Театральный сезон Главы 1-8

На фото - сцена из спектакля "Бабье царство"

Отрывок из повести "Театральный сезон"

Глава 1 Лида и Оля

  «Задавалы!» – подумала Люба, глядя на впереди сидящих одноклассниц Лиду и Олю, - «опять о чём-то шепчутся».

Прозвенел звонок, и все ученики 6-го «А» класса школы-восьмилетки номер двадцать в мгновение ока разбежались по домам. Убежала и Люба. А задавалы пошли, не спеша. Лида спросила Олю:
- Ты пьесу дома оставила?
- Да, - ответила Оля.
- Тогда пойдём к тебе! Теперь моя очередь, писать следующую сцену.
- Пойдём, - согласилась Оля.

   Оля – девочка маленького роста с большими чёрными глазами и чёрными волосами. Волосы гладко зачёсаны на прямой пробор и заплетены в одну косу. Умная, сосредоточенная отличница.
 
   Лида – наоборот, фантазёрка и мечтательница, поэтому правила по русскому языку не задерживались в её голове. Волосы, скорее коричневые, чем чёрные, заплетены в две косички, но в волосах везде торчали «петушки». И глаза у неё были синие, прозрачные.

  Девочки шли вдоль бараков, завернули на другую улицу, где стояли тоже бараки. С левой стороны у них была столовая. Она тоже помещалась в бараке. Но как вкусно оттуда пахло! Денег у девочек не было, и они, втянув носами лишь запах, прошли мимо. Через дорогу начинаются частные дома. В одном из них снимают крохотную комнатку Олина мама и Оля.

  Оля взяла под ковриком ключ от навесного замка, открыла дверь, и они вошли в комнату. Это была не комната, это была коробка из-под обуви, совсем негде было повернуться. У входа стоял сундук, покрытый ватным одеялом. На нем Оля спала. Рядом двухстворчатый шкаф. Он занимал угол. К его дверке прислонилась кровать. А за печкой стоял единственный стол. Он и кухонный и письменный.
  Оля положила портфель на стул, достала из-под подушки на сундуке школьную тетрадку в клеточку с тонкой зелёной обложкой и подала Лиде.
- Сиди, читай!
Лида взяла тетрадь, пролистала несколько страниц, дошла до почерка Оли и стала читать.

    Оля тем временем поставила сковородку на электроплитку с открытой спиралью, заведённой между керамических дорожек в такую же спираль и воткнула вилку в розетку. Спираль потихонечку начала краснеть. А Оля уже стала чистить картошку.
Лида читает вслух:
- А принцесса Антесса в красивом пышном платье, с короной из драгоценных камней, спустилась по белой лестнице своего дворца к принцу, который ждал её в прекрасном розовом зале.
- Я порежу картошку кружочками? – сказала Оля.
- А как её ещё можно порезать? – отложила тетрадку Лида.
Она подошла к подруге. Дома Лида ничего не варила сама. У неё мама работает в столовой и сама всё готовит. Дочку не учит, сама всё успевает. А Олина мама болеет. И Оля умеет жарить картошку. Оля держит в левой руке картофелину и ножом отсекает от неё кружочки.
- Можно ещё соломкой, но это, когда потом кружочки ещё на полоски надо будет резать.
- Давай кружочками, - согласилась Лида, так быстрее будет.
- Да, быстрее, - согласилась Оля, налила подсолнечного масла на сковородку и положила кружочки от трёх почищенных картофелин. Девочкам так хотелось есть, что они съели кружочки, не дожарив их до готовности, и ушли из дома, навесив замок и прихватив только тетрадку с пьесой.


Глава 2 В канаве

- Пойдём в канаву! – предложила Лида. - У нашего барака раскопали канаву. Трубы ремонтируют. Там можно посидеть. Никто не увидит.
- Пойдём.

