Тени великой любви часть2 глава12

Великий князь Михаил Романов и Наталья Брасова
Печальная история любви




Я не в силах подчиняться темной силе,
принимающей вид тарантула.

Ф. Достоевский




Падающая звезда прочертила небосвод, а вслед за ней полетела белая птица судьбы; в этом мире все связано; события сплетены воедино, одно переходит в другое, и это «другое» становится чем-то совершенно новым: обстоятельствами или средой, или женщиной, стоящей теперь рядом с великим князем. Михаил Александрович в течение всего вечера не сводил с нее глаз, так что даже ему потихоньку заметили, что это неприлично. Она понравилась ему с первого взгляда, и, пренебрегая условностями, он подошел к ней. Несколько раз он танцевал с ней, чувствуя от прикосновений ее руки такой эмоциональный подъем, какого давно уже не испытывал.

Теперь они вдвоем стояли на балконе. Ночь была облачной, а ветер прохладным. Они разговаривали вполголоса. А Михаил Александрович где-то глубоко в подсознании уже решил для себя, что желает, чтобы она осталась с ним навсегда. Желание взмахнуло призрачными крыльями и улетело прочь. Оно исполнится, и будет стоить великому князю жизни.

Встреча Натальи Сергеевны Шереметьевской и великого князя Михаила Александровича произошла на балу в гатчинском Офицерском собрании летом 1908 года. Французский посол в России Морис Палеолог в своем дневнике писал о ней: «Она прелестна. Смотреть на неё — одно удовольствие. Её чистое аристократическое лицо очаровательно вылеплено. У неё светлые бархатистые глаза, а от каждого движения веет величественной, мягкой грацией… Выражение лица гордое и чистое... Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе…».

Наталье льстило внимание младшего брата императора. Он не был назойлив, как другие ее поклонники, напротив, был деликатен, терпелив и легок – полная ее противоположность. Да, он был совершенно не похож на нее: яркую, спешащую жить, быструю, как сабля; в обществе Наталью недолюбливали за ее острый, злой язык. Когда Михаил Романов попросил о новой встрече, она ответила со всей прямолинейностью, что не намерена становиться ни любовницей, ни содержанкой великого князя, а примет от только серьезное предложение.

Это не отпугнуло Михаила Александровича, а напротив, совершенно идеализировало ее в его глазах. Наталья Сергеевна, эта «хитрая, злая бестия», как называл ее Николай II, прекрасно знала, что иногда мужчине нужно говорить «нет», чтобы получить все, без остатка. А великий князь был одним из самых богатых людей России. Имея собственное состояние, он получил большое наследство от скончавшегося в 1899 году старшего брата Георгия Александровича. Но, если меркантильные интересы руководили ею в самом начале их отношений, то довольно скоро эти соображения отодвинулись за кулисы.  Наталью Сергеевну поразили его человеческие качества; до конца жизни их связывали взаимные искренние чувства, и связь эта с годами только крепла. 

Михаил Александрович, не желая откладывать серьезный разговор и длить неопределенность, обратился к императору Николаю II, своему любимому брату, с просьбой дать благословение на брак с любимой. Император был возмущен, рассержен и оскорблен. Как! Разведенная женщина, имеющая дочь, да к тому же теперь состоящая во втором браке с подчиненным Михаила Александровича, станет членом царской семьи! Как такое возможно?! Стоит ли говорить, что последовал категорический отказ. «Я никогда не дам своего согласия…», — писал Николай матери. Члены царской семьи не могут вести себя, как вздумается, это совершенно непозволительно. И император спешно отправляет влюбленного брата в Орел, подальше от этой «куртизанки», чтобы Михаил немного поостыл. «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым, он думает и мыслит, как она прикажет, и спорить с ним совершенно напрасно... Это такая хитрая и злая бестия, что противно о ней говорить».

В обществе разразился скандал. Но Наталья Сергеевна берет с собой маленькую Тату и едет вслед за любимым. Это было так нерационально, так смело и так по-русски, что до слез растрогало Михаила Александровича. Генерал Александр Александрович Мосолов писал о Михаиле Александровиче: «Он отличался исключительной добротой и доверчивостью.

Николай был ужасно раздосадован. Обычно послушный, Михаил вдруг взбунтовался. А причина? Господи, боже мой – женщина! Разве можно так влюбляться, терять голову? Есть же обязательства, в конце концов. Следуя положениям российского законодательства, великий князь был вторым в линии престолонаследников. Юный царевич Алексей Николаевич был серьезно болен, и в случае его смерти, Михаил получал реальные шансы стать во главу империи. Однако, в случае женитьбы без согласия императора, он терял право занять трон.

Как мужчина, Николай готов был понять брата. Михаилу уже тридцать лет, он имеет право на чувства, семью, счастливый брак. Вот только избранница…

Избранница Михаила и в самом деле мало подходила на роль родственницы правящего семейства. Чтобы понять, какова была репутация «дворянки Брасовой» в высших кругах, приведем слова великого князя Николая Михайловича: «Он (Михаил) — второе издание своего брата, но без выучки Николая, без капли характера и женат на женщине из мира московских законников. Она была уже дважды замужем, не считая ее любовных увлечений. Эта Наташа Шереметьевская умная, но злая женщина, а ее друзья — проходимцы и темные личности».
 
