Бетховена бы сейчас послушать!

 Ильич не верил в Бога, и во всю эту глупость с загробным существованием.  А вот Феликс Эдмундович в Бога продолжал верить, даже будучи председателем ВЧК.  В детстве он даже мечтал стать ксёндзом! Феликс каждый вечер, перед сном, молился своим католическим святым! Делал это искренне. По ночам его мучила совесть и снились адские бездны. Поэтому, когда ночь опускалась на Москву, и не было срочной работы по борьбе с контрреволюцией, он любил заходить к своему сослуживцу и брату по вере Вячеславу Рудольфовичу Менжинскому.  Они садились за рояль и пели свои польские католические гимны.  Ильич частенько к ним захаживал, скромно присаживался в сторонке, и просил сыграть что-нибудь из Бетховена или Шопена. Феликс прекрасно играл на рояле. И они так до самого утра музыцировали, пили чай с хлебушком и предавались мечтам о будущем России… Когда Ильич умер, Феликс Эдмундович очень сильно затосковал. Как-то раз, ночью, ему привиделась тень со знакомыми очертаниями головы и бородки: она сидела у его кровати, вздыхала… «Владимир Ильич!» – в ужасе прошептал Дзержинский, - «Вы это?!».. «Эх!» - вздохнула тень Ильича, – «Бетховена бы сейчас послушать!»  Потом тень растворилась и больше не приходила. Феликс Эдмундович, на другой день, всё это доложил товарищу Сталину. Тот задумчиво улыбнулся и через долгую минуту произнес: «Да… Канэшно, жизнь это нэ просто бэлковое сущиствование… тут многа тайн и загадок для наших ученых!»  Сталин вызвал Генриха Ягоду и приказал тому усилить охрану мавзолея. А Феликс Эдмундович, вскоре умер. Схватился за сердце, упал…  и ушёл на Тот Свет. А что с его душой было Там – никто не знает. Его скорбную тень иногда видели за роялем. Потом Сталин велел убрать рояль и тень больше не появлялась.