    Девочки в школьных коричневых формах, с белыми нашивными воротничками и манжетами, и в чёрных фартучках побежали обратной дорогой к школе, там, в бараке около школы, жила Лида. А вдоль всей улицы тянулась раскопанная траншея с двумя рядами отопительных труб. Девочки спустились в траншею, сели прямо на трубы друг напротив друга.

- Читай! – попросила Лида. – Я хочу послушать, что ты придумала про свою принцессу Антессу.
Когда Оля прочитала сцену встречи Антессы с принцем, Лида взяла у неё тетрадь, положила себе на колени и стала писать, повторяя вслух.
- Действие третье. Каджана тем временем сидела в лесу и ждала возвращения принца.

    Вдруг по руке ей ударил камень, а в спину – другой. Оля тоже вскрикнула. Камни летели со всех сторон. Закрывая лица руками, девочки оглянулись. Наверху и справа, и слева стояли мальчишки. Их было не меньше десяти.
- Бей вражьих лазутчиков! – кричали они.
- Вы что, с ума сошли? Что мы вам сделали? – закричала Лида.
А Оля уже вылезла из канавы и бросилась бежать. Лида за ней. У Оли по виску текла кровь.
- У, паразиты! – показала им кулак Лида. – Пойдём ко мне. Я тебя зелёнкой помажу.
- Не надо зелёнкой, а то мама увидит, ругаться будет.

  Они вошли в барак. Лида достала ключ из-под корыта, которое висело около двери. Под корытом мама вбила гвоздь в каменную стену, и на этом гвозде теперь всегда висел ключ от навесного замка.
Девочки вошли в комнату Лиды. Это была большая комната, по сравнению с Олиной комнатушкой за печкой. Вдоль левой стены у Лиды помещается кухонный стол, сервант и кровать. У окна ещё один стол для уроков. От входной двери до окна целых десять шагов.

  Оля умылась в коридоре у рукомойника, ударяя ладошками по металлической палочке с шишечкой на конце. При ударе об неё снизу, она поднималась, открывая отверстие, через которое и выливалась вода прямо на ладошки. Полотенце ей Лида дала уже в комнате.
-Вот,  дураки, - возмущалась Лида, - ничего у них в голове нет. Так мы никогда не закончим свою пьесу. То уроки надо учить, то мама дома, не спрячешься.
- Написать бы поскорее. Отнесём её в театр,  и нам дадут денег за неё. А может,  ещё и роль предложат. Ты Каджаной будешь, а я –Антессой. Ты кем хочешь быть?
   Кровь у Оли уже остановилась, и настроение девочек улучшилось. Они сели на кровать и стали мечтать, как они станут актрисами,  и будут играть принцесс на сцене единственного красивого здания в городе – драматического театра.


Глава 3 В театр

Вдруг Лида спросила Олю:
- А зачем нам ждать, когда мы с тобой сочиним эту пьесу про двух принцесс? Давай пойдём в театр и спросим, есть ли у них роли для нас в других пьесах. Там каждый год сказки показывают. Помнишь, мы весной ходили всем классом на сказку «Три клёна»?
- Помню! – Оля даже вскочила с кровати. – Пойдём прямо сейчас!
В это время в комнату вошла Тоня.
- А вы куда? – спросила она подруг.
- Мы в театр.
- Зачем?
- Хотим артистками стать.
- Чтобы стать артистками, надо учиться в театральном училище.
- Это больно долго будет. Мы сейчас хотим.
- А можно и я с вами пойду в артистки?

   Тоня младше Оли и Лиды, но в куклы они всегда играли вместе и в прыгалки, и в классики. Куда без неё?
- Пойдём, - сказали в два голоса девочки, и все трое поехали в театр.
Уже на автобусной остановке у них появились сомнения, а правильно ли они поступают? Примут ли их в театр?