Наталья Сергеевна Шереметьевская родилась в 1880 году в семье успешного, обеспеченного адвоката, Сергея Александровича Шереметьевского, и его супруги Юлии Вячеславовны Свенцицкой. Отец обожал свою маленькую Наташу и дал любимой дочери отличное образование; ей были известны светские манеры, с раннего возраста ей позволялось оставаться в гостиной, когда в дом Шереметьевских приходили знатные гости. Наташа с юных лет отличалась от своих сверстниц, она была смелая, уверенная в себе, в собственной исключительности, и имела неплохие способности. Если говорить начистоту, девочка и в самом деле была хороша собой, обаятельна и иронична.

Ее первый серьезный роман закончился замужеством. Наталье было 16 лет, когда она вышла замуж. Избранником ее стал Сергей Иванович Мамонтов, племянник Саввы Мамонтова, успешного бизнесмена и мецената. Сергей Иванович был в то время аккомпаниатором в Опере Мамонтова, а затем — дирижером в Большом театре. В браке родила дочь Наташу, которую в семье любовно звали Тата.

Однако первый брак не принёс ожидаемого счастья; как-то очень скоро Наталья Сергеевна разочаровалась в муже, объявила, что он для неё «социально скучен», и стала добиваться развода. В конце концов, это произошло. Брак, заключенный в церкви, был расторгнут. Сергей хоть и был щедр, и по-своему любил жену, из профессии уходить не собирался, всё свое время отдавал музыке и подолгу пропадал на зарубежных гастролях. Наталья Сергеевна посчитала это пренебрежением к собственной персоне, а этого она простить не могла.
Но одна она была недолго. Вскоре встретила офицера, Алексея Вульферта. Выйти замуж повторно для красавицы Натальи не составило труда. Но и этот брак достаточно скоро разочаровал молодую женщину. Кто знает, сколько раз она еще выходила бы замуж, если бы не одно совпадение. Господин Вульферт служил в полку «синих кирасир», которым командовал великий князь Михаил Романов. Судьба уже вела его к Наталье.

Госпоже Вульферт было 28 лет, когда она встретила великого князя Михаила Александровича. Узнав его, она поняла, что именно с этим человеком она сможет удовлетворить все свои амбиции. Положение супруги полкового ротмистра, или одержимого музыкой пианиста, не выдерживало для умной, хваткой и очаровательной Натальи Сергеевны никакого сравнения с перспективой союза с великим князем, бывшим на тот момент Наследником Российского Престола. Князь Михаил не мог не заметить вспыхнувших при первой встрече магнетических глаз Натальи Сергеевны.

Склонный следовать «велению сердца», Михаил Александрович сильно увлекся женой своего подчиненного, он неотступно искал с ней встреч, он сходил по ней с ума; воспитанный в строгих правилах, князь понимал, что это не совсем честно по отношению к господину Вульферту, но ничего не мог поделать с собой. Восхитительная, опытная в чувствах женщина, классическая красавица, рождённая, чтобы покорять, она владела им без остатка. А сама Наталья Сергеевна считала, что к ней, наконец, пришла «любовь с первого взгляда».

Великий князь Михаил Александрович был четвертым, младшим сыном императора Александра III и его супруги Марии Федоровны. Он родился 22 ноября 1878 года в Аничковом дворце, в Сан-Петербурге. День был пасмурный, с рассеянным светом, по пологому скату небес непрерывно шли облака, гонимые западным ветром. Когда, через 40 лет, он погибнет, будет теплая влажная ночь в предгорьях Урала, и все те же мокрые, рваные тучи, которые откроют на один только миг звезду Большой Медведицы – Алиот.

Миша был совсем не похож на царевича, он тяготился пышностью, строгостью этикета, приемами, сторонился дворцовых церемоний; он был бесхитростным, простым в общении и щедрым на чувства мальчиком. Его привлекали простые люди, огромное удовольствие находил в прогулках по лесу или рыбалке с деревенскими мальчишками.
 
Но это не помешало Михаилу получить прекрасное образование. К своему совершеннолетию он знал несколько иностранных языков, разбирался в естественных науках, очень любил музыку и искусство.
 
Эти странные, по мнению родителей, склонности их сына привели однажды к неприятному инциденту. Когда Михаилу исполнилось 23 года, он совершенно неожиданно влюбился в юную, очаровательную фрейлину своей сестры, и сообщил родителям, что непременно на этой девушке женится. Это решение вызвало резкое возмущение и недовольство родителей, которые,  в первую очередь, удалили фрейлину от двора, а сына направили в Гатчину, где он должен был заняться военным делом.
 
Результатом всего этого стало разбитое сердце царевича и недоверие к женщинам. Однако любить Михаил не разучился; он был настоящим рыцарем, чутким и внимательным, и тут на его небосводе взошла звезда Наталья.

