Приличное вознаграждение

  Продолжительный звонок. Пенсионер Кожевников открыл  дверь своей квартиры. В полутьме лестничной площадки он увидел какого-то небритого субъекта с собакой под мышкой.

  – Я  по объявлению. Это твоя собака потерялась?

  – Спасибо большое! – обрадованный Кожевников протянул, было, мужчине деньги: обещанное вознаграждение, но его рука остановилась на полпути: собака не выразила никакой радости при встрече с ним.  Если бы это был его  Рекс, он непременно стал бы обрадовано визжать и вырываться из чужих рук.

  –  Простите, это не моя собака!

  –  Как не твоя? Всё, как в объявлении: шотландский терьер, окрас чёрный. Пёс очень породистый, клёвый...

  – Да не моя это собака!  Видите, даже не смотрит на меня. У этого терьера шерсть короткая, хвост длинный, одно ухо набок, другое торчком, и ошейник не мой, а с какими-то металлическими бляшками. У  моей собаки был простой ремешок...

  – А если и не твоя, возьми хотя бы за пару бутылок! – настаивал мужчина.

  – У меня не богадельня для посторонних собак! – отрезал Кожевников.

  Мужчина в помятом костюме, с нахлобученной почти до глаз, большой, не по размеру его головы, шляпе с широкими извилистыми полями, без всякой,  впрочем, досады потопал вниз по лестнице. Чёрный терьер жалобно заскулил у него в руках, наверное, он был очень голоден и замерз.

  Кожевников был молодым, пятидесятипятилетним военным пенсионером. Еще неделю назад, утром и вечером он часа по два обычно прогуливался по близлежащим улицам со своим неизменным спутником Рексом.  Теперь он выходил на прогулку один.  Не привык бывший подполковник без цели бродить по городским пустырям, не ощущать натяжение поводка в руке, не смотреть постоянно на юркий, чёрный комок, ласково путающийся у него под ногами. Теперь всё это осталось в прошлом.  Одинокие прогулки не давали обычного душевного равновесия.

  Кожевников остановился у фонарного столба, где белел неровный клочок бумаги с корявыми буквами:

  «Пропала собака, тирор  шотланд, черная шерсть, мальчик, одно ухо набок, другое торчком.  Ошеник с металом блях.  Кто приведёт, дам награду».
 
  Далее в объявлении таким же стилем с многочисленными ошибками был нацарапан адрес владельца.   Судя по адресу, владелец пропавшей собаки жил неподалеку от  дома Кожевникова.

  Пенсионер догадался, что, виденный им терьер под мышкой у небритого мужчины с просторной шляпой, был как раз той собакой, которая, или потерялась, или же была просто украдена у хозяина.  Ему запали в память выпуклые слезящиеся глаза и грустная мордочка терьера.  Он нуждался в помощи, и Кожевников пожалел, что не взял собаку у того субъекта.  Теперь он бы мог постараться отыскать её и отдать истинному владельцу.

  В глазах пенсионера вспыхнуло выражение нетерпения: надо как можно скорее найти того субъекта в помятом костюме и шляпе и купить у него собаку.  Он должен быть где-то неподалеку у пивных ларьков или закусочной.
 
  Кожевникову повезло: у одного из пивных  павильонов он увидел знакомого небритого мужчину.  Возле него, на узком прилавке, желтели две кружки пива.  Безучастный терьер лежал, привязанный к столбику ограды, спрятав мохнатую морду между грязных лап.  Увидев Кожевникова собака встала, тихонько тявкнула, как  бы обрадовалась, и потянулась к нему насколько хватило ремешка.

  – Послушайте! – Кожевников тронул мужчину за плечо. –  Я  решил взять у вас собаку.

   Небритый субъект даже не повернулся в сторону Кожевникова.  Он поглубже нахлобучил на лоб витиеватую шляпу и, сложив губы трубочкой, уставился на пивную кружку.  Казалось, он знал, что за его спиной стоял никто иной, как мужчина, которому он ранее предлагал собаку за две бутылки водки,  и был уверен, что рано или поздно этот несговорчивый плотный мужчина найдёт его.

   – А я передумал тебе отдавать.  Кобелёк-то не твой!

    – Да я заплачу вам!

   Субъект потёр щетинистые щеки и поправил шляпу:

   – Три куска, дешевле не отдам!

   Кусок на языке обитателей закусочной означал тысячу рублей.

   Кожевников не стал торговаться.  Собака на поводке послушно потрусила рядом с ним.  Временами она вырывалась вперед и, как когда-то Рекс, ритмично подёргивала ремешок поводка. Молодой пенсионер даже подумал, стоит ли возвращать собаку бывшему владельцу, она так напоминала ему пропавшего питомца. Его Рекса, скорее всего, ловцы из коммунальной службы сочли бродячей собакой и... А этот терьер почти вылитый Рекс, даже повадки и характер у них схожи...
   Но Кожевников тут же отбросил от себя эту шкурническую мысль.  Гораздо важнее увидеть радость в глазах  хозяина собаки и доставить не меньшую радость этому незлобивому мохнатому существу.