    Девочки вышли из автобуса, перешли дорогу, подошли к зданию театра, оглядели его, будто никогда не видели.
Массивные колонны поддерживают свод, за ними большие стеклянные двери, по сторонам афиши. Всё красиво и торжественно.
- Нам не сюда, - сказала Лида, - сюда заходят зрители. Нам служебный вход нужен.
Они обошли здание, нашли служебный вход и вошли.
- Вы куда, девочки? – остановила их вахтёрша. Она сидела за высокой стойкой, рядом с гардеробной.
- Мы… Нам надо… Мы хотим… - мямлили Оля и Тоня.
На девочек вдруг напал страх и сомнения.
- Мы к главному режиссёру, - чётко отрапортовала Лида, оборвав мямление подруг.
Девочки сразу опомнились, подтянулись, осмелели, в их глазах заиграл огонь. Они встали за спиной Лиды. Теперь вся троица выглядела как три мушкетёра: «Один за всех, и все за одного!»
- Зачем вам к главному режиссёру?
- По очень важному делу.
По лицу девочек было видно, что их в данный момент ничто и никто не остановит. Они стояли, как статуи.
- Направо, по лестнице, на второй этаж, - только успела произнести администраторша.

     Девочки уже бежали по лестнице. На втором этаже, сразу за поворотом, они увидели дверь с табличкой: «Главный режиссёр С.К. Шпанов».
Ещё одно испытание – открыть эту дверь. Но отступать было некуда. Позади безрадостная, безынтересная жизнь в жалких комнатушках бараков и бегающих без цели мальчишек, уроков, соседей и матерей-одиночек. Безотцовщина, безнадёговщина.
Лида постучала в дверь.
- А вдруг он нас сразу выгонит? – засеменили ногами.
- Войдите, - послышалось за дверью.
Девочки вошли. Все в школьных коричневых платьях с косичками. Остановились.
- Вы ко мне?
- Да.
- Проходите, садитесь. Вы по какому вопросу?
- По вопросу, играть в театре хотим. Мы хотим стать артистками.
- Но, чтобы стать артистками, надо учиться в театральном училище, - сказал главный режиссёр, не поднимая головы от бумаг.
Оля и Лида посмотрели на Тоню. Именно её слова повторил режиссёр.
- Но мы хотим сейчас!
- Сейчас для этого есть у вас в школе театральные кружки.
- У нас в школе нет.
- Во Дворце пионеров есть.
- Но мы хотим играть в театре.
- Хорошо, я вас понял. Сейчас весна, вам надо закончить хорошо эту четверть. Потом у вас будут каникулы, а театр уедет на гастроли, а потом посмотрим. Если будут у меня роли для вас, я вам пришлю приглашение. Как вас зовут?
- Лида Ямся, - сказала Лида.
- Адрес.
- Улица Людиновская десять, тринадцать.
- Ольга Григорова. Улица Майская, семь.
- Тоня Мерзлякова…
- Я всё записал. Учитесь-то вы хорошо?
- Хорошо, а Оля – отличница, - сказала Лида.
- Молодец! И вы учитесь хорошо, - сказал, обращаясь к Лиде и Тоне. Затем встал, подошёл к двери, открыл её.
- До свидания, милые барышни!
Девочки строем, одна за другой, вышли за дверь.
- До свидания!
- До свидания!
- До свидания!
Так же строем они спустились по лестнице и также сказали тройное «до свидания» вахтёрше.
И только, когда вышли на улицу и вдохнули свежего воздуха, расхохотались, держась за животы.

Глава 4 Приглашение на репетицию

Вернулись безрадостные будни и учёба.

- Задавалы, - сказала Люба, глядя на впереди сидящих одноклассниц, Лиду и Олю.
Первого июня 1967 года начались летние каникулы. Лида, Оля и Тоня играли на улице с подругами, ходили купаться на Крымзу, на запруду. Мальчишки сами натаскали камней и запрудили маленькую речку. Теперь можно было в ней плавать, даже нырять.