***

…Итак, Наталья Сергеевна едет за князем в Орел. Это послужило началом страстного, стремительно развивающегося романа. Несмотря на то, что положение их оставалось крайне неопределенным, между собой они все решили. Михаил Александрович, несмотря на запрет царя, желал сделать «обожаемую Наташеньку» своей женой. Не остановила его и угроза императора, в случае неповиновения высочайшему запрету, арестом и помещением в Петропавловскую крепость. Для Михаила это были мелочи, а Николай пристально следил за романом младшего брата.
 
В 1909 году Михаилу почти удалось уладить дело с венчанием. За очень крупное вознаграждение их с Натальей Сергеевной должны были обвенчать в домовой церкви одного благотворительного учреждения. Это стало известно императорским спецслужбам, и на допросе подкупленный священник во всем покаялся. Угроза Петропавловской крепостью подействовала на священника отрезвляюще. Зато Михаил Александрович понял, что заключить брак в России вряд ли представится возможным.

К этому времени Наталья получила развод от своего второго мужа, и была свободной женщиной. В августе 1910 года у влюбленной пары родился сын, которого назвали в честь покойного брата Михаила Александровича – Георгием. Только спустя 5 лет Николай признал Георгия племянником, однако мальчик не имел права на трон. 26 марта 1915 года Наталья Сергеевна и ее сын получили титулы графини и графа Брасовых.
   
Именно в Орле влюбленные принимают решение ехать за границу, с одной-единственной целью, осуществления которой Михаил Александрович желал всей душой. Это была чистой воды авантюра, причем опасная, но отступать великий князь не хотел. Для него женитьба на Наталье была принципиальным вопросом; он любил ее; он мог отказаться от всего: от должности, от трона, от России, наконец, лишь она была с ним.

Осенью 1912 года любовники, собравшись в дорогу, известили монарха, что отправляются в путешествие за границу. Обеспокоенный, Николай отдал распоряжение тайным агентам неотступно следить за царской особой и его спутницей, едущих в Европу из России; ни в коем случае не давать возможности посетить православный храм, а в случае необходимости – арестовать и препроводить обратно в Россию.  Странным казалось то, что приказ относился к младшему брату государя. Но Михаил Александрович и Наталья ведут себя совершенно естественно; семьей в полном составе, с детьми и прислугой, они едут в Европу «осматривать достопримечательности».

Михаилу и Наталье не оставалось ничего другого, как действовать осторожно и хитро. И, как ни странно, им удалось-таки обмануть своих преследователей.  До Германии они все вместе доехали по железной дороге; затем князь отправляет детей с прислугой и сопровождающими лицами во Францию, в Канн, а сам с Натальей Сергеевной якобы намеревается ехать туда же, как тогда было принято говорить, «на моторе». Михаил Александрович был страстным автолюбителем, поэтому такое нестандартное решение нисколько не смутило охранку. Странности стали происходить потом. Неизвестно каким образом, любовники ускользнули от агентов и пересекли австрийскую границу. Добрались до Вены. Там была одна сербская православная церковь, о которой Михаил знал. Знал он так же и то, что заключенный здесь брак не мог быть расторгнут Святейшим Синодом. Старичок священник согласился тут же обвенчать их.

Молодые выглядели так, словно за ними гнались; так, в сущности, и было; но священник прожил слишком много лет, чтобы ничему не удивляться. Свидетелями стали церковный сторож и его жена. В записи о венчании Наталья Сергеевна значилась как «дворянка Брасова». Это было первое, что пришло в голову взволнованному Михаилу: у него было огромное имение Брасово в Орловской губернии – 150 000 десятин. Эта фамилия прижилась, и была затем присвоена Наталье как морганатической супруге великого князя Романова, а также их сыну Георгию.

В ту же ночь Михаил Александрович пишет своему царствующему брату, и сообщает о заключенном, наконец, браке. Он счастлив, ему нет дела до условностей, пусть это эгоизм, но он имеет право, столько послужив России, пожить немного для себя.
 
…Раздосадованный Николай бросил на стол скомканный лист. Все-таки сделал. Все-таки женился на этой… женщине. Николаю противна сама мысль о произошедшем, он ничего не желает слышать об этом отвратительном мезальянсе. Эта нежелательная и, как считали Романовы, стыдная женитьба, вызвала настоящий переполох в царствующем семействе.

В ноябре Николай пишет матери, императрице Марии Федоровне: «К несчастью, между мною и им сейчас все кончено, потому что он нарушил свое слово. Сколько раз он сам мне говорил, не я его просил, а он сам давал слово, что на ней не женится. И я ему безгранично верил! Что меня особенно возмущает — это его ссылка на болезнь бедного Алексея, которая его заставила поторопиться с этим безрассудным шагом! Ему дела нет ни до твоего горя, ни до нашего горя, ни до скандала, который это событие произведет в России. И в такое время, когда все говорят о войне, за несколько месяцев до юбилея Дома Романовых!! Стыдно становится и тяжело. У меня тоже была первая мысль скрыть это известие, но, прочтя его письмо два-три раза, я понял, что теперь ему нельзя приехать в Россию».