   Кожевников не удержался от соблазна сначала привести терьера к себе домой, помыть ему лапы, покормить, а потом со спокойной душой отправиться по указанному в объявлении адресу.

   Дома Кожевников дал терьеру всё вкусненькое, что было у него в холодильнике, вымыл собачке лапы и расчесал ей шерсть.  Потом они вдвоем смотрели передачу по телевизору. Все было так, как при Рексе.
 
   Поздно вечером Кожевников с собакой на поводке поднялся на третий этаж дома, где согласно адресу, нацарапанному на клочке бумаги, проживал владелец терьера. Ещё поднимаясь по лестнице, Кожевников подумал, стоит ли возвращать уже ухоженную, привыкшую к нему собаку безграмотному владельцу, вероятно, такому же пьянице, каким был тот субъект в помятой шляпе. Обеспечит ли он должный уход терьеру?  Что за жизнь ожидает ласкового пса!  Так или иначе, он попросит владельца продать ему нового Рекса.

  Было странно, почему терьер не выражал признаков радости при виде знакомой лестницы и этой двери квартиры с блестящими шляпками гвоздей на дерматиновой обивке, по-видимому, треволнения последних дней, может быть, недель, довели бедное животное до полного безразличия ко всему.
 
   Дверь открыла невысокая женщина лет сорока пяти. Увидев унылое выражение лица незнакомого  человека, она удивилась этому, так что не сразу заметила у его ног собаку.

   – Я  по объявлению! Вот, нашелся ваш друг…

   Неожиданно для Кожевникова женщина резко потянула на себя ручку двери, пытаясь закрыть её.  Кожевников успел заметить гневные искорки в больших глазах довольно таки миловидной женщины.   Она смотрела на Кожевникова так, как он недавно смотрел на того небритого мужчину с незнакомой собакой.

  – Послушайте! Ко мне на днях приходил один не ухоженный, но настырный человек с подобной собакой и с таким же предложением. Какое объявление?  Какая собака? Не давала я объявления, и  никаких животных у меня никогда не было.

   Тут только до Кожевникова дошло все коварство пьяницы в шляпе, сдвинутой на лоб. Вспомнились орфографические ошибки почти в каждом слове объявления. Так хитро провести его с этим невзрачным листком бумаги на фонарном столбе! А выражения «ухо набок», «другое торчком», «металлические бляшки» не его ли, Кожевникова, слова, повторенные в объявлении?

   Наверное, неподдельная растерянность не очень молодого, прилично одетого человека с военной выправкой слегка тронуло женщину. Бледное лицо ее порозовело, веки с длинными ресницами сблизились, образовав  морщинки у глаз.

  – Не понимаю, в чем дело? – надувая щёки в улыбке, сказала женщина. – Но охотно выслушаю вас, проходите в комнату! Такая симпатичная дворняжка, ишь, как ухом трясёт...

  В маленькой   однокомнатной   квартире  женщины, как говорят «царствовал» образцовый порядок, и не было заметно следов пребывания каких-либо лиц мужского пола, во всяком случае, в недавнем прошлом.  Кожевников отметил про себя  непринужденные манеры поведения женщины,  вздернутые от весёлого удивления ресницы, и он  сказал, слегка запинаясь от смущения, которого уже давно не испытывал:

   – Знаете,  все одинокие люди тянутся к живому существу, ведь оно во всем с ними соглашается!

   Женщина пристально взглянула в глаза Кожевникову:

   –  Я  разделяю вашу точку зрения, поэтому, в конце концов, я могу пока оставить собачку у себя.

   – Кстати, это не дворняжка, а собака благородной породы – шотландский терьер! –  попытался блеснуть своими познаниями Кожевников.  –  Мне самому она очень нравиться, я бы оставил ее себе...
               
  –  Нет уж! –  засмеялась она, показывая чуть ряд вполне симпатичных зубов. –  Вы себе ещё найдёте собачку…

   Когда Кожевников уходил, женщина сказала в своей обычной неунывающей манере:

   –  Я  не имею представления, как смотреть за вашим... моим терьером, требуются ваши советы, не могли бы вы заглянуть к нам на минутку завтра.

   Обширные познания пенсионера Кожевникова в кинологии были востребованы, и завтра, и послезавтра...
 
   Оказывается, тот небритый подвыпивший субъект был неплохим психологом и владел нужной информацией.  Будто он знал, кому, и в какой последовательности предлагать свою шерстистую добычу.

   Спустя месяц счастливые старые молодожены как-то прогуливались по близлежащим улицам города. Шотландский терьер, с торчащим вверх ухом, то натягивал поводок, забегая вперед, то, играя, ложился у их ног.  У пивного павильона Кожевников заметил известного ему субъекта. Он был в той же шляпе с волнистыми полями, на рукавах его пиджака и брюках болталась бахрома.  Возле ограды печально сидел на коротком поводке огромный мохнатый ньюфаундленд.  Узнав Кожевникова, уже  подвыпивший субъект отвернулся с ухмылкой.

   – Он опять увёл у кого-то собаку!  Постой здесь, я позову милиционера, –  сказал Кожевников своей жене.

   – Не надо!  Может быть, он и на этот раз поможет двум одиноким людям найти друг!