Скалолаз. Как все начиналось. Прозрачный потолок

Лас-Вегас, штат Невада. 31 декабря 1991 года. Вторник.
*
- И все-таки, что за сюрприз меня ждет? - Кристель пристроила машину в хвост очереди автомобилей с желающими попасть в Лас-Вегас. В последний день года таковых оказалось неожиданно много. Но, к счастью, двигался поток без промедления.
- А ты знаешь, почему сюрприз так называется? - не спеша спросил сидящий рядом с ней Эрик Куолен. - Следовательно, сейчас я ничего тебе не скажу. Но обещаю, этот Новый год ты никогда не забудешь...
Кристель только вздохнула. Последние два дня Эрик непрестанно намекал ей на какой-то невероятный новогодний сюрприз, и ей казалось, что оставшиеся до праздника часы тянутся нестерпимо долго. Эрик умел интриговать и держать в напряжении, профессионально.
*
В Лас-Вегасе готовились к пышной встрече Нового года. Улицы, витрины и окна сверкали и переливались изобилием украшений, повсюду мерцали елочные гирлянды и звучали песни "Звенят колокола" и "С Новым годом!".
Это пробудило в памяти девушки ту радость и ощущение чуда, как в детстве.
Заметив, как заблестели глаза Кристель и как увлеченно она рассматривает праздничный город, Куолен невольно улыбнулся: какой же она еще ребенок, несмотря на приличный стаж у штурвала и полтора года в его отряде. Такая хладнокровная, решительная - и такая трогательная радость при виде елок и серпантина. "Может, зря я это задумал?" - ненадолго устыдился мужчина. Но потом ответил себе: "У меня нет других вариантов. Не самому же за штурвал садиться, я должен быть в салоне. Мне нужна Кристель в этом деле...".
- Если ты не против, - предложил он, - сначала выпьем кофе, а потом направимся в магазин одежды.
- О-кей, босс, - весело отчеканила Кристель. - А что ты скажешь насчет гостиницы? После новогодней ночи мне необходимо будет выспаться, часов 10 - 12!
- Или дольше, - шепнул ей на ухо мужчина, коснувшись губами маленькой мочки.
- Эрик, я же в столб врежусь, - Кристель едва удержала руль. - Или какой-нибудь коп решит, что я уже отпраздновала Новый год...
- Я об этом позаботился, - Куолен с хрустом потянулся. - За неделю забронировал пентхаус в одном из лучших отелей. Иначе сейчас действительно все подходящие номера оказались бы заняты...
Кристель благодарно улыбнулась Эрику и остановила машину возле венской кофейни. Оттуда заманчиво пахло арабикой, корицей и шоколадом и доносились звуки вальса Штрауса.
- Я люблю Новый год, - сказала Кристель, взбегая по ступенькам. - Всегда кажется, что в эту ночь происходят чудеса.
Куолен только улыбнулся, открывая перед девушкой дверь. Когда-то он тоже верил в чудеса, лет сорок назад или больше. Как он старался рассмотреть в окно упряжку Санта-Клауса в свете фонарей, не спал всю ночь. Но под утро все-таки сморило. Тони за завтраком начал дразнить старшего брата, доказывая, что видел Санту и эльфов. Восьмилетний Эрик чертыхнулся от досады и был выставлен из-за стола. И забытое с детства ощущение волшебства вернулось.
- А кто знает, - сказал он, отодвигая стул для Кристель. - Я не знаю, кто сейчас творит чудеса, волшебники, которые нам не показываются или мы сами, но... Иногда заветные желания сбываются.
От того, какими блестящими глазами посмотрела на него девушка, Эрик снова почувствовал легкий укол совести.
*
Кристель примеряла одно платье за другим. Ей больше всего понравилось одно, серебристо-белое, с треугольным вырезом, обтягивающим корсажем и струящейся переливающейся юбкой. Застегивая маленькие пуговицы, девушка старалась отогнать не праздничные мысли. О делах она думала постоянно, даже в отпуске, а сегодняшняя ночь - праздничная... Но на этот раз мысли не исчезали, упорно возвращались...
Два месяца и одна неделя. В начале марта им предстоит та самая операция, которую Эрик подготавливал более полугода. Если все пройдет гладко, они будут богаты. И, может... - Кристель улыбнулась своим потаенным мечтам и поправила лиф платья так, чтобы он лучше подчеркивал фору ее маленькой высокой груди. Эрик не раз говорил ей, что хотел бы загорать на островах не один, и так при этом смотрел, что девушка неизменно розовела, улыбалась и готова была на все ради того, чтобы любить друг друга на берегу теплого тропического моря, у собственного дома. Только Эрик и она. А потом, может быть, и их дети.
Но так Кристель думала, когда казалось, что "день икс" еще далеко. Однако сейчас она поняла, что времени осталось совсем мало. И некстати вспомнились ее комната в родительском доме, мохнатое покрывало на кровати, улыбающийся плюшевый Винни, огромное окно... Мама: "Сколько бы тебе ни было лет, все равно ты - моя лапулька!". Улыбчивый великан папа. Роджер и Луиза, такие счастливые в ожидании первенца. Бесшабашный Джейк и его рассудительная невеста Дженни, которые женятся через месяц. Дедушка, у которого всегда наготове очередная история для внуков: "А вот, помнится, было дело в сорок третьем году...". Сент-Клеры, особенно бабушка Антуанетта: "Боже мой, Кристель, разве юные леди так себя ведут?".
Это было в ее жизни всегда, как воздух, настолько привычно, что Кристель воспринимала это автоматически. А сейчас понимала, что, возможно, долгие годы она не увидит близких людей; может, даже никогда. Такое ограбление поднимет на уши все поисковые службы мира; в армии и разведке терпеть не могут "двойников", да и Казначейство захочет спустить шкуру с грабителей. "Не любят, черт бы их побрал, когда с них штаны на морозе снимают!" - плевался ядом Ричард Трейверс, старший детектив службы безопасности Казначейства в Денвере. Значит, потом на родину им путь заказан.
И мысль о том, что она, может, долго не увидит родителей, братьев, будущего племянника, свою детскую комнату, и уже не будет по утрам пить кофе в бежево-белой кухне с окнами на океан в Сан-Диего угнетала Кристель, и временами решительность девушки слабела. Если ей сложно даже думать о том, что придется порвать все связи, рубить по живому, то каково будет это сделать? Сможет ли она - думала Кристель, выходя из примерочной и кокетливо прохаживаясь перед Эриком; выбирая туфли, пальто и аксессуары к платью, нажимая на кнопки кофе-машины в холле, пока Эрик с загадочным видом задержался в ювелирном магазине, прикуривая...
И ответа на этот вопрос девушка пока не находила. Потом они выбирали костюм, ботинки и пальто для Эрика у "Джекобса", обедали... За этими хлопотами вопрос "смогу ли я?" отошел на второй план. Пока отошел...
*
- Эта их новогодняя вечеринка не хуже занятий по физической подготовке у нас в ВВС! - воскликнула Кристель, когда они вырвались из танцевального зала на второй этаж. Ночной клуб, где они отмечали Новый год, напоминал растревоженный муравейник, если можно вообразить себе муравейник с гирляндами, шарами, светомузыкой, диджеями в колпаках Санта-Клауса и официантками в эльфийских костюмах.
- А что, давно я уже так не танцевал, - Куолен взял у портье ключи от комнаты, которую он забронировал для встречи Нового года. - Если ты не против, малыш, улизнем отсюда на рассвете? Часам к четырем гуляние на улицах и в клубах пойдет на убыль, и мы не спеша прогуляемся по затихающему городу. Что-то мне захотелось романтики. Наверное, я выпил лишку...
- Тебе эти коктейли, как слону дробина, - Кристель включила телевизор, сбросила воздушный шарф на кресло и закурила у окна. - По-моему, ты вообще не пьянеешь. А знаешь, я принимаю твое предложение! Рассвет, тишина, пустые улицы, фонари... Прекрасно!
- Как я рад, что встречаю Новый год с тобой, - Куолен подошел к девушке, обнял ее со спины и приласкал ее грудь, обтянутую тонкой серебристой материей. - В прошлом году в полночь мы смывались из фолклендских территориальных вод, пытаясь уйти от пограничников на катере с еле живым мотором...
