Промысел 1 9 4

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/06/13/1890

Кин проснулся, чихнул. Данн разводила огонь, мокрые дрова дымили. Чем занимался Вейт, родоначальник племени Синих Камней понял не сразу. Хозяин круга неправдоподобно изогнулся, подставил под луч из дымохода и разглядывал собственный голый зад. Ягодицы были, как новые.
«Я такого неее!»
А я и не такого, Кин вспомнил отросшую руку, понял всё, обнаружил, за исключением ног и промежности, тело обтянуто «тряпкой». Прикосновения пальцев сквозь оболочку доходят. Теперь я не уязвим. Можно конечно оторвать верхнюю голову или откусить нижнюю, подумал первый охотник и засмеялся. Есть почему-то хотелось. Родоначальник племени Синих Камней воровато оглянулся, сунул руку в короб, достал горсть прошлогодних орехов.
«Ты совсем маленький, охотник, - смеялась Данн, подождать не можешь. Кин-Нокк за время жизни с женой отвык ждать. Пища появлялась мгновенно. Ночью умерли двое. Ещё один сын Лайп вынес восемь застрявших в рёбрах лезвий. Беременная женщина Пайти не перенесла напряжения вчерашнего дня и скоротечных родов. Кину стало горько оттого, что занимался лечением половинки родственника. Остальные раненые были сохранны. Коснувшись людей, Кин-Нокк понял, целебная сила действует и доставляет телу неприятные ощущения. Родоначальник племени Синих Камней решил, пока Ида ни найдётся и ни объяснит, что с ней делать, ничего не предпринимать. И вдруг пронзил ужас! Если Иды больше нет, а «тряпка» перешла к новому хозяину! Но стоило сердцу оледенеть, Кин-Нокк, не понятно как, врезался в стоящее на отмели прозрачное яйцо. Мгновенно охотник очутился в десяти полётах стрелы от того места, где подумал плохое. Донни заметил, как человека сдуло с бровки, подошёл, глянул вниз, протёр глаза и сплюнул.
«А был ли мальчик-то?» Мог бы сказать очевидец, но книг первой половины двадцатого века от рождества Христова Донни с Третьего Рукава не читал.
«Снаряд, прости Господи!»
Услышал первый охотник непонятные слова.
«Ты жива! Хвала Создателю!»
Жива, пока».
«Что значит пока?»
«То и значит. Попали мы с тобой в эксперимент, нечего сказать!»
Теперь только одно слово было незнакомым, и охотник спросил.
«Что такое эксперимент?»
Ида не отвечала. Кин обнял яйцо, почувствовал, она плачет. Нет, тела конечно не обнаружил, одну «тряпку». Только сквозь или помимо оболочки в душу проникали дрожь, испуг, отчаянье.
«если попали, значит выберемся. Маленькая совсем, сколько раз ты плакала за последние сутки!»
Охотник гладил рукой поверхность яйца и понимал, Ида чувствует прикосновение.
«Плакать, говорят, полезно. Вместе со слезами выходят яды».
Пробормотала она, всхлипнув напоследок.
«Да конечно, разъедают глазки и носики».
«Пойдём куда-нибудь, охотник. Я не знаю, что нам делать с этим».
«С кем?»
Странен человек, неистребим, отметила Ида. Чуть не погибла и смеётся от того, что сделала фразиологическую ошибку. Получился нелепый вопрос. Этот некто – одушевлённый, отсутствовал. Кин тоже понял, улыбнулся.
«Мы раздвоились, охотник, даже потерялись и всё равно - одно целое».
«Я давно, когда ты рассказала о точке невозврата, знал, что мы - одно».
«Тогда была, как сказать? Ну да, красивое имя любви и совместной жизни. Теперь же! Я чувствую твои руки, ноги, мочевой пузырь, который полон. Ты ешь, я насыщаюсь. Тебе страшно, у меня отнимаются руки. Ты хочешь другую женщину, а я, не знаю, что я делаю!»
«Ты, маленькая птичка, учишь летать, и необычный способ передвижения спасает от неприятностей».
«Если бы так, охотник! Я научу летать, приобрету твоё ощущение высоты и жуть от него».
«Она не плакала, но странно изменённый голос, мокрый и беззвучный, стал похож на прошлогодний лист.
«У человека четыре конечности. Оболочка выделяет каждую в особую скорлупку, позволяет сохранять подвижность и чувствительность. Ты, Кин-Нокк с Излучины, стал моей пятой конечностью, и я, помимо собственных, имею все твои ощущения, мысли, вижу твоими глазами, хочу, чего хочешь ты. Обвал чувств невыносим, особенно после многих дней отсутствия необходимости воспринимать запах, движение воздуха, острое и колкое, притяжение к почве. Я кажется скоро сойду с ума».