  Прошёл июнь, июль,  начался август.  Разгорячённые  от игры в лапту,  Лида и Тоня  вбежали в барак.   
   Лида сразу увидела в почтовом ящике, прибитом к двери, сквозь круглые дырочки внизу что-то белое. Она быстро развязала шнурок, которым был подвязан ящик, и из ящика выпала почтовая открытка.
- Что это? – Лида взяла открытку и на обратной стороне прочла:
«Лида, приглашаю Вас на репетицию в 10 часов 15 августа. Главный режиссёр С.К. Шпанов»

     Сердце у Лиды остановилось, замерло на мгновенье. Она подала открытку Тоне. Тоня стремглав бросилась домой, в свой барак.  Через  десять  минут,  вернулась к подруге,  держа в руках такую же открытку.
- Пойдём к Оле. Ей, наверно, тоже пришло, - сказала Лида, и они, не веря ещё своим глазам, побежали к Оле.

      Оля уже шла им навстречу, держа в руках такую же почтовую карточку.
Три сердечка готовы были выскочить из груди от счастья. На первую репетицию они шли полные предвкушения счастливой актёрской жизни.



Глава 5  Первая репетиция

Девочки вошли в служебный вход, как настоящие актёры. Театр сверкал после ремонта. Пахло свежей краской. Красные дорожки на лестницах. Какие-то люди сновали туда-сюда. Лида Оля и Тоня вертелись вокруг своей оси и не могли понять, что надо делать и куда надо идти. У каждой в руках трепетали открытки, как три белых флажка. Именно эти четырёхугольники и привлекли внимание высокого черноволосого мужчины. Громким, поставленным голосом он спросил:
- Что эта почтовая процессия здесь делает?
- Мы, нас, вот, - сказала Лида и подала ему свою почтовую карточку. Оля и Тоня тоже.
Мужчина прочитал приглашение на репетицию от главного режиссёра и покачал головой:
- Надо же, как быстро растёт состав театра, - и тут же добавил, - вспомогательный состав театра. Что ж, девочки, вам туда, - он показал на дверь, ведущую в зал.
- Зачем нам в зал? – удивилась Лида. – Нам надо на сцену.
- На сцену ещё успеете, раз уж вы тут. А сейчас идите в зал, ваш режиссёр сейчас в зале. На сцене идёт репетиция!

  Он высоко поднял почтовые бело-бежевые карточки и продекламировал:
- Читайте, завидуйте. Я – гражданин Советского Союза!
Низко поклонился перед девочками, как перед публикой.
- Гутовский Роман Константинович, - представился он и вернул девочкам карточки. Выпрямившись, гордой походкой пошёл по коридору с красной дорожкой, ведущей, как потом девочки узнали, за кулисы и на сцену.

   Три девочки, оторопевшие от встречи с настоящим артистом, долго не могли оторвать своих взглядов от его спины и величавой походки.
Целая группа людей с большими коробками натолкнулась на них. Это были работники сцены. Они несли декорации, а девочки стояли на их пути.
- Отойдите! Отойдите! – кричали они.
И девочки прижались к стене. От страшного грохота и оружейного выстрела они вздрогнули и зажали уши руками. На сцене стреляли. Лида, Оля и Тоня никогда не слышали выстрелов из ружья. Кто-то истошно закричал в большом зале:
- Не верю!

   Девочки бросились бежать в зал. Обратной дороги нет. В зале было темно. Свет горел только на сцене и на маленьком столике перед Сергеем Константиновичем Шпановым. Девочки его сразу узнали. Он сосредоточенно смотрел на сцену и держал в руках целую пачку листов. На сцене кого-то убили.
- Не так ты должен падать, не сразу. Ощути сначала боль от влетевшей в тебя пули, - говорил он актёру на сцене.
В этот момент он заметил три лица, выглядывающих из-за портьеры входной двери зрительного зала. Жестом он показал – входите и садитесь. Девочки на цыпочках и на полусогнутых ногах, дрожащие от страха прошли в зал и сели на первые попавшиеся места.
- Повторим! – прокричал режиссёр, глядя на сцену, а девочкам показал – ближе, ближе.
Лида, Оля и Тоня подтянулись ближе к нему. Сергей Константинович наклонился к ним и шёпотом произнёс:
- Когда будет ваш выход, выходите на сцену вон по тем ступенькам слева, - он показал на проём в стене, за большим занавесом, - но сначала я вам объясню, что надо будет делать. Не переживайте, у вас всё получится.

