Халява

ХАЛЯВА

         Всякое  излишество  портит  либо  нравы, либо  вкус.
                Жозеф   Жубер
       Заглушив сделавший своё дело двигатель, корабль на подушке нисходящих потоков воздуха съехал по дуге вниз, и, проскользнув между высоченными стволами местных деревьев, погасил свою остаточную скорость о пышную траву у их корней.
       Преодолевая слабость, Куст  переключил измученный длительным перелётом аппарат в дежурный режим.
       - Финиш... - тихо сказал он, пытаясь радоваться свершившемуся событию. - Прибыли...
       Стебель  увядшим и уже чуть высохшим веником лежал в своём штурманском кресле.
       - Надо выходить... - простонал он едва слышно, и в голосе его отчётливо послышался запах гнили.
       Куст  без удовольствия понял, что первым придётся выходить наружу вовсе не помощнику...
       Ему стало жаль хлипкого напарника. Стебель  был менее устойчивой культурой, и его листья истончились настолько, что, казалось, просвечивали насквозь.
       - Жди уж тут, исследователь... - сочувственно сказал  Куст. - Я сам сползаю на разведку.
       Покряхтывая от усилий, он спустился на пол рубки, и, шатаясь от крайней степени истощения, потащился к внешнему шлюзу. Дорога на этот раз показалась ему бесконечно длительной и утомительной, и он облегчённо поник иссушёнными хроническим недоеданием ветвями, когда наконец добрался до своей заветной цели.
       Сзади негромко громыхнуло. Очевидно, у Стебля  не получилось удачно слезть со своего кресла, но на возвращение  Куст  силами уже не располагал. Он вынул из контейнера свой командирский скафандр, после нескольких мучительных попыток надел его, чуть не потерял сознание от обрушившихся на него вкусовых ощущений, и не без колебаний перекрыл почти все вентили, сведя подачу еды к минимуму.
       Скафандры были последними резервами, поэтому их системы жизнеобеспечения держались в неприкосновенности, хотя это и стоило экипажу корабля не-малых моральных сил. Особенно  Стеблю... На корабле уже почти не осталось еды, единственная надежда была на эту планету, и на первый разведывательный поход. Если они не найдут здесь пищу и не восполнят полностью израсходованные запасы продовольствия, на второй выход ресурсов скафандров может и не хватить...
       Даже то немногое, что  Куст  себе позволил, облачаясь в скафандр, не толь-ко разожгло неистовый голод, но и слегка восстановило силы. Он сунул в нишу совершенно излишний на этой планете с хорошей атмосферой герметизирующий колпак, открыл внешний люк, и, быстро опьянев от богатого кислородом местного воздуха, спустился на подъёмнике в рослую зелёную траву, запутавшись в ней онемевшими корнями.

       Корабль окружал густой местный лес. Тёплый ветерок царившего на плане-те лета шевелил дряблые листья  Куста, а он стоял, широко расставив для устойчивости корни, впитывал в себя пряную углекислоту чужой атмосферы, так схожую с воздухом родной  Клиры, и вслушивался в окружавший его загадочный мир.
       Где-то в недрах покинутого корабля едва слышно скрёбся отощавший до крайности  Стебель, да высоко вверху бессмысленно шелестели листвою местные примитивные деревья. Куст  улавливал льющиеся со всех сторон многообразные запахи, в которых не угадывалось почти ничего знакомого. Новый мир о чём-то говорил с ним, но он пока ничего не понимал в его загадочной речи. И  Куста  сейчас интересовало совсем другое...

        …Автоматический зонд яростно вгрызся в землю. Подождав, Куст  высвободил из скафандра одно своё корневище, и, присосавшись им к пищевому разъёму зонда, стал нетерпеливо ждать.
       Почва планеты была бедновата - гигантские деревья и буйная трава буквально высосали из неё все лучшие соки. Оставшееся напоминало основательно разбавленную водой почти безвкусную баланду.
       Однако и это было что-то. Просидевший бездну времени на голодном пайке Куст  был рад даже такому. Он оцепенело стоял над зондом, а соки неведомой планеты торопливо втекали в его тело, возвращая утраченные силы, добираясь до самых кончиков сморщенных листьев, расправляя их, поднимая навстречу живительным лучам местного светила, и наполняя животворящей зеленью хлорофилла.