Ида почесала у охотника под коленом. Кина конечно беспокоил зуд, но другие беспокойства перекрывали мелкую досаду. Программиста 1788 видимо нога достала. Было поразительно, с какой точностью пальцы нашли раздражённое место и устранили ноющий укол.
«Я прошу тебя о пощаде, охотник. Можешь ли ты хоть на время ни о чём не думать, закрыть глаза и заткнуть уши. Тогда я, возможно, сумею разобраться, как сделать, чтобы каждый из нас был только собой».

\
«Пусть этот съест нож, а камни выплюнет, - Простонал Мейс, насмеявшись до колик, - если покажется мало, и захочет ещё костей, я дам другой, длиннее прежнего».
«И я дам!» Взвизгнул какой-то мальчишка за кругом. Мейс узнал голос жены. Охотники снова, было, засмеялись, но Глейст жестом остановил.
«Мы не знаем тебя, чтобы позволить нашему охотнику есть твой нож».
Стало вовсе тихо. Люди только теперь поняли, прошедший незамеченным к главному костру передвижного стойбища человек может быть опасен.
«Я спал. Вы потревожили меня».
Сказал незнакомец, зевнул широко, с удовольствием.
«Спать на дереве - занятие похвальное».
Глейст расстанавливал слова, подчёркивал положение хозяина круга.
«Что ты собирался есть, охотник? Тут промежуток угодий. Стойбища далеко. У тебя нет оружия и даже мешка».
«Я с женой и родичами иду туда, где Великая Река родится снова, и ждал здесь Глейста с Кручёной Протоки. Теперь, понимаю, дождался».
«Где твои люди?»
«Мы обогнали вас, когда был убит жёлтый самец. Моя стоянка в полудне пути отсюда».
Почему не присоединился сразу?»
«Мне важно знать, что впереди».
 «Зачем тебе Глейст?»
Человек именем Дейк, по-мальчишески зеленоглазый и веснушчатый, перехватил инициативу вопросов.
«Предупредить, охотник. Сизая смерть ждёт вас за третьим поворотом. В тамошнем стойбище, я видел, вывесили три холста».
Жёлтый самец был убит позавчера. Скорость передвижения незнакомца, если не лжёт, действительно позволяла проверить, висят ли холсты во всех близ лежащих стойбищах и овладеть инициативой, а так же сердцами сподвижников. Глейст начал нервничать. Мейс заметил беспокойство в глазах стоящих справа от предводителя. То была наиболее сильная, агрессивная часть партии, люди склонов. Как и на восточной стороне хребта, охотники каменистых плато по наполнению угодий оказывались в менее выгодном положении, чем приречные племена, откуда был Глейст. Правые предлагали изгнать укравшего нож. От того, казалось, чья возьмёт, зависело положение первой и последующих ветвей в новом племени. Простаки делили незажжённые уголья.
«Что ты хочешь сказать?»
Глейст решил взять за рога жёлтого самца.
«Держитесь правого берега и не останавливайтесь на протоптанных тропах».
Охотники заволновались. Предложение незнакомца грозило полным истощением. Переселенцы надеялись получать помощь в левобережных стойбищах. Ласка сизой смерти, заболевания, раз в десятилетие выкашивающего людей в племенах бассейна Великой Реки, тоже не улыбалась.
«Почему мы должны верить тебе, чужой человек?»
Проверка моих слов дорого обойдётся твоим людям, Глейст».
«Как ты знаешь меня, а я тебя нет?»
«Ты знаешь, но не узнаёшь. Я подарил тебе удлинивший имя знак».
«Прозвища звезда предводитель переселенцев не выносил. Слово было связано с отметиной под глазом. Тишина расширилась воронкой. Наглость незнакомца произвела впечатление. Правые потирали руки, задние, видимо соплеменники, напряглись, приготовились удержать от безрассудного поступка уязвлённого в самое сердце вождя. Левые в суеверном ужасе опустили взгляды.
«Ты не умрёшь от скромности, охотник».
Сказал Дейк.
«Я и без скромности не умру».
«Как проверить твои слова?»
Глупый мальчишка из задних рядов, которому конечно сегодня же надерут уши, брошенным некстати выкриком лез, куда не звали, и всё портил.
«За последние годы только я стрелял в человека на скользящей тропе, в трёх сопредельных стойбищах люди знают и могут подтвердить».
Охотники теперь глядели во все глаза, даже левые. Каждый прикидывал, смог бы он сам, безоружный, войти в круг считающегося смертельным врагом предводителя. Но не храбрость, а привычка передвигаться в горах являлась причиной дерзкого поступка. Глейст опасен не был. Мейс рассчитал верно. Расправа в круге равносильна собственной смерти, карьерной, по крайней мере.
