатель/ница,  описывающий/ая  своё  путешествие  по  рельсам,  обязательно  напишет  про  стук  колёс».  Но,  колёса  стучат  совершенно  необычно,  потому,  что  в  вагоне  еду  я,  а  не  кто-то  другой.  Музыкально  так.  Тук – тук,  с  небольшими  интервалами.  Заслушаешься!  Самое  начало  мая,  а  в  Крыму  уже  начало  сезона.  Как  не  радоваться,  не  прислушиваться  к  мерному  отчету,  как  к  музыкальным  интервалам  посередине  чудесной  прелюдии.  И  соседи  все  такие  приветливые,  как  на  подбор.  Чуткие,  отзывчивые.  Приглашают  составить  компанию.  Кто  в  шашки,  кто  в  шахматы,  а  кто  и  за  стол  с  ними  присесть.  Пообедать  там,  или  поужинать.  А  я  еду  в  Крым.  К  своему  товарищу,  который  давно  меня  приглашал,  да  всё  никак  не  получалось.  То  машина  сломается,  то  денег  нет,  да  и  много  всяких  причин,  чтобы  отложить  до  «лучших  времён»  поездку  в  места,  о  которых  ностальгия  не  проходит.  Никогда!  Кто  хоть  раз  бывал  в  Крыму,  тот  меня  поймёт.  Можно  объездить  весь  мир,  но  сюда  хочется  возвращаться  всегда.  И  я  возвращаюсь.  День,  ночь,  почудилось?  Нет,  совсем  не  почудился  запах  моря,  или  водорослей?  Я  выглядываю  в  окошко.  Моря  нигде  не  видно,  но  в  чуть  приоткрытое  оконце – форточку  очень  явственно  доносятся  запахи  йода,  соли,  морского  бриза.  Значит,  уже  скоро  будем  на  месте.
- Долго  спите,  молодой  человек, - академик  с  характерной  бородкой  весело  смотрит  на  меня. – Симферополь  уже  проехали.  Так  что  через  пару  часиков  будем  на  месте.
«Ну  что  же,  тем  лучше.  Раз  Симферополь  проехали,  значит,  очень  скоро  я  буду  встречаем  на  перроне  скифской  столицы.  А  ведь  на  перроне  я  ещё  ни  разу  не  бывал.  Всё  больше  на  четырёхколёсном  транспорте.  Ну  и  ладно,  зато  выспался  хорошенько.  А  раньше  приезжаешь,  глаза  красные,  уставшие.  После  этого  сутки  спишь.  Разве  это  дело?»…
Совсем  скоро,  за  теми  запахами,  которые  я  почувствовал  раньше,  в  окно  промелькнула  синяя  гладь  воды.  Из  удивительно  чистого  и  ухоженного,  без  единого  «амбре»,  какие  обычно  сопровождают  путешественников  в  поездке,  открытой  форточки  туалета – умывальника  я  увидел  море.  А  ведь  его  «звуки»  и  свежесть,  я  почувствовал  гораздо  раньше.  И  не  ошибся.  Вон  оно,  слева,  за  соляными  озёрами  и  прожжёнными  солнцем  ракушечными  песками.  Синее – синее,  барашки  белые  катятся  к  берегу.  Пустынному,  неуютному. 
Я  побежал  за  чаем,  а  напрасно.  Академик  успел  перехватить  меня  по  дороге  к  проводнику.
- Вот  Ваш  чай,  юноша (вот  так  да,  неужели  я  похож  на  юношу,  или  у  них,  у  академиков,  такой  «сленг»,  каждого  мало–мальского  молодого  человека  называть  юношей?),  академик  с  серебристой  бородкой  показывает  мне  на  стакан  в  металлическом  подстаканнике  и  пачку  печенья,  которое  тоже  вызывает  ностальгию.  По  детству.  Его  молодая  супруга,  лет  на  десять  моложе  меня,  между  прочим (а  её  то  он  как  называет?),  протягивает  мне  коробку  с  конфетами.  «Красный  Октябрь».  Тоже  ностальгия.  Да  что  же  это  такое,  когда  же  мы,  наконец,  приедем?  Тук – тук.  «Совсем  немного  осталось.  Гляди  в  окно,  дыши  глубже.  Что  он  там  говорит,  этот  словоохотливый  седобородый  старикан?  Да  ладно,  тебя  это  не  касается,  дыши  глубже»…
Поезд  медленно,  громыхая  буферами  и  скрипя  тормозами,  останавливается  перед  белоснежной,  словно  выжженной  платформой. 
