Любовь и смута. Глава8. ч. 4

Они долго мчались сквозь ночную мглу. От невероятной быстроты и легкости замирало сердце. Лес расступался перед ними, а воды бережно несли их по своей мерцающей во тьме глади, одаривая живительной прохладой ледяных брызг. Только ночь и ветер. Это и есть счастье. Единство с миром и одновременно безмятежная непричастность к нему. Пусть всё стремительно проносится мимо, не оставляя ни слез, ни страха, ни сожаления.

Но их путь, увы, не длился вечно. Едва лошадь замедлила шаг, страшные впечатления вечера вновь навалились на Альбергу с прежней мучительной тяжестью. Из-за туч выглянула луна и графиня увидела, что лошадь идет по узкой горной тропе. Молодая женщина даже не успела приметить как они вновь оказались в темноте, под мрачными сводами какой-то пещеры, что скрывалась в скалах.

Альберга спешилась и осмотрелась. При тусклом неверном свете зажженного светильника пространство вокруг исчезало в непроглядном черном мраке.

- Где мы? - равнодушно бросила она.

- Альберга, не только у тебя есть тайное убежище, - ответил Бернард.

Графиня не обратила никакого внимания на то, что он говорит ей «ты», как будто так было всегда. Она села у ближайшей стены, устало прислонилась к ней и сразу заснула.

Она видела себя дома, в своей комнате, старательно укладывающей свои вещи в дорожный сундук.

- Альберга... госпожа графиня! - услышала она сквозь сон голос, который настойчиво пытался её разбудить.

Открыв глаза, она увидела, что в пещере уже уютно горит огонь, разгоняя мрак по дальним углам. Бернард сидел рядом с ней, держа в руках ломоть жареной дичи.

- Тебе надо поесть, - сказал он,  - ты очень бледна.

- Не хочу, меня и без того тошнит,- поморщилась графиня.

- Когда ты ела?

Альберга задумалась, вспоминая весь прошедший день.

- Всё ясно, ешь, - сказал он, не дожидаясь её ответа, оставил ей еду, а сам вернулся к огню, чтобы приготовить ужин для себя.

Даже и не думая притрагиваться к ужину, Альберга засмотрелась на Бернарда, как всегда в тайне любуясь им и его уверенными движениями. Её прежняя девичья влюбленность, от которой она отреклась после свадьбы, все ещё была жива и сейчас вспыхнула с новой силой. К счастью, за время службы при дворе, графиня научилась, как ей казалось, искусно маскировать свои истинные чувства, до которых, по правде говоря, никому никогда не было дела.

- Сеньор Бернард, как вы узнали, что мне нужна помощь? - спросила она.

Граф ответил не сразу, словно сомневаясь, нужно ли посвящать её в свои дела, но потом все же сказал, весьма туманно:

- У меня во дворце есть глаза и уши...

При слове «дворец» Альберга невольно перенеслась мыслями в пыточную, где осталась её подруга, потерявшая сознание от нестерпимых мучений, а в ушах вновь раздался её нечеловеческий крик, даже при воспоминании о котором застывала кровь в жилах.

- Несчастная Ингитруда... - тихо проговорила Альберга, с глазами, полными слез.

Бернард, не обращая внимания на эти слова, продолжал жарить мясо.

- Что за бездушный негодяй! - с ожесточением воскликнула графиня, яростно метнув свой ужин в невидимого врага, как будто в её руке вместо жареного мяса оказался дротик, оставленный во дворцовых покоях вместе с походной одеждой и кинжалом.

На этот раз Бернард удостоил её внимательным быстрым взглядом, но, поняв, что речь  не о нем, вновь вернулся к готовке.

Альберга зябко закуталась в накидку и теперь сидела, обхватив колени руками и грустно глядя перед собой, размышляя о произошедшем.

- Чего он от тебя хотел? - решил развить тему разговора граф, приступив к поглощению приготовленного мяса.

- Чтоб я оклеветала королеву, - неохотно отозвалась молодая женщина.

- Ну а ты?

- Я? Я рассмеялась ему в лицо, - отвечала графиня, слегка пожав плечами.

Бернард довольно оскалился в беззвучном смехе. Альберга впервые увидела, как он смеется.

