Глаза Бога

Она держалась одна. Рядом никого не было. Я подала ей горячий кофе и пирожок. Она искренне поблагодарила, подняв на меня глаза, чистые и ясные, как девственное утреннее небо - без единого облака, без ненависти, без зависти, без оценок, которые мы с вами раздаем направо и налево, наклеиваем на окружающих ярлыки, словно бы не люди, а ходячие вещи. Бывает, одарим таким взглядом, словно бирочку с цифрами и нолями повесили, - и дальше свой путь продолжаем.

На ней были вязаные носки, шел дождь. Я тогда ещё подумала – «промокнет». На следующий день по дороге на работу я решила захватить с собой резиновые сапоги, доставшиеся мне от добродушной соседки, бабы Фаи. Но надеть она их не смогла – ноги никак не помещались в эти стачанные по моде сапоги. Носки без ножниц снять не удавалось. Пожав плечами и виновато опустив глаза вниз, я пообещала, что обязательно принесу ножницы и мы что-нибудь придумаем.

Я струсила, не придержала её, не захотела увидеть гниющие ноги. Всю ночь я не спала – наверное, это остатки совести не давали мне забыться. Лишь под утро мне удалось провалиться в забытье.

Мы встретились снова. Теперь на ее лице сквозила виноватая улыбка, на ногах по-прежнему были рваные носки, сапоги утащили.
- Как же вы теперь?
- Ничего, - стоя на цыпочках ответила она.
- Где вы живете?
- Здесь, на вокзале. Я из бомжовника ушла – с людьми не схожусь, – ответила она и затянулась сигаретой.
- А дом, откуда вы? 
- Из Коврова.
- А как в наш город  попали?
- Мне ноги отрезать привезли. А потом выкинули.
- Бандиты! Как же вы …
- Ничего, - словно утешая, ответила она мне и посмотрела своими чистыми глазами, глазами Бога. Сколько же в них было ясности и любви; ни обиды, ни злости, а любви – понимаете? Словно она меня жалела, искренне, так по-человечески.
- Я что-нибудь придумаю, - прошептала я, унося с собою тепло и свет этих лучистых небесных глаз, но больше я её никогда не видела. А свет остался, и он по сей день со мной.