Белая Ночь и одинокий Намордник

Белая Ночь крадучись влилась в затихший Город. Молоком пролилась она над гладью задремавшей Невы и потекла кисельными реками вдоль петербургских проспектов, улиц, переулков…, растекаясь небольшими озёрами по городским площадям и скверам…
Как тихо вокруг… Редкие прохожие полусонно бредут к своему жилищу. Молодые сердца, стремящиеся к свободе, томящиеся в квартирной клетке, ощутив ночную благодать, устремляются к сумрачным лавочкам. С ними подышать ночною прохладой рады и их питомцы, которые вьются возле хозяина, опутывая поводком его ноги, или важно шагают рядом, время от времени нарушая покой  хозяйским полаиванием. Иные и рады бы сорваться да оторваться на просторах петербургских газонов, но кожаный или нейлоновый сторож крепко держат их в узде. Смиряются… И снова тихо.
И шествует Белая Ночь по Городу, обтекая и обволакивая углы сонных зданий. Заглядывает в укромные уголки и щёлки: вдруг какой непорядок? А она сейчас тут главная хозяйка. Всё должно у хорошей хозяйки в порядке быть.
И точно! На месте, где в стародавние времена была деревня Горожанка, в одном из дворов на асфальтовой дорожке что-то чернеется. Непохоже, чтобы животное какое… Больно смирно лежит, не шевелится.
Подобралась к нему на цыпочках Белая Ночь, присмотрелась, нагнувшись к самому асфальту. Лежит на дороге черный нейлоновый Намордник и горестно вздыхает. А как по иному – не умеют Намордники разговаривать. Да и Ночь не умеет. Затаилась хозяйка-Ночь: прислушалась к шорохам и шелесту – вдруг что услышит, присмотрелась прищуренным глазом – вдруг что увидит. Пробегали мимо минутки, рассыпаясь горошинками в пространстве. Сколько их уже потерялось в молочном воздухе – трудно сосчитать.
Вдруг в одном из домов отворилась дверь и из нее к Ночи шагнула пожилая Женщина с встревоженным взглядом. Хорошо слышен был в ночной тишине стук  ее беспокойного сердца. Присматривалась Женщина к темным дорожкам, разыскивая что-то только ей ведомое. Медленно брела она сквозь молочный ночной кисель. Ближе… Ближе… И вот ее взгляд уткнулся в одинокий Намордник, лежащий под ногами. Подняла его Женщина и вздохнула с такой болью, что Белой Ночи стало тоскливо. Что мучает эту беднягу?..
Женщина направилась к подъезду… Ночь потекла за ней и прилипла к стене, заглядывая во все окна по очереди. Но темно было в окнах. Во всех, кроме трех, выходящих во двор.  Пристально вглядывалась Ночь в эти окна. Что за суета?.. Громкий плач безутешного сердца бередил ей душу. Всеми своими молочными клеточками ощущала она боль и страх, исходящие от обитателей этой квартиры. И сквозь страх и боль снова сыпались горшинками минутки…
…К подъезду, тихо шурша мягкими шинами, подкатила машина. Из двери подъезда показался Юноша. Следом Женщина, уже другая – помоложе, вывела к машине Собаку. Собака плакала, на шее ее свалявшаяся и намокшая шерсть отсвечивала красным бликом. Ночь забеспокоилась: что это – кровь?..
Ночь – известный диагност. Она может просочиться даже в маленькие дырочки, чтобы выяснить истину. Сквозь окровавленную шерсть тихо и нежно приникла Ночь к собачьей шее. Так и есть! В шее зияла глубокая рана – укус от страшной собаки Пита. Да… непорядок!
Совсем обнаглели питбули! Знает об этом Ночь – не в первый раз видит она жертв этих хулиганов. Распоясались! Да трудно всё же винить только псов. Ведь они – друзья Человека. А, стало быть, Человек за них и в ответе. Помнит Ночь то, что однажды сказал Маленький Принц: «Ты в ответе за тех, кого приручил!». Только вот с ответом как-то не получается – ну не хочет Человек нести ответственность, законы издает пачками, а вот выполнять и следить за их выполнением!..
С горьким вздохом потекла Белая Ночь за уезжающей машиной, неся в сердце своем Надежду, что с Собакой и ее хозяевами всё будет на этот раз хорошо. И с Мечтой, что Люди в её Городе станут  отвечать за свои поступки, выполнять законы и беречь покой и благополучие не только себя, но и других.