 Он улыбнулся, и девочки осмелели, расслабились. Сергей Константинович подал им такую же папку листов, как и у него, и сказал:
- Почитайте!
Это была пьеса «Бабье царство».
Зачитавшись, они и не заметили, как режиссёр закричал:
- Массовка на сцену! Дети на сцену!

   Лида, Оля и Тоня вздрогнули. Массовка – это они. Дети – это они.
Репетировали массовку. Декорации на сцене поехали по кругу, и девочки увидели длинный деревянный стол со скамейками. В одно мгновенье за столом оказался народ, шумящий, говорящий, толпящийся на одном пятачке сцены. Сердца у девчонок забились часто-часто. Начинался их театральный сезон.

- Ведите себя естественно. В деревенском доме гости. Они едят, пьют, а вы мешаетесь у них под ногами. Вот и вся ваша роль в этой сцене.
Лида, Оля и Тоня услышали только последние слова режиссёра «Вот и вся ваша роль в этой сцене». Значит будут ещё у них сцены?

   С чувством высокой значимости они побежали на сцену через проём в углу за большим занавесом.
Это оказалось очень просто. За занавесом сразу начиналась сцена. Лида, Оля и Тоня даже не заметили, как оказались на сцене. Их подхватил и потянул к столу какой-то молодой парень. Кто-то уже напился и лежит лицом на столе. Женщины расставляют алюминиевые кружки. Из огромной бутыли разливают самогон. Дед играет на гармошке. Лида будто оказалась дома, среди гостей тёти Лены. Она живёт в своём доме, в саду у них большой деревянный стол со скамейками с двух сторон и, когда приходят гости, они сидят за столом на скамейках и разливают самогон. Лида не пробовала его, но видела. Он такой мутный, молочного цвета.
- Стоп! Меняем сцену! – голос режиссёра оборвал воспоминания Лиды.
- Девочки, в зал ко мне, - обратился он к Лиде, Оле и Тоне.
Все трое, разгорячённые и вспотевшие, вернулись на кресла, поближе к родному и любимому режиссёру.
- Как жарко на сцене, - шепнула Лида Оле на ухо.
- Да, - согласилась Оля, - это от света ламп.
- Тише вы, - оборвала их Тоня.
- Молодцы! – улыбнулся Сергей Константинович. - С первым выходом вас на подмостки, - шутил он.
Девочки сжали губы, чтобы не рассмеяться. Пьеса была серьёзной, и смеяться было не над чем.

Глава 6 Порванный чулок

     Домой девочки шли, будто заново рождённые.
Город, люди казались им необыкновенными, удивительными. Даже помойные вёдра с рукомойниками в коридоре барака не расстроили Лиду. Даже единственный стол за печкой у Оли с недожаренной картошкой не помешал Оле мечтать о театральной славе. Даже пьяная мама у Тони и беспокойная бабушка, хлопотавшая над ней, не обидели девочку, которая сегодня была в театре не как зритель, а как артистка.

  Потянулись обычные будни репетиций. Оказывается, и в театре бывают обычные будни. Девочки ходили на работу. Главный режиссёр попросил девочек принести расписки от их родителей, что они не против участия их детей в спектакле «Бабье царство».

