Старая школа

                СТАРАЯ ШКОЛА

Учительница румынского языка, дочь сельского попа Домнишора Гала, важно прохаживалась между партами, слегка поглаживая указку костлявыми длинными пальцами. Искристый взгляд ее больших сливовых глаз полз по стриженным мальчишечьим головкам, образовывая волны съежившихся учеников. Дребезжания бородавки служили самым верным ориентиром ее наступающего гнева. Сейчас бородавка спокойно свисала. Дойдя до окна, Домнишора чинно развернулась, подняв  учеников последней парты.
— Помазан! Славов! Выйдите в коридор и подождите, — отрезала она, небрежно показывая указкой, как именно они должны пройти в коридор.
Легко шурша сыромятными лаптями, мальчики вышли из класса, сопровождаемые громким цоканьем кованых каблучков.
— Знаете ли, где живет священник? — спросила поповна с деланным дружелюбием, которое временами находило на нее.
— Знаем, — скованно кивнули нахлобученными головками ребята, не смея глянуть в сторону учительницы.
— Постучите в калитку, там всё знают, и принесете то, что вам вручат, смотрите только аккуратно, — помахала воспитательно пальцем она, и любезно подбодрила Славова, положив руку ему на плечо.
Не ожидавший подобного расположения мальчик испуганно дернулся и предусмотрительно переместился в сторону.
Домнишора капризно растянула ухмылку, сморщилась и нервно махнула указкой.
— Идите!
Подталкивая друг друга, ребята насколько им удалось, кротко покинули школу. Довольные столь неожиданной переменой, весело наперегонки пустились во всю прыть в сторону большой дороги и не заметили, как оказались в тени высокой ограды поповского дома. Сам дом утопал в глубине большого сада, сверкая ярко-красной черепицей на покатистой крыше.
Еще теплый осенний ветерок легко шелестел густую листву, покачивая спелые плоды.
— Какие яблоки!.. а груши... — не удержал восхищение Славов и, суетливо подтягиваясь, заглядывал в кривые щели забора. Он, казалось, забыл, зачем пришел; взволнованно дергаясь, нащупал опору, и ловко переметнулся через заостренный верх забора.
Помазан, растерянно переминался возле узорчатых ворот, ожидая пока стихнет неуверенный лай собак. Спустя некоторое время к выходу подошла старушка и, по-своему уяснив тревогу собак, поспешила обратно, а вскоре вернулась с ношей в руках. Небольшая аккуратная корзинка была накрыта красивой домотканой салфеткой, что очень польстило посланнику. Не всякому такое доверят нести. Он осторожно с выражением достойной ответственности потянулся, чтобы принять у старухи передачу, когда неожиданно, с забора шумно свалился товарищ, надутый выпирающими из пазухи плодами. Старуха встрепенулась, плавно опустила ношу на землю, испуганно улыбнулась и отступила, заперев за собой калитку.
Помазан поднял корзину и торопливо нагнал товарища, свернувшего с большой дороги мимо, пономарского колодца. Они пересекли овраг и скрылись в кустарниках старого кладбища.
— Надо куда-то высыпать, — пыхтел Славов, которому все труднее давалось удерживать расползающиеся фрукты. Он дотянул до огромной позеленевшей надгробной плиты и вытряхнул из пазухи покатившиеся красные яблоки и совсем золотистые груши.
— Вот это да! — восторженно накинулся на добычу шухерной помощник, и ребята аппетитно зачавкали, брызгая сладким соком сворованных фруктов. Упираясь в довольные глаза, друг друга, они все чаще отводили взгляд в сторону писаной плетенки, от которой доносился соблазнительный вкусный аромат.
Славов, оказавшийся ближе к снадобью, любопытно откинул застилку, с интересом ощупывая теплый кувшинчик, осторожно нырнул рукой внутрь и неожиданно для себя достал набитый утиный окорок в соусе. Он в растерянности удерживал мясо над кувшином, не зная как поступить, пока не встретил лакомый волчий взгляд напарника и почти инстинктивно начал обгладывать улов.
Помазан, имевший куда большую наработку, что касалось ноши, не замедлил тоже порыться в кувшине, не найдя ничего равноценного, вытащил крылышко. Разочарованный скромными потребностями поповны он как бы нехотя кромсал худую кость, продолжая ревниво шариться дальше. Нашёл нечто похожее на ватрушку, присыпанную молотым сахаром, и с азартом принялся выравнивать поглощения.
Старый гроб, разбуженный от векового сна столь блаженными поминками, благодарно кланялся стеблями усохшей кладбищенской полыни...

