Глава 36 Книга 2 Мейлах в октябре

                СВОБОДА

Сразу так, не разобраться,
То ль в гостях, то ль дома я?
Щас за что я не возьмусь –
Есть во всём знакомое…

Свобода для Мейлаха обернулась новыми проблемами. Возвращаться к Рахили Менделевне он не собирался, а находиться в городе, где у него не было никакого другого пристанища, довольно сложно.

 Деньги при его задержании исчезли неизвестно куда, и найти их уже не представлялось возможным. Возвращаться к своей Тамаре он не мог – его не отпускала подписка о невыезде. Мейлах, стоя на дороге в раздумье почесал затылок, а затем другие части тела.

 С какой бы стороны он не подбирался к разрешению своих проблем – ничего подходящего не вырисовывалось.

В это время, Рахиль Менделевна, получив информацию по своим каналам от давнишнего приятеля Бени, что Мейлаха к обеду выпустят, ждала его на скрещении дорог, чтобы не пропустить с ним встречу.

 Она отвлеклась от непрерывного наблюдения за предполагаемым путём следования Мейлаха, подкрашивая губы ярко красной помадой, и чуть не проворонила важного для неё пешехода.

Мейлах шёл, угрюмый, озабоченный, и не заметил, как подкравшись сзади, его осторожно кто-то взял за локоток. Он вздрогнул и пугливо оглянулся. Державшая его за рукав Рахиль Менделевна была сама любезность.

Она тихо, спокойно повела вкрадчивый разговор с человеком, о потере которого очень сожалела и хотела его вернуть назад, к себе, во что бы то ни было.

Женщина, без мужа – наказание для окружающих - всегда раздражительна, злобна и обидчива. Женщина с мужем – для окружающих потеха. Она  вызывает неприязнь, зависть и злословие проигравших соперниц, а также насмешки оставшихся не у дел бывших любовников.

 Рахили Менделевне, побывшей «вдовой», хотелось опять обрести мужа, поэтому она стала пронюхивать про теперешнее семейное положение Мейлаха:
– Мейлах! Ты сейчас холостой? Или как?

– Я ещё боевой! – гордо ответил он и освободил локоть от вцепившейся в него Рахили.
– Мейлах! Вернись, я всё прощу! Будем жить тихо, мирно, заодно проверим, какой ты боевой.

Ты сейчас красивый, стройный, привлекательный и причёска интересная у тебя. У Бизонова  купил? И сколько он нынче берёт за такую? Не хочешь мине разговаривать? Ну и ладно. Я у Бени спрошу, он узнает.

 Под словесный аккомпанемент бывшей супруги они подошли к автобусной станции, где бойкий таксист вербовал пассажиров, зазывая их интересным предложением:
– Граждане пассажиры! Предлагаю доставить  вас в любой населённый пункт области быстро и весело. Будем проезжать через город – «герой», где для борьбы с тёщей возненавидевший её зять использовал  технику, а именно – современный боевой танк!

Люди слушали забавную информацию, а мужики одобрительно ухмылялись с мыслью: «Хорошо, что хоть один из нас по-настоящему разобрался с тёщей,  а то они совсем обнаглели…»

Мейлах никаких претензий к тёще не имел и ему был непонятен вариант с бронетехникой, о котором так весело извещал таксист.

 У него отсутствовали деньги на такси, и он намерен был идти на попутку, но Рахиль Менделевна, махнув таксисту рукой, предложила бывшему супругу ехать вместе с ней в родной город – «герой».

– Садись, садись, не выкобенивайся! Куда ты от меня денешься! Это я тибе виручила из турмы  под подписку о невыезде. Будешь выделываться, так опять устрою на нары.

Мине спокойней, когда ты маешься на нарах, а не в объятиях чужих женщин, при наличии своей, ещё какой! –  сказала Рахиль Менделевна и провела рукой по бедру бывшего мужа, поближе к внутренней его стороне, стараясь определить естественный рефлекс. «Рефлекс» не отреагировал на провокацию, а владелец органа, с запоздалым рефлексом молча, глядел в сторону,  думал о Тамаре.

– Мейлах! О ком ты так старательно скучаешь? Ты думаешь, что тибя где-то там помнят? Не надейся!  Типерь, с твоей подпиской, тибя кроме законной жены в дом никто не впустит.

Это я не боюсь органов, которые со мной сотрудничают. С Борзовым я в хороших отношениях и в командировку он отправился с моей помощью.
Знаю я эту командировку - гарнизонный госпиталь, куда его увезли ногу ремонтировать.
Беня гаварил, что там он уже до Наполеона дослужился. Сам начальник госпиталя это подтвердил, ссылаясь на заключение психоневролога.

Если разговор останется между нами, то скажу честно – это я помогла иго туда определить, не то сидел бы ты  в камере, дожидаясь, пока он не сделал из тибя шпиона международного уровня.

 Ты не спеши уворачиваться от миня, я харошая и ты будешь мною доволен. Живу типерь в своём домике. Никакой Доры нет рядом, и Коля с Васей не будут тибя отвлекать на ремонт зубов или ищё на какие-нибудь изобретения. 

– Водитель! Гони на Розу Люксембург! Знаешь, где дом с аистом на липе? Это наш дом – хвастливо сказала Рахиль Менделевна и прижалась бочком к Мейлаху.

Дом был небольшой, складно скроен, но чувствовалось, что ему не хватало умелых хозяйских рук. Мейлах не спеша вышел из автомобиля и подталкиваемый сзади хозяйкой, нехотя продвигался через калитку во двор.

Загнав его во двор, как дикое животное в вольер, она захлопнула калитку, подперев её для начала своим задом, а потом закрыла её с внутренней стороны на замок.
– Типерь ты в безопасности, дорогой, и я тибя никому не отдам даже за приличные деньги – самой в хозяйстве нужен!

 Она широким жестом распахнула входную дверь, приглашая желанного гостя войти. В доме было тепло и уютно, но в домашнем чистом воздухе сразу,  вместе с Мейлахом появилось тюремное зловоние, которое на улице так отчётливо не проявлялось.

Кроме того, долгожданный муженёк поминутно чесался, а на стул садился с осторожностью. Рахиль Менделевна подозрительно отнеслась к странному поведению супруга и начала расспрашивать:
– Почему ты всё время чухаешься, как соседский Барбос.  Что с тобой происходит?

Тогда бывший заключённый откровенно признался:
– Видишь ли, тюрьма - это ни санаторий. Я там подхватил две болезни, одна хорошая, а другая плохая. Плохая, это от долгого сидения на нарах, очень неудобная болезнь – ни самому посмотреть, ни людям показать – гемморой называется…

- Почему ты замолчал? Говори про хорошую, не томи миня! – нетерпеливо сказала супругаэ
 - А хорошая болезнь  – чесотка. Чешешься, чешешься, и чесаться хочется! Когда моюсь, чешусь мочалкой с особым удовольствием. Хоть каждый день в баню ходи.

– Мейлах! Вот шкаф, где хранятся твои одежды, вот твой любимый диван, где ты будешь выполнять свой супружеский долг, который накопился за время твоего кругосветного путешествия, а типерь берём чистое бельё и идём к Соломону в баню. Будим тибе создавать удовольствие от второй болезни.

Я тибя туда провожу и встречу на выходе, чтобы ты ни заблудился по дороге.