За измену присяге и России - расстрел! В Польше...

   
    Между имперской Россией и входящей в ее состав заносчивой Польшей постоянно вспыхивали военные и жесткие конфликты. Приоткроем  малоизвестную страницу истории...  Польское восстание 1863-64 гг. за обретение независимости от Российской империи, оказалось, нашло некое сочувствие в русских войсках, вызванных   для усмирения разбушевавшихся не на шутку поляков.

  Некоторые военнослужащие открыто переходили на сторону польских повстанцев. Среди них были, удивительно, боевые казаки Области Войска Донского и Кубанского казачьего войска.

  Конечно, из около десяти казачьих полков и Кубанского казачьего дивизиона это была капля в море. Тем интереснее судьбы этих личностей, сражавшихся под пламенным лозунгом "За Вашу и нашу свободу!"

    Храбростью и боевым искусством прославился среди польских повстанцев перешедший на их сторону юнкер 4-го Донского казачьего полка Митрофан Подхалюзин, происходивший из донских дворян Почему перешел?

  С 1858 до осени 1862 года он служил в Царстве Польском, и примкнул к подпольной деятельности военных и гражданских организаций. Тогда в Варшаве орудовал Центральный национальный комитет, начавший подготовку к восстанию и делающий ставку на сочувствующих русских революционеров и военнослужащих. В горячих головах было далекая цель - свержение царизма российского.

  Когда полк Подхолюзина отправился на Дон, он остался в Польше. В январе 1863 года волонтер примкнул к вооруженным повстанцам. Под псевдонимом "Ураган" занимался обучением повстанческих отрядов. Но отчайнный казак рвался в бой! Он вступил в отряд Чаховского, и вскоре слава о нем загуляла по всей Польше.

  "Газета Народова" извещала, что русский ротмистр Подхалюзин "безмерной отвагой изумлял товарищей и начальников, которые добились, что ему был поручен самостоятельный отряд в Сандомирском воеводстве".
  Подхалюзин со своим отрядом-"спецназом", совершал дерзкие вылазки по тылам царских войск.

Как и Подхалюзин, перешел к повстанцам из Донского казачьего войска, казак станицы Аксайской Александр Быковский. Февральской ночью он на коне с оружием добрался до них из Люблина. Заведовал кавалерией и обучал тех военному делу.

Среди восставших находились казаки Коньков Осип из станицы Усть-Хоперской, 31-го Донского казачьего полка, Степан Гуров, уроженец Новочеркасска, 23-го Донского казачьего полка, сотник Чудовский, да и другие.

  Так, царский генерал-майор В. Докудовский писал: "Донской казак Гнилокишков передался к бунтовщикам, в банде командовал частью, был в сражениях и по разбитии банды бежал за границу".
  Офицер А. Потебня, выходец из казачьей семьи, объединил в Царстве Польском тайные революционные кружки в Комитет русских офицеров и возглавил его. Сотрудничал в Лондоне с демократами Герценом, Огаревым и Бакуниным.
  Перешедший на сторону восставших унтер-офицер Я.М. Левкин создал из русских пленных и беглых конный казачий отряд. Со своими  сорвиголовами он проникал в расположение царских войск, добывал нужные сведения  и  захватывал оружие. Польские повстанцы  почитали Подхалюзина, Левкина и других русских командиров за храбрость, за доброту и отзывчивость.

  Вот отзыв участника восстания поляка Зенкевича: "Нуждающемуся в чем-нибудь товарищу он не был способен отказать, хотя бы надо было отдать все, что у него было".

    Вот и думаю я, неужели мысли и дела этих казаков  о свободе  чужеверных поляков и панов были сильнее любви их к своему  Тихому Дону, левадам и куреням, церквам, батькам и матерям?..

 Итак, Митрофан Подхалюзин после подавления восстания оказался в Галиции. Австрийские военные обыскивали имение в Мельце, где укрывалось несколько офицеров-повстанцев. Среди них был и Подхалюзин, который скрывался в кустарнике. По приказанию австрийца-поручика солдаты прочесывали пиками кустарник.

  Подхалюзин был при этом ранен, но, ни единым звуком не проявил себя.

  Однако в марте 1865 года Подхалюзин, укрывавшийся под именем Яна Залевского и выдававший себя за подданного Турции, был схвачен австрийцами и передан царским властям. По приговору военно-полевого суда он 22 ноября был расстрелян во рву варшавской Александровской цитадели.

  Герцен- "великий теоретик", в газете "Колокол", издаваемой в Лондоне, отозвался на это 1 февраля 1867 года возмущенной статьей "... Расстрелян в Варшаве казак из дворян Митрофан Подхалюзин за участие в польском восстании, и это больше чем через год после усмирения, умиротворения". О  личности донца Подхалюзина, "о благородных и поэтических чертах его характера писала в те же дни и польская печать".

  Добавим, что число русских повстанцев-добровольцев составило несколько сотен человек, и, конечно, не все они были сознательными, ярыми революционерами. Наверное, по  разным причинам   стали  борцами против   царского режима.

  Но сила оказалась на стороне русского оружия.
  Введенные на землю Польскую карательные российские войска генерал-губернатора М. Муравьева отличались    суровостью.
  Все вышеназванные русские добровольцы, как  изменники и предатели, были расстреляны или повешены. "Борьба Польши с Россией, одна из самых страшных трагедий в истории...", писала в те годы газета "Колокол".

