последняя весна

....почувствовал, что нестерпимо хочется спать.

Но не так, как всегда.

По другому...

Просто, очень устал.

Засунул голову под крыло, по привычке и уснул.

Сон был очень хороший.

Снилось, как он бегал за мамкой, вместе со своими братьями и сёстрами. Мать всегда знала, куда надо идти. Отец шипел на всех, кто подходил к ним.

Потом, почему-то братьев стало меньше.

Он не видел ту выдру, которая появилась из под воды и куда-то исчезла.

Остальные выросли.

Полетели.

Потом он встретил свою Подругу.

Потом шипел сам, на всех, кто подходил к его семейству.

Потом он уже видел выдру, но не успел...

Птенцов всегда вырастало меньше, чем вылупилось из яиц.

Они хорошо жили с Подругой.

Потом, в полёте, он увидел как что-то ударило его подругу в грудь и полетели перья.

Он услышал какой-то приглушеный хлопок с земли.

Подруга тоже полетела, но теперь уже вниз.

Он спикировал вслед, но уже ничего не смог сделать.

Его тоже ужалили какие-то осы, после очередного хлопка.

Стало очень больно и он полетел дальше.

Догонять стаю.

Потом он понял, что ему дальше летать уже самому.

Постепенно боль от невидимых ос прошла.

А та, другая, уже осталась с ним навсегда.

Летать стало уже неинтересно.

Он просто летел, потому что летелось и летели все.

Весной он уже больше ни на кого не шипел.

Некого было защищать.

...и делалось всё тяжелее.

Тяжелее стали крылья, как будто воздух стал реже...

Потом он прилетел туда, где они высиживали свои первые яйца, под мостом, в парке.

Скоро, совсем скоро, уже должна была наступить весна.

Невидимые часы внутри...

Он немного поплавал, сунул голову под крыло и уснул.

Сон был очень, очень хорошим...

Потом стало очень светло, как тогда, когда он первый раз увидел солнце...

Вся радость его предшественников собралась вместе и именно в нём.

На секунду всё погасло и....

...он почувствовал, что если сейчас же он не разобьёт скорлупу, то задохнется.

Он уже не мог дышать тем, чем дышал до этого.

Ему нужен был Воздух.

Он клюнул, в ещё недавно спасительное яйцо и увидел Солнце.

Рядом трескались такие-же яйца и из них вылезали его беспомощные братья.

Рядом была Мать.

Она знала, куда надо идти.

Гуськом.

....а невдалеке шипел Отец.

По мосту шел кто-то с собакой.

Но это был уже другой парк.

Другая страна.


Навстречу мне шел кто-то с собакой.

Честно говоря, я не любитель разминаться с такими парочками на этом узком мосту.

Собака непременно ткнёт своим мокрым носом тебя, в безудержном порыве американского собачьего восторга, а хозяин, с выражением такого-же восторга от собственной собаки, спросит; как дела?

Тебе захочется сказать ему, что дела в порядке, но лучше бы он держал своего бессмысленного пса на коротком поводке, при встрече с бессобачником.

У меня самого были собаки.

Ротвейлера я даже привёз сюда.

Я люблю собак, но не люблю, когда чужая тычет своим рылом тебе в яйца.

Почему мы с моим Наполеоном, это понимали, а эти - нет?!

...но по привычке, я сказал "хауарйу", и пошел дальше.

На середине моста решил щелкнуть, по той же привычке, предвесенний кадр.

О!

...как удачно.

Между камней спал Лебедь.

Голова под крылом.

А кругом - почти весна.

Щелкнул.

...и что-то щелкнуло во мне.

Лебедь спал как-то....не так.

Кинул веточку в воду, рядом с ним.

Он по прежнему спал.

Кинул ветку побольше.

...и понял - эта весна уже не для него.