jellyfish

Когда только открываешь глаза, граница между сном и реальностью еще не проведена, и ничто не имеет привычных очертаний. Волшебные и дикие образы из снов еще не исчезли, и видно как они едва заметно переплетаются с реальными событиями и вещами. В такие секунды полностью забываешь о привычном мире и своем незначительном месте в нем. Остается лишь беспечно качаться в волнах воображения, словно космонавт с отрезанным от ракеты тросом. Подобное чувство, каждое утро испытывал мистер Аронсон. Он лежал в своей однокомнатной квартире, и слушал последние секунды тишины перед сумбурным взрывом звуков города. Он вспоминал моря и женщин которых видел во сне. И то как он летал, и как надо  было перебороть свой страх, и прыгнуть с крыши чтобы взлететь. Одна минута таких воспоминаний длилась очень долго.

 Первые удары обыденности мистер Аронсон испытывал на кухне. Стоило ему поставить чайник, как привычные мысли слетались в его голову, образуя там привычный круг забот и проблем. Радиус это круга не менялся уже 20 лет, хотя Аронсон никогда и не задумывался о каких либо изменениях. В будние дни он выходил своей привычной походкой, с привычной амплитудой размаха ног и рук, на работу. Той же походкой он с нее и возвращался. По выходным он смотрел телевизор, или бывал приглашен на обеды к своим немногочисленным родственникам и друзьям. И никогда мистер Аронсон не задумывался: хорошо ему живется, или плохо, скучно ему или весело, красив ли он в глазах женщин или уродлив. Все эти вопросы странным образом не попадали в его голову. Постепенно с его комнаты стали исчезать выцветающие фотографии, книги которые собирали пыль, и вскоре кроме телевизора, кровати и посеревшего, мягкого ковра в ней ничего не осталось. Жизнь шла по тихой и спокойной инерции, и уже было трудно вспомнить когда был произведен первый толчок.

29 марта, в 7.30 мистер Аронсон сошел с ума. После того как прозвенел будильник, правый глаз Аронсона открылся на одну миллисекунду позже левого. Информация с левого глаза по цепи нейронов прошла в глубь мозга, а с правого еще нет. Такого напряжения мозг не выдержал и стал посылать тревожные сигналы по всему телу, которые тут же столкнулись с информацией из правого глаза. Это столкновение вызвало небольшой нейронный взрыв который распространился по всей нервной системе, и вызвал ряд кардинальных изменений. Все это прошло так быстро что Аронсон не успел осознать что с ним произошло. Открыв глаза полностью, он увидел, что по стенам его комнаты мягкими волнами стекает теплый, солнечный свет. Он поднес к нему руку и почувствовал как свет обволакивает ее, оставляя на коже причудливые, светящиеся пятна. Ощущение, которое наполняло все тело необычайной легкостью и невесомостью. Стряхнув остатки сна с волос, он медленными танцующими движениями подошел к окну, и разбив своим взглядом стекло, стал наблюдать за миром. По небу раскидав свои неоновые щупальца летали огромные медузы. Их было очень много, разбросанные над всем ореолом городского неба, они парили, издавая причудливые, свербящие на низких частотах, звуки. Словно тысячи пейотных песен, соединяющихся в один сплошной поток, проникали, обнимая все органы внутри. Излучая теплые осенние цвета, они кружились, словно исполняя свой особенный танец, который говорит о многом, и ни о чем. Мистер Аронсон не удивлялся тому что видит, ибо он уже не помнил, возможно ли подобное в реальном мире. Его зрачки восторженно метались по всему периметру неба, и вскоре он заметил как одна из медуз подлетает к его окну. Она была приятного гранатово- медового цвета, и на самой её верхушке  можно было различить очертание двух стульев. На одном из них сидел причудливый мужчина в расправленной рубашке и коричневых брюках. Во рту у него была  травинка, а соломенные волосы слегка развивал ветер. Мистер Аронсон почувствовал нарастающий гул, и когда медуза приблизилась достаточно близко, парень протянул ему руку, приглашая сесть на свободное место возле него. Аронсон не сколько не поколебавшись, протянул руку в ответ, и с радостным молчанием сел рядом. Мужчина издал просторный, дикий крик на неизвестном языке, и медуза слегка покачнувшись полетела по направлению к скалистым облакам на северо-западе.
                ***
Свидетели утверждали, что видели как мистер Аронсон без единого крика и движения выпал из своего окна. На его ободранном и окровавленном лице были видны следы теплой, дружеской улыбки. Полицейские обрисовали его тело мелом, а затем увезли в морг. В личном деле написали самоубийство, и никого особо не волновали причины такого поступка. Про дело вскоре забыли.

Через несколько дней дети разрисовали контуры тела мистера Аронсона разноцветными мелками.