Проблема начала -1

Композиция/6,0
А/К

Еще раз:
Я мыслю, следовательно, существую.
Я потребляю, следовательно, существую.
Наконец, я ненавижу, следовательно, существую. Три тезиса, разве их недостаточно, чтобы очертить мир человека. Это та самая природа, за счет которой человек может жить, потреблять. Это разделение мира на мир мыслящий и мир протяженный, где-то должна же претворяться мысль. Это разделение внешнего мира на "своих и чужих", где-то же должны находить применение врожденные компоненты поведения. И вот образ мира уже собран, и этот мир вполне человеческий. Мысли, энергия, чувства. Можно начинать жить, и значит, надо эту жизнь начинать. А если не начинать? увы, деваться некуда, вынуждены. Как начинать «юноше, обдумывающему житьё». Обдумывать, задумываться, мы делаем нечто привычное, без чего нет самой жизни.
Я замышляю, следовательно, существую.

1.
я нахожу себя прежде всех вещей мира
Хосе Ортега–и–Гассет

Минута радости, приятно осознать собственное существование. Мало того, что живешь, теперь еще и знаешь, что живешь. И можешь это подтверждать, живу, живу. Жил, жил, и вдруг задумался. Живу или не живу? Ура, я существую, я живой. И все бы хорошо, но такой вопрос всегда означает: как я живу, хорошо или плохо. То есть, теперь не просто знаешь, что ты живешь. Но еще желаешь расширить свое знание. Есть жизнь, эта жизнь хороша или плоха. Можно оглянуться, на что-то наткнуться, в целом жизнь неплоха. Но может быть и лучше. Может стать лучше, намного лучше. Идет расширение знания, пополнение знаний. Как результат  наблюдения за жизнью. Но разве нельзя наблюдать не за жизнью, а за знанием. За жизнью этого знания. Примерно в том же русле, мои знания хороши или не очень. Не сделать ли их мощнее, еще мощнее, намного мощнее. Что-то поменялось местами, жизнь и знания. Или в пределах одной жизни разные знания поменялись местами.
Пробуем установить порядок –; некое начало + соблюдение правил.
Выясняется, оторваться от Начала трудно.
Сначала потому, что всякое Начало трудно, «вещь очень нелегкая» (Маркс). Мы превращаем Начало в тот вредный камень, который причинил боль нашей ноге. Не пнуть ли его? это Начало не может состояться, оно! На деле, это мы не можем состояться как Начало, как собственное начало. На деле, мы сами не спешим завершиться в Начале, ибо тогда нужно будет порывать  с Началом. Куда-то двинуться, но куда? Начало тем и хорошо, что допускает движение в разные стороны, как минимум, в противоположные стороны. Нужно снова определяться, это значит, теперь требуется найти начало начала. Происходит расширение принятого порядка . Скажем, таким образом, жизнь жизни. Напротив, знание знания. Как отдельно взятые комбинации, они не укладываются в нашу повседневную практику. Можно поработать над сочетаниями, знание жизни, кто из нас откажется от подобного знания. Или жизнь знания, разве не возможна и такая жизнь. Возникает ощущение, на этом пути двигаться можно долго, очень долго, бесконечно. Действительно ли это так?

