Levi Sansher. часть-041

Наконец их нашёл дядя Жора и немного осмотрев, стал задумчиво глядеть на природу, -
- «Я бы остался служить дальше на боевом поприще. Да вот пришло сообщение – мать приболела и решила, что пришла ей пора. Проститься с сыном хочет. Приехал, а тут развал и разлад. Банда где-то по окрестностям волками воет. Люди потеряны, хозяйство едва живое. И как мамаша надумала найти такое место для себя. Сердобольная шибко она. Ну я её и похоронил – до сих пор ещё жива. Народ поднял, банду извёл. Да и что там банда – курам на смех. Потом хозяйство поднимать надо было – народ палкой гонять. Я им тут устроил кузькину мать. Через год-два всё тут расцвело и урожаи пошли знатные. А вот набеги ворон нет-нет а повторялись и каждый раз новая стая. И откуда они только брались. Так что забыл я про базу. Нашёл ребят, что тоже от базы отошли и пост тут построил. Сейчас уже спокойно. Но меня народ теперь не отпускает. Да и сам вроде отвык от мыслей вернуться на фронт. Да и Россия уже на ноги встаёт, без меня управятся сами. А вам чего меня навещать надо?»;
- «Извиняй дорогой, от дел оторвали. Проездом тут от друга твоего Виктора – монстром ныне стал. Дочурка тебя вот не забыла тоже», - сказал за всех Денис и Жора уставился на него в упор, словно он был дочуркой Виктора. Да и поди сколько викторов было за службу. Но Анюта, -
- «Ох мужи! Не по фронту, а до фронта друг. Может учились где воен­ному делу вместе. На фронте на разные базы попали, но пару раз виделись. Он из базы в Колпино, ты в Мариинском. Забыл уже дружок»;
И тут Жора наконец поглядел на Анюту и замер и потом высказался, -
- «Понял, не дурак. На курсах разведки были вместе дружками – Калач Витька. А потом... погоди. Да-да было что-то – пацанка у него на броне в камуфляже не по размеру. Его уже тогда в капитаны метили. Бог мой, сколько же лет прошло? Но что теперь Калач и... монстр!?»;
И он расхохотался, заражая остальных. Но Анюта поставила финал, -
- «Да ладно Денис, что ты меня сюда приволок? Забыл человек, и что там было вообще? Один раз всего лишь. На шее таскал, с рук кормил, задирался и игрался. Неужели он это запомнить был должен? Это...»;
- «...Анютка! Чёрт... вот же память, вспомнил! На руках носил, с рук кормил – как я мог забыть такое и на фронте!? Ты же была щупленькая как игрушка. Такая милая игрушка на военной базе! Пошли! Пошли ко мне ребята. Вот подарочек мне привезли! Вспомнил, чёрт дери!», - продолжил радостно Жора и потащил ребят в свой дом. Анюта какое-то время разглаживала морщины на лице старой матери и затем, -
- «Не пойми меня превратно дядя Жора – твоя мать умерла и уже давно. Она живёт в старом мире, которого уже нету. Она осталась в живых только из-за тебя. Ты не дал ей проститься со старым миром. Но может ты и прав – жизнь лучше смерти. Пока ты волнуешься и переживаешь – она будет жить. Ты её забота и цель жизни, но...»;
Анюта ушла от старушки и села за стол против Жоры и смотря на него.
- «Погоди, чего ты городишь? Ты же вроде нормальная девчонка и...»;
- «Дядя Жора! Я выросла и вообще, родилась на фронте и до сих пор живу фронтом. Ибо мой истый папочка – Витязь из рода Калачевых. А во-вторых; и что я делала на броне и в камуфляже, когда ты меня увидел первый и последний раз? Я – менстат, понимаешь? У меня менпатические данные и параметры психики, понимаешь? А твоя матушка; старая потомственная ведунья, что не знала про свой дар всю жизнь. Если хочешь, я тебе объясню, но без посторонних. Не забывай, что я пока с папочкой, воином-монстром, и значит; я боец», - Анюта была безапелляционна и спокойна как удав и Жора некоторое время всматривался в неё и потом вздохнул и отвёл глаза – у Анюты были упрямые глаза Виктора. Он увёл её в другую комнату и отозвал супругу, -
- «Ну что ж говори мне всё как есть. Что ты увидела в моей матери?»;
- «А ты воин или тупой солдафон? Если ты проходил школу военной разведки, то должен понять и меня. Твоя мать выжила в силу твоей любви, но она уже зомби, она паразитирует за твой счёт. Не обма­нывай себя ради всех святых – её время уже прошло. Жизнь продле­вает только стимул. Но есть ли в том смысл? Нас кстати, как и первых юнистатов в науке считают паразитами, что живут за счёт старой расы. Но и паразиты бывают очень полезны для любого организма. Если ты ещё воин, то меня поймёшь правильно и не осудишь», - спокойно ответила ему Анюта и он прикрыв лицо ладошкой слегка тихо рассмеялся и потом убрал ладонь – и это было совсем иное лицо, - «То, что было уже умерло, понимаешь? А моя мать живая, а не в гробу. Причём тут менстаты – у неё и так уже нет будущего, но...»;
Это был полный нонсенс. Но против Анюты он спорить не стал и тут когда сюжет обострился до крайности – зазвонил порт у Анюты:
- «Привет моя дщерь! А у меня тут непонятная радость к твоей тётке. Хватай её за руки и тащи ко мне на форт-пост. Это не приказ. Но пока я твой папочка – я не дам тебе морщинок из-за гражданских. Короче я жду тебя и скучаю. Что там с твоим фамильным родом?»;
Через полчаса в селе приземлился боевой флайер. У военных всё работало по минутам. Приказ монстра не обсуждался, а исполнялся и конечно дщерь Анюта не стала и заикаться, чтоб не создать лишние проблемы папочке. Жора выругался на чём свет стоит и сказав пару слов жене, побежал на флайер. По обратному пути прихватили и тётку Светлану...