Подходя к массивной двери учебного класса, ребята замедлили шаг и, пихая ношу, стали спорить, кто должен вручить ее Домнишоре. Вопрос оказался настолько спорным, что перерос в шумную потасовку. Учительнице пришлось самой разрешить перебранку, она подняла корзинку с пола, и отправила учеников на место.
А вскоре закончились занятия, Помазан и Славов заодно со всеми школьниками первой смены, довольные и сытые, поплелись домой.
На следующий день, как только начались занятия, учительница снова подняла «избранных» и озадачила их новым поручением.
— Заготовите два хороших батога длинной, как я, — сказала она и поднялась с тем, чтобы они смогли лучше определить, какой именно длины должны быть палки.
— Кое-кого придется воспитывать, — она заигрывающие кивнула в сторону класса и тем самым рассеяла закрадывающиеся сомнения порученцев. Уходя, они прикидывали, любопытно определяя, кого же именно будет воспитывать Домнишора. По испуганным лицам учеников, плохо ориентирующимся в румынском языке, было видно, что едва ли не каждый заслуживает некое воспитание, не удовлетворив любопытство посланники, убежади в церковный парк.
Помазан, насвистывая, бойко отрезал гибкую вербную хворостину. Размахнувшись, со свистом резанул несколько раз вислые сухие хлопушки. Оставшись довольный выбором, поторопил Славова.
Славову же хотелось подобрать батог, который бы понравился, а чтобы понравиться, он должен был быть длинным, жилистым и угрожающим, как сама Домнишора.
— Хоть ты и долго искал, моя все равно лучше, — переоценил палку Помазан, ловко сбивая кленовую ветку, он ещё хвастливо шмыгнул...
С чувством исполненного долга мальчики поставили палки в углу возле стола учительницы и, немного расстроившись, что она никак не оценила старания, сели за парту.
С сожалением, как бы извиняясь перед товарищами за столь неблаговидную работу, они одновременно преданно смотрели в сторону стола, давая понять, что готовы к новым поручениям, а Помазан почему-то еще облизнулся…
 Не дождавшись окончания последнего урока, Домнишора неожиданно отпустила всех домой.
— Кроме  Помазана и Славова, — сказала она строго и бородавка на щеке живо заиграла.
«Любимцы» грустно проводили быстро ускользавших соучеников.
Госпожа неторопливо закрыла дверь на засов, медленно не без удовольствия взялась за палки и с уверенностью профессионального укротителя направилась к ощетинившимся «волчатам». Славов ловко сиганул через парты и кинулся к двери, но было уже поздно.
— Смирно, негодник! — крикнула истерично Домнишора, пресекая дерзкий порыв.
Не вырвавшийся ученик прикрыл запылавшее ухо, и теплая кровь прилипла к пальцам.
Хлысты запели, заполняя помещение изнывающим криком.
Мальчуганы вырывались с одного угла, Домнишора загоняла их в другой, слева-направо и справа-налево, дирижировала она кровавый танец.
Вскоре один батог поломался, но прочность второго заморил саму воспитательницу...
Наконец Славов добрался к засову и подобно тому, как загнанные хищной кошкой воробьи долго бились о стекла и рамы окон, наконец, угодил в форточку и вольно устремились в бескрайнюю даль, так и воспитанники понеслись прочь от школы, не помня, как оказались на окраине села возле соломенной скирды. Потрепанные и запыхтевшие, они кинулись в солому, молча пролежали пока не село солнце.
— Я же сказал тебе, выбери более хрупкую палку, — нарушил первым молчание Славов.
— Когда ты мне говорил, лучше бы не совал свои грязные руки в кувшин, да и в сад нечего было лазить...
— Можно подумать, ты не ел...
Слово за словом друзья, разругавшись, набросились друг на друга, изрядно добавляя ссадины и лоскутья.
Только вечером, потрепанные и грязные, они разбрелись по домам. Дома как полагается, получили ещё от родителей...
А утром снова в школу.
Престарелый беловолосый дед, который обычно целыми днями вылёживал уличную завалинку, и не пропускал случая, чтобы не зацепить проходящую малышню. В это утро тоже не преминул подбодрить школьников.
— Ну что, друзья, за умом, за умом в школу идете?
— За умом, за умом… — передразнили одни.
— За батогами, дед, за батогами, — уточнили другие.