Будем двигаться, да еще вверх, по ступенькам.
Не прыгать через ступеньки, а строго по ступенькам. И вот первая, я живу, есть жизнь. Ибо есть нечто лишенное жизни, есть отсутствие жизни. Бывает, наша нога натыкается на камень, неожиданно, больно. Мы кричим, потом слышим совет коварной няни, а ты его стукни, этот вредный камень. Охотно, разбегаемся, одного раза, обычно, хватает. Бывает, нахулиганим, наказание неотвратимо. Тут же ведут нашего двойника, это мальчик из простых, его тут же секут, не хулигань, не хулигань. Почему его, а не самого? потому что нахулиганил сын короля, а королевское тело не доступно для розги.
Я знаю, что я живу. Знаю, что есть жизнь, моя жизнь.
И пока я знаю одно, что есть я, есть моя жизнь? Больше я ничего не знаю, это потому, что я стою на второй ступеньке. Рядом со мной множество живых существ, тьма. И я просто теряюсь в этой тьме. Да и с чего бы мне выделяться, если есть просто жизнь. И моя жизнь есть «продукт» этой большой жизни. Я есть жизнь, но не сознаю себя жизнью, отдельной от большой жизни. Рядом с этой большой жизнью я мал, юн, иногда нахален. Если бы знал, перевел свое юное нахальство в разряд творческих порывов.
…
Теперь трудно остановиться.
И я делаю усилие, чтобы взойти на следующую ступеньку. Взбираюсь. Теперь я живу. И знаю о том, что я живу. И я знаю об этом своем знании. Я знаю, что я знаю . Чуть иначе, я представляю себя как Жизнь-Знание. Моя жизнь предстала, как Способность получать некоторые знания. Об окружающем мире. Но, прежде всего, о самом себе, зачем? У меня есть Потребность в познании мира. Ибо жить я могу только за счет внешнего мира, за счет потребления жизни во внешнем мире. Такую возможность дает мне мое знание. В свою очередь, своим знанием я обязан моим же способностям, я знаю свои способности. Это значит,
Способность-Потребность ; Жизнь-Способность + Потребность-Знание ; Жизнь-Знание.
Или иначе: Знание = потребность –; способность –; предмет потребления. Процесс потребления, данный/представленный, как процесс знания, легко перевернуть: предмет –; способность –; потребление. Стоит лишь увидеть новую эмблему, и рука тянется за кошельком. Между предметом и потреблением стоит способность, знание способности, знание знания о способностях. Это значит? способности отделились от их носителя/человека, предстали как некая самостоятельная вещь. И эта вещь начинает потреблять человека.

Знание расширяет мои возможности, зачем? я меняю свое отношение к миру, зачем?
Я уже претендую на ведущую роль. Пусть я пришел в этот мир. Но теперь мир дополняет меня, самим собой, своим живым веществом, но главное, своим назначением. Как-то само собой исходная Дуальность переворачивается. Жизнь, способная обретать знание, вдруг предстает знанием, способным обретать жизнь. Знание знания. И далее, знание, которое само есть знание знания. Теперь это уже особая жизнь, мое знание – моя жизнь. Или, известная комбинация: Знание-Жизнь –; Способность-Потребность –; Знание-Сила.
Если Знание есть сила, тогда что есть Жизнь.
Знание как Способность удовлетворять жизненные потребности. Жизнь как возможность расширять свои потребности. В самом деле, какое еще существо на Земле может расширять круг своих потребностей. Да еще произвольно. Жизнь-Произвол! Тогда, что есть произвол? Потребность потребности. Довольна ли ты Жизнь? ведь у тебя есть необходимые знания. Если бы жизнь могла ограничиваться знаниями. Вместо этого она начинает делить мир, возникают два мира. В одном знание обычной жизни, в другом жизнь обычного знания. В сумме? взамен жизни, которая производила знание, теперь мы имеем знание, которое производит жизнь. Поначалу жизнь производила новое знание. Теперь знание производит новую жизнь. Что это дает людям? Некоторые возможности, например, быть разными. И в то же самое время оставаться одинаковыми. Разве не являют собой разные способности боксер и лыжник. Но чемпион мира по боксу и чемпион мира в лыжных гонках одинаковы как чемпионы мира, вершина мира.
Точно так же, как одинаковы неудачники, дно падения. Можно ли?
Утверждать, что дистанция между чемпионом и неудачником одинакова во всех видах спорта.
…
Дистанция неизбежна, на всех уровнях человеческой деятельности, учеба, труд, профессия, пенсия. Знание плодит неравенство везде, куда бы оно ни проникло, ибо проявляет неравенство способностей. Но дает возможность занимать один и тот же социальный уровень, быть одинаковыми, ибо открывает путь к одинаково значимым потребностям через прохождение разных дистанций.
Я знаю, как обрести и удержать власть, сила власти.
Я знаю, как обрести знание, сила знания.
Я знаю, как делать деньги, сила денег. Все эти соискатели могли бы сказать, да, мы лишены всякой жалости, мы беспощадны. Мы пришли побеждать, но побежденные при этом останутся живыми. Скажут ли? Главный признак дистанции – размер актора (субъекта, лидера, творца). И этот размер, то есть размер актора, действительно, может увеличиваться бесконечно. И вот это увеличение размера социального агента воспринимается нами именно как увеличение дистанции. Добраться бы!.. не хотите ли? Нет, ничего проще, выбирайте дистанцию.