   Так кем же был казак Митрофан Подхалюзин, нарушивший данную государю присягу?
  Стал ли предателем для России,  или он был герой, бившийся за независимость и свободу угнетенного народа Польши?..
Но и в России жил и был свой, родной  угнетенный народ... Казалось бы, иди и бейся за его волю и самостоятельность, но нет... История  научная пока об этом умалчивает, предполагая каждому помыслить и сделать свой вывод.

А вот обратный, положительный, пример для размышления на эту тему.

   ...Сам я не был  в многострадальной  Польше, но ее самобытная история всегда привлекала меня.
   В ней обнаружил я замечательного донского самородка Ивана Самойловича Ульянова.

     Родился сей казак в 1803 году в Усть-Медведицком округе, вырос на хуторе у речки Царицы. В юности образования не получил, поскольку пропадал на домашних полевых работах.
   Службу начал в 1820 году в донском полку в беспокойной Польше. За отличие произведен в чин хорунжего, а затем в корнеты гвардии. Ему, самоучкой освоившим грамоту, доверили канцелярию казачьих полков, находящихся на кордоне.

   Шел 1830 год - время польского восстания за независимость. Иван Самойлович, находясь в Варшаве на службе, был взят повстанцам в плен вместе с другими русскими офицерами.

   "Бунтовщики, - вспоминал он, - наполнили все улицы и мучительски убивают всех встречающихся русских, а равно поляков, не принимающих в сем участия или отказывающихся брать в арсенале оружие". Ульянов дополняет, что поляки старались доказать, что они восстали против царской власти, а не против русского народа.

   Среди узников оказался и его земляк Н.К. Ежов из станицы Слащевской на Хопре, впоследствии подполковник войска Донского и энергичный начальник Хоперского округа. Дни плена сдружили Ульянова с донским хорунжим М.М. Марковым из станицы Раздорской, впоследствии награжденным за свою службу чином генерал-майора.

   О перенесенных ими в плену лишениях и тяготах подробно рассказывается в уникальных "Записках И.С. Ульянова", опубликованных до революции в Новочеркасске. И я с большим интересом читал их.

   Наблюдательный от природы Иван Самойлович заносил в них все о свершившемся мятеже, неудачах и победах русских войск и казаков, о ненависти и дружбе, о великодушии поляков к пленным. Заметки его представляют до сих пор исторический интерес.

 Свое пребывание в плену у поляков, описал собрат его по неволе, хорунжий М.М. Макаров в "Воспоминаниях пленного офицера", помещенных в "Военном сборнике" в 1862 году.

   26 августа 1831 года бунтующая Варшава была освобождена русским войсками, в которых храбро сражался знаменитый герой войны 1812 года, поэт Денис Давыдов. В походном дневнике он писал: "Поляки, почитая меня жестокосердным, трепетали при имени моем. Я с намерением рассеивал эти слухи..."

   После освобождения из польского плена Иван Самойлович Ульянов продолжает службу при штабе Донского войскового наказного атамана. Он произведен в полковники, командует с 1839 по 1842 годы полком в Бессарабии. После возвращается на свой Тихий Дон.
   Одаренность и трудолюбие принесли Ивану Самойловичу авторитет среди донского дворянства.
   Его избирают в войсковой гражданский суд в Новочеркасске, а затем в войсковое правление. В напряженных делах проходит несколько лет.

   Жалование на этих должностях платили ничтожное, и многое восполнялось взяточничеством. Современники отмечают, что И.С. Ульянов, как и его коллега судья И.В. Марушенко, были чужды алчности и служебной наживы. Судья Марушенко, так тот был и похоронен за общественный счет, ибо имел на последний час в кошельке  всего лишь рубль серебром.

   Ульянов, пишут историки старины, "заслужил славу честного работника и имя его, с этой стороны, было известно по всему донскому краю". За свою службу был возведен в чин генерал- майора.
   На гражданском поприще Ульянов отличался плодотворной деятельностью на благо родного края. Характерно, что не имя никакого образования, он публикует интересные статьи исторического, экономического, патриотического содержания в столичной и местной печати, как в "Донском вестнике", "Земледельческой газете", "Донской газете".

   Читая их, можно подумать, что труды эти вышли из-под пера автора, имеющего высшее специальное образование.
   За свою полезную деятельность Иван Самойлович был избран в члены Донского Статистического комитета.

   Иван Самойлович получил в потомственное владение сочные черноземные земли, устроил добротную усадьбу "Мираж" с благоухающими фруктовыми садами и медоносной пасекой. Делил благодатное время между сельским хозяйством, книгами, написанием воспоминаний и посещением церкви.

   Выходя вечерами на крыльцо куреня, он любовался раскинувшимися зелеными далями и голубыми водами прудов, и осенял себя крестным знамением:
   Необозримый, Христом
   хранимый,
   Мой край родимый,
   Любовь моя!

  А где-то там, в туманной дали,  вспоминалась Польша, страна, где прошла его суровая, но светлая юность...
   Иван Самойлович был заботливым отцом семерых детей.
Только пережитые годы высушили его лицо и притушили память.

Жизнь его являлась тогда для многих примером.
Красавиц, талантливый бытописатель, начитанный и умный собеседник,- таким он остался в благодарной памяти потомков...