       … - Ну и как?.. - слабо пахнуло сверху.
       Куст  вздрогнул, выходя из блаженного транса.
       Из люка покинутого им корабля с любопытством выглядывал, доползший таки до него, несчастный Стебель. Добравшийся, несмотря на свою демонстративную запущенную дистрофию...
       - Да так, ничего особенного... - вяло ответил  Куст. - Но есть можно... Если не нюхать и не смаковать... Фильтры отсекают не только их микробов, но и удовольствие от еды…
       - Ага... - Стебель  мгновенно оживился и стал пытаться сползти вниз по трапу.
       - Брось... - сказал помощнику  Куст  крепнущим голосом. - Падай так... Здесь мягко...
       - Ага... - обрадовался  Стебель  и без особой подготовки веником плюхнулся в траву рядом с  Кустом. Голод сейчас был в нём гораздо сильнее страха высоты.
       Куст  не стал злоупотреблять дармовой, но сомнительного качества едой, хотя и понимал, что на таком рационе особо не разжиреешь. Однако в их положении на данный момент любое излишество было рискованным. Почувствовав, что теперь способен уверенно передвигаться, Куст  отпал от пищевого разъёма, уступая место своему напарнику.
       Стебля  нервно трясло от нетерпения. Он добрался до торчавшего из земли зонда, жадно присосался к нему, и, чавкая на всю округу, стал торопливо насыщаться. Сок планеты брызгал во все стороны, заливая  Стебля  и стекая с его быстро наливавшихся здоровой зеленью листьев на землю, из которой только что вышел. Куст  терпеливо подождал немного, потом, видя, что коллега по голоданию не собирается удерживаться в рамках разумного, грубо отпихнул его от зонда.
       - Ты что, совсем сдурел?!. – начальственно прорычал он. - Завянешь ведь, дурак, от обжорства!
       Стебля  с большой амплитудой остаточно качало, с его жадных корневищ капал сок.
       - Извиняюсь, шеф... - сказал он виновато. - Увлёкся, шеф... С голодухи, шеф... Больше не повторится, шеф...
       Кое-что было сделано. На худой конец, они могли запастись каким-то количеством и того сомнительного деликатеса, которым только что подкрепили свои силы. Но им хотелось чего-нибудь покалорийнее. Откуда-то из-за деревьев ветер приносил ослабленные большим расстоянием, но остававшиеся удивительно соблазнительными аппетитные запахи. Очень хотелось узнать, что же их источает.
       Стебель  возбуждённо шелестел окрепшими листьями, интенсивно принюхиваясь.
        - Ну, шеф, пахнет, как в хорошем ресторане... Шеф, я хочу в него хотя бы заглянуть!
       - Пошли на разведку, - сказал  Куст, и сам двинулся первым, подавая под-чинённому хороший пример.

       Они довольно долго продирались сквозь густые травяные и древесные за-росли, не улавливая от них никаких разумных сигналов. Поначалу они взывали к ним зарядами фитонцидов, но, по-видимому, это были ещё совсем дикие, нецивилизованные племена, очень близкие по своему умственному развитию к сорнякам.
       - Нет, - сказал наконец  Стебель, уставший от своей пламенной и бессмысленной речи, направленной совершенно в никуда. - Это, вроде, не наши... Не похожи...
       Они быстро уставали с непривычки и вынуждены были делать частые передышки, но соблазняющие запахи становились всё сильнее и острее, и это придавало им сил.