- Прекрасно,- похвалил он её, но тут же добавил уже без смеха:

- Однако тебе вообще не следовало появляться во дворце.

- Но я ведь должна была сообщить государыне новости о монсеньоре. Откуда я могла знать, что королевы уже нет в Ахене?

- Какие новости? - безучастным тоном поинтересовался граф.

- Где находится монсеньор, и что с ним всё благополучно.

- И где сейчас Карл?

- В Бурже, - «странно, что королева не рассказала опекуну Карла о том, где мы спрятали принца от врагов» - мелькнуло у неё в голове.

- Его не найдут?

- Надеюсь, что нет...

- Надеешься? - переспросил граф.

- Нет, не найдут, - исправилась графиня.

- Как же тебе удалось благополучно переправить его через полстраны?

- Только с Божьей помощью.

Бернарду этот ответ явно не понравился, он устремил на графиню холодный, полный негодования взгляд.

- Скажи, зачем ты затеяла всю эту авантюру с монсеньором? Ты не можешь не понимать,  что подвергала его жизнь смертельной опасности. Ты предполагала таким образом возвыситься при дворе?

- Нет, что вы, сеньор Бернард, у меня ничего такого и в мыслях не было, - Альберга была искренне возмущена таким нелепым предположением. - Единственное, что меня заботило - это жизнь монсеньора, ведь в Ахене он подвергался опасности быть убитым.

- Ты что, думаешь о принце кроме тебя и позаботиться некому? Кем ты себя возомнила?

- Вы ко мне несправедливы, сеньор Бернард! - отвечала она, повышая голос и не считая нужным скрывать свой гнев, вызванный его безосновательными и оскорбительными для неё обвинениями. - Государыня была в отчаянии, а дворец становился все опаснее для монсеньора, что я должна была делать?

- У королевы достаточно сильных и влиятельных друзей. Не твое дело играть в эти игры, куда ты лезешь?! Твое дело детей рожать! - он скользнул по ней весьма заинтересованным взглядом, пытаясь разглядеть очертания фигуры молодой женщины, которыми привык любоваться при дворе, но сейчас они надежно были скрыты длинной накидкой, в которую с руками закуталась графиня.

Альберга, считавшая, что сделала всё правильно, и что за спасение принца она заслужила лишь похвалы и благодарность, но никак не сердитую ругань, отвернулась от собеседника, закусив губу, чтобы не расплакаться.

- Сегодня ты получила хороший урок за свою глупую самонадеянность, -  добавил Бернард уже примирительным тоном.

Однако графиня, обидевшись, больше ничего не отвечала. Она сидела отвернувшись от Бернарда, решив про себя больше не слушать его скучных нравоучений, и, дождавшись рассвета,  сбежать от него.

- А подругу твою и впрямь очень жалко, - сказал вдруг Бернард.

- Что? - Альберга сразу повернулась к нему, удивившись, что он заговорил об Ингитруде, до которой ему ещё недавно не было никакого дела. Он и сейчас сказал о ней совершенно равнодушным тоном. Если он притворялся, то зачем?

- Я говорю об Ингитруде... вот не повезло-то девчонке, - проговорил он, выбросив в костер остатки ужина.

Альберга, принимавшая беду подруги близко к сердцу, охотно поддержала тему.

- Это так жестоко и несправедливо! Только не понимаю, почему они мучили её вместо меня?

- По-видимому, Лотарь пока ещё нуждается в услугах твоего мужа.

Вспомнив о муже, Альберга ощутила острую тоску. Ей до смерти захотелось оказаться сейчас в его объятиях, крепко прижаться к нему и вновь быть любимой им.

- А ты, должно быть, уже и позабыла, что ты замужем, верно, Альберга? - с улыбкой заметил Бернард, легко угадывая её мысли.

Его фамильярное «ты» вдруг впервые за весь вечер резануло ей слух. Она глянула на графа с недоумением, но тут же отвернулась - от его пристального взгляда её бросило в жар, сердце бешено заколотилось, а в руках и ногах ощутилась слабость и дрожь. Графиня поняла, что бежать надо не на рассвете, а прямо сейчас.

Альберга вмиг оказалась на ногах. Бернард последовал её примеру.

- Куда ты направляешься? - поинтересовался он, все с той же улыбкой на устах.