И все-таки Николай любит брата, и, даже теперь, когда Михаил ослушался его приказа, всю вину за произошедшее возлагает не на «бедного Мишу», а на его супругу. Но простить брата Николай не может. Он все думает об этой сербской церкви, где 17 октября совершилось это «кощунство», о брате, об этой хитрой и вероломной госпоже Вульферт (почему-то до сих пор он зовет ее именно так).
Отныне Михаил Александрович находится в опале: ему запрещено возвращаться в Россию, он уволен со всех постов и должностей, а все имущество великого князя находится под секвестром. Однако эти жестокие меры не так сильно расстроили супругов, как на то рассчитывал император.
 
Вместе с женой и детьми великий князь поселился в Англии. Наконец у него есть настоящая семья. Он предвидел такой поворот событий, и заранее позаботился о жизни за границей. У лорда Литгона заранее был куплен замок Небворт, неподалеку от Лондона.
 
Там они были счастливы. Михаил Александрович всегда хотел жить частной жизнью, жизнью простого человека, а рождение в царской семье считал случайным и поэтому до слез несправедливым личным несчастьем. В Небворте они принимают гостей из России, время от времени выезжают во Францию, Италию. Михаил ценил каждый день, проведенный с любимой женщиной, словно чувствуя, что все это ненадолго.

В Лондонских архивах хранятся толстые альбомы в переплетах из зеленой кожи. В них Михаил Александрович вклеивал многочисленные фотографии: вот счастливые супруги с друзьями в Венеции; а это вечный Рим, Наташа смеется; безбрежное небо Неаполя; сонная Пиза... Она в роскошных платьях, он - в штатском, в котелке или кепи. …Эхо давно минувших дней… И все-таки Михаил тосковал по родине. Однажды в Париже, поднявшись на Эйфелеву башню, он написал на открытке: «С этой высоты можно увидеть Гатчину».

28 июля 1914 года началась первая мировая война. В данных обстоятельствах Михаил Александрович не находил возможным оставаться вне родины. Он испросил у Николая разрешения вернуться и принять участие в боевых действиях. Теперь, перед лицом опасности, он получил прощение брата и, сразу по прибытии, был направлен на фронт в Галицию командиром Кавказской туземной конной дивизии – в народе ее называли Дикой, сформированной 23 августа 1914 года из добровольцев-мусульман с Кавказа и Закавказья.

По российскому законодательству представители этих национальностей не подлежали призыву на воинскую службу; это было их добровольное решение. С 4 февраля 1916 года великий князь командует 2-м кавалерийским корпусом. С 19 января 1917 года является генерал-инспектором кавалерии.
 
Война продлилась до ноября 1918 года. В результате этого чудовищного военного конфликта прекратили своё существование четыре империи: Российская, Австро-Венгерская, Османская и Германская. Страны-участницы потеряли около 12 миллионов человек убитыми, и около 55 миллионов были ранены.

На протяжении всего этого времени Наталья Сергеевна с детьми жила в любимой Михаилом Александровичем Гатчине, в небольшом и очень  уютном доме, похожем на английский коттедж. Они очень редко виделись, но Наталья получала от мужа нежные любовные письма и отвечала в том же духе. Наконец, в феврале 1917 года великий князь приехал с фронта в отпуск по болезни. Здесь и застала его Февральская революция и, связанные с ней, ужасные события.

«Силы, оппозиционные Николаю II, готовили государственный переворот, начиная с 1915 года. Это были и лидеры различных политических партий, представленные в Думе, и крупные военные, и верхушка буржуазии, и даже некоторые члены Императорской фамилии. Предполагалось, что после отречения Николая II, на престол взойдет его несовершеннолетний сын Алексей, а регентом станет младший брат царя — Михаил. В ходе Февральской революции этот замысел начал осуществляться».

2 марта 1917 года царь отрёкся от престола за себя и малолетнего наследника-цесаревича Алексея в пользу младшего брата великого князя Михаила Александровича. Манифест об отречении заканчивался такими словами: «в согласии с Государственной Думой признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского». Это произошло во Пскове, в штабном вагоне императорского поезда. Было 23 часа 40 минут. Новые сутки Николай встречал, уже не будучи императором… При отречении присутствовали эмиссары Временного комитета Гучков и Шульгин, а также генералы Рузский и Данилов. 5 марта семья Николая будет арестована в Царском Селе по приказу революционного коменданта Петрограда Лавра Корнилова.
 
Дальнейшие события развивались стремительно. Члены Временного правительства вызвали великого князя в Петроград; беседа проходила в квартире князя Путятина на Миллионной улице. Решалась судьба российской монархии. Некоторые из присутствующих убеждали Михаила принять царствование, но большинство было категорически против. Известие об отречении брата подкосило Михаила. Он попросил время на размышление и вышел в кабинет. Министры молча ждали в гостиной. Именно Михаил был последним символом законной власти. Наконец, дверь кабинета открылась.