«Что тебе за дело до нас, Эйи?»
Глейст держал лицо и надеялся удержать.
«Не люблю сизой смерти».
Подставившийся под расправу наглец почесался, перебрал пальцы рук, убедился, признака болезни нет.
«При мысли о том – сказал Мейс, расстанавливая слова, - как у женщин и детей начнут выпучиваться глаза и чёрными жилами покрываться животы, меня мутит».
«А при мысли о собственной смерти тебя, Эйи, не мутит?»
«Бывает, разумеется, как у всех, но я иду правым берегом, не обременён стариками и детьми, могу загонять дичь даже для вас. Моим подручным зверям человечьи болезни не опасны, звёздные тоже».
 « Ты играешь глупца, охотник, или являешься таковым!»
Глейст не выдержал. Помощник сокрушённо махнул рукой. Поединок был проигран, но ослеплённый словом звезда лидер левобережных людей не заметил поражения.
«Видимо являюсь, предводитель».
Мейс не привык побеждать наполовину, довершил песню звучным аккордом.
«Весной отец велел мне жениться, и я долго не понимал, зачем такие хлопоты».
Хохот обрушил бы стол переговоров, если бы он был. Восхищённый и озадаченный Дейк попытался спасти положение.
«Что тебе надо от нас, хитрый человек?»
«Ничего. Я всё сказал и ухожу туда, где Великая Река родится снова».
«Ты собираешься там разбить стойбище?»
«Конечно. Говорят, борти в правобережных лесах прячутся в муравейниках».
«Мы тоже идём туда».
 «Я вам не запрещаю. Если отстанете, придёте к согретым кругам».
Глейст понял, Эйи будет вождём или покойником, и решил проверить, кем прежде.
«Позволяю тебе выйти из круга, охотник».
Глейст щёлкнул пальцами, отпустил Мейса. После предводитель не мог понять, жалеет ли о сделанном жесте. Щелчок был знаком тем, кто понимает начальство с полуслова. Глейст не сказал бы, хотел давать знак или нет. Скорее всего, и то, и другое. Но вышло, как вышло. Ждали, Мейс за чертой бросится бежать со всех ног и погибнет, ведь вне хранимого законом пространства смерть врага была предрешена. Однако Эйи ушёл, откуда взялся, вцепился в сук дерева, исчез в ветвях. Тотчас вылетела из костра, отправилась вслед добрая пригоршня углей. Пропитанная маслом листва вспыхнула, превратила дерево в огромный факел. Огонь перекинулся на соседние деревья того же вида. Люди шарахнулись. Лишь Дейк и трое левых остались. Глейст выругался, хотел выйти из круга, но увидел, ещё один охотник не побежал. Это был спрыгнувший обратно Эйи.
«С кем ты собираешься победить болотных, Глейст! Смелые ватажники удрали, как подмокшие грызуны!»
Шагнувший из огня наглец не издевался, но сочувствовал. Предводитель левобережных переселенцев окаменел. Стебли масленичных деревьев пропитаны водой так же, как листья маслом. Огонь вспыхнул, натолкнулся на мокрое и Пропал, оставив глупый страх. Бросившего угли не было.
«Где Койл?»
Глейст оглядывался, не находя сподвижника.
«Там, вне круга, - ответили ближние, - лежит мёртвый».
«Кто убил?»
«Мы не видели, откуда прилетела смерть и куда улетела. Нет ни стрелы, ни ножа, только рана в висок».
«Ты знаешь, Эйи?»
Глейст глядел на Мейса, точно с деревьев спустился огненный столб.
«Ты знаешь, рыжая Звезда, Как случилось, ты видел?»
«Не видел, - признался Глейст, - Эйи, стреляющий с ногтя сквозь огонь, ответит мне!»
«Я меняю ответ на твою кровь, предводитель».
Глейст решил, кровь можно дать и взять обратно, поднял кусок глины, смочил водой, раскатал, вылепил маленькую плошку. Вынув нож так, чтобы все видели, властолюбивый человек надрезал левый мизинец, сцедил капли в углубление, подал Мейсу. Охотники глядели, как с пальца Эйи капало, но не поняли, чем надрезал. Рыжий авантюрист оценил и блеск лезвия, и лёгкость, с которой сделан надрез. Мейс завернул края, разделил шарик, половину отдал давешнему противнику, тот проглотил. Конечно, Глейсту хотелось выспросить подробности, но привыкший остерегаться охотник с Кручёной Протоки понимал, чем меньше людей знает то, что знает свидетель, тем спокойнее. Эйи не дух и не один. Стоящая за сильным сила грозна, неведома, но скрытого безвозвратно в мире людей не бывает. Глейст решил соединить с силой Мейса свои усилия и, выждав удобный момент, овладеть главенством.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/06/17/1413