2.
Приведи-ка ты в порядок мою курточку
и положи в передний карман
шелковый платок
Ортега-и-Гассет

В нашем тусклом мире, где-то в его основании скрывается вещь, имеющая Размер.
Способность-Потребность есть бытие некоторой «чисто количественной данности» (Лосев). Поэтому как всякое количество не может существовать вне количественной оценки. Та форма, в которой существует такая количественная оценка, называется Размером. "Вещь" может быть измерена, должна быть измерена. Понятно, если Размер неизбежен, как-то его надо определить, измерить. Я существую, пока существует размер, пока я имею некоторый размер. Допустим, есть некий субъект, он занялся производством Размера? понятно, речь идет о размере самого субъекта. Понятно, он озабочен своим размером, было бы странно, если бы он озаботился размером соперника/оппонента. Как оценить его роль? Как жестокую очевидность, это субъект неравновесия .
Что-то странное, мягко говоря.
Как в таком случае поступает, т.е., что говорит философ: «человеческая глупость существует в форме знания» (Кутырев, 92, с.27). Это значит? да, отходы существуют не только в Природе, еще в «сфере духа». Горы, и там, и там, где выше? Решение философа, попробуем «пробиться к каким-то фундаментальным» очевидностям (Там же). С этой точки зрения Перестройка была лишь попыткой пробиться к очевидностям, сколько их было, попыток? И попыток, и очевидностей. Любой субъект неравновесия всегда начинает с «очевидности», с того, что доказывать не обязательно, но на что можно опираться.

И вот собрались несколько неравнодушных человек, зачем?
Чтобы изложить ряд очевидностей, друг другу поднадоели, но вот широкой публике послушать будет полезно, так они считают. Оказалось, очевидностей этих немало, можете барахтаться, можете долго. Есть способ, начать с немногих, основных, дойти до тех, с которых начинается действие. Принял первые, дошел до руководства к действию, и начнешь это действие, ты уже убедил себя. Вот известный пример. Все люди умирают. Надо воскресить, всех. Наука справится, на то и наука. Замечательная идея, начало есть. Хорошо, воскресили, где жить, где поселить. В космосе, чего-чего, а места там хватит. Вот так, от "безумной идеи" Федорова, Циолковский пришел к идее полетов в космос . До воскресения дело не дошло. Но что касается космоса, космическая держава, здесь зациклились.
Видимо, человеку требуется такая логика, а самой этой логике требуется?
Она просыпается везде, где бродит цель (или безумная мечта), желающая быть  великой.
Вот одна такая мечта – свобода, далее можно не продолжать. И вот она схвачена, надежными руками. Социализм есть свобода. Начали, свобода тут же соглашается на собственное ограничение, на «ограничение свободы личности ради ее же свободы» (Клепач, с.29). Понятно, в 1917-м отдельная личность согласилась на «неизбежное зло». И вот на дворе 1990-й, все та же личность, она все так же ограничена временным злом? Время пришло, переворот «Советской власти к свободе личности назрел» (Там же). Предстоит выход из неизбежного, но временного состояния, тогда чего ждем, выходите, а как?
…
Нужно стать хозяином, в точном смысле этого слова, значит дело за точным смыслом.
«Нельзя стать хозяином страны, не став хозяином на своем рабочем месте» (Там же, с.36). Как просто, стать хозяином своего рабочего места, решено, я буду решать. В конце концов, речь идет о том, что я делаю, и делаю со знанием дела, разве я не свободен?  «Но стать хозяином собственного дела … нельзя, не став хозяином страны в целом» (Там же). В чем проблема? Да, я знаю свое дело, но нужно ли мое дело (или мои руки) моей стране? Может, стране не нужны, пять моих рабочих дней в неделю, хватит трех. Что ж, я готов ограничиться тремя днями. И зарплатой за три дня? Разве я не хозяин своего дела, я сам решаю, и я решу, сколько дней мне надо работать. А если Родина упрется? С чего же начинать, с родного станка или со столь суровой Родины? Для начала выйти из оппозиции «станок – Родина». И куда податься? Во власть. «Надо не делить власть, а властвовать демократически» (Там же, с.37). Кто бы спорил, ведь я уже распоряжаюсь, и совершенно самостоятельно, на своем рабочем месте, теперь можно идти во власть.
Не подскажете, как хозяину рабочего места добраться до власти.

