Лилла Бар

Выпал первый снег. В восемь вечера огромные хлопья посыпались с неба, будто вражеская армада захватила все площади и улицы Стокгольма. Где-то в девять заработали снегоуборочные машины, а в половину одиннадцатого Юнас Виик перешагнул порог «Лилла бара». Повсюду, словно дворовые крысы, ютились пьяницы, и многие из них тщетно пытались имитировать голос Боба Марли. «No women, no cry», — тянул бедолага Линде, распластавшись на поверхности стола, и стоило Юнасу пройти мимо, как тот поднял вверх стеклянные глаза, привлекая его внимание. Но мужчина холодно бросил косой взгляд, презрительно фыркнув.
— Добрый вечер, Юнас. Смотрю, ты снова за старое? — женщина стоявшая напротив многозначительно кивнула в сторону наполненного стакана, и уголки ее узких губ медленно поползли вверх.
— Просто пытаюсь расслабиться, — хмыкнул мужчина и подумал о том, что слухи на работе слишком быстро распространяются. — Если хочешь о ком-нибудь побеспокоиться, советую присесть вон за тот столик.
Девушка повернула голову в сторону Линде, который жадно скреб своими поломанными ногтями поверхность стола, стараясь разглядеть узоры ее чулок под короткой юбкой.
— Очень остроумно, — усмехнулась Сара Беккер и положила ладонь на бедро Юнаса. — Скажи, чего ты сейчас хочешь? Возможно, я стану более привлекательной компанией на ночь, нежели это пойло.
Сара Беккер была молодой и успешной женщиной. Она владела сетью ресторанов по всей Швеции, а ее муж, Эрик Беккер, был всего-навсего медбратом в городской больнице. Их знакомство произошло еще в июне 1997 года, когда Эрик проходил стажировку в Уппсале. У Сары тогда была назначена встреча с директором крупной компании в местном кафе. Примерно через полгода она узнала, что ее муж ВИЧ инфецирован. Это не мешало ему быть хорошим человеком, любящим ее до беспамятства. Однако она раз за разом находила себе других мужчин, которые были не прочь провести с ней несколько часов, а, возможно, и целую ночь. Эрика успокаивала та мысль, что после всех ее любовников, он все еще продолжал держать статус «мужа».
— Сара, может, тебе лучше поехать домой? — Юнас приподнял бровь и сделал еще один глоток. — Вряд ли такой алкаш, как я, продержится больше двух минут.
— Завязывал бы ты, — ласково проговорила женщина, подалаваясь к нему всем телом и прижимая губы к уху. Резкий запах парфюма ударил в ноздри, заставив мужчину поморщиться. — Однако, вон та девчушка на белой легковушке уже очень давно тебя ждет.
Юнас моментально раскрыл шире глаза, направляя взгляд в сторону окна. На улице так же монотонно падал снег, и только яркие фары освещали дорогу, а где-то за стеклом машины можно было разглядеть недовольное лицо девушки.;На вид ей было около тридцати, волосы, светлые и длинные, падали на хрупкие плечики, что больше напоминали крылья воробья. Глаза зеленые, глубокие, будто северные леса, уставились прямо на Юнаса.
— Мне пора, — пробормотал Юнас и положил несколько крон, кивнув на прощание бармену. Сара посмотрела на остатки алкоголя, пододвигая к себе, и сделала несколько глотков. Внезапно в баре раздался громкий смех, а женщина, чертыхнувшись, кинула полу-пустой стакан в сторону захлопнувшейся двери. Яблочный сок.
— Кто это был? — спросила Кая, когда Юнас сел в машину.
— Коллега по работе, — машинально ответил тот и повернулся к ней. Его рука скользнула по гладкой щеке, и девушка невольно закусила губу. Она была слегка растрепанна, похоже, что только из офиса. От нее пахло бумагами, чернилами и мылом. Юнас придвинулся ближе, обхватывая плотнее ладонями ее лицо, вдыхая знакомые запахи. Не успев выговорить свое: «не надо», Кая лишь вздрогнула и ощутила вкус его поцелуя. В это мгновение все остановилось. Ресницы задрожали, и веки, налитые свинцом, покорно опустились вниз. Зачем она бежала от него? Спасалась от любви, однако вновь возвращалась. Ровно в одиннадцать у «Лилла бара». Как она могла влюбиться? Влюбиться так, чтобы больше никогда и никого не пускать в свое сердце… Это было неправильно. Такого не должно было произойти. Но сейчас, чувствуя тепло его рук под своей одеждой, она лишь жалобно простонала и укусила его горячие губы, вновь понимая, чего именно ей не хватало в жизни. Не было сил противиться. И не было желания. Она не помнит, как доехала до своей квартиры, как Юнас рывком открыл дверь, как внес ее на своих руках в спальню и сколько оргазмов испытала за ту ночь.
Зарывшись носом в ее волосах, мужчина прикрыл глаза и стал прислушиваться к собственному дыханию. Кая сглотнула, почувствовав, как слеза, оставляя за собой тонкую, влажную дорожку, покатилась вниз по щеке. Она прошептала его имя, а он вздрогнул, будто услышал его впервые.
— Ты уйдешь? — наконец прошептала Кая.
— Да, совсем скоро.
— Может, останешься? Я приготовлю тебе завтрак… — Юнас приподнял ее лицо за острый подбородок, покачав головой и оставил на нем последний поцелуй.
Она лежала на кровати и наблюдала, как он застегивает джинсы, натягивает футболку, завязывает шнурки своей обуви. Юнас развернулся и произнес:
— Мы никогда не сможем быть вместе, поскольку оба знаем, что это неправильно. Разрушаем друг друга, сжираем изнури. Все чувства умирают, и ничего нового мы не смогли открыть для этого мира. Как бы больно ни было, я буду покидать это место снова и снова, чтобы когда-нибудь провести ночь не здесь и не с тобой, — он замолчал на мгновение и добавл. — Надо искать выход.
— Мы пали слишком низко, чтобы говорить о спасении, — в отчаянии, теряя голос, шептала Кая, сжимая зубы и впиваясь ногтями в собственные ладони. — Юнас! Я люблю тебя! Пусть я буду проклята и несчастна каждый день. Считай меня глупой. Считай наивной. Ты — мой единственный выбор. Я понимаю, что мои слова никак не повлияют на твой уход, но, скажи мне, Юнас Виик, скажи… Что ты выбираешь, просыпаясь каждое утро в своей постели: любовь или страдание?
— В одиннадцать у «Лилла бара».