- Я... мне... я хочу прогуляться, - пробормотала Альберга, устремляясь к выходу из пещеры.

- Выходить нельзя! - по его тону было ясно, что он не намерен отпускать её. - Прогуляться иди туда, - махнул он рукой в сторону скрывавших во мраке дальних пространств пещеры. - Только не заблудись, - добавил он ей вслед.

Альберга устремилась во тьму, надеясь уйти как можно дальше, заблудиться, сгинуть, пропасть без вести, исчезнуть в небытии, умереть в забвении... Но, увы, очень скоро уперлась в тупик. Бернард пошутил, пещера была вовсе не такой огромной, какой казалась в темноте, в ней невозможно было заблудиться.

«Не может быть! Что за злая насмешка судьбы! - отчаянно прошептала Альберга, прильнув к ледяному камню и прижав руки к безумно колотящемуся сердцу. - Мои девичьи мечты сбываются именно теперь! Теперь, когда я давно похоронила их, когда я давно принадлежу другому. Лантберт, милый, умоляю, приди сюда немедленно и убей нас обоих!  Ну зачем ты ворвался в мою жизнь и все в ней запутал и усложнил?! Ты единственный человек на земле, который любит меня, клянусь, я не хочу предавать тебя. Глупый сумасброд! Если бы не ты, я, наверное, была бы сейчас самой счастливой на свете! Боже, помоги мне избежать этого позора. Ну хоть бы случился бы обвал и нас завалило камнями! А может Бернард пощадит мою честь? Может ничего не будет...» - со смешанным чувством надежды и разочарования подумала она.

Медленно и обреченно, словно приговоренный, который бредет к эшафоту, она вернулась обратно и остановилась поодаль от графа, который тем временем подбросил в огонь ещё хвороста и, прибрав около костра, расстелил там свой плащ.

- Пора спать, - сказал он появившейся Альберге.

«Господь милостив» - подумала молодая женщина. Приободрившись, она сняла свою накидку и расстелила её у себя под ногами.

- На моем плаще нам будет удобнее, - заметил Бернард, с интересом наблюдая за её действиями.

«Ему нет никакого дела до моей чести» - графиня с беспомощной мольбой взглянула на Бернарда.

- Я не хочу этого! - с отчаянием молвила она.

- Это правда? - Бернард направился к ней.

«Господи, пусть он не приближается!» - мысленно взмолилась Альберга, глядя на Бернарда как зачарованная и не в силах пошевелиться.

Он подошел очень близко, не оставляя ей шансов на спасение.

- Альберга, тебе решать, как ты скажешь, так и будет, -  сказал он, глядя на неё серьезно и внимательно. Его глаза блестели в полумраке.

Битва была неравной. Графиня храбро противостояла сразу двум противникам: красоте Бернарда и своему пылкому увлечению. Её детская влюбленность повзрослела вместе с ней, превратившись в истинную страсть, которая мирно дремала, дожидаясь своего часа, но теперь, встретив в Бернарде верного союзника, расправила во всю мощь свои огненные крылья, сжигая разум и сердце молодой женщины.

Её тело вдруг перестало повиноваться ей. Альберга подняла руки, чтобы оттолкнуть Бернарда, но вместо этого с силой обняла его плечи и, притянув к себе, нашла губами его губы. «Он тоже любит меня!» - ликовала её страсть, почувствовав в его поцелуе не менее сильное ответное желание, а также и в его руках, которые, словно руки вора, дорвавшегося до вожделенной добычи, с жадной поспешностью познавали её тело.

«Я сказала, что не хочу этого?» - удивилась она про себя. - «Какая глупость, видно, у  меня в ту пору помутился рассудок. Я ведь и появилась на свет только для того, чтобы быть с ним и любить его». Это были последние мысли, что молнией сверкнули у неё в голове. Она больше ни о чем не думала, ничего не знала и не помнила, ибо всё её существо уже поглотила страсть, для которой нет ни до, ни после.

Она ещё раз пришла в себя, почувствовав легкий озноб и поняла, что лежит на плаще Бернарда совсем без одежды, но тут же вновь забыла обо всем, отдавшись страсти и горячим ласкам любовника, и вскоре ей стало жарко.