Сначала маленький вопрос.
А что он там будет делать, во власти? То же, что и все, властвовать, все с тем же знанием своего дела? А как же, ведь речь идет о самоуправлении, вот каждый и придет во власть с управлением своим делом. Чтобы быть хозяином рабочего места и своей страны нужно место, на современном языке, площадка, где можно ухватиться за рычаги власти. Где-то может быть иначе, а в России все начинается с власти. Такой площадкой, по мысли оратора, должны явиться Советы. На самом верху Верховный Совет. На самом низу советы производителей. Как-то им надо уживаться? Ведущая сила = «местные и республиканские Советы» (Там же). А те советы, которые в самом низу? «В производственных советах человек утверждает себя как хозяин своего труда» (Там же).
На выходе? человек – хозяин своего труда.
И тогда человек – хозяин своей судьбы? Ну да, ведь его судьба теперь не будет отделена от судьбы народа. Еще бы, весь народ собран в Советы: «Россия выстрадала Советскую власть». Если политическая сборка закончена? Это и значит, собран «общий, гражданский интерес» (Там же). Остается сущий пустяк, перевести сии политические тезисы на экономический язык. Это означает, что в отношении любого труда найдется некто, кто гордо скажет, это мой труд. Не осталось ничейного труда, в том смысле, что всегда есть ответственный за сроки выполнения работы и качество этой работы. Индивидуальное лицо свободы? Не совсем. Сколько бы труда ни было затрачено, это все твой труд, дорогой Хозяин. Но сколько его затратить (= доставить) не тебе решать хозяин. Если угодно, ты – хозяин труда, но не хозяин количества этого труда.
такая вот тонкость.
…
Хорошо, с прежней практикой покончено, производители сами решают, все.
Советская власть перестает «диктовать объемы производства или фонд зарплаты» (Там же, с.37). Она уходит от этого хлопотного дела. Есть советы производителей, пусть отвечают. Что же на долю власти? В ее планах нечто большее, она будет регулировать «развитие, обеспечение жизнедеятельности самого человека» (Там же). В переводе на нормальный язык, регулирование самого человека. Вот они "сияющие вершины". Агрессия, жадность, зависть, месть, что там еще в условиях личной несвободы тащил за собой наш человек? Важнее, что он толкал перед собой. То, что он тащил за собой, его развивало. А вот то, что он толкал перед собой, его ограничивало. Человек не может развиваться, если не будет ограничен.
Высокомерие, властность, ненависть, тащить или толкать, для начала решите, как себя ограничить.
Регулировать – это значит, ограничивать. Но что регулятор будет ограничивать, к чему подталкивать. Выбор все одно остается на личном уровне. Что-то человек оставит в прошлом, что-то потащит в будущее, что? Знать заранее невозможно, принципиально, а значит, невозможно и действие со знанием дела? Хозяину остается единственное, ликвидировать личный уровень.

3.
не сметь пачкать, не сметь писать лишнего, не сметь отступать ни на йоту
Ленин