- «С военными спорить глупо. Они спасли Россию и самые преданные патриоты родины. И если вы гражданское лицо, то не ломайте себе голову, что надо воину. Но если что надо воину – это превентивно для жизни и для России в любое время. Военное – это самое актуальное в мире. Всё сами скоро узнаете и поймёте. Но без лишней огласки», - утешила своим «льдом» Анюта, тётушку Светлану на её возмущения. И той осталось только вздыхать – с военными не поспоришь. Когда Свет­лана прибыла на форт-пост и увидела эти моськи с горящими глазами – она рассмеялась. Но разъяснение пришлось получать от офицера, - 
- «Видите ли госпожа Панежина, пусть ваш род не на высоте. Но в интересах нашей России, ваша помощь может оказаться – бесценной. Соберитесь с духом и с мыслями и вы только тогда всё поймёте. В Азии начались позитивные преобразования и пришло новое движение, что сметает все старые окостеневшие и преданные прошлому устои ислама. Они уверяют, что аллах на которого ещё поклоняются многие – уже покойник. Это бог прошлого, которое уже отмерло. И единственный путь спасения нации – это единство с остальным миром. Кстати, по некоторым канонам ислама выходит, что истинный аллах уже ведает о всём мире в целом и держит его в своих руках. Короче ислам начал колоться на много новых трактовок, отмирая в старом исполнении и идеологии. А плюс к тому – многие женщины перестали рожать новых потомков – что новые уже сравнили с карой от самого аллаха. Ну и к чему я это всё излагаю именно вам? Вам, которая столько лет пыталась и вырвалась из это ада иноверского рабства. И это становится самый острый вопрос и самый ярый гнев новых азиатов, мстящих – именно за измену аллаху в честь собственной и грешной утробы. Так вот объявляю – ваш сын Ремиз Абрахам ибн Хурради, стал лидером крупного движения за новый и верный ислам. И он хочет видеться с вами и преклонить перед вами колени как перед святой матерью, даровавшей ему жизнь, как сыну истинного аллаха. Я прошу вас, поймите и меня и его правильно. Он не знал матери, а именно вас и не знал отчего весь мир ислама лежит в руинах, но он светлый человек, как и вы сами. И он пришёл к нам в поисках своей истинной матери и мы установили – это именно вы...»;
Светлана отмахнулась рукой, ибо устала от таких заумных офици­альных речей и попросили показать ей портрет этого сына аллаха. Действительно он многими чертами был похож на неё, но откуда он мог узнать про свою истинную мать? Значит надо было с ним говорить воочию, что именуется. Но Светлана тут же вспомнила про Анюту – самую холодную и боевую девицу. И через неё проверить любовь и подлинность сына было вернее. А так же его чувства к своей ма­тери...
- «Итак, я дщерь воина, новой эры воинов духа, по имени Анюта, вопро­шаю – сможешь ли ты сын, не знавший своей матери от рождения, и взросший в тёмной отрезанной от всего мира земли – узнать свою истинную мать, если в тебе есть вера истого Бога!? Если ты муж то, встань и скажи! Тут тебе не суд и мать не отвергнет сына», - вышла Анюта рисуясь собой перед группой айзеров, сидящих по-турецки на ковриках и поднявших на неё свои лица. Анюта была натуральный лёд и воин, но допускала в наряде детали женской прелести и конечно ауру. С азиатами надо было играть на их же врождённых инстинктах.
- «О прекрасная фея девственности. Я Ремиз, сын Абрахама. Уверяю, что моя мать была из твоего народа севера и как свидетель самим собой, что она не могла быть неверной. Как не могут быть невер­ными другие народы мира, ибо все они ходят под Аллахом! Может у вас есть иное имя Бога, но это ваше право, как бы не именовали Аллаха», - встал Ремиз храбро глядя в глаза Анюте, но она прошлась и выдала, - «И чем ты истый сын Аллаха утвердишь кто твоя истая мать? Ты должен знать кое-что, что способен знать только её истый сын»;