Тепло,  крепко  сжав  губы  и  зубы,  я  прощаюсь  с  симпатичной  четой  попутчиков.  А  вот  и  Федя!  Раскинул  руки,  пританцовывая,  приближается.  Ах  ты,  молодец,  не  проспал  утреннего  поезда.  Обнимаемся.  В  Москве  ещё  весна.  Здесь  уже  лето.  Настоящее.  Короткорубашечное.  Хоть  сейчас,  в  девять  утра  раздевайся  до  трусов  и  беги  к  морю.
- Погоди, - видя  моё  желание,  и  зная  мою  страсть  к  воде,  мой  приятель  останавливает  меня. – Сейчас  вещи  сбросим,  прошвырнешься  по  городу.  Или  устал?
- Да  с  чего  мне  уставать?  Всю  ночь  спал,  как  убитый,  полчаса  назад  проснулся.  Даже  чайку  успел  хлебнуть.  Ну  а  ты?
- А  я?.. - он  задумался,  так  легко, - я  в  раю  живу.  Ты  же  знаешь.  Молодая  жена,  море,  солнце.  Друзья,  опять  же,  навещают, - он  посмотрел  на  меня  своей  хитрющей  улыбкой.  Что  там  нового,  в  первопрестольной?  Стоит?
- Да,  а  куда  ей  деваться?  Стоит,  растёт,  увеличивается  в  площадях  и  населением.
Мы  переходим  пути,  следуя  какими-то  непонятными  извилистыми  дорожками.
- Вот,  пришли.  Надолго  решил  задержаться  в  наших  краях?  К  себе  не  приглашаю,  я  тебе  говорил  по  телефону,  у  нас  только  одна  комната,  а  вечером  я  за  тобой  зайду, - и  всё  это  как  одна  фраза,  или  предложение.
- Погоди,  Федь,  а  что  я  до  вечера  здесь  один  делать  буду?  У  тебя  сегодня  какие-то  дела? – "да  можно,  собственно,  и  одному  побродить  в  конце  концов  по  городу,  по  которому  я  раньше  пешком-то  и  не  ходил".
- Дела  не  такие  уже  важные,  но  тебя  не  хочу  с  собой  таскать.  Отдыхай.  А  если  захочешь  к  берегу  пройти,  спроси  любого,  подскажет.  Мама  на  работе,  я  её  предупредил,  что  ты  приезжаешь.  Вот  ключи  от  квартиры.  А,  совсем  забыл, - он  хлопнул  себя  по  лбу, - вчера  вечером  одного  своего  знакомого  встретил.  Рыбак  заядлый.  Так  он  третий  день  с  пристани  не  сходит.
- И  чего  он  с  пристани  не  сходит? – я  не  сразу  сообразил,  что  заядлый  рыбак  просто  так  не  будет  на  пристани  штаны  просиживать, - что  у  вас  за  «сенокос»? – почему  я  такое  слово  выбрал,  до  сих  пор  не  могу  понять.
- Сенокос  не  сенокос,  а  к  берегу  стаи  кефали  прибило.  Дельфинов  тьма.  Толи  они  гонят  рыбу  к  берегу,  то-ли  кормиться  подошли.  Не  знаю.  Только  весь  причал  уже  несколько  дней  облеплен  рыбаками - не  подступишься.  Отходят  только  когда  теплоход  причаливает.  Сам  увидишь,  чего  я  тебе  рассказываю.  Ну  ладно,  пока!  А,  забыл.  Можешь  мои  спиннинги  взять – они  в  кладовке.  Ну,  там  разберёшься,  что  к  чему.  Бывай, - Федя  хлопнул  меня  по  плечу  и,  прыгая  через  несколько  ступенек,  исчез  до  вечера. 