- Не напоминай, - Кристель коснулась руки Эрика. - Мне та ночь потом целый месяц снилась.
- Ладно. Наши вещи уже отвезли в отель, где я бронировал номер. Погуляем по городу до первого таксиста и поедем отдыхать. Или ты бы хотела прогуляться до отеля пешком
- Посмотрим... Эрик, до полуночи всего четверть часа, - девушка взяла апельсин и стала чистить.
Мужчина вынул из-за шторы ведерко со льдом, где поблескивало горлышко бутылки "Брют Империал" и стал открывать шампанское. Кристель приготовила два бокала и включила гирлянду на елке. Запах свежей орегонской хвои, цветные лампочки и шелест серебристых нитей серпантина на окне и люстре, шевелящихся даже от дыхания, придавали клубному кабинету праздничный вид.
- За нас, - Куолен поднял бокал, когда на экране закончилась речь президента, и часы отсчитали последнюю минуту 1991 года. - За успех.
- Да, Эрик, - Кристель коснулась его бокала. - За нас!
Куолен залпом осушил свой бокал и прикрыл глаза. Он не очень любил шипучие напитки, предпочитая коньяк или старый добрый "Баккарди". Даже самое дорогое шампанское казалось ему кислым, покалывало язык и нёбо и вызывало головокружение. Но Кристель любит шампанское, и на Новый год полагалось пить именно "шипучку.
- С Новым годом, малыш, - Эрик поставил бокал. - Ты не забыла загадать желание под бой часов?
Девушка только кивнула. По ее порозовевшим щекам и блестящим глазам Куолен догадался, чего она могла пожелать. "Милая моя Кристель. Даже удивительно, как в ней сочетаются железный характер и детская непосредственность...". Сам он, хоть и давно лишился веры в волшебство, тоже поддался очарованию этой ночи и, когда били часы, тоже прошептал свое желание. "Но чтобы оно исполнилось, придется поработать самому головой и руками!".
Кристель закуталась в шарф и отошла к окну. В эту ночь температура в городе упала ниже нуля по Цельсию, и пошел легкий пушистый снег. Он уже не таял на ветках деревьев, подоконниках и крышах машин; в свете разноцветных огней снежинки словно танцевали в ритме музыки, льющейся отовсюду, и Кристель, как завороженная, не могла отвести взгляд от окна. Зима в Калифорнии не намного отличается от лета. Родители, наверное, устроили пикник на пляже или у бассейна. Мама, возможно, купается. Джейк с берега ее поддразнивает; она бьет рукой по воде и смеется, когда Джей орет и пытается выжать на себе мокрую рубашку... Когда Кристель праздновала Новый год в кругу семьи, она составляла маме компанию в полуночном купании. Они плавали наперегонки, брызгались, дурачились и хохотали так, что заглушали даже музыку и хлопки фейерверков из соседних домой. С детства Кристель привыкла к постоянной жаре и, читая "Снежную королеву" и "Серебряные коньки", с трудом могла представить такую зиму, какой ее показывали в этих книгах. В первый раз поехав в Лондон, маленькая Кристель почувствовала себя, как в сказке. Запснеженные улицы и ветви деревьев, холодные мохнатые хлопья, падающие на шубку и тающие на языке, и пахнущий хвоей и речным ветром морозный воздух заворожили шестилетнюю девочку. Ей казалось, что по дороге в дом Сент-Клеров она может увидеть Снежную королеву, увозящую Кая, а в окно ее комнаты в доме дедушки и бабушки может влететь Питер Пэн, играющий со своей тенью. Но когда девочка за ужином поделилась этими впечатлениями, бабушка разрушила иллюзию. "Я могу отвести тебя в театр, - сказала она, - где ты посмотришь "Питера Пэна" или "Снежную королеву", - сказала она. - Но, надеюсь, ты не слишком серьезно воспринимаешь эти сказки? Не думаешь же ты, что артисты из театра ездят по улицам в санях или лазают по окнам?".
Кристель тогда сильно расстроилась. Она даже не доела свое любимое мороженое и ушла наверх. Потом к ней пришла мама и, обнимая дочь, увещевала: "Не огорчайся, Кристи. Нет достоверных доказательств существования волшебного мира. Но пока никто не опроверг такой возможности. Очень может быть, что волшебные жители сами решают, кому показываться. И если бабушка никого из них не видела, это ее проблемы. А ты верь в чудеса, и, может, однажды они произойдут!".
"А ты видела их?" - спросила Кристель, прижавшись к матери. "Очень может быть, - мама причесывала ее волосы. - Я была тогда в твоем возрасте. Однажды ночью я тихонько встала и подошла к окну... Может, мне это показалось, но я видела мальчика в одежде из листьев, и кружащийся вокруг него огонек. Правда, когда я рассказала об этом наутро, бабушка решила, что это был просто сон!". "Питер Пэн и Тинкербелл!" - восхищенно прошептала Кристель. "Не знаю. Было темно, и шел густой снег. Но ты не стой у окна. Сегодня ясное небо, так что Питер и Динь не станут летать, рискую попасться. А вот ты простудишься, если будешь стоять босиком у окна!" - мама протянула девочке пижаму. "Как я хочу летать!" - вздохнула Кристель, когда мама уложила ее и подоткнула одеяло. Мама поцеловала ее: "У тебя неплохие шансы. Накануне Рождества загаданные желания чаще всего сбываются! Только помимо волшебства тебе придется приложить усилия!".
- Питер Пэн и Тинкербелл, - сказала Кристель, когда Куолен подошел и обнял ее за плечи. - В шесть лет я загадала: хочу летать, как они. А мама ответила: рождественские желания сбываются... Она была права.
- Да, миссис Пинкстон умная женщина. Вот только... Не очень-то я похож на Питера Пэна.
Куолен облокотился на подоконник. Давно у него не было возможности просто любоваться новогодним снегопадом и морем разноцветных огней. Он не всегда мог позволить себе роскошь расслабиться, и редкими минутами покоя и умиротворения наслаждался как дорогим подарком...
*
До рассвета они смотрели телевизор. Новогодний концерт, потом - новый фильм Спилберга, по иронии судьбы - как раз о повзрослевшем Питере Пэне. К четырем часам, как и говорил Эрик, веселье в клубе вышло на финишную прямую. Большинство веселящихся разошлись отсыпаться в отели, остальные приглушили музыку и вяло зевали по углам небольшими группами. Редела ночная темнота, гасли огни и светомузыка. Город засыпал, погружаясь в редкое для Лас-Вегаса затишье.
Куолен потягивал кофе, ожидая Кристель. Девушка уже выпила эспрессо, и сейчас меняла туфельки на теплые сапожки и надевала пальто.
- Я готова, - девушка подняла пушистый воротник бежевого пальто, провела помадой по губам и взяла сумочку и перчатки.
- Устала? - Куолен взял ее под руку, когда они спускались к выходу под шелест серпантина и позвякивание украшений.
- Подышать воздухом не помешает, - девушка удобнее устроила руку на сгибе его локтя. - Кажется, я перестаралась с десертами.
- Тебе это не страшно, - Эрик посмотрел на ее тоненькую фигурку в прилегающем пальто. - А вот мне не стоило бы так уплетать. Да и вместо "Хеннесси" тут подают неизвестно что. Голова побаливает.
- Коньяк после коктейлей и шампанского, от этого голова заболит даже у Терминатора, - девушка первой вышла на улицу.
- Вредина, - Эрик надвинул ей на нос меховую шляпку. Кристель вскрикнула, со смехом скатала снежок и метнула его в широкую спину Куолена.
- Нападение на командира, офицер! - Эрик сделал вид, будто корчится от боли.
- Никак нет, мы не на службе! - задорно откликнулась Кристель. Поскользнувшись, она схватилась за руку мужчины:
- Блин! Если это рифленая подошва, то я идиотка!
- Это не рифленая подошва, - Эрик посмотрел на ее полусапожки. - У Лабутена больше думают о дизайне, чем о практичности.