— При настоящих условиях я не считаю возможным принять престол, - глухим голосом сказал князь. Это был голос смертельно раненого человека. -  Предоставляю окончательное решение вопроса Учредительному собранию.
3 марта 1917 года, в своём ответе на манифест отречения Николая II великий князь писал, что примет верховную власть лишь в том случае, если народ выразит на то свою волю, проголосовав на Учредительном собрании. А уже на следующий день, 4 марта, в газетах было опубликовано два манифеста: Манифест об отречении Николая II и Манифест об отречении Михаила Александровича, а также Политическая программа Временного правительства.
 
***

После отречения, Михаил Александрович и его семья уединенно жили в Гатчине, стараясь придерживаться давно заведенного порядка: совершали верховые прогулки, приглашали гостей, устраивали пикники на природе. Но в этой видимой беспечности ощущалась некая двусмысленность. Возврата к прошлому уже не было, и это все прекрасно понимали. Тучи над головой великого князя и его семьи сгущались. Некая тайная офицерская организация не раз предлагала Михаилу Александровичу бежать за границу, но получила ответ:

— Я не считаю возможным бежать из своей страны.
 
Он всё ещё надеялся остаться на родине.

Тем не менее, рисковать сыном, оставить его в России Михаил Александрович опасался, и тайно отправил мальчика в Данию, к родственникам вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.

21 августа Михаила Александровича с семьей заключили под стражу. Они находились в своем доме в Гатчине без права покидать его. Во время корниловского выступления семью тайно вывезли в Петроград и неделю продержали под арестом. Для большевиков Михаил Александрович был очень опасен. Политический деятель Борис Викторович Савинков писал о Корнилове: Отношение генерала Корнилова к вопросу о смертной казни… его ясное понимание причин Тернопольского разгрома, его хладнокровие в самые трудные и тяжкие дни, его твердость в борьбе с большевизмом, наконец, его примерное гражданское мужество, поселили во мне чувство глубокого к нему уважения и укрепили уверенность, что именно генерал Корнилов призван реорганизовать нашу армию… …Дело возрождения русской армии вручалось человеку, непреклонная воля которого и прямота действий служила залогом успеха…

Популярность генерала Корнилова в армии была очень высока. Однако попытка установления военной диктатуры 27—31 августа 1917 года, предпринятая Верховным главнокомандующим Русской Армией генералом от инфантерии Лавром Георгиевичем Корниловым для того, чтобы, произведя давление на Временное правительство, заставить его исключить из своего состава тех министров, которые, по имеющимся сведениям, были явными предателями Родины, и перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть, оказалась неудачной.

Впоследствии генерал Романовский говорил: «Могут расстрелять Корнилова, отправить на каторгу его соучастников, но «корниловщина» в России не погибнет, так как «корниловщина» — это любовь к Родине, желание спасти Россию, а эти высокие побуждения не забросать никакой грязью, не втоптать никаким ненавистникам России».

В страшном 1937 году другой участник событий — Солоневич писал, что результатом провала заговора генерала Корнилова стала власть Сталина над Россией. А о противостоянии между Керенским и Корниловым, говорил: «Генерала Корнилова можно обвинять только в одном, в том, что заговор его не удался. Но генералу Корнилову удалось нечто иное: он не делал изысканных жестов и не произносил патетических речей. Он так же не бежал в бабьей юбке и не оставлял на произвол судьбы людей, которые ему верили. Он пошел до конца. И конец этот он нашел в бою».

По возвращении семьи Романова в Гатчину, было доставлено письмо от Керенского. Это явилось полной неожиданностью. Керенский дал разрешение на выезд Михаила Александровича с семьей в Крым. Фактически, это было официальное разрешение властей на эмиграцию великого князя.
 
Но, вместо того, чтобы немедленно покинуть Россию, они медлили с отъездом. Теперь уже сам Михаил Александрович просит Наталью Сергеевну о скором отъезде, но она считает, что здесь еще есть дела. Время уходит фатально быстро и непоправимо. Наталье Сергеевне жаль оставлять имущество. Ее драгоценности, стоимостью в целое состояние, хранились в банковском сейфе, реквизированном Временным правительством. Без них отправляться в изгнание она не желает, а Михаил Александрович, как всегда, не стал спорить. Это стало ошибкой, которая будет стоить ему жизни.
 
Уже был октябрь. Холод, слякоть, и нарастающая тревога внутри, которая как коррозия разъедала душу. Брасова решилась на опасную авантюру. Попросила разрешения на поездку в Петроград, в банк, якобы проверить наличие хранящихся в сейфе имущественных документов. Несмотря на то, что банковский служащий находился рядом, ей удалось спрятать в муфту и вынести кое-что из ценностей. Теперь она готова была ехать в Крым, но захват власти большевиками все изменил. До власти дорвались изменники Родины, продажные политики и сумасшедшие, обремененные манией величия, во главе с Лениным. Они, в отличие от правительства Керенского, не собирались отпускать великого князя. Михаила Александровича раз за разом  вызывают в Петроград на допросы к комиссару Петроградского Совета Урицкому; к жене он возвращался, стиснув зубы от боли.
 