       Лес кончился внезапно и Куста слегка ошеломил открывшийся перед ним простор. До самого горизонта от них тянулась тёмная, явно возделанная регулярной пахотой земля, засаженная узкими, уходившими вдаль рядами низкорослых пышнолистых растений. Дивно пахло смешанными органическими удобрениями.
       - И–и–и-их!!! - восторженно ахнул за спиной командира  Стебель. - Никак, это уже точно - наши?!!
       - Да, вроде, нет... - с сомнением в голосе сказал  Куст. - Не очень-то и похожи...
       Ему самому всё это сильно напоминало « Поле  Рассады », которое когда-то на родной планете дало ему жизнь и взрастило его. Правда, там это имело гораздо меньшие масштабы, но и увиденное здесь было в чём-то близким и почти понятным.
       - Флороидная раса, чтоб меня вовремя не полили!!! - обрадовался совсем оживший  Стебель.  - Как здорово, шеф!!! Нам ведь флоры больше в космосе не попадались! Когда о нашем открытии узнают дома, мы с тобой войдём в Историю!
       - Так! - сказал  Куст, обретая свой былой командный голос. - А теперь делай, как делаю я! И никакой дешёвой самодеятельности! Зелен пока для инициативы! Ты ещё в тесном горшке сидел, когда я впервые ушёл в дальний Космос!
       Стебель  не возражал против умных слов старшего. Горшок он ещё хорошо помнил.
       Куст  быстро подковылял к ближайшему на поле растению и пустил в него облачко фитонцидов.
       - Кто вы?.. - спросил он с волнением. - Не потомки ли наших далёких предков, чьи семена были когда-то разнесены « Звёздным  ветром » по всей Вселенной?..
       Ответ был вялым и совершенно непонятным - так обычно говорят несмышлёные однодневные ростки.
       Куст  перешёл через узкую разделительную полосу земли на поле к сосед-нему ряду и снова обратился к собратьям по виду со страстной вступительной речью.
       И тут ответ мало чем отличался от предыдущего. Ещё на что-то надеясь, Куст  пошёл вдоль плотно засаженного ряда. Сзади плёлся  Стебель, повторявший за шефом вопросы, но местные растения на них совершенно не реагировали.
       Куст  огорчился. Они ещё побродили по полю, пока запасы их красноречия не истощились вместе с фитонцидами.
       Что ж, пока ясно было только одно: они имели дело не с разумными обитателями новой планеты, а, скорее всего, с примитивными, культивируемыми ими домашними растениями. На  Клире  тоже были такие технические культуры: они добывали из почвы определённые вещества, которые потом шли сородичам Куста  и  Стебля  в пищу. Утешало то, что раз есть хорошо возделанное сельскохозяйственное поле, значит, обязательно должны быть и те, кто его когда-то возделывал.
       Куст  вновь приободрился.
       - Идём, поищем хозяев, - сказал он и решительно двинулся вглубь цивилизованного пространства.