Они были вдвоем на центральной улице Лас-Вегаса в серых рассветных сумерках. Снег продолжал падать, белые пушинки садились на голову и плечи Куолена; припорошили шляпку и пушистый воротник пальто Кристель. Машин не было, воздух ненадолго очистился от бензиновых паров. Холодный свежий воздух приятно касался разгоряченных лиц мужчины и девушки, щипал руки и щеки. Кристель натянула перчатки и потерла лицо.
- Холодно, - засмеялась она, - в Сан-Диего я совсем отвыкла от настоящей зимы.
- Понятно, - Эрик коснулся ее румяной щеки губами. - Я тоже. Хотя мы работали и в Норвегии, и в Сибири, и в зимнем Ленинграде... Обожаю тропический климат!
- Особенно Южную Африку или бразильскую сельву?
- Не напоминай.
- А когда мы работали в Ленинграде летом, меня чуть не съели комары, когда мы пробирались через лес к депо...
- Он теперь Санкт-Петербург, - Куолен натянул меховые перчатки. - Недавно вернул себе историческое название. Я бы хотел съездить туда с тобой не по работе, чтобы не бегать по лесам и болотам, а прогуляться по проспектам, полюбоваться мостами над Невой и угостить тебя кофе у "Вольфа и Беранже".
- Любимое кафе Пушкина? - изумилась Кристель. - Оно что, еще работает?
- И там варят отличный кофе. Поехать бы туда в июне. Ты никогда не забудешь белые ночи и развод мостов. "И, не пуская тьму ночную на золотые небеса, одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса"...
- Неужели всего полчаса? Увидеть бы это.
- Час, полтора. Что скажешь? Проведем там июнь? - Куолен посмотрел на часы. Нормально, успевают. - Мы можем позволить себе поездку класса люкс...
- Здорово. "Ты свободен, я свободна; завтра лучше, чем вчера над Невою многоводной, под улыбкою холодной императора Петра"...
- Ты весь Серебряный век наизусть помнишь?
- Не весь... "Я к розам хочу, в тот единственный сад, где лучшая в мире стоит из оград, где статуи помнят меня молодой, а я их под невскою помню водой"...
- А, Летний сад. Я там не был, самому интересно увидеть знаменитые статуи и ограду. Вот и готов план июньской поездки! - Эрик незаметно вывел Кристель на нужную улицу. - Кажется, прогулка разогнала мою головную боль. А как ты?
- Еще немного кружится голова, - Кристель тряхнула головой и рассмеялась. - Кажется, мы оба выпили многовато!
- В новогоднюю ночь это извинительно.
- Спасибо за этот Новый год, Эрик, - девушка поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать Куолена в щеку. - Это было чудесно. Ты здорово придумал с поездкой в Вегас!
- Слова, которые мечтает услышать каждый мужчина, - Куолен привлек девушку к себе и коснулся губами ее розовой от утренней прохлады щеки. - Теперь я вижу, что не ошибся.
- О чем ты, Эрик?
- Мы пришли, малыш, - Куолен указал на крыльцо одной из брачных контор, где в шестом часу утра горел свет.
- Что? - ахнула Кристель, прочитав вывеску и захотела ущипнуть себя за руку. Может, она просто заснула в кабинете и это ей снится? Невероятно, чтобы загаданное в полночь желание сбывалось уже через пять часов. - Это... Это шутка, Эрик?
- Нет, я серьезен как никогда, - Куолен достал из кармана пальто бархатную коробочку. - Извини, не умею произносить лирические монологи, огрубел на работе. Буду краток: ты выйдешь за меня замуж? За полтора года я понял, что ты - женщина, с которой я хочу прожить всю жизнь, - он взял девушку за руку, стянул с нее перчатку и надел на тонкий безымянный палец золотое колечко с тремя маленькими бриллиантами в сердцевидной оправе и гравировкой "Э и К". - Первые буквы наших имен. Смотри, как раз впору.
Кристель смотрела широко раскрытыми глазами то на кольцо, то на Куолена и не могла вымолвить ни слова.
- Ты не ответила мне, - Куолен держал ее руку в своих, поглаживая маленькую ладошку. - Ты согласна выйти за меня замуж?
- Поэтому ты и привез меня в Вегас? - немного охрипшим от волнения голосом спросила Кристель.
- Да. Здесь это проще всего. Чтобы пожениться, нужны только паспорта, небольшая сумма денег и очаровательная невеста. Все это у нас есть... Или все-таки добавить еще немного романтики? - Куолен, притворно кряхтя, встал на одно колено. - Сеньорита Кристель, ваш верный дон Эрик осмеливается просить вашей прекраснейшей руки. Осчастливите ли вы меня своим согласием, о, прелестнейшая из прелестнейших?
- Эрик, - Кристель прижала руки к щекам и по-детски завизжала от радости. - Да, да, да!
- Тогда пойдем, - Куолен подхватил девушку на руки и поднялся на крыльцо. - Открою тебе секрет: я заранее договорился, что нас будут ждать к половине шестого. Это и есть мой сюрприз!
Их действительно уже ждали, все было готово к церемонии.
- Серебристое платье очень удачно, - Эрик остановился перед зеркалом поправить галстук и пригладить волосы. - И шарф вместо фаты. Ты очаровательна.
- Эрик, это не сон? - девушка сняла шарф и заколола его на голове, как настоящую фату невесты. - Боюсь проснуться и понять, что ничего нет...
- Это не сон, - Эрик убрал расческу и поправил складки шарфа так, чтобы они лежали на голове и плечах девушки, как пышная фата. - Миссис Пинкстон была права, чудеса происходят, если в них верить. Я верил, и судьба подарила мне встречу с тобой.
Девушка посмотрела на него такими сияющими глазами, что мужчина растроганно улыбнулся в ответ:
- Ты мое чудо. Позволь предложить тебе руку?
Через десять минут они расписались в книге регистрации браков. Еще через пять минут в паспортах Куолена и Кристель появились штампы о браке.
- Поздравляю, миссис Куолен, - Эрик чокнулся с девушкой бокалом шампанского. - Первая новобрачная 1992 года в США. Почему я не вижу толпу репортеров? Хотя нужны ли они нам?
- Нет, - покачала головой Кристель.
- Хорошо, что моя жена разделяет мое мнение.
- Эрик, повтори еще раз, чтобы я поверила в реальность происходящего!
- Моя жена, - повторил Куолен. - Миссис Куолен-младшая. Ты поверила? Мне не трудно повторять эти слова сколько угодно. Хотя, - шепнул он, - мы могли бы найти более увлекательное занятие в первое брачное утро...
- Тогда я уже поверила, - по спине у Кристель пробежали приятные мурашки.
Из конторы Куолен снова вынес девушку на руках. У крыльца их уже ждал заказанный Эриком лимузин с пышными свадебными украшениями и куклой на капоте. При его виде Кристель восхищенно шепнула:
- Эрик, ты все мои желания угадываешь? Именно о такой свадьбе я мечтала, с белым лимузином и куклой. И только мы вдвоем, никакого столпотворения и шума!
- Ну, я хорошо тебя узнал за эти месяцы. И понял, что наши представления об идеальной свадьбе совпадают, - Куолен усадил ее на заднее сиденье, сел рядом и велел шоферу сделать круг по городу и везти их в отель.
*
В Лас-Вегасе Куолен заказал пентхаус для новобрачных в лучшем отеле. Потолок в спальне оказался прозрачным, и казалось, что комната находится под открытым небом. К утру тучи разошлись, и в ярко-синем небе поднималось пока еще бледное розоватое солнце, разгоняя последние перистые облака.
- Это сказка, - воскликнула Кристель, подняв голову.
- Как в покоях Снежной Королевы? - Куолен улыбнулся в ответ на восхищение девушки.
- И на страну Нетинебудет... Просто волшебно!
- Этого я и хотел - чтобы наша свадьба была сказочной.
- А я не сделала тебе подарок...
- Сделала, - Эрик привлек девушку к себе, - когда ответила "да" у крыльца. Лучшего подарка не придумаешь, малыш, - он тихонько отколол шарф, и невесомая ткань соскользнула на ковер. За ней упали заколки, когда мужчина рпаспустил светлые волосы девушки и погладил их.