Допросы продолжались, и Михаилу приходилось снова и снова ездить в столицу. А в начале марта великий князь не вернулся. Прямо из Петрограда его отправили в ссылку на Урал, в Пермь, в сопровождении секретаря Н. Н. Джонсона. Семье было позволено следовать за ним. Это стало началом конца. 
Брасова ждет мужа, надеется, что еще все можно поправить. Пишет ему письма, которые совершенно лишают его надежды и еще больше погружают в депрессию: «У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днём, ни ночью не знаю покоя… Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту…»

Михаил Александрович отвечал жене: «Моя дорогая Наташа, сердечно благодарю тебя за письмо. События развиваются с ужасающей быстротой… Ужасно грущу, что мы не вместе, люблю тебя всем сердцем. Да хранит тебя Бог, моя нежная Наташа. Весь твой Миша». Наконец, она сама едет к мужу, но вскоре возвращается в Гатчину. Там осталась дочь Наташа, и это разрывало сердце Натальи Сергеевны. Уже наступило лето 1918 года, Михаил Александрович почти год находится в ссылке. Брасова снова собирается к мужу в Пермь… и тут ей доставили телеграмму. Великий князь и его секретарь Джонсон бесследно исчезли.

Для Натальи Сергеевны это было потрясением. Она едет в Петроград, в ЧК,  требует сведения о муже. В ЧК ее немедленно арестовали и продержали  в тюрьме 10 месяцев. Но ей удалось-таки добиться перевода в тюремную больницу, откуда, с помощью дочери, совершает побег. Из Петрограда Наталья Сергеевна с фальшивыми документами добралась до Одессы. Она с трудом выносила длительную разлуку с мужем, неизвестность просто убивала ее. Но сын Георгий был в Дании, в безопасности, Наташа ехала с ней, и это давало ей жизненные силы.
Чудом удалось провезти драгоценности, ради которых она поставила под удар любимого человека. На английском судне «Нереида» Наталья Сергеевна отплыла из Одессы в Константинополь. Это был скорбный корабль, на его борту собралось множество беженцев из России, таких же отверженных, как сама Наталья Сергеевна. Каждого русского она расспрашивала о судьбе Михаила Александровича. Никто ничего не знал.
 
И все-таки она надеялась. Наверное, на чудо. Рассчитывала что-нибудь узнать от экономки миссис Джонсон, матери секретаря мужа, жившей в их английском замке. Может быть, там найдет весточку от мужа… И в Англии была та же мука ожидания известий.  Но они не пришли никогда...
 
Годы шли. Жизнь становилась все тяжелее, а денег все меньше. Однако Наталья Сергеевна так и не захотела принять реальность, понять, что все изменилось - теперь уже навсегда. Ей все еще казалось, что она императрица своего маленького государства; она устраивает какие-то приемы, банкеты, собирает вокруг себя совершенно чужих людей, готовых поживиться на чужой счет. Это было какое-то помрачение рассудка. С 1926 года Брасова обосновалась во Франции. Здешняя жизнь была дешевле. Замка в Англии больше не было. Эти несчастные драгоценности таяли как снег; жена великого князя стояла на пороге нищеты. Пора было подумать об экономии.
 
В Париже ей неожиданно повезло. Какое-то время ее поддерживал один из знакомых Михаила Александровича. Этому человеку принадлежал дом на улице Берлиоза; за умеренную плату Наталье Сергеевне был предоставлен целый этаж. Жизнь проходила; ей почти пятьдесят; ее юношеская ирония переродилась в ядовитый сарказм, она прямолинейна, зла, заделалась вдруг моралисткой, и громко и грубо осуждала тех, чей образ жизни по ее мнению был далек от норм строгой морали.

И все-таки до сих пор она ждет своего Мишу. Ведь было же условлено, что он приедет во Францию, и они вместе поднимутся на Эйфелеву башню, как тогда, в 1913 году…  Михаил Александрович жив. По-другому просто не может быть. Он не может оставить ее, ведь он ее так любит…

Когда-то широкий поток денежных средств превратился в тоненький ручеек, который почти иссяк. Наталье Сергеевне теперь приходится снимать убогую комнатушку в квартире русской эмигрантки, сварливой и злобной старухи. Эта особа мелко мстила Наталье Сергеевне за ее прошлую успешную жизнь, не могла простить былой красоты и фантастического замужества. Наталье Сергеевне приходилось терпеть унижения; теперь она была без гроша в самом прямом смысле.