       ...Его остановил громкий запах. Хорошо знакомый и в то же время почти забытый, он ударил в устьица, встряхнув все ветки  Куста  божественным ароматом, и зарядив их нервным электричеством.
       Куст  встал, как вкопанный в клумбу.
       - Ты чего это, шеф?.. - испуганно спросил налетевший на него от неожиданности  Стебель, и ещё слабым усиком стал царапать болтавший у его корня гербицидер.
       - Пахнет... - сказал  Куст  потрясённо. - Чем пахнет?!. Не могу вспомнить! Помогай! Быстро!
       Стебель  затрясся, принюхиваясь.
       - Азот, шеф!!! Чтоб я сгнил - азот!!!
       - « Азот?!. » - Стебель  опешил. На их корабле совсем не было алкалоидов - звёздным исследователям запрещалось брать с собой в полёт любые возбуждающие нитраты, но здесь они были бы весьма и весьма кстати! Для поддержания измученных длительными лишениями организмов  Куста  и  Стебля, если можно так сказать. И кто что потом узнает? На исследовательском корабле их всего двое...
       Они похлопали листьями, поточнее определяя направление, откуда исходил столь соблазнительный для них дух.
       - Земля... - уверенно сказал  Стебель, указывая подрагивавшими листьями себе под корни.
       - Точно - земля! - сразу согласился  Куст. - Удобрения!.. Местные жители, по-видимому, стимулируют активность роста своих технических культур сильным допингом. Но дозы!!! Дозы!!! У меня от одного этого запаха маковка идёт кругом!!!
       - А у меня, шеф, уже ушла... - признался возбуждённый до крайности  Стебель. - По спирали...
       - Слушай, так это же прекрасно! - радостно сказал  Куст, уже слегка пьянея от ароматов и сбиваясь с нормальной логики. - Значит, в почве должно быть много растворённых азотистых соединений! Грех не пригубить! Тем более - на дармовщинку...
       - Шеф... - сказал подозрительно быстро оклемавшийся  Стебель. - Чур, я первый пробую! Тебе нельзя зря рисковать, ты у нас морально и материально ответственный за всё и за всех! А я быстренько продегустирую букетик... Одним глоточком…
       - Куда?!! - резко осадил его властный  Куст. - Поперёк ствола в болото не расти! Черенок! Ещё карбамид на листьях хорошенько не обсох! Утрись сначала!
       Он резво выдернул свои корни из уже опостылевшего однообразием меню скафандра, и сладострастно впился ими в сочную, дурманящую даже запахами почву...
       Азот мгновенно захлестнул его жаром, беспорядочно заплескав враз покрывшимися разноцветными пятнами листьями  Куста. Жидкий огонь вошёл в его стебель через корни, и не остывающей лавой растёкся по волокнам. Зрительные клетки ресничек затуманились, сделав пейзаж вокруг зыбким и расплывчатым.
       - Погоди, шеф, я сейчас... - донеслось до  Куста  от ходившего ходуном Стебля. Он хотел что-то сказать, что-то приказать и даже что-то сделать, но остатки недавней голодной усталости, поддерживаемые алкоголем, сморили его, и Куст, развесив листья, расслабился...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Пришёл он в себя уже в темноте, от ярко выраженного синдрома похмелья. Листья его скрутило в трубочки, всё болело и, казалось, трещало, как старый рассохшийся сучок.
       - « Сейчас  бы  водно-солевого  рассолу... - мечтательно подумал  Куст. – Было  бы  самое  то...  Стало  бы  в  самый  раз… »
       Он выдернул корни из пьяной земли, чтобы поискать коллегу и вернуться на родной корабль, но от первого же движения его так замутило, что у него отпало сразу несколько листьев.
       - Бя-я-я-я-я... - передёрнуло  Куста  от отвращения. - Надрался... Почти натощак...
       С ночного неба фонарём светила яркая местная луна, и он сразу увидел Стебля.
       Тот был совсем уж хорош... Он и дома то никогда не казался  Кусту злостным трезвенником, а тут вообще, можно сказать, дорвался до бесплатного. Все его листья безжизненно лежали на земле: похоже, он был совершенно невменяем.
       Куст, шатаясь от пьяного головокружения, с трудом подковылял к своему подчинённому и попытался выдернуть его из пропитанной бесплатной выпивкой земли. Тот забурчал что-то нетрезвое и нечленораздельное. Он уже не говорил, а попросту смердел - густо и разнообразно.
       Всё-таки  Куст  вытащил его из податливого, разрыхлённого грунта и потащил в сторону корабля. Стебель  вяло шевелился, иногда справляясь со своей речью, когда дело касалось крепких ругательств. От него жутко разило закисью азота.
       - Засохни, зануда! - прорычал  Куст, увёртываясь от вонючих слов  Стебля. - Алкаш!
       Стебель  скрёб по земле листьями, желая немедленно лезть в драку, но он был слишком худосочен, поэтому развезло его вдрызг. Он лишь мешал  Кусту себя тащить.
       - Ну и оставайся тут!.. – разозлился вконец уставший от борьбы с ним Куст. - Пропойца!
       Он сердито бросил вялую ветку пьяного напарника, и враскачку поплёлся дальше один.
       Стебель  сзади закопошился.
       - С–с–с-топ,  ш–ш-шеф... - тухло изрёк он. - Я  щ–щ-щас,  как  с–с-стручок... Я с-с-с-ей мом-м-м-мент встан-н-н-ну на все  в-в-в-ос–с–с-емь...
       Он, жутко шатаясь, поплёлся за своим начальником и затянул любимую песню: - Цвела в саду прекрасная... - его заело на первой же строке, и он вернулся к её началу: - Цвела в саду...