«Кефали.  Хм!  Никогда  не  ловил  этой  рыбы.  Нет,  сегодня  не  буду  с  собой  брать  никаких  спиннингов, - я  выглянул  с  балкона  четвёртого  этажа,  чтобы  определить,  в  какой  стороне  море. Ба!  Так  до  него  не  больше  полутора  километров!  Нет,  возьму  спиннинги,  чего  стесняться,  кто  меня  здесь  знает?  Да  даже  если  знакомого  встречу,  что  с  того?» – я  между  тем  раскладывал  найденные  мною  в  кладовке  два  допотопных  спиннинга  с  инерционными  катушками  и  целый  ящик  со  всякими  крючками,  поводками,  лесками.  «А  чего  я  «впустую»  буду  по  городу  ходить?» – размышляя  сам  с  собой,  я  проверял  снасти,  крючки,  поплавки,  упаковал  всё  в  небольшую  спортивную  сумку.  Осмотрелся.  «Ну,  несколько  бутербродов,  чтобы  не  отвлекаться  на  еду,  и  я  готов.  Готов!» - подвёл  я  итог  своих  сборов  и  закрыл  за  собой  входную  дверь…
У  встречных  спросил,  как  мне  добраться  до  пристани.  Все,  как  один  показывали  на  трамвай,  следующий  через  центр  и  вдоль  набережной.  Но,  я  же  совсем  забыл,  что  в  кармане  у  меня  ни  копейки  "крымских"  денег,  и  у  приятеля  забыл  спросить.  Только  рубли  и  доллары.  Вряд  ли  в  трамвае  захотят  принять  «чужеродную»  валюту  за  проезд.  Поэтому,  пешком  следуя  вдоль  трамвайных  путей,  через  каких-то  полчаса  я  вышел  именно  в  то  место,  о  котором  недавно  спрашивал  незнакомых  мне  людей. 
Да,  так  он  и  было.  Весь  причал  был  настолько  густо  усеян  рыбаками,  которые  сидели  на  нём  плечо  к  плечу,  что  шансов  протиснуться  между  ними  у  меня,  приезжего,  точно  не  было  никаких.  Я  расположился  на  ступенях,  ведущих  к  воде  и  задумался.  Думы  были  приблизительно  следующего  содержания: - "а  как  же  я"?  А  куда  мне  податься?  Я  покрутил  головой  по  сторонам  и  увидел  справа  от  себя  рыбака,  который  время  от  времени  дёргал  вверх  таким  же  металлическим  спиннингом  и  накручивал  огромную  катушку.  Что  он  вытаскивал,  мне  было  не  видно.  Поэтому  я  решился  подойти  поближе,  чтобы  разузнать,  выведать  секреты  рыбалки  в  таком  «необычном»  по  моим  меркам  месте.  Я  скромненько,  не  привлекая  внимания,  расположился  за  спиной  азартного  охотника  и  с  замиранием  сердца  наблюдал,  как  он  одну  за  другой,  а  иногда  и  по  несколько  штук  сразу,  словно  гроздья  винограда,  вытаскивает,  снимает  с  крючков  невиданных  мною  раньше  диковинных  рыбок.  Что  за  рыба,  на  что  её  ловят,  я  представление  имел  очень  слабое.  Но,  имея  целых  два  спиннинга  при  себе  и  кучу  разных  снастей,  мне  тоже  очень  захотелось  попробовать  вот  так  же  лихо  вытащить  целую  гроздь  рыбёшек,  с  моего  места  чем-то  похожих  на  налима.  Всё  же,  преодолев  некую  робость  и  ложный  стыд,  я  подсел  поближе  к  «мастеру»  и  невзначай,  между  поклёвками,  выведал  основы  ловли  на  эту  капризную  рыбку.  «Почему  они  клюют? - Да  просто  жрать  хотят.  А  почему  их  так  много? – И  это  просто!  Очень  сильно  жрать  хотят!» 