- Я люблю тебя, Эрик.
- Я тоже люблю тебя, Кристель.
Куолен специально растягивал удовольствие, не спеша расстегивая длинный ряд мелких пуговичек, обтянутых шелком, на платье Кристель. Словно невзначай он дотрагивался кончиками пальцев до гладкой кожи спины и чувствовал, как напрягается и дрожит от нетерпения тело девушки под его руками. Он добросовестно расстегнул пуговицы сверху донизу и стянул бретельки платья с плеч девушки. Кристель запрокинула голову, и Эрик почувствовал, как ее ногти впились ему в спину сквозь рубашку. Нетерпение Кристель передалось и ему. Эрик был хладнокровным рассудительным человеком и оставался таковым даже в интимных отношениях, и только Кристель могла расшевелить его, заставить поддаться страстным чувствам. Мужчина одним движением сбросил платье девушки на пол, подхватил Кристель на руки и отнес на кровать.
- Больно царапаешься, котенок, - шепнул он.
- Извини, это все накладные ногти, - ответила Кристель, расстегивая рубашку мужа.
Это была ее последняя связная фраза в последующие два часа. Куолену тоже было не до разговор.
Потом они перебрались в джакузи, где отдыхали в клубах ароматного пара и облаках пушистой пены. По распоряжению Куолена в ванной были масла нероли и иланг-иланга, которые любила Кристель.
Девушка прислонилась к бортику, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Ее лицо без макияжа было нежным, порозовело от тепла, и с легкой улыбкой и прикрытыми пушистыми ресницами Кристель выглядела почти школьницей. Под густой пеной угадывались очертания ее маленькой упругой груди. Тонкие руки с хлопьями пены были совершенны. Сейчас она могла бы позировать для скульптуры Афродиты, рожденной из пены. Ее хрупкая нагота была прекрасна.
Куолен нащупал на бортике пачку сигарет и закурил. Он подумал, что в своем возрасте сохранил хорошую форму - подтянутые крепкие мышцы, ни унции лишнего жира, несмотря на крупную комплекцию, даже живот не растет. Но все равно ему уже далеко не тридцать и даже не сорок лет. И загрубевшая кожа с белыми отметинами давних шрамов кажется еще более грубой, когда рядом нежная, точеная, похожая на фарфоровую статуэтку Кристель. Все-таки женщин сложно понять. На службе в ВВС девушка была окружена своими ровесниками, и многие из этих ребят были не прочь поухаживать за хорошенькой блондинкой. Но их попытки разбивались вдребезги. Кристель их просто игнорировала, сохраняя ровный нейтральный или дружеский тон. Говорят, в колледже ее называли "Снежной королевой". Мать пыталась познакомить девушку с сыновьями своих подруг, а братья - со своими друзьями, офицерами ВМФ. Леди Антуанетта, когда внучка гостила у них, устраивала приемы, на которые приглашала перспективных лондонских женихов. Но и протеже Натали, и друзья Роджера и Джейка, и молодые лондонские аристократы оставляли девушку равнодушной. Она была вежлива, дружелюбна, но дистанцию не сокращала. Поэтому ее родственники были удивлены, когда прошлым летом Кристель, сияя от счастья, познакомила их с Эриком, почти ровесником отца и матери, грузным, седеющим, с наметившейся лысиной над лбом и тяжелым подбородком.
Куолен знал о своей способности вызывать доверие и симпатию почти у всех и мастерски ее использовал в интересах дела. Но Кристель оказалась сродни ему: умна и проницательна. Ее одним обаянием не удержишь. Значит, было что-то еще, о чем он не знает. Или в расчет не принимает. Может, зря?
Кристель тоже закурила свои "Кул Ментол" и вдруг рассмеялась. Эрик вопросительно посмотрел на нее.
- Я подумала, - пояснила девушка, - о том, что мог увидеть через наш прозрачный потолок какой-нибудь пилот, пролетающий над отелем.
- Зеркальную крышу, малыш. И ничего больше. Кстати, в этом отеле есть номера с зеркальными потолками, но я подумал, что тебе больше понравится пентхаус с иллюзией открытого неба.
- И ты угадал.
- Тогда после ванны поспим немного? Эрик загасил окурок в пепельнице. - В ванне совсем разморило.
- Меня тоже, - девушка сдержала зевок. - Мы не спали больше суток. На работе такое часто случается, но сейчас я почему-то ужасно устала.
- Было отчего, - Куолен взъерошил ее мокрые волосы и поцеловал в шею. Вторая его рука легла на грудь девушки.
- Эрик, - Кристель потянулась навстречу мужчине и счастливо зажмурилась от запаха его шампуня и табака. - Мне это не снится?
- О чем ты, моя милая женушка?
- "Я с гордостью ношу его кольцо... Да, в вечности его жена, не на бумаге...".
- "Исполнились мои желания, - Куолен нежно привлек к себе девушку и поцеловал ее в макушку. - Творец тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, чистейшей прелести чистейший образец"... Похоже, скоро мы совсем разучимся говорить прозой!
- Эти стихи о любви, а значит о нас. Обо всех, кто влюблен. Поэтому и приходят на ум.
*
Кристель заснула как только легла. Девушка привычно свернулась калачиком, обняв подушку. В тонкой розовой ночной рубашке с вышивкой, румяная после ванны, она выглядела такой хорошенькой, что Куолен не мог налюбоваться ею. Какое-то время он тихо лежал рядом со спящей девушкой, слушая ее ровное глубокое дыхание. Мужчина закинул руки за голову и задумчиво смотрел в потолок, вернее в небо. К обеду снова стали собираться тучи, надвигался новый снегопад, и яркая лазурь неба сменялась темно-серыми комьями облаков.
Откинув одеяло, Эрик встал, переложив в карман пижамы сигареты и пистолет, и вышел в гостиную. По многолетней привычке он не расставался с оружием даже когда спал или принимал ванну. И Кристель он приучил к этому. Ее "орел" сейчас лежал под матрасом так, чтобы девушка могла мгновенно выхватить его при необходимости.
"Хорош медовый месяц: у жениха пистолет в кармане пижамы, у невесты - под матрасом... Но эта привычка не раз уже спасала нам жизнь, и без оружия под рукой мы бы заснуть не смогли!".
Он посмотрел на свою правую руку. На безымянном пальце - такое же кольцо, как у Кристель: сердечко-бриллиант и первые буквы их имен. Ему кольцо пришлось впору и даже в ванне его снять не удалось. "Я женат. За спиной спит моя жена. Непривычное чувство...".
Куолену уже исполнилось 50 лет. За его плечами осталось множество кратковременных романов и случайных связей, но женат он ни разу не был. Работа разведчика, считал Эрик, несовместима с семейной жизнью. Родителям он говорил, что ищет женщину, с которой хотел бы прожить всю жизнь. А сам думал, что вряд ли когда-нибудь женится, потому что от природы наделен скептическим складом ума и едва ли способен на глубокие чувства. Да и путь, который он избрал, плохо сочетается с браком и семьей.
"Два месяца, - Куолен снова закурил. - В марте мы проведем операцию с казначейским самолетом. Все продумано: они повезут деньги во Фриско, мы встретим их в воздухе, Трейверс зачистит свой самолет и переправит ящики с деньгами по тросу. Ну а мы примем груз и обрубим трос. Может быть, десятого марта мы уже будем загорать на собственном пляже. Да, Кристель поедет со мной. Пожалуй, она и есть та женщина, которую я искал. Может у нас даже будут дети. Раз мы будем богаты, то сможем себе это позволить. Отойдем от дел и заживем как мирные буржуа... Правда, с Трейверсом нехорошо получится, у него свои планы на эти деньги, а вместо этого придется спасать свою задницу, - Эрик погасил окурок в пепельнице. - Но если у него будут претензии, пусть в суд на меня подаст!".
Он потянулся, зевнул и вернулся в спальню.