    Когда Лида, Оля и Тоня принесли расписки с подписями лишь матерей, потому что отцов не было ни у кого из них, он по-отечески  погладил их по волосам.
Отозвал Тоню в сторону и объяснил:
- Эта сцена тяжёлая. Твой отец вернулся с войны, живой. Ты увидела его и бежишь к маме , твоя мама актриса Чернышова, бежишь из-за кулис со слезами радости на глазах. Кричишь «Маманя! Папаня вернулся!» и бросаешься ей на шею. Сделаешь?
Тоня мотнула головой в знак согласия.

   Сцена действительно была очень трогательной. С криком «Маманя!» Тоня побежала навстречу мнимой матери, споткнулась на лакированном новом полу сцены, упала, разорвала на коленке чулок. Встала, присела, потёрла коленку и повертела пальцем в дырке чулка.
  Потом, опомнившись и вспомнив о наставлениях режиссёра, побежала по сцене к актрисе Чернышовой и со слезами бросилась к ней на шею.

  Лида и Оля за кулисами умирали от смеха. А режиссёр в зале вдруг захлопал в ладоши, и все актёры тоже.
Тоня, с глазами полными слёз, стояла посереди актёров и ничего не могла понять, почему ей все аплодируют? Ей было жалко чулок, и она плакала оттого, что дома её будут ругать за дыру на коленке.


Глава 7  Премьера

     Наступил день премьеры. Премьера – это как первое сентября. Суматоха, хлопоты, цветы, поздравления. Первый выход на публику. Лида, Оля и Тоня надели костюмы, которые принесли из дома, так велел режиссёр.
- У ваших мам наверняка есть старые ситцевые юбки и платки, принесите. Кроме деревенской одежды ничего необыкновенного не надо.
Девочки быстро оделись. Гримёрша стала наносить на их лица грим.
- Лицо обязательно надо покрыть тональным кремом, иначе ваши лица будут на сцене, как три белых пятна. И губы подкрасим, - говорила она. – На сцене много света от рамп, ваши губы поблекнут от их света.

   В гримёрке у них был один стол на троих. Но зато рядом сидели настоящие артистки: Гурова, Орлова, Чернышова.  Чернышова – по пьесе мама Тони. Скляревская, сценическая мама Лиды, сидит в другой гримёрной. А Оля в спектакле была сиротой. Но в этот момент у неё была большая семья – подружки, актёры, режиссёр и полный зал публики.
Девочки посмотрели на себя в зеркало. Перед ними стояли три размалёванные деревенские «красавицы». Слишком яркие щёки, слишком красные губы. Но впереди минуты восторга на сцене.

  Премьера! Сердца их бились часто-часто. Для актёров это всего лишь очередная премьера, а для девочек – первый спектакль в жизни. Настоящий спектакль, в настоящем театре, на настоящей сцене и с настоящей публикой в зале. А самое страшное, что в зале сидит Мама Тони. Лидина мама работает, Олина мама болеет. Тонина мама пришла, она больше всех тревожит девочек.

Прозвенел третий звонок.
«Вот бы в школе было по три звонка на урок», - подумала Лида. Школьники никогда не успевают влететь в класс после одного звонка. Её мысли прервал голос на сцене. Спектакль начался.
Девочки так боялись, что даже не заметили, как оказались на сцене. Сцена для них уже стала родным и знакомым местом. Но зал! Он сегодня чужой. Он живой! На репетициях в зале никого не было, кроме режиссёра, актёров, ожидавших свой выход, гардеробщиц, которые забегали посмотреть на репетицию, электриков, работников сцены. А сейчас зал – это одно большое чудовище, которое смотрит на тебя миллионами глаз и вот-вот сожрёт.

И тут Лида вспомнила наставление режиссёра:
- Не смотри в зал, смотри поверх него. Если ты будешь смотреть на первые ряды, твои глаза всегда будут закрытыми для остальных рядов.
Лида представила себя, сидящей на двадцать втором ряду, а по сцене ходит девочка с закрытыми глазами, как две капли похожая на неё, но как смешно она выглядит. Лида подняла глаза и посмотрела на самый верхний ряд зала. Там было темно, но Лида опять вспомнила наставления Сергея Константиновича Шпанова:
- Не играй на весь зал, не смотри на каждого зрителя в зале, найди одного на верхнем ряду и играй для него. Двигайся по сцене, но всегда глазами находи его, и говори слова ему, и покажи ему свою роль. Тронешь сердце одного зрителя, покоришь остальных.