       …Куст  наконец выбрался с проклятого поля и остановился, чтобы слегка сориентироваться и передохнуть. Стебель  плёлся за ним в темноте.
       - Цвела в саду... - он обливался от умиления пьяной росой, которая блестела в свете местной луны, но песня не двигалась, потому что он всё никак не мог вспомнить имя « прекрасной, цветшей  в  саду... »
       - На брудершафт, шеф!.. По мизерной!.. По крошечной!.. – пьяно пробубнил Стебель, доползая до  Куста. - За дружбу и уважение!.. Ты  м–меня  ещё  ув–в–ва–жа-ешь?..
       Он полез обниматься, они сплелись, запутавшись друг в друге, и долго не могли распутаться.
       - Не–е–е-е... – решительно сказал  Куст, яростно отпихивая пьяного и вонючего  Стебля  подальше. - Я вот так не пью... Лучше инди...  ин–ди–ви–ду–аль-но...
       - Прозит!.. - тут же вякнул  Стебель  и стал с готовностью зарываться корнями в дёрн.
       - « А!.. - подумал  Куст отчаянно. - Была - не  была!.. От  опохмелки  ещё никто  сразу  не  вял!.. И  мы  совсем  по  махонькой... Чтоб  маковка  не  сильно  болела... »
       Он с трудом стащил с пригорка застрявшего в густой траве  Стебля, пытавшегося со словами « - Ну  что  же  ты  так  заросла, глупая... Не  доберёшься  ведь  никак  до  твоих  цветков... » докопаться до земли, оттащил его подальше в поле, вгрызся своими трясущимися от нетерпения корнями в щедрую землю, и сделал долгий, жадный глоток...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Очнулся он уже утром. В мозгах опять что-то болело, а в ветках - жутко трещало.
       - « Снова  перебрал... » - Куст  мутным нетрезвым взглядом посмотрел по сторонам, но вокруг были только такие же пьянчуги из местных дикарей, как и он сам. Их отвратительно жирные листья, наполненные синюшной тяжестью, свисали до самой земли.
       - « Ну  и  хари  же  у  вас  тут... - с отвращением подумал  Куст, глядя на дремучих аборигенов - опоек. - У  одноклеточных  водорослей  они  гораздо  краше… »
       Его жутко передёрнуло от одной мысли о том, что он сам сейчас, наверное, выглядел не шибко лучше...
       - « Неправильный  образ  жизни  рано  или  поздно  неизбежно  превращается  в  её  образину... - пьяно рассуждал он. – Очень  может  быть, что  это  грандиозный  местный  пивной  бар. Тогда  каюк  их  цивилизации... Спились, похоже... И  ни  в  чём  их  уже  не  убедишь... В  винном  погребе бессмысленно  говорить  даже  о  « сухом законе »...
       Куст  нервно встряхнул отяжелевшими ветвями, сбрасывая с себя хмель вместе с росой.
       - « Да, - невесело подумал он, - трудно  узнать  норму, не  познав  хотя  бы  крайностей... »
       Он с натугой выдрал из сырой, пропитанной дурманом земли корни, и под-ковылял к лежавшему пластом  Стеблю.
       Помощник был пьян до полного своего одеревенения. Куст  потоптался во-круг него, тщетно силясь вытянуть хмельного насквозь коллегу из спаивающего его грунта.
       - Ну, ты, сорняк недодёрганный!.. - свирепо плевался он в него ядовитыми зарядами хмельных фитонцидов. - Пошли давай отсюда, зараза!.. Чтоб тебя тут голодные гусеницы съели!.. Чтоб у тебя тычинки отсохли вместе с клубнями!.. Чтоб!..