Кристель пошевелилась во сне, что-то пробормотала и снова заснула. Она улыбалась. "Теперь она точно не сорвется. Не хотелось бы перед самым рейсом искать другого пилота. А я еще летом заметил, что девчонка начала сомневаться после отпуска в родительском доме. Она поняла, что ей будет трудно порвать старые связи, и начала думать, а стоит ли игра свеч. Ей деньги глаза не застят, и согласилась она только ради того, чтобы остаться со мной. Однако сомнения у нее все-таки зародились. И родственники подлили масла в огонь: сколько я еще буду морочить ей голову? Если я за год не определился, стоит ли терять на меня время? И так далее... Кристель об этом не рассказывала, но, может, и ее такие мысли посещали. Ей уже тридцать, она беспокоится о том, что время бежит, а ни семьи, ни собственного дома у нее нет. Даже такая сильная женщина может не выдержать сомнений и качнуться не в ту сторону. А я сделал удачный ход. Кристель с детства верит в чудеса на Рождество, ждет волшебства, вспоминает любимые сказки. Вот я и сыграл для нее Санта-Клауса, исполняющего заветные желания. Думаю, этим я окончательно склонил Кристель на свою сторону! Этого она не забудет. А мне не нужен другой пилот и не нужна другая женщина. Теперь Кристель пойдет со мной до конца, потому что я уже не любовник, а муж, которого подарило ей новогоднее волшебство!".
Эрик усмехнулся, поудобнее устроился в постели, и через пару минут уже крепко спал.
Кристель повернулась на бок и протянула руку, чтобы обнять Эрика. Так они и заснули под прозрачным куполом.
*
Куолен проснулся уже когда смеркалось. В спальню вплывал аромат свежих булочек с корицей и чая.
Несколько секунд он лежал на боку, не открывая глаз, потом потянулся и сел. Кристель рядом не было. Эрик откинул одеяло и сел, но тут девушка вошла в спальню и вкатила столик, сервированный для легкого завтрака - чай, пирожки, булочки. В коротком голубом кимоно и пушистых тапочках Кристель была очень хороша.
- Привет, - сказала она. - Я заказала кое-что в номер. Почему-то я проснулась очень голодной.
- Как же крепко я спал, - Эрик посмотрел на поднос. Свежая выпечка и фрукты в вазе выглядели так аппетитно, что мужчина тоже ощутил приступы голода. - Ты умница, малыш. Иначе ты могла бы овдоветь назавтра после свадьбы. Давно у меня не было завтрака в постели... Иди сюда!
Кристель сбросила тапочки и забралась с ногами на кровать, ухватив пирожок. Эрик укрыл босые ноги девушки одеялом, погладив ее тонкие щиколотки, и тоже стал жадно жевать пирожок с ветчиной, еще теплый.
- Мы весь день проспали, - Кристель подняла голову. - Посмотри, какое небо звездное! Как это необычно, видеть небо, сидя в спальне.
- Это волшебные дни, наслаждайся ими, малыш! Представь, что мы в стране Нетинебудет... Наверное, там возможно спать под открытым небом и не мокнуть под дождем. Чего ты хотела бы сейчас?
- Эй, ты что-то путаешь! - Кристель ощипывала гроздь белого винограда, - кто из нас двоих фея Тинкербелл? Желания ведь исполняют именно феи.
- А мои желания уже исполнились, - мужчина взял яблоко. - Я счастлив и пока больше ничего не желаю. Ну, а ты?
- Еще пару таких дней, - Кристель мечтательно прикрыла глаза. - Никуда не спешить, даже из номера не выходить, не думать о делах, не ждать опасности за каждым углом...
- Считай, что уже исполнено, - Куолен привлек девушку к себе, ощущая ее тепло даже через одежду. - За этим мы сюда и приехали, спокойствие, уединение. Только ты и я.
- Но мы спим с пистолетами под рукой, - девушка дотронулась до кармана халатика. - Даже на отдыхе мы не расслабляемся до конца.
- Осторожность никогда не повредит.
- Но мы сейчас на отдыхе, Эрик, у нас праздник. А мы настороже.
- Потерпи, еще немного. Я хорошо тебя понимаю. Но давай сейчас не будем об этом. У нас медовый месяц, и я хочу, чтобы он приносил только радость. А ты?
Девушка кивнула и протянула мужчине штрудель.
- Я хочу, чтобы у нас были дети, - Куолен погладил ее по спине. - Надеюсь, что буду хорошим отцом. Я уже хорошо тренирован благодаря племянникам. Если я до сих пор не прикончил этих разбойников, считай, тест на отцовство прошел.
- Брось, Эрик, ты ведь любишь племянников, и они тебя тоже. Они прекрасные дети.
- Потому, что я более демократичен, чем их родители, - Куолен взял чашку чая. - Лишнее мороженое, дополнительный круг на "русских горках", обед в "Макдоналдсе", куда родители запрещают им ходить, множество увлекательных историй о моей работе, которые мне позволено рассказывать. Этим я и завоевал их дружбу. А прекрасными они старались быть при тебе. Обычно они на голове ходят, - Куолен весело рассмеялся, вспомнив проделки племянников. - Хотя им не в кого быть тихонями. Ни Тони, ни Джонни примерными детьми не были. О себе я молчу.
- А я тоже скоро стану тетей, - Кристель допила чай и прилегла. - Луиза, жена Роджера, скоро должна родить... О, Господи, а ведь я, наверное, увижу племянника только когда он будет получать водительские права. Если не позже...
- Кристель, - Куолен тоже отставил чашку и лег, - если ты сомневаешься, то я...
- Нет, Эрик, - девушка глубоко вздохнула и решительно сказала:
- Я обещала, что буду с тобой всегда, и сдержу слово. Тем более что...
Куолен улыбнулся. Его замысел имел успех. Мужчина наклонился над девушкой, поцеловал ее в закрытые глаза, в щеки, в губы:
- Я знал, что ты так скажешь. Ты всегда верна мне, Кристель. Скоро мы будем богаты. Но главное сокровище у меня уже есть. Это ты. Ты дороже всех миллионов мира. Моя Кристель...
Девушка приподнялась и обняла его:
- Я люблю тебя, Эрик, - сказала она, и Куолен снова ощутил укор совести. Для нее все серьезно, а ему главное - чтобы она не отказалась пилотировать в марте, он играет на чувствах влюбленной девчонки как эгоист. "Да, я не совсем честен. Но если дело выгорит, мы уедем вдвоем. И у Кристель будет все, чего она пожелает, за все, что она для меня сделала, и за преданность!".
5 января, воскресенье
Дни пролетели быстро. За это время Куолен и Кристель всего пару раз выходили из отеля, прогуляться и поужинать в ресторане. Остальное время они проводили в номере под прозрачным потолком, разговаривали, сидели в джакузи, заказывали в номер еду и напитки, занимались любовью. В начале их отношений Кристель была скованна, стеснялась, просила Эрика отвернуться, погасить свет. Теперь все шире раскрывалась ее страстная натура, и Эрик чувствовал в этом свою заслугу. Он смог разбудить обворожительную и горячую женщину в этой робкой замкнутой девчонке, научил не стесняться сексуальности и наслаждаться ею.
В отеле были бассейн, солярий и сауна. Там они тоже побывали. Но большую часть времени они наслаждались уединением, вспоминая детство, любимые игры, книги, школьные праздники, учебу. Кристель рассказала о том, что бабушка Антуанетта говорила об артистах из театра.
- А я верила, что Питер, Тинк и Снежная королева, Санта-Клаус, Золушка существуют на самом деле, и думала, что, если буду хорошо себя вести, встречу их, - говорила она.
Куолен понимающе кивнул и закурил.
- А когда бабушка сказала, что это артисты, я так расстроилась, - Кристель сидела у камина в короткой белой майке и черных леггинсах, босиком, с трогательным "хвостом" на затылке. Ноги утопали в ковре почти по щиколотку. - Словно у меня отняли что-то очень дорогое...
- Мечту, - подсказал мужчина. - Понимаю, это очень обидно.
- Бабушка ведь не хотела обидеть меня, а просто считала, что нужно прививать детям реалистические взгляды на жизнь, - девушка придвинулась к камину. - Ведь в шесть лет глупо верить в фей, да?