- Так,  а  что  они  жрут? - я  уже  начал  выражаться  словами  мастера – рыбака. 
- Что  жрут? – он  наморщил  лоб, - да  всё,  что  ты  им  предложишь!  Голодные,  как  черти! – Ну,  у  меня  осталось  немного  червя,  могу  поделиться, - он  всё  же  заметил  два  моих  спиннинга,  которые  лежали  на  ступенях. – Не  вздумай  целиком  на  крючок  насаживать,  только  малюсенький  кусочек  на  кончик,  прямо  на  самое  острие,  понял?
- Понял,  чего  же  здесь  не  понятного.
- Ну,  и  от  меня  подальше,  вон,  видишь,  на  ступенях  никого,  там  и  садись  себе,  на  уху  заработаешь, - мой  новый  знакомый  схватился  за  удочку,  на  которой  кончик  отчаянно  завибрировал.
В  общих  чертах,  разглядев  снасти  моего  «учителя»,  я  повязал  несколько  поводков  на  леску,  нашел  в  мешочке  два  приличных  грузила,  проверил  катушку  на  «сход».  Сел  передохнуть,  закурил,  чтобы  руки  перестали  дрожать  от  азарта.  Ах,  гад,  опять  захватил,  дрожь  в  руках  никак  не  уймётся.  «Да  что  это  за  черви!?  Какие  же  это  черви? – я  пытаюсь  достать  из  маленькой  коробочки  плоского,  с  малюсенькими  ножками,  ломкого,  больше  похожего  на  многоножку  длиннющего  червяка.  Как  он  сказал?  Маленький  кусочек  на  самое  острие?  Чудеса!  И  что  из  того,  что  я  насажу  маленький  кусочек  этой  плоской  многоножки  на  жало? – не  переставая  ногтём  отрезать  от  длинной  «ленточки»  крохотные  кусочки,  я  рассуждал,  а  руки  между  тем,  делали  своё  дело,  забыв  про  дрожь».
…Груз  шлёпается  прямо  передо  мной.  Чёрт,  забыл  отпустить,  передвинуть  фиксатор  на  катушке.  Со  второго  раза груз  улетает  немногим  подальше.  Хоть  так,  закидываю  второй  спиннинг.  Вот,  это  похоже  на  заброс.  А  первый,  пожалуй,  переброшу.  Не  успеваю  вытащить  первый  спиннинг,  как  второй  потащило  к  воде.  Неужели  так  быстро?  Хватаю  его,  наматываю.  Трещит,  как  зараза,  можно  ли  с  этой  катушкой  что-то  сделать?  Вокруг  собирается  целая  толпа.  Ещё  бы,  такой  треск  стоит.  Верно  думают,  что  я  акулу  зацепил.  Хотя  зря  я  тогда  посмеялся  над  ротозеями.  И  акул  ловили.  И  даже  с  берега.  Небольших  таких.  У  них  они  катранами  называются.  Вкус  как  у  осетрины,  только  немного  диетический.  Без  жирка  мясо.  А  я  с  треском  подтягиваю  вибрирующим  металлическим  удилищем  нечто,  отчаянно  сопротивляющееся.