       Он выдохся быстро - больше от собственной ругани, чем от дистрофических усилий. Куст  плюнул на всё и нетвёрдой походкой поплёлся к кораблю, пытаясь найти свой блуждающий центр тяжести. Его часто и сильно заносило, он на-тыкался на собратьев если не по маразму, то, во всяком случае, по ботанике, пробовал говорить им стандартные слова извинений, но его фитонциды были настолько насыщены перегаром закиси азота, что ему самому становилось от них дурно.
       - « Он  так  много  пил, что  даже  от  мыслей  его  несло  перегаром... - уныло подумал  Куст, выбравшись наконец с поля и оглянувшись на миллионы пьянствовавших рядом местных жителей. - Сначала  они  соображали  на  троих, потом... потом... потом  уже  ничего  не  соображали  и  поодиночке... »
       Куст тяжело двинулся дальше. Он хотел всё-таки добраться до родного корабля, сделать себе гарантированную инъекцию азотного антидота и вернуться за  Стеблем, но в самом начале леса ему стало совсем худо... Его выворачивало наизнанку, с посиневших листьев брызгала мутная вонючая роса, и  Куст, так и не добравшись до нужного места, вынужден был спешно вернуться, чтобы снова « слегка » опохмелиться. Он в нетерпении скатился с пригорка, и, не глядя, торопливо воткнулся трясущимися от желания корневищами где-то между рядами местных алкоголиков...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Куст  ещё несколько раз пытался выбраться из хронического глубокого запоя, но концентрация нитратов в местной земле была слишком велика для его силы воли, поэтому он постоянно пребывал в полупьяном состоянии от одних ароматов.
       Азот не отпускал. Куст  чувствовал, что спивается и теряет рассудок, как, возможно, потеряли его и соседствовавшие рядом с ним автохтоны, понимал, что становится слишком зависимым от сильного наркотика, но уже ничего не мог с собой поделать... Он обронил где-то свой зонд, а корабль, о котором он вспоминал всё реже и реже, терпеливо ждал его в глубине леса. Иногда желание вернуться вдруг вспыхивало в  Кусте  всё более слабыми искорками, однако тяга к азоту оказывалась значительно сильнее. Временами  Куст  переговаривался с осевшим рядом  Стеблем, когда они одновременно и ненадолго трезвели. Они с удовольствием обменивались репликами относительно вкусовых качеств употребляемого ими азотного раствора, и своих субъективных ощущениях, но чаще  Стебель  раздражал шефа своим мощным храпом, который выводил того из блаженной пьяной дремоты. Они регулярно ругались и кидались друг в друга комьями земли вперемешку с непристойностями, сучьями и другими отходами своей жизнедеятельности, не доводя, правда, эти скандалы до полноценных драк. Подувшись друг на друга недолго, они мирились и снова говорили друг другу тосты...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       …И однажды  Куст  окончательно осознал, что им отсюда не выбраться, что даже если им и хватит на это сил, они уже не смогут ни жить, ни передвигаться в лишённой нитратов среде...
       И он смирился с этим. Ему уже не хотелось ничего, потому что  Куст  имел здесь всё... И тёплый дом, и сытную еду, и, самое главное, крепкое питьё... Он отсушил ставший ему теперь без надобности помпажный стебель, основательно укоренился, лишив себя возможности передвигаться, и предался беспробудному пьянству...

       ...А на Земле, в совхозе « Светлый  путь  в... » наступила пора очередной прополки...

                Будьте 
                сильнее  всех 
                своих  слабостей!..