Дети были далеко. Дочь незаметно для Натальи Сергеевны отдалилась, против воли матери вышла замуж за англичанина и разорвала с ней отношения. Любимый сын учился в закрытой школе для детей английской элиты – образование Георгия должно соответствовать высокому происхождению. Дошло до того, что она стала требовать, чтобы окружающие именовали его князем, и никак иначе. После школы мальчик жил с матерью в Париже и учился в Сорбонне. Георгий был очень похож на отца, тяготился пышности и церемоний, любил автомобили. Императрица Мария Федоровна завещала своему внуку некую сумму денег; их как раз хватило на покупку спортивного «Крайслера». Именно на этой машине он разобьется  22 июля 1931 года по дороге в Канн, не дожив две недели до своего двадцать первого дня рождения. Наталья Сергеевна похоронит сына на кладбище Пасси, и выкупит рядом место для себя. В 1934 году несчастная женщина узнает, что ее муж был расстрелян в пермском лесу ещё тогда, в 1918 году, в те страшные революционные дни. Больше она не могла ждать.

Денег не было совсем, Наталья Сергеевна существовала, благодаря кое-какой помощи давних знакомых. На одежду и еду почти ничего не оставалось, и она вечно голодала, ходила в нищенском платье. В 1951 году Наталья Сергеевна заболела; диагноз стал приговором – рак груди. Узнав об этом, квартирная хозяйка выгнала ее на улицу. В благотворительную больницу Laennec ее привели посторонние люди, нашедшие бесприютную больную старуху на скамейке парка.

Когда нищенку попросили назвать имя, она представилась графиней Брасовой, супругой великого русского князя Михаила Александровича Романова.

Наталья Брасова умерла в Париже, в городе, где столько лет ждала свидания со своим супругом. Произошло это 26 января 1952 года. Было ей 72 года. Она прожила долгую жизнь. Все в этой жизни было – головокружительные взлеты и такие же падения, любовь, потери, одиночество. Всего было достаточно. Похоронена Наталья Сергеевна на кладбище Пасси, на деньги церковной общины, рядом с единственным сыном Георгием, который был так похож на своего отца – великого князя Михаила Александровича Романова.

***

В 2009 году Генеральная прокуратура РФ пояснила: установлено, что с ноября 1917 года Романов Михаил Александрович — младший брат императора Николая II — в соответствии с решением Петроградского Военно-революционного комитета находился в Гатчине под домашним арестом; Гатчинским Советом рабочих и солдатских депутатов Романов Михаил Александрович и его секретарь, гражданин Великобритании Джонсон Николай Николаевич (Брайан), 7 марта 1918 года были арестованы и доставлены в Петроград в Комитет революционной обороны для решения вопроса о дальнейшей судьбе; по решению Совета Народных Комиссаров спустя два дня они были высланы в Пермскую губернию до особого распоряжения; под конвоем были доставлены в Пермь, где Пермским исполнительным комитетом Совета рабочих и солдатских депутатов 20 марта 1918 года помещены под арест в камеры одиночного заключения в тюремной больнице, а через 5 дней освобождены под надзор Пермского Чрезвычайного комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, сокращенно ЧК; затем Михаил Александрович был убит в Перми в ночь с 12 на 13 июля 1918 года, якобы по требованию пермских рабочих.

Из воспоминаний Дмитрия Ивановича Абрикосова. Автобиографичная повесть «Судьба русского дипломата», написанная в Пало-Альто (Калифорния, США), в 1946-1950 годах.

«У моей сестры Веры Николаевны Абрикосовой была подруга Наталья Шереметьевская, самая прелестная девушка, которую мне довелось когда-нибудь видеть. Ее голубые глаза притягивали меня, и моя жажда видеть ее становилась все сильней и сильнее, но я так и не пошел дальше пожатия руки в театре во время «Ромео и Джульетты» Чайковского. Какое-то время я думал, что она единственная, кто может составить счастье моей жизни, но ее жизнь сделала другой экстраординарный поворот, о чем я расскажу позже, что, наверно, это было к счастью, что я не вмешался в ее судьбу, утешая себя тем, что «всё, что ни делается, все к лучшему».
 
«Уже за границей я слышал, что она вышла замуж за молодого офицера, который увез ее в Санкт-Петербург, где размещался его полк. Великий князь Михаил, брат императора, был главным командиром полка ее мужа. Он увидел Наташу и влюбился. Сначала никто не отнесся к этому серьезно, но Наталья Сергеевна оказалась женщиной честолюбивой, не дававшей себя легко забыть, и все усилия уберечь великого князя от ее влияния оказались тщетны. Он настоял на ее разводе, и молодой офицер согласился уступить свое место высокопоставленному сопернику. Это вызвало большие волнения в императорских кругах, так как до рождения наследника великий князь считался претендентом на престол.
Великого князя изолировали от предмета его любви, и он дал слово императору, что никогда не женится на ней. Его перевели в маленький провинциальный город, командовать местным полком, а она вернулась в свою семь в Москве, но это не помешало великому князю проводить все воскресные дни в московском доме ее родителей.

Ситуация приобрела довольно странный оборот. Отец Натальи, известный московский адвокат, игнорировал происхождение великого князя и обращался с ним как с простым смертным. Великий князь, который никогда не бывал в обществе обычных людей, наслаждался отсутствием дворцовых церемоний. Те, кто встречался с ним, находили его очень приятным человеком и удивлялись, как мало он знает о реальной жизни.

