Издатель. Как же достали эти гости! Глава 8

http://www.proza.ru/2014/06/11/650


В выходные поездка на дачу срывается, ибо супруга внезапно пригласила домой гостей. Празднуют абсолютно идиотскую дату, взятие Бастилии или что-то в этом роде. Когда люди просто хотят выпить и покуролесить, предлог всегда найдется. Всего Ника наприглашала человек десять-двенадцать. Некоторые из них прежде числились моими друзьями, а потом незаметно перешли в разряд Никиных друзей. 
Последним является Васильковский. Нужно признать, что этот непритязательный псевдоним ему очень идет. Собственная фамилия Сидоров-Зильбергарбер показалась ему излишне вычурной. Я, правда, советовал ее оставить, но не был услышан. Васильковский заливается счастливым смехом (в прошлом месяце он получил  солидную литературную премию и теперь смотрит на мир с завидным оптимизмом), роняет стулья и ухаживает за всеми дамами одновременно. Васильковые глаза сверкают, пшеничные усы стоят торчком, и весь он такой рубаха-парень, что любо-дорого смотреть.

Из всей компании мне, пожалуй, наиболее симпатична недавняя приятельница Ники, пухленькое, наивное, юное существо, которое скромно сидит в уголке и слушает чужие остроумствования. Ника встретилась с ней на какой-то выставке молодых художников и теперь упорно знакомит всех подряд с этим многообещающим дарованием. Кое-чем девочка напоминает мою Лолитку, и я действительно не прочь пообщаться поближе. Подхожу к этой малышке, к этой Сильвии (странное, но милое имя), завожу легкий, ни к чему не обязывающий разговор. Она растерянно хлопает пушистыми ненакрашенными ресницами, ищет глазами Нику. Будто встревоженный цыпленок к наседке, подбегает к своей покровительнице и начинает помогать ей накрывать на стол.

Впрочем, сегодня хозяйка не нуждается в помощниках.
Ника виртуозно запекает горячие бутерброды, быстро нарезает овощи и зелень. Морковные звездочки, помидорные розочки… Я-то знаю, что без очков (которые надевает только за компьютером) Ника не видит дальше собственного носа, но сегодня она справляется безупречно.
Ночью собственноручно соорудила нежнейший торт с орехами и фруктами, с утра сбегала в магазин. На столе красуются салаты и закуски, фарфор и стекло  ослепляют своим блеском. Просто не узнаю женщину, которая на просьбу приготовить что-нибудь вкусненькое всякий раз разворачивает продолжительную дискуссию.

Васильковский вместе с еще одним типом, имя которого я уже несколько лет пытаюсь запомнить, танцует старинный танец краковяк.
В квартире становится шумно, сигаретный дым стоит столбом, бренчит пианино, слышатся проникновенные разговоры и дружеские признания, о которых забудут наутро.

Все почти как в начале нашего брака, когда в доме часто гостили веселые компании, за одним досадным исключением. Теперь я не чувствую себя составной частью общего веселья.
Большинство гостей если и младше меня, то не намного. Почему же я смотрю на них со снисходительностью взрослого и трезвого человека, хотя выпил не меньше остальных?
Чтобы замаскировать чувство неловкости и скуки, укрываюсь на кухне.
Там уже громоздится гора грязных тарелок. Как раз недавно хотел обзавестись посудомоечной машиной, но Ника заявила, что глупо делать подобные покупки, раз в доме давно никто не бывает. Теперь поймет, насколько я был прав.
Поднимаю штору, вглядываюсь в кромешную тьму за окном, чуть разбавленную светом одинокого фонаря.

Слава богу, гости постепенно расползаются.
Увы, самые близкие и сознательные остаются мыть посуду, и общение растягивается еще минут на сорок. В конечном итоге Сильвия, которую Ника отказывается отпускать одну в страшную темную ночь (такси, видимо, вызвать не судьба), остается ночевать на диване в гостиной. Неугомонные барышни еще долго шепчутся и хихикают.
               
                http://www.proza.ru/2014/06/23/2002