- Глупо навязывать другим свои взгляды против воли, - Куолен загасил сигарету в пепельнице.
- Ведь в сказке говорится: если сказать "Феи - это глупость", одна из них умирает. И от того, что бабушка убила фею, я даже плакала. А потом мама сказала мне: если бабушка никого из волшебных жителей не видела, это еще не значит, что их не существует. Они сами решают, кому показаться.
- И это тебя приободрило? - рассмеялся Куолен. - Да, миссис Пинкстон - очень умная женщина.
- Тогда да, - девушка подтянула колени к груди. - А сейчас думаю: я ведь тоже не видела их. Значит, я этого не заслуживаю, или бабушка была права?
Куолен перекатился на бок, сел и захлопал в ладоши. Кристель недоуменно посмотрела на него. Мужчина пояснил:
- Я тоже читал "Питера Пэна" в детстве и помню: чтобы спасти умирающую фею, надо похлопать в ладоши.
Кристель удивленно смотрела на него, не до конца понимая, к чему клонит муж.
- Ну, ты же предположила, что леди Сент-Клер была права. А значит, тоже чуть не убила фею, - с озорными огоньками в глазах пояснил Эрик. - А я поспешил спасти бедняжку, чтобы твоя совесть была чиста!
- А, поняла, - рассмеялась Кристель. - Наверное, они не показываются таким, как мы...
- А может, они давно среди нас, - предположил Куолен, но так ловко маскируются, что мы не узнаем их среди землян.
Мужчина закинул руки за голову.
- Смотрю на некоторых и думаю: откуда они свалились, - сказал он. - А у других мозгов меньше, чем у садовых гномов. А женщины бывают такие, что по сравнению с ними любая ведьма бледно выглядит. Может, они появились среди нас давно, Кристель, а мы и не знали...
Девушка слушала, подперев подбородок кулачкой. Ее внимательные глаза в отблесках огня из камина казались золотистыми, как у кошки.
- Интересная версия, - сказала она.
- Знаешь, лет в двенадцать я развлекался, - развеселился Эрик, - пугал Тони и Джонни историями о том, что садовые гномы по ночам оживают. В доказательство утром я показывал брату и сестре то нарисованные на дынях рожи, то оборванные помидоры, то перевернутые велосипеды, и сваливал вину на гномов.
- Я и не знала, что ты такой хулиган, - рассмеялась Кристель. - Тебе не стыдно было?
- Это еще не все, - веселился Куолен, - один раз я приволок гнома из сада в дом, поставил перед дверью Тони, постучал и спрятался. В жизни больше не слышал, чтобы кто-нибудь так орал. Родители думали, что на Тони напал маньяк с топором.
- И что они потом сделали с тобой, или так ничего и не узнали? - Кристель еле могла говорить от смеха, представив эту картину.
- Полночи объясняли, почему так шутить нельзя, а потом на неделю лишили карманных денег за то, что я то и дело начинал хохотать. А я смеялся не над ними, просто вспоминал, как Фрикаделька чуть не обмочил штаны.
- Если бы на месте Элеоноры была моя мама, ты бы так легко не отделался, - заметила девушка.
- А в другой раз я сорвал Джонни и ее подругам вечеринку в саду. Когда они устроились в беседке, начали делать друг другу маникюр и маски и перемывать кости мальчишкам, я подобрался к ним, прячась в кустах и начал выть и рычать. Надо было слышать, как они верещали, когда сыпанули из беседки, побросав все свои пузырьки и тюбики.
- Однажды мои братья так же разыграли меня, - Кристель перевернулась на живот. - Я их чуть не убила потом.
- Вообще-то я редко изводил сестренку, а наоборот относился к ней покровительственно... А вот Антонио от меня натерпелся. Он так и не научился платить мне той же монетой, только дулся и обзывал придурком.
- Если бы я не научилась ставить на место, братья меня замучили бы своими шутками. А так они быстро поняли, что для малявки я человек серьезный и признали ровней.
- Ты молодец, еще с детства. Хорошо, когда у человека достаточно воли, чтобы не плыть по течению, оно как правило заносит в омут, болото или ливневку.
- Ты мог бы стать писателем с таким образным мышлением.
- Угадала, когда-то я писал стихи. Кое-что даже взяли в подростковый альманах, он до сих пор стоит в мамином книжном шкафу на видном месте. А потом разучился. Сейчас даже под пыткой не смогу ничего зарифмовать. Может, на отдыхе вспомню старое. Я бы хотел написать книгу. Опусы Шелдона и Кленси все настойчивее наводят меня на такую мысль.
- Это будет детективный роман о твоей работе?
- Всей правды я все равно не напишу, этого никто не пропустит, но все равно это было бы правдоподобнее, чем россказни парней, имеющих представление о работе разведки меньше, чем я - о французском маникюре...
- А ты злой, Эрик, - Кристель отодвинулась от него.
- А разве ты также не думаешь, читая подобные сочинения? В отличие от их авторов, ты лучше знаешь специфику работы правительственных агентов...
- Ну вот, опять ты положил меня на лопатки в дискуссии...
- Лучше почитай мне стихи, - Куолен привлек девушку к себе, глядя в ее ясное лицо. - Благодаря тебе я тоже полюбил русскую лирику.
Кристель улыбнулась и стала читать:
- Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вспоминаю сон.
Что это было - чья победа?
Кто побежден?
Куолен прикрыл глаза и одобрительно покивал:
- Прекрасно, малыш... Я слушаю.
- Кто был охотник, кто добыча?
Все дьявольски-наоборот.
Что понял, длительно мурлыча, сибирский кот?
Кристель почти шептала строки, чтобы голос не звенел от волнения, которое охватывало ее в объятиях Куолена, а он поглаживал ее спину и словно был зачарован тихим голосом девушки.
-... И все-таки, что это было, чего так хочется и жаль?
Так и не знаю, победила ль, побеждена ль...
Кристель смолкла, прикрыв глаза и вдыхая аромат "Хьюго Босса", которой пользовался Эрик. Какое-то время оба молчали. Потом Куолен сказал:
- А знаешь, в любви неуместно говорить о победе и поражении. Границы так размыты, что не разберешь, где что. Когда женщина уступает любящему мужчине, значит, она его завоевала. Точно так же мужчина, который добился слов Я люблю тебя от женщины, владеющей его мыслями, готов положить мир к ее ногам. И кто тут победитель, а кто побежденный, Кристель?
- Оба, - ответила девушка. - Человек побеждает, если его чувство взаимно, и отдает свое сердце. Ты прав. Но в любви поражение не ранит, а наоборот желанно... - она слегка смутилась от двусмысленности своих слов.
- Спасибо, - Куолен поцеловал ее нежную щеку. - Я никогда раньше не слышал таких слов и уже не ожидал услышать. Тем более что ты искренна.
Он вздохнул. А чем он отвечает на искренность Кристель? Втягивает ее в авантюру. Женился, чтобы она не отказалась вести самолет. Обычно в таких случаях он глушил укоры совести тем, что таковы издержки профессии, но сейчас ненадолго даже стал противен сам себе.
- Плечо опять болит? - подняла голову девушка.
- Нет, оно уже давно не беспокоит. Хочешь выпить? - мужчина отошел к бару.
- А за что пьем? - девушка повернулась на бок и приподнялась на локте, пока Эрик наливал себе "Баккарди" и смешивал мартини с лимонным соком для нее.
- За то самое желанное поражение, о котором ты говорила, и победу во всем остальном, - Куолен бросил в мартини три кубика льда и снова опустился на ковер, протянув девушке стакан. - Вчера, пока ты принимала душ, я звонил Трейверсу.
Кристель выпрямилась, поджав ноги, и слушала, сосредоточенно сдвинув брови. Тонкая черточка между ними означала, что девушка вся внимание.
- Он подыскал подходящего пилота, который согласен войти в долю, поможет Трейверсу зачистить "боинг" и приведет самолет, куда нужно. Наш компаньон уже внес этого пилота в штатное расписание. Теперь механизм запущен, Кристель. Все идет к решающей стадии. За победу в небе... и поражение здесь и сейчас! - Куолен коснулся стаканом с "Баккарди" стакана в руках у девушки и залпом выпил ром.
