Как мы посещали психиатра

   Серьезное это дело – психиатра «проходить» перед первым классом. Надо заранее подготовить ребенка: объяснить ему (в моем случае ей) куда мы направляемся и зачем нам это нужно. Чтобы ребенка признали нормальным, вменяемым, способным постигать науки. Я не удосужилась провести подготовительную работу с дочерью, наивно полагая, что её нормальность очевидна, как и моя собственная и нечего отвлекаться на какую-то там подготовку. 
   Вышли мы вовремя, но до того долго препирались, какие босоножки обуть. Алине хотелось белые, мне казалось, что лучше те, что в горошек. Спорили, спорили, наконец, я победила, и дочка согласилась обуть горошковые. Подошли к лифту. Нажали кнопку, ждем. Смотрю, на ребёнке босоножки разные - один белый, другой в горошек. "Все-таки к психиатру идем, - говорю я ей, -  Надо бы переобуться!". "Ну, мама!", - вопит Алинка и громко топая, идет  переобуваться.
   Едем в автобусе. Скучно, тем более, что сидячих мест нам не хватило. 
 – А мы к психиатру едем? - затевает беседу моя мисс Очевидность.
 – К психиатру,  – неохотно откликаюсь я.
 – А зачем? – не намерена отступать дочь.
 – Чтоб он на тебя посмотрел! – я не теряю надежды, что на этом разговор закончится.
 - А псих, это кто? – зря надеюсь.
 – Тот, кто не может спокойно стоять в автобусе и молчать,  –   говорю назидательным голосом.
 –  А к психиатру большая очередь? – Алинка наслаждается беседой, не взирая на мое явное нежелание общаться. 
 – Нас без очереди пропустят…  –  хотела ей сказать, что  у нас обычный медосмотр, и в очереди стоять не придется…
   Но тут нам какая-то сострадательная бабушка уступила место, и ребенок занялся поисками блокнота в своей сумке, чтобы немедленно приступить к рисованию.
   Очередь к психиатру все-таки была. Пятеро детишек помладше, проходили медкомиссию для садика.  Дочь не стала участвовать в прятках – догонялках, поскольку уже вышла из этого возраста. Во всяком случае, именно об этом она мне сообщила в ответ на предложение потусоваться, пока не подойдет очередь.  Сидела, погруженная в какую-то  стрелялку на айфоне. Временами осуждающе косилась на малышню, каждых десять минут приносила мне воды из кулера. Любимое занятие - поить мать. Часа два просидели в ожидании, я успела выпить не один литр воды…
  Пора заходить в кабинет, смотрю, моя, приплясывая,  идет к дверям. Как-то так ненормально приплясывает. Просто пляска Святого Витта какая-то. Сроду так не передвигалась, может, ноги затекли от долгого сидения?
 –  Здрасьте, - проговорила Алина как-то развязно. После этого прошла к столу, и не дожидаясь приглашения плюхнулась на стул, после чего с упоением продолжила вихляться уже сидя.
   Я перепугалась, что нам налепят в качестве диагноза синдром навязчивых движений.Говорю, чтоб хоть как-то её приструнить:
 – Доченька, соберись, все серьезно. Вон муха сидит на окошке, причем, спокойно сидит, не вертится!
 – И что, мне её съесть? - спрашивает до этого, в-общем-то, абсолютно нормальный ребенок.
 – Нет,  – говорю я ей,  –  просто не вертись, сиди спокойно, как муха, и все.
   Психиатр  посмотрел на меня, потом на девочку с каким-то, как мне показалось, узко профессиональным интересом, и спросил:
 – Тебя как зовут?
 – Алина.
 – Ты знаешь свой адрес?
Тишина.
 – Номер дома знаешь?
Перед доктором лежит медицинская карта, на которой указан адрес.
 – Не помню.
 – Хоть одну цифру помнишь?
 – Два.
 – Правильно, дом  триста двадцать пять. Кто на картинке лишний?  - В руке у доктора листок. На нем нарисованы корова, коза, лошадь и лось.
 – Лось.
 – Правильно. А почему лось лишний?
 – Потому что у него рук нет, - ребенок явно гордится остроумным ответом и поворачивается ко мне, но вместо одобрительной гримасы видит только вытянувшееся от удивления лицо.
  – У лошади тоже нет рук,  – веско говорит доктор.
Девочка удивленно:
 – Даа?
Я прихожу на помощь:
 – Нарисованы домашние животные, они у людей в домах живут, а лось в лесу живет. Хотя вопрос спорный. Лось ведь частично одомашнен.
Дочка опять:
 – Даа?
 – Ну хорошо, - не сдается психиатр,  –  ты стихи знаешь какие-нибудь?
 – Знаю, только очень короткие, короооотенькие...
 – Прочитай, пожалуйста.
Алинка встает со стула, долго откашливается и читает необычайно звонким голосом, как на утреннике:
 – В саду березы, ели застыли в декабре,
  А сани  полетели навстречу детворе.
Пауза.
 – Все! Больше не знаю!
 – Ну, тогда расскажи, как стишок, любимую песенку из музыкальной школы, - пытаюсь я спасти положение.
  Алинка снова набирает как можно больше воздуха в грудь и приступает:
 – Очень хочется лошадке вместо сена и травы
    Съесть на завтрак шоколадку и немножечко халвы!
   Все!
 – Ты учишься в музыкальной школе? – обрадовался психиатр, - Тогда скажи, что на этой картинке лишнее?
  Теперь нам предстоит выбирать между  пианино, гитарой, скрипкой и контрабасом.
 – Ничего нет лишнего, - уверенно заявляет дочь. 
 – А ты подумай, - говорю я ей, испугавшись, что в школу для нормальных детей нас уже никогда не возьмут.
 – Это ты подумай! – дерзко парирует дочь.
 – Пианино лишнее, -  подсказываю я,  –  У остальных инструментов струны.
 – Мама, я же тебя как человека просила, подумай. У пианино струны внутри! Ты что, забыла? Ты мне сама показывала!
   Нас отпустили домой, почему-то написав в карте "здоровы",  или это просто "а" такая была, похожая на "ы".