Вот,  первый  мой  улов!  Две  небольшие  рыбки.  Точно,  даже  вблизи  они  немного  похожи  на  налима.  Сантиметров  тридцать  в  длину.  Я  их  поднял  прямо  над  бетонными  ступенями,  чтобы  ротозеи,  собравшиеся  вокруг  меня,  разглядели,  что  не  акулу  поймал.  Ко  мне  приближается  представительный  мужчина,  который  ни  по-русски,  ни  по-украински  не  понимает  ни  слова.  Решил  проверить,  может  быть  «местный»  рыбак  поймёт  его  турецко–английский  диалект.  А  я  понял,  что  он  спросил.  Он  спросил: - как  называется  эта  рыба?  Народ  вокруг  почему-то  сразу  стал  расходиться.  Я  ему  ответил,  что  только  сегодня  с  московского  поезда.  И  сам  ещё  не  очень  хорошо  запомнил  название  этих  странных  рыб.  Сзади  какой-то  мужичок  с  ноготок  что-то  внятно  произнёс.  Название  мною  выловленной  рыбы.  «Кефал»! – он  так  и  сказал,  без  мягкого  знака.  И  я  сразу  же  перевёл  это  международное  название  на  русский  язык.  Вот  она,  родная.  Значит,  я  кефаль  выловил.  Да  целых  две  штуки!  За  один  раз.  Взглянул  на  три  других  поводка – на  кончиках  как  были,  так  и  остались  по  кусочку  странного  плоского  червяка.  На  тех,  с  которых  я  снял  «занятную»  рыбу,  на  жалах  ничего  не  было.   Съели,  значит.  Ах,  ну  не  буду  на  вас  сердиться.  Для  чего  я  насаживал,  ногтём  отламывал  от  длинной  ленточки  кусочки?  Не  за  этим  ли?  За  этим,  конечно  же.  В  коробочке  свернулись  клубком  два  червяка.  Один  целый,  другой  обкусанный.  Обкусаем  его  дальше.  Занятная  рыбалка.  Только  закинул  спиннинг – почти  сразу  и  поклёвка… С  двумя  удочками  я  уже  не  успевал  управляться – на  одной  из  них,  на  которую  я  не  пожалел  времени  и  навязал  пять  поводков,  через  каждые  две – три  минуты  «садились»  как  раз  пять  рыбёшек.  От  последнего  червяка  у  меня  остался  кусочек  такой  крохотный,  что  мне  почему-то  стало  жаль  его,  последнего  использовать.  Поэтому  я  закинул  спиннинг  с  двумя  голыми  крючками.  По  кончику  считал:  раз,  два,  три,  ого!  Четыре!  Пять! – кручу  катушку,  пытаюсь  понять,  отчего  же  пять,  а  не  три?  Ведь  два  крючка  совершенно  пустых.  Мне  даже  жаль  стало  эту  голодную  рыбу.  Особенно,  когда  я  вспомнил  слова  своего  давешнего  учителя: - «жрать  хотят».  Неужели  настолько  сильно  хотят,  что  бросаются  даже  на  блестящее  жало?  Ну,  так  оно  и  есть:  на  всех  пяти  крючках  сидит  по  скромной  тридцатисантиметровой  рыбёшке,  похожей  на  налима.  Я  продолжал  закидывать  спиннинг,  не  утруждая  себя  насаживанием  на  кончики  острых,  мною  лично  «подправленных»  алмазной  пилочкой  для  ногтей  крючков  даже  подобия  наживки.  Тем  более,  что  у  меня  её  просто  не  осталось.  Рыба  тоже  разгадала  мою  хитрость, и  поэтому  по  пять,  иногда  и  по  десять  минут  мне  приходилось  ждать,  пока  какая-то  уже  совсем  оголодавшая  рыбка  вцепится  в  блестящее  жало.  Ну,  это  уже  совсем  не  интересная  рыбалка.  «У  кого  бы  попросить  или  купить  червяка»? - эта  мысль  продолжала  меня  "терзать",  пока  спиннинг  неподвижно  лежал  на  бетонных  ступенях,  ожидая  очередной  глупой  голодной  рыбы.  Но,  я  так  ничего  и  не  придумал.  А  было  уже  почти  четыре  часа,  судя  по  показателю  моего  хронометра.  Я  и  забыл  о  том,  что  в  Крыму,   насколько  мне  помнилось,  какая-то  разница  по  времени,  всё  же  была.  