Девушка молчала, потягивая мартини и задумчиво глядя вверх, сквозь прозрачный потолок.
- Да, Эрик, - сказала она. - За поражение и победу!
- Когда подробности воздушного ограбления появятся в прессе, - Эрик отнес пустые стаканы на столик, - авторы "бестселлеров" ручки сгрызут от зависти, им такое и не снилось. Может, и о нас напишут книги или снимут фильм... Ох, Кристель, кажется, я понимаю, какие чувства охватывали Герострата. Слава, пусть даже ТАКАЯ, манит, влечет, магнетизирует...
- Влечет? - искоса посмотрела на него Кристель.
- Да. Кто-то будет нас проклинать, кое-кто схватит два инфаркта сразу, кого-то сбросят с поста за недосмотр, кто-то наложит в штаны. Но найдутся люди, которые будут нами восхищаться, завидовать и захотят оказаться на нашем месте, и таких, поверь, будет немало. Так или иначе, место в истории мы себе обеспечим. Неплохо отойти от дел на такой высокой ноте, правда?
- А ты, оказывается, жаждешь славы?
- Грешен, обуяло честолюбие. До сих пор я бросал все силы на соблюдение конспирации, а теперь предвкушаю, как все о нас заорут.
- А я боюсь, - Кристель закурила. - Вряд ли мои близкие обрадуются такой славе. Ведь Эми Джонсон, которой я восхищаюсь, не грабила самолеты, но ей поставили памятник и сняли фильм. А нас едва ли удостоят памятника.
- Да и мои родственники тоже не хотели бы такой популярности для меня, - признался Куолен. - Меня это тоже тревожит. Станет известно и о других моих "подвигах", которые я старался скрыть и от семьи в том числе. Но пути назад уже нет, Кристель, это только кажется, что даже в последний момент можно все переиграть, отменить... Но не в нашем случае. Даже в августе уже поздно было отступать.
- Я знаю. Извини, Эрик, это была минута слабости. Мы пойдем вместе до конца, - Кристель глубоко вздохнула; ее голос снова окреп. - Я знала, на что соглашаюсь и должна понимать, что с этого пути ни свернуть, ни повернуть назад нельзя. Я пойду за тобой повсюду.
- Моя милая девочка, - Эрик растроганно посмотрел на девушку.
*
Их последней ночью в Лас-Вегасе, когда они лежали поперек огромной кровати под звездным небом, отдыхая после бурного любовного экспромта, Кристель даже во сне обнимала Эрика и прильнула к нему. Как давно она ждала от Куолена этих слов - "Будь моей женой!", надеялась, теряла надежду, снова верила, и наконец-то это произошло. И теперь она действительно готова разделить с Куоленом любой путь, любую судьбу. Так Кристель понимала супружество.
"Теперь мы - одно целое, - думала она, положив голову на плечо мужа. - У нас одна жизнь, одна судьба, и какова она будет, зависит от нас обоих. И я все сделаю, чтобы она была счастливой!".
*
6 марта 1992 года. Пятница. Форт-Коллинс, штат Колорадо.
Кристель и Малколм проверяли самолет, отобранный для операции. Все системы были отлажены, баки заправлены, и Кристель только удовлетворенно кивнула: они готовы к вылету в любую минуту. И то, что вторым пилотом будет Малколм, устраивало ее. Они летали в паре уже не первый год, налетали много миль и понимали друг друга без слов. Малколму тоже нравилось работать с этой серьезной спокойной девушкой; Кристель внушала ему уважение.
- Все в порядке, - Кристель вылезла из кабины.
Куолен кивнул. Он в этом не сомневался. Самолет для этого рейса Эрик доставал через надежный канал.
- Через три часа вылетаем, - сказал он и спустился из салона на летное поле одного из "заброшенных" аэродромов в окрестностях Форт-Коллинс. Такие аэродромы с ржавыми заграждениями, покосившимися постройками и травой, проросшей из-под асфальта, Эрик знал наперечет во всей Северной, Южной и Центральной Америках; на самом деле эти официально нерабочие поля активно использовались для нелегальных перевозок. За ржавыми оградами зачастую таились ловушки и заслоны, в запущенных строениях - наилучшее оборудование и вооружение, с которым можно было отразить даже атаку целой армии, в подвалах - мощные бункера с транспортом на любой вкус и укрытия для многих, не желающих контактировать с представителями закона и власти. Почти на всех таких базах Куолена встречали, как почетного гостя и готовы были предоставить в его распоряжение по первому требованию все - транспорт, оружие, аппаратуру, укрытие, документы.
Куолен уже связался с другой базой, в окрестностях Сандпойнт и там подтвердили, что будут ждать Серебристого Волка и Железную Орлицу. Из Айдахо Куолена и Кристель переправят в Британскую Колумбию, а оттуда - в Лиму, где он реализует добычу; там их тоже всегда рады видеть.
Кристель вышла следом и остановилась, чтобы закурить. В узких кожаных брюках и короткой куртке, в тяжелых армейских ботинках она была похожа на старшеклассницу. Девушка повязала на шею серый трикотажный шарф, а волосы распустила, и ветер играл густыми светлыми прядями.
Увидев на лице жены хмурое закрытое выражение, Эрик подошел к ней и обнял за плечи:
- Нервничаешь? Будь спокойна, малыш. Все пройдет очень быстро, - он закурил. - Поймаем трос, примем груз и улетаем. И все позади. Мы ведь так долго к этому шли...
- Я не сомневаюсь в успехе, - ответила Кристель. - Тут другое, Эрик... Не волнуйся, это не повлияет на мою работу.
- Мне тоже трудно, - мужчина поднял на голову зеркальные очки. - Понимаю тебя, Кристель. Будет не хватать сумасбродных племянников, пикировки с Тони и Джонни... И родителей. Но ведь ты будешь рядом, и мы поможем друг другу пережить расставание со всем, что оставляем здесь?
- Да, буду, - решительно сказала девушка. - Я просто вспомнила о том, что жена моего брата родила на прошлой неделе, немного раньше, чем ожидали. Сегодня их выписали из родильного дома. Там вся семья. Мама очень просила приехать, ведь это мой первый племянник. Она очень обиделась, услышав, что я не смогу приехать. Она мне напомнила, что я не приезжала и на свадьбу Джейка и Дженни в феврале, - Кристель достала и надела темные очки. - Слово за слово, и мы поссорились. Все утро я пыталась дозвониться домой, чтобы извиниться, но они, наверное, уже уехали к Луизе и Роджеру. Вот и получается, что мы расстаемся надолго, может, даже навсегда, в ссоре. А раньше мы с мамой дольше получаса друг на друга не обижались. Я была в напряге, наговорила грубостей, бросила трубку. А отсюда звонить нельзя. И я уже не смогу сказать маме, что люблю ее и прошу прощения за эти глупые обиды...
- А я позвонил родителям, - Эрик обнял девушку за плечи, увлекая ее к зданию, где они ночевали. - Мама спрашивала, приеду ли я в мае на ее день рождения. А я не знал, как ей ответить, что не смогу. Зато порадовал их, сказав, что женился. Напоследок порадовал, уже завтра после утренних новостей они будут в ужасе. Кстати, в Нэшвилле уже стаял снег, и появляются первые цветы. Помнишь, как пахла сирень в нашем саду, Кристель?
Глубокие складки, проступившие на лице Эрика, на секунду сделали его старше лет на десять.
- И как шелестят пальмы в Малибу, я тоже помню, - Кристель первой вошла в их комнату и включила кофеварку.
- А прозрачный потолок? - Эрик сел в кресло у окна. - Медовый месяц под открытым небом...