Но Лида посмотрела в зал на другие ряды. На четвёртом ряду сидят солидные, полные люди – мужчины и женщины. На семнадцатом, в центре сидит семья: мама, папа и дочь – ровесница Лиды. Потом она перевела взгляд направо, налево и опять вспомнила слова очень умного и доброго режиссёра. Он говорил:
- Смотри на одного, выбранного тобой зрителя на самом верхнем ряду. Не бегай глазами по залу. Как можно смотреть на актрису из зала, у которой глаза в разные стороны разбегаются.

Лида улыбнулась сама себе, едва представив, как это действительно смешно, наверно, выглядит из зала, когда актриса на сцене с косыми глазами.
А за её спиной вдруг раздались крики и стенания. В деревню почтальонша принесла похоронки. С лица Лиды сошла улыбка. Она подошла к своей маме, прижалась к ней, как никогда не прижималась к своей родной маме. Мама её всегда на работе, а когда дома после ночной смены, то всегда спит. И ещё попросит: «Лида, посиди в тишине, дай мне поспать». Сценическая мама, актриса Скляревская, будто поняла её и прижала к себе ещё крепче.

Как прошла премьера,  девочки не заметили. Долго хлопали зрители, долго все стояли на сцене и кланялись. В самом центре, среди актёров на сцене стояли три девочки. В программке о них написано – вспомогательный состав театра, иначе говоря, массовка. Их имён и фамилий в афишах нет, но они стояли наравне со всеми на сцене, и им дарили цветы из зала. К Лиде подошла та девочка, её ровесница, которую она приметила ещё во время спектакля на семнадцатом ряду, в центре, и подарила ей букет цветов. Этот букет Лида разделила между подружками.
«Оказывается, зал не чудовище», - подумала Лида, - «и там сидят хорошие, добрые люди».
Бордовый, бархатный и тяжёлый занавес опустился, закрыл для девочек зал. Овации стихли, только слышался шум и стук стульев в зале. Премьера закончилась.

Глава 8  Коробки конфет

- Внимание, внимание! – прокричал режиссёр, поднимаясь на сцену из зала за занавес. Всё это время он сидел в зале. – Не расходитесь!
За занавесом на сцене образовалась толпа. Все осветители, монтажники сцены, гримёры, актёры застыли на своих местах. Сергей Константинович нёс в руках три коробки шоколадных конфет.

- У нас сегодня большое событие, товарищи. У нас трое дебютантов, будущая гордость нашего города, три девочки Лида, Оля и Тоня.
Он подошёл к Лиде, вручил ей программу спектакля «Бабье царство», лично подписанную им. Он прочёл слова своего автографа:
- Лиде, на память о первом спектакле. Помни, что учиться нужно только на «пять». Сергей Константинович Шпанов. Пятое ноября, тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года.
Он пожал Лиде руку и вручил ей, оторопевшей от такого внимания, коробку конфет.
Затем он сделал то же самое для Оли и Тони. Все вокруг захлопали, и аплодисменты, казалось, длились вечность.
 
 Именно эти аплодисменты стали самыми дорогими и ценными для Лиды, Оли и Тони. На улице их ждала мама Тони, тётя Тося. Когда с цветами, конфетами и со счастливыми улыбками на лице девочки шли на автобусную остановку, Лида опять заметила глаза девочки, её ровесницы, из семнадцатого ряда, в центре. Она прочла в её глазах грусть и хорошую зависть.
Девочка улыбнулась Лиде и помахала рукой. Первая поклонница, – подумала Лида.



(Продолжение следует)