Но такие вещи не проходят незамеченными для общества. Однажды в театре в Санкт-Петербурге Наталья Сергеевна встретила офицера из полка ее бывшего мужа, который откровенно заявил, что весь полк возмущен тем, что она является причиной снятия великого князя с должности командира и продолжает его компрометировать. Возвратясь в Москву, Наталья Сергеевна заявила великому князю, что не привыкла к такому обращению, не может продолжать вести такую ложную жизнь и настаивает на том, чтобы они расстались, Великий князь отвечал, что не может без нее жить и, хотя обещал императору не жениться, скорее готов взять свои слова обратно, чем потерять ее. Наталья Сергеевна согласилась выйти за него замуж и, так как это было невозможно сделать в России, они тайно уехали за границу, и где-то в Вене обвенчались у сербского священника. Когда это стало известно при дворе, то вызвало всеобщее волнение, и тот час было принято решение взять Михаила под опеку и не разрешать ему возвращаться в Россию».

«И такой человек был воспитан среди испорченности двора, которую революционеры так осуждали! Я часто поддразнивал Наталью Сергеевну тем, что знаю ее с детства, и одно время был близок к тому, чтобы влюбиться, и поэтому всегда весьма скептически оценивал ее замужество, но теперь после знакомства с ее мужем, я понял, что он много лучше ее. Женщине столь умной и честолюбивой, как она, невозможно быть до конца добропорядочной, а вот такая чистая натура, как великий князь, не может быть испорчен ничем».

«Но если Михаил был безупречен с точки зрения морали и религии, то он совершенно не подходил для роли человека, рожденного под сенью трона. Но если уж Николай по его природе и с его характером не годился для престола, то для князя Михаила царствование было бы настоящей трагедией. Он отдавал себе в этом отчет и до рождения императорской четой наследника был очень опечален перспективой стать императором».

«Всякий раз, когда я думаю об этом милом человеке и о его печальной судьбе, он встает передо мной таким, каким я видел его в то воскресенье. В доме было очень тихо, все уехали, темнело рано, но он не зажег света, и мы сумерничали. Страдая от лихорадки, он лежал на тахте и тихим голосом с грустью говорил о трудностях жизни среди печали, слабости, эгоизма и лживости людей, и о том, что Бог покинул их. Он говорил мне, что часто думает, как трудно его брату, который искренне желает делать людям только хорошее, но ему мешает жена. Несколько раз он пытался сказать Николаю, что люди говорят о нем и об опасности влияния императрицы. Николай слушал его с большим вниманием, но не проронил ни слова до тех пор, пока Михаил не пришел в такое отчаяние, что брату пришлось утешать его. Николай, казалось, был равнодушен к своей судьбе, полагаясь на волю Господа, но под влиянием Распутина его вера приняла странную форму. Михаил боялся будущего. Я старался утешить его, но не мог найти нужных слов, соответствовавших величине его горя. Слезы слышались в его голосе. Стало совсем темно. Когда я зажег свет, то был поражен выражением абсолютного отчаяния на его бледном лице и отчетливо понял, что все мы стоим на пороге огромного несчастья. В этот момент вернулась веселая компания, и мой единственный откровенный разговор с великим князем оборвался».

«Комиссия, созданная Колчаком, также разыскала следы убийств и других членов царской семьи, сосланных в Сибирь после революции. Все они были расстреляны на краю заброшенных шахт так, чтобы их тела упали в шурфы. Комиссия нашла эти места и достала тела. Стало очевидным, что некоторые из них еще не были мертвы, когда их сбрасывали в шахту. Среди них была сестра императрицы, великая княгиня Елизавета, которая после убийства террористами, незадолго до революции, ее мужа, великого князя Сергея, стала монахиней и жила в большой праведности. Она несколько раз пыталась убедить свою сестру-императрицу отослать Распутина подальше от двора. Сейчас ее тело похоронено в русской церкви в Иерусалиме.

Только тело великого князя Михаила так и не было найдено. В начале правления большевиков он вместе с преданным ему секретарем Джонсоном, отказавшимся покидать его, был сослан в город Пермь, расположенный у границы с Сибирью. Их держали в каких-то меблированных комнатах, и однажды они были разбужены какими-то незнакомцами, представившимися друзьями, и, как полагают, те обманом завезли их в ближайший лес и там расстреляли. Никаких следов их тел не было обнаружено.

Из всех жертв большевистского зверства фигура великого князя Михаила лучше всего сохранилась в моей памяти. Предо мной встает тот вечер в Гатчинском дворце, когда мы были с ним наедине, и он горько сетовал, что судьба сделала его членом императорской семьи, в то время как всё, что он хочет, это спокойно жить со своей женой и сыном вдали от всех политических волнений. Против своей воли он вынужден был решать один из самых животрепещущих вопросов русской истории, и ему пришлось заплатить жизнью за то, что он родился братом императора…»