Ну  ладно,  пусть  будет  «московское»  время.  Что-то  в  районе  шестнадцати.  Я  высыпал  из  целлофанового  пакета  на  бетонные  плиты,  пересчитал  свой  улов.  «Ну,  что  же,  для  первого  раза  вполне  даже  неплохо – двадцать  восемь  штучек.  Интересно,  Федина  мама  умеет  готовить  эту  рыбу?  А  то  я  даже  не  представляю,  что  с  ней  делать.  Наверное,  всё  же  пожарить - самый  верный  и  быстрый  способ.  Точно  не  испортишь.  Надо  ещё  Феде  с  женой  отложить,  вечером  в  гости  же  приглашал», - закинув  улов  обратно  в  пакет,  я  начал  сворачивать  спиннинги.  Свернув,  закинув  пакет  с  рыбой  и  захваченными  из  дома  снастями,  я  присел  на  бетонную  ступень.  Достав  из  кармана,  тупо  уставился  в  пустую  пачку  из-под  сигарет.  «Интересно,  когда  же  это  я  успел  выкурить  целую  пачку,  даже  не  заметив  этого», – но  факт  был  налицо.  В  коробке,  которую  я  вскрыл  на  перроне,  не  было  ни  одной  сигареты.  А  на  высоком  причале,  слева,  по-прежнему  сидели  плечо  к  плечу  рыбаки,  похоже  даже  не  собираясь  покидать  насиженное  местечко.  «Да,  азартный  народ  рыбаки.  Наверное,  я  тоже  не  стал  бы  собираться,  если  бы  у  меня  хотя  бы  один  необычный  плоский  червячок  оставался  в  запасе».  Но,  делать  нечего.  Червяка  не  осталось,  сигареты  закончились.  Пора.  «Завтра  с  утречка  вернусь  на  это  же  самое  место,  успокоил  я  себя,  спрошу  у  Феди,  может  быть,  он  мне  подскажет,  где  раздобыть  наживку», - я,  не  торопясь,  побрёл  домой. 
Около  местного  банка  обменял  рубли  на  крымскую  «валюту».  Вот,  теперь  я  почувствовал  себя  вполне  уверенно.  Теперь  можно  даже  и  на  трамвае  прокатиться.  Да  с  ветерком!  Около  дома,  где  я  оставил  свои  вещи,  поплутав  немного  среди  подъездов,  я  решил  зайти  в  местный  продуктовый  магазин,  чтобы  хотя  бы  составить  себе  представление,  что  в  этих  райских  местах  и  почём.  И  был  приятно  удивлён  и  ценами  и  ассортиментом.  В  уме,  пересчитав  цены,  понял,  что  при  умеренном  расходовании  прихваченных  мною  из  Москвы  рублей  и  долларов,  денег  мне  хватит,  по  меньшей  мере  месяца  на  два.  «Были  бы  у  меня,  эти  два  месяца, - с  грустью  подумал  я.  От  силы  неделя,  ну,  две.  И  снова  возвращаться  в  Москву.  Ну,  уже  ничего  не  попишешь.  Тогда  надо  за  эту  неделю - другую  оторваться  «по-полной»,  раз  уж  такая  оказия  мне  случилась  побывать  в  этих  чудесных  местах».
Я  даже  не  успел  выложить  всю  свою  пойманную  рыбу  в  небольшой  металлический  таз,  который  я  обнаружил  в  кладовке,  как  возвратилась  с  работы  хозяйка.  Мама  моего  товарища.  Не  старая  ещё,  привлекательная  женщина.  Тепло  со  мной  поздоровавшись,  попросила  несколько  минут,  чтобы  привести  себя  в  порядок.  И,  после  этого,  отодвинув  меня  от  кухонного  стола,  принялась  разделывать  принесённый  мною  улов,  ничему  не  удивляясь.  А  я  хотел  было  похвастаться.
- Иди,  мой  руки,  через  десять  минут  ужин  будет  готов, - а  я  смотрел  на  рыбьи  совершенно  чёрные  и  пустые  желудки.  «Вон  оно  в  чём  дело!  В  желудках-то  совсем  ничего  нет».  И  мне  так  стало  жаль  бедную,  голодную,  обманутую  мною  рыбку,  что,  наверное,  слёзы  показались  на  глазах.
- Ну,  ты  чего  стоишь?  Полотенце  возьми  в  комнате,  я  тебе  на  кровать  положила, - она  подтолкнула  меня  из  кухни.
