Поражение

Иллариона Степановна задумала одну штуку. Задумала не одна, а с давней подругой бабой Валей из 13 квартиры. Да даже не с ней, а с сантехником Степанычем из местного Кооператива дойщиков квартир «Обувалово». Тот как-то в разговоре возьми да и ляпни, что где-то читал, что тепловые сети за транзит тепла через квартиру платить должны. Баба Валя, как обычно, сразу съехидничала:

– А они у тебя что, нефть транзитуют?

– Не транзитуют, а транспортируют! И не нефть, а горячую воду!

– Огненную воду они тебе транспортируют! – Поддержала подругу Иллариона Степановна. – Вон уже зенки залил, да нам байки сочиняшь…. Транспорт у него в квартире ходит!!!

– Сочиняшь! – Съехидничал Степаныч. И заорал соседскому мальчишке. – Федька!!! А Федька!!!

– Чего? – Высунулся в форточку белобрысый Федька. – Я уроки делаю.

– Ты физику изучаешь, скажи: есть транспорт трубопроводный?

– Есть!

– Во! Видали!!! А вы: «огненную воду», «огненную воду». Больше с вами и говорить не буду! – Он развернулся, чтобы уйти.

– Да ладно тебе! – Смягчилась Иллариона Степановна, и придержала его за рукав. – А как сделать, чтобы платили?

– А так! Возьми да заявление им напиши. Мол, так и так, делайте начисление с учетом платы за транзит горячей воды в верхнюю квартиру. А соседей уведомь, что они тоже тебе должны. А цена, мол, договорная.

В глубине души Илларионы Степановны всколыхнулся «транзитный магнат». Она уже представила себе мощный вентиль, закрываемый старческой рукой в суровую зимнюю пору, когда тепловики ей за транзит задолжают. Кинулась она к себе и давай строчить заявление.

Баба Валя, чья квартира находилась на верхнем этаже пятиэтажного дома, прямо над квартирой подруги, испугалась, как бы последняя ее по миру не пустила, да не заморозила. Она тихонько позвала Степаныча и проконсультировалась: как сделать так, чтобы за отопление не платить?

– А ты отрежь батареи и все!

– Как это?

– Да просто! – «Загорелся» Степаныч, который с утра еще не «заливал». – Давай, прям сейчас и отчекрыжу. Только за сварочным сбегаю!

– Я же замерзну!

– Да не замерзнешь! Я трубу тебе оставлю. Она же тоже горячая.

Баба Валя согласилась.

Иллариона Степановна закончила писать заявление и отправилась в тепловые сети. Выйдя в подъезд дома, она обнаружила шланги от автогена, наверху раздавалось отчетливое шипение. На цыпочках Иллариона Степановна прокралась к дверям бабы Вали в тот момент, когда последняя сказала:

– … вот, пусть попробует теперь с меня деньгу брать за отопление.

Иллариона Степановна поняла, что ее бизнес начал разваливаться на глазах, так и не начавшись. Они даже костыль свой забыла в спешке. Но, глазастая баба Валя все же успела засечь свою подругу, бегущую в сторону центра:

– Во дает, старая!!! – Воскликнул Степаныч, по зову пенсионерки подошедший к окну. – Ну, и я пошел….

Он погрузил на плечи отрезанные батареи и поплелся в сторону пункта приема металла. А баба Валя осталась писать заявление в тепловые сети о том, чтобы ей за отопление начисление производили по-новому.

Через месяц и той, и другой пришел ответ одинакового содержания в том смысле, что им отказано. И если Илларионе Степановне просто отказали в оплате за транзит, да еще пообещали разобраться с ее долгами, то бабе Вале намекнули судебным иском за отрезанные батареи:

– «Рекомендуем ознакомиться с публичным договором». – Читала Иллариона Степановна бабе Вале и Степанычу. – Что это за договор? Для борделя что ли?

– Сейчас, соседа спрошу. Он у нас адвокат. – Ответил Степаныч. Через пару минут послышался шум в подъезде дома. Вошел Степаныч. – Сказал, что зайдет.

Еще через пару минут в подъезд дома, убедившись, что никого из назойливых старушек нет на площадке, из квартиры тихо выскользнул адвокат. Он ни за что не желал связываться с ними, так как после последнего проигранного суда баба Валя пригрозила ему ссылкой в Сибирь. Во дворе завелась и укатила машина.

– Смылся! – Потерла руки, хищно улыбаясь, баба Валя. – Вот я тебе покажу адвокатскую работу!!!

– А давайте жалобу прокурору напишем! – Вскинулся Степаныч.

Сели писать. Иллариона Степановна писала. Степаныч подсказывал:

– Ты отметь там подорожание вино-водочных!

– Отстань, алкоголик!

– Напиши, что денег на медицинский спирт не хватает, уколы ставить!

– Отстань!!! Знаю я твои уколы!

– Как им помогать, так Степаныч нужен, а как отметить в жалобе, так «алкоголик».

– Ладно! Напишу.