Девушка только кивнула со вздохом. Поняв, что она борется с дрожью в голосе, мужчина почувствовал, как у него самого сжимается в горле. "Этого еще не хватало!". Взглянув на часы, он сбросил куртку:
- У нас еще два с половиной часа. Думаю, я знаю, что нам сейчас нужно. Иди ко мне, Кристель. Надеюсь, что в следующий раз мы будем любить друг друга уже в Канаде или в спальне собственного дома где-нибудь на Кокосовых островах... Наша места сбывается, Малыш, мы должны радоваться, - обнимая девушку, он забрался под ее водолазку. Прикосновение к теплой девичьей коже опьянило Эрика; он крепче прижал к себе девушку, передвинул руку выше, привычно убирая с дороги тугую застежку лифчика. Настойчивые спешные ласки Куолена разожгли в Кристель жажду на время забыться, и девушка помогла ему расправиться с остальной одеждой; при этом они непрерывно целовали друг друга в губы, щеки, глаза, шеи - куда попало, и ничего не говорили; поцелуи заменяли им слова.
- Ты моя, - сквозь зубы пробормотал Куолен, подхватив Кристель. - Моя Кристель!
Девушка только крепче прильнула к нему и поцеловала.
*
Через два часа Эрик полулежал на кровати с сигаретой и чашкой кофе, с удовольствием наблюдая за Кристель. Девушка уже выпила кофе и сидела на краю кровати с краю. Ее точеная фигурка в узком черном белье смотрелась так обворожительно, что Куолен подумал: эх, вот бы еще пару свободных часов!
- А что, вылет отменяется? - Кристель потянулась за брюками. - Я вообще-то не против, но ты так щепетилен в вопросах пунктуальности...
- Сейчас дошутишься, - предупредил Куолен, по-армейски быстро одеваясь. - Доиграешься с огнем, капитан! - "Отлично, шутит, значит, успокоилась!". - Что это за кулон? - он обратил внимание на голубой камешек, поместившийся в ложбинке между маленькими подростковыми грудками девушки.
Кристель от удивления замешкалась с водолазкой в руках:
- Эрик, я ношу его все время. Это бирюза. Мама подарила мне его на 15-летие. Неужели ты только сейчас его заметил?
- Да нет, заметил я его давно, а вот внимание зацепилось только сейчас.
- Эта работа вытеснила из нас все остальное, - Кристель заправила водолазку под пояс и потянулась за курткой. - Как в рассказе О. Генри: замученный биржевой маклер забыл даже о том, что накануне обвенчался...
- Гротеск, - скупо улыбнулся Куолен. - Но есть над чем задуматься. Пошли, Кристель.
Ребята уже ждали у самолета, пятеро рослых крепких парней в костюмах полувоенного образца и десантных ботинках. Его команда, тщательно отобранные, многократно проверенные в деле бойцы. Каждый абсолютно надежен. Долговязый брюнет Телмар; чернокожий атлет Кеннет; длинноволосый блондин Дерек; бородач Брайан и угрюмый, преждевременно лысеющий Чак. Малколм в кабине, еще раз проверял системы перед вылетом.
- Ничего деваха, - Дерек оценивающе посмотрел на обтянутые кожаными брюками ноги Кристель, идущей рядом с главарем. - Правда, классная фигурка?
- Смотри, если шеф увидит, как ты пялишься на его подружку, - предостерег Кеннет. - Или она заметит.
- А я ее не понимаю! - Телмар растоптал сигарету. - Такая обалденная девчонка, блондинка, все при ней, а она такими делами занимается, будто ее это устраивает.
- Вы не поняли, парни? - фыркнул Брайан. - Босс ее хорошо обработал, мозги промыл, теперь она за ним куда угодно пойдет... Мне бы так уметь.
Бородач тоскливо посмотрел на приближающегося к ним могучего, как медведь-гризли, босса и изящную светловолосую девушку.
- Охладите мотор, парни, - сказал молчаливый Чак. - Уже скоро у нас будут такие деньги, что на них все можно купить. И девчонки у нас будут какие угодно.
Кристель на ходу кивнула всем пятерым и первой вошла в самолет. Занимая кресло пилота, она вопросительно посмотрела на Малколма: "Порядок?". "Готовы к вылету", - кивнул второй пилот.
В 14.00 самолет взлетел. Кристель и Малколм привычно и слаженно работали в кабине пилотов, слушали эфир, следили за эфиром и сверяли карты. Шесть человек в салоне молчали, сидя порознь на отдельных сиденьях. Рядом с каждым лежали наготове теплые куртки и респираторы для работы в открытом салоне на большой высоте.
Куолен расположился возле открытой двери кабины и с удовольствием наблюдал в открытоую дверь за женой. Как спокойно и уверенно Кристель держит штурвал, как, не оборачиваясь, отдает короткие распоряжения Малколму и какая она ладная, стройная в костюме пилота. Красивое лицо прячется под кислородной маской, в ушах поблескивают ее любимые серьги, маленькие золотые шарики, а светлые волосы гладко зачесаны назад. "Сокровище. Я в ней не ошибся!".
Он откинулся на спинку кресла и закурил, покосившись на своих спутников. Судьбу Трейверса и его пилота Куолен уже решил, а теперь подумал: стоит ли тащить в Канаду всю эту ораву? Из-за похищения ста миллионов поднимется шум, все службы будут начеку. Его прежнее командование пожелает поймать его и спустить шкуру; ребята из ВВС захотят то же самое проделать с Кристель; Казначейство спустит всех собак. При таком раскладе каждый лишний человек может стать балластом при бегстве. А парни, которых он подобрал для работы, хороши только в бою. В остальное же время Телмар и Кеннет доводили его до белого каления своими вечными стычками и драками. Дерек отморожен на всю голову и в любой момент может выкинуть фортель. Брайан туго соображает и если вляпается, всех за собой потянет. Чак такой же, даже еще тугодумнее. У него задница будет гореть, а он еще не поймет, что дела плохи. Да и еще, сто миллионов лучше всего делятся на двоих. Кристель - единственный идеальный боец в его группе - умна, хладнокровна, исполнительна. И верна до самооречения. При любых обстоятельствах она будет на его стороне. Итак, в Ванкувер лучше отправляться вдвоем. Кеннета и Телмара он может исподволь сшибить лбами в Сандпойнте и "забыть" вмешаться, прежде чем парни перережут друг другу глотки. С остальными четырьмя он еще что-то придумает. Чем меньше балласта, тем легче бегство.
*
В душе Кристель царило смятение, ее захлестнул поток противоречивых чувств, но со стороны девушка выглядела совершенно спокойной, сосредоточенной только на штурвале. Небольшое волнение, как всегда перед работой, мысль "хоть бы все прошло гладко", предвкушение скорого исполнения мечты - у них с Эриком будет свой дом, они будут счастливы!. И в то же время ныло сердце от воспоминаний о Сан-Диего. И еще сильнее - когда она думала о том, когда в следующий раз увидит родителей, братьев, племянника, дедушку. Реджинальд так просил внучку приехать на Новый год, а когда девушка сказала, что никак не сможет, дед вздохнул: "Только помни, Кристи, и орлам нужно иногда спускаться на землю, чтобы дать отдых крыльям...". Бабушка Антуанетта приезжала в гости к Роджеру и Луизе, чтобы увидеть первого правнука, и надеялась, что внучка приедет хотя бы на выходные. Братья хотели вручить ей подарок, привезенный из плавания в Исландию. Папа надеялся собрать всю семью завтра на своем дне рождения. А мама, наверное, уже простила дочери ссору, но так и не дождалась примирения. "Мне будет не хватать их, - девушка увидела вдали продолговатый черный силуэт казначейского "боинга". - Но отступать уже слишком поздно. Да и хочу ли я отступить? Разве не этого мы ждали столько времени, так готовились? Эрик - мой муж. И если я хочу, чтобы у нас были дом и семья, надо всего лишь поравняться с "боингом", поймать буй и дождаться, пока ребята примут груз, и..."
Приняв с борта "боинга" сообщение об успешной зачистке и начале приготовления к отправке груза, Кристель подумала: в Ванкувере нужно будет зайти в женскую консультацию. И если ее предположения верны, то можно будет сказать Эрику, что из Лас-Вегаса они уехали уже не вдвоем, а втроем...
Девушка мечтательно улыбнулась под маской и поторопила ребят, ожидавших груз. Услышав, что они поймали трос и зафиксировали его, Кристель перевела дыхание. Еще полторы минуты. Как все просто. Как Эрик ей и говорил.