Из  ванной  я  вышел  чисто  выбритый,  посвежевший.  Выложил  перед  хозяйкой  подарки,  которые  я  привёз  из  столицы,  но  она  только  замахала  на  меня  руками: - оставь,  девчонкам  своим  подари,  ну,  или  Фединой  жене.  Она  это  любит,  а  мне  куда?  Да  и  не  люблю  я  этих…
Мы  уселись  за  стол,  главным  блюдом  которого  были  пожаренные (я  так  и  думал) рыбки.  Зелень,  свежие  огурцы  и  помидоры (откуда  в  начале  мая?),  бутылка  местного  белого  вина.  Хлеб,  которого  в  Москве  не  найти – кирпичиком,  с  хрустящей  корочкой.  Наверное,  я  всё  же  нагулял  хороший  аппетит,  потому  что,  рыба  мне  показалась  удивительно  вкусной.  «А  может  быть,  Федина  мама  знает  особый  рецепт  приготовления  этой  местной  рыбки»? – я  с  жадностью  двигал  челюстями,  не  забывая  подливать  в  стаканы  виноградное  вино. 
Звонок  в  дверь.
- Ой,  это,  наверное,  Феденька  пришел!  Пойду,  открою, - хозяйка,  переметнувшись  через  меня,  заторопилась  в  прихожую.
- Ага,  сидите,  жрёте! – вместо  приветствия  и  пожелания  приятного  аппетита,  мой  товарищ,  широко  улыбаясь,  обнялся  и  расцеловался  со  своей  матерью.
- Садись,  Феденька,  присаживайся.  Вон,  видишь,  целая  сковородка  ещё  на  плите, - добрая  женщину  уже  доставала  ещё  один  комплект  приборов.
- Фу,  ну  ты  молодец,  времени  зря  не  теряешь!  Я  даже  не  ожидал  от  тебя  такого  улова, - он  проглотил  слюну  и  принялся  за  еду.
- А  тебе  там,  в  пакете  с  Ритунькой  я  отложила, - пусть  приготовит,  сложного  ничего  нет.  Я  позвоню  ей,  расскажу, – мама  с  любовью  смотрела  на  своё  непутёвое  чадо.
После  ужина  Федя  заторопился  домой,  подгоняя  меня: – давай,  давай,  нас  ждут…
…На  следующее  утро,  с  немного  хмельной  головой,  термосом  с  горячим  чаем  и  целым  пакетом  с  бутербродами,  я  уже  сидел  на  бетонных  плитах,  раскладывая  необычные  снасти.  А  необычность  их  была  в  том,  что  поводки  не  болтались  в  воде,  как  это  обычно  у  нас  принято,  а  были  впаяны  в  небольшие  поплавки,  которые  тянули  их  вверх.  С  такой  снастью  я  встречался  впервые.  Но,  видимо,  кто-то  умный  придумал  такую  хитрую  снасть  недаром.  На  всякий  случай,  чтобы  проверить  свою  догадку,  на  одну  из  петель  на  леске  я  повесил  обычный  поводок.  Без  поплавка.  И  насадил  на  него  довольно-таки  приличный  кусочек  червяка.  Да  и  червяк  это  непростой.  Вчера  вечером  я  узнал  от  Фединого  соседа – рыбака,  который  и  подкинул  мне  немного (да  почти  с  десяток) этой  драгоценной  наживки.  И  за  четыре  часа  лова,  всего  только  один  раз  на  этот  крючок,  висящий  вниз,  а  не  вверх,  позарилась  какая-то  рыбка,  да  и  то  сорвалась  с  крючка,  но  успела  объесть  его  весь.  Поэтому,  больше  я  таких  экспериментов  не  проводил.  Ловил,  как  и  все  местные  рыбаки.  Если  спиннинг,  то  обязательно  поводок  с  поплавком,  из  которого  торчит  крючок… 