На следующий день прокурору на стол легло письмо:

«Мы, потомственные колдуньи, баба Валя и Иллариона Степановна, требуем Закона и справедливости. К нам присоединился Степаныч, который в результате не решенного нашего вопроса никак не может приобрести себе на лечение спирт». И дальше в том же духе, что, мол, пора монополистов заставить платить бабе Вале и Илларионе Степановне. «А то порчу напустим».

Через месяц пришло несколько писем. Прокурор пишет, что направил заявление по подведомственности. Не написал только, что от порчи и сглаза всей прокуратурой булавки застегнули. Участковый Василий к этому прибавил, что Степаныча принято решение отправить на принудительное лечение от алкоголизма. Тепловые сети написали, что подают на бабу Валю в суд. А Илларионе Степановне порекомендовали обратиться за консультацией к юристу. И добавили, что если она так желает сделать перерасчет, то у них на сей вопрос имеется предложение: пусть платят за транзит соседи.

В течение недели, понесшие первые потери в бою за справедливость старушки, собирались с духом. Им не хотелось испытать судьбу Степаныча, как в воду канувшего в последние дни. Больше всего переживала баба Валя, даже не представлявшая, где его теперь отыскать и заставить поставить на место все отрезанное. Постучали к соседу адвокату. Высунувшаяся из-за двери рука передала Гражданский Кодекс. Пенсионерки углубились в чтение:

– Слышь, старая, тут про какое-то третье лицо говорится, – первая подала голос Иллариона Степановна.

Баба Валя подскочила к зеркалу, ощупала себя:

– Нету у меня никакого третьего лица! Чего сочиняешь?

– Раз написано, значит есть. Может это твоя пятая точка так называется, тут же не написано! И вообще, кто тебя заставлял батареи резать!!! Жила бы спокойно.

– Да? А кто хотел на мне заработать?! Может, вы со Степанычем сговорились? Даром, что оба Степановичи….

Иллариона Степановна было распалилась, но в ситуацию вмешался судебный курьер, доставивший бабе Вале исковое заявление. В заявлении было сказано: «Восстановить батареи в прежнем виде». Баба Валя нервно икнула. Иллариона Степановна накапала ей корвалол.

– Спокуха, я здеся! – Сказала она бабе Вале. – Мы сейчас напишем заявление о помощи в голубую партию, в Москву, в Си-эн-эн. Война так война!!!

Дело было в том, что ей и самой было интересно, чем закончится это дело. Она даже про свой бизнес транзитный позабыла. Тем более что сосед сверху, Семенов, понятное дело, платить ей явно не собирался. И вообще, ее предупредил, что ежели что, ей мало не покажется.

Написали бабуси три плачевных письма, как и говорила Иллариона Степановна, в голубую партию (центральную партию Крыжопинского государства), в Москву (столицу соседнего государства, которой доверия было больше), Си-эн-эн (американскую телекомпанию). И сели у окна ждать ответ.

Ответ не заставил себя ждать. Ровно через месяц, когда баба Валя уже проиграла суд, в который естественно не пошла, так как презирала тепловые сети, «обдиравшие ее как липку», ей прислали ответ на обращение в голубую партию … от участкового Василия. Он писал, что их обращение особенно внимательно рассмотрено, нарушений не выявлено, а в ближайшее время будет решен вопрос о проведении обследования бабы Вали у психиатра. Баба Валя на неделю слегла с температурой.

Более радостное обращение они получили из Си-эн-эн, от которого температура у бабы Вали прошла, но страшно разболелся зуб, который она давно точила на всю прессу. Письмо было написано «англицким языком», как выразилась Иллариона Степановна. Пришлось искать ученого Федьку, который перевел на человеческий язык: «Телекомпания готова вылететь на съемки сюжета о проблемах пенсионерки за океаном, как только освободится первый же вертолет». Пенсионерки вышли с лопатами во двор. Проходивший мимо участковый Василий немало удивился усердию бабушек, убиравших снег со двора. Думал они субботник устроили, а они, оказывается, вертолетную площадку готовят:

– Иди, иди! – Сказали они Василию. – От тебя толку мало. Вот скоро Синен прилетит, он вам покажет!

Василий вернулся в участок и перебрал всех политиков страны, но никакого Синена так и не вспомнил:

– Товарищ майор! – Обратился он к старшему. – Кто такой Синен, не знаете?

– Да это же потерпевший, который вчера приходил! Только он не Синен, а Сильвер. А чего ты спросил о нем?

– Да так, просто. – Вздохнул Василий, поняв, что толку от шефа нет.

Нельзя не сказать о письме из Москвы, которое старушки получили полгода спустя, когда уже отчаялись ждать «Синена». В желтом конверте с полосками оно отражало дух справедливости и гуманности. В нем было написано:

«Мы рады, что вы обратились к нам с сообщением. Мы огорчены, что права граждан нарушаются, но не вправе вмешиваться в дела соседнего государства. А потому ставим ваш вопрос на контроль, и желаем вам счастья, благополучия, богатого жениха и долголетия. С уважением, Ваш навеки Бобер Вольфович».