Пирс  по-прежнему  был  густо  облеплен  местными  рыбаками,  а  мне  было  очень  удобно,  комфортно  и  просторно  одному  на  широких  бетонных  ступенях.  Сегодня  клёв  был  не  такой  отчаянный,  как  вчера.  Пришлось  закинуть  оба  спиннинга,  но,  результата  я  всё  же  добился.  За  сегодняшний  день,  до  трёх  часов  дня,  когда  мои  глаза  уже  воспалились  от  солёных  брызг,  долетавших  до  меня,  от  белёсых  плит,  оттеняющих  тёмную  синеву  воды,  я  всё  же  поймал  почти  сто  штук  этой  очень  симпатичной,  голодной  рыбы (об  этом  я  старался  больше  не  думать)…
Следующий  день  я  пропустил.  У  нас  была  обзорная  экскурсия  по  городу.  Да  и  просыпаться  в  такую  рань  мне  уже  не  хотелось.  Следующий  я  тоже  пропустил – мы  ездили  в  столицу  этого  чудесного  полуострова… Но,  на  третий  день,  возвратившись  на  «своё»  место,  я  был  крайне  удивлён – на  бетонных  ступенях  сидело  с  десяток  рыбаков,  а  на  пирсе  по-прежнему  не  было  ни  одного  просвета  среди  плеч  и  длинных  удочек,  которые  периодически  взмывали  над  водой.
…Но,  всё,  даже  самое  хорошее,  приедается,  как  будто  бы  оскомину  себе  набил.  Я  уже  ходил  среди  рыбаков,  знакомился  с  ними,  да  и  вёл  себя,  почти  как  абориген,  ну,  то  есть  местный  житель.  Давал  ценные  советы,  указания,  рассказывал  о  повадках,  да  и  просто  болтал  ни  о  чём.  С  одним  из  рыбаков  я  особенно  подружился.  Это  был  невзрачный  с  виду  мужичок,  лет  на  десять – пятнадцать  старше  меня.  На  третий  день  я  приобрёл  у  него  за  местную  «валюту»  целый  спичечный  коробок  с  дефицитным  червяком,  которого  особым  способом  намывали,  словно  золото,  процеживая  донный  ил.  Когда  я  рассказал  про  него  своему  товарищу,  он  был  крайне  заинтригован  тем,  что  я  подружился  с  таким  знаменитым  человеком.  Оказывается,  его  знали  не  только  в  городе,  но  и  на  всём  полуострове.  Здесь  он  был  чем-то  вроде  Пеле  в  далёкой  Бразилии.  Мы  с  ним  подолгу  просиживали  на  прогретых  жарким  майским  солнцем  ступенях  перед  водой,  разговаривали  на  совершенно  разные,  далёкие  от  рыбалки  темы.  Я  угощал  его  пивом,  а  он  пригласил  меня  в  начале  осени  на  «настоящую»,  он  так  и  сказал,  рыбалку.  Взяв  в  руку  небольшую  рыбёшку,  которая  весила,  от  силы,  грамм  двести  или  двести  пятьдесят,  он  презрительно  бросил  её  обратно  в  пакет.
- Вот  такие, - он  развёл  руки  в  стороны, - вот  такого  размера  будем  ловить,  если  захочешь  приехать.  Килограммов  по  пять  или  по  шесть  каждая.
Оказывается,  у  этой  рыбы,  как  и  у  нашего  леща,  было  несколько  названий,  в  зависимости  от  размеров.  Он  приглашал  меня  поохотиться  на  лобана.  Как  раз  в  сезон.  То  есть,  в  самом  начале  осени.  Оставил  мне  свой  домашний  адрес  и  телефон…
Но,  так  у  меня  не  сложилось  приехать,  возвратиться  вновь  в  этот  чудесный  край.  Что  нибудь  да  случится  в  жизни,  какие-то  непонятные  дела  задержат,  срочная  работа,  или  просто  банальное  безденежье,  от  которого  тоже  иногда  никуда  не  денешься.  Только  желание  осталось.  Поохотиться  на  «настоящую»  рыбу.  Надеюсь,  это  когда-то,  всё  же  произойдёт…

Москва.  Январь  2014.  Виталий  Кузнецов.