С чего начать, так начинал в свое время, отец-основатель.
Если конечная цель – свободное гуманистическое общество, в котором обеспечена свобода личности? Тогда свободе угрожает не только частная собственность. Не только личная собственность, даже если это собственность на собственный труд. Свободе угрожает и стихийное, всегда разрушительное «самовластие групп, коллективов, масс» (Там же). Поэтому Советская власть – не самовластие, не орган самовластия, но именно тот уровень регулирования, на котором «свобода воли есть ни что иное, как способность…» (Там же). Прерываю тезис, ибо далее в нем две части. Да это же классик! Нет ничего приятнее, чем делить слова классика. Кого наделить Способностью? Из числа претендентов придется исключить отдельные личности, группы, толпы.
Итак, Советская власть = Способность.
Часть первая, «способность принимать решения со знанием дела». Те самые решения, по развитию человека, называлось это воспитанием нового человека. Часть вторая, принимать решения «и твердо их выполнять» (Там же). Здесь знание дела, видимо, не требуется? А вот твердость! Похвальное качество. Если твердость рассматривать как потребность? Тогда способность будет состоять в переходе от принятия решения – к выполнению. Как способность? Будет ли тогда потребность состоять в преодолении, скажем, незнания? Скорее, в исполнителях, которых можно было бы заставить выполнить принятое решение. Не проще ли начинать с твердости, Твердость-Способность, не зря ведь возникло прозвище «твердокаменные». Куда в таком случае прилепить знание дела.
…
Нет, они не видят яблоко, которое можно снять и съесть, чем не действие со знанием дела.
Тогда, может быть, они видят яблоню, на которой вскоре появятся яблоки, лишь бы не срубили. Рубка как будто не грозит, топоры не мелькают, да и рубщиков не видать. Впрочем, как и яблонь. Возможно, они видят уснувшего человека, его надо разбудить, всего-то, разбудить. Ну, а если человеку снится покой? Тем более, нужно будить, будить.
Они = люди шестидесятых годов.
Это еще первые шестидесятники, из 19-го века, увлеченные были люди, мечтой.
Вторые, в 20-м, тоже были увлечены. Понятно, человеком. С чего бы? собственность за государством, эксплуататоров вывели в расход, что еще? остался чуток, повернуть «экономику к человеку». Но ведь куда-то она было повернута? Вы будете смеяться, к свободе. На одной шестой утвердилась «свобода работ на сверхличные, общественные нужды» (Там же, с.30). Сколько говорилось, мол, есть отношения, даны нам объективно. Человек в сетях этих отношений – марионетка. Нашелся некто, высмеял, резко так, побасенку о свободе воли. Раз так, нужно извлечь человека из сетей бесчеловечности, превратить сами сети в объект управления. Как первые шестидесятники, так и вторые действовали со знанием дела, во всяком случае, они рассчитывали на это. Можно сказать, что Перестройка = приход (выход?) человека, который действует со знанием дела. А если со знанием дела, то конечно, к общей пользе. Разве может такой человек действовать как-то иначе, ведь он вооружен знанием дела. Можно вооружаться?
Знание-Сила –; Знание дела, неужели?
на этой основе возникает силовое поле Дела?
Или та самая знаменитая деловая сила/хватка. Или просто дело Силы, «сдайся, враг, замри и ляг». Что же это такое? знание дела?.. нет, именно вот это, классическое, известное со школы, со знанием дела.
Послушать бы? человека, который исповедует данный принцип.
…
Нужен человек. Нужны ряды ссылок. Нужна уверенность, кто-кто, а уж этот человек в своей практике руководствуется данным принципом – принимает решения со знанием дела, а если решение принято, оно выполняется. Понятно, нашелся такой человек, богата страна. Всегда решал, другой роли для себя он просто не видел, я решаю, и все тут, извольте выполнять. Подчиненные бегали с его решениями, так ведь на то они и подчиненные, чтобы выполнять его волю.
Его второй выход состоялся в 17-м, сам же его и подготовил, не здесь ли сказалось знание дела?
Уровень страны, ранее он специализировался на критике решений других, теперь начал принимать на этом уровне решения сам, хозяин страны, не так ли? Ранее хозяин-нелегал налегал на революционную поэзию. Уже став Хозяином, мог что-нибудь ляпнуть, его слова, насчет вхождения "в царство коммунизма". Вот так сурово, катком, по своим же словам-лозунгам. Это слова, а решения? То был переход от состояния «со знанием к делу» – к «делу со знанием», и далее, к «делу сознательно».
В самом конце, просто сознательность, а как еще относится к необходимости.
Переход, четыре года, как совершался? Тот случай, когда можно сказать, вначале было Слово.
«Тут собираются неслыханные богатства» (Валентинов, с.36). Конечно, это слово произнес Владимир Ильич. Где? понятно, в банках, понятно, в виде денег. Сколько было сделано налетов его боевиками, какие суммы, считал, тратил. Но есть и другое богатство, это аппарат. Банки, не мелочь, понятно, крупные банки – как раз «…тот государственный аппарат, который нам нужен для осуществления социализма» (Там же). Неравнодушен был Ильич к крупным вещам, к крупным суммам. Лишь с такими суммами и можно сделать настоящее дело, одно, единственное. Все складывается хорошо, есть богатство, есть что учитывать. Значит, следует учесть. Есть аппарат, вот он-то и будет учитывать. Дело за назревшим, за национализацией. Все частные банки  «были сосредоточены в едином Народном банке» (Там же).

Оказалось, деньги, а значит и единый Банк, а значит, и весь аппарат, просто не нужны.
На то и коммунизм, даже если это военный коммунизм. Без денег, как считать? Без них открывается путь, куда? к свободе, именно тогда в «Советской России утвердилась свобода изменять мир» (Клепач, с.30). Не оговорка, весь мир, поэт подтвердил, «я хату покинул…». Или иначе, утвердилась свобода социального творчества. Свобода без знания дела? И знание стало реальным делом, все национализировано, частник вытравлен, капитал уничтожен, «значение денег сведено к нулю» (Валентинов, с.65). Без денег? Да, место презренной торговли заступило распределение, «в принципе равное для всех». Равное право на «получение материальных благ» (Там же), на равное количество благ. Кроме равного количества есть еще абсолютное количество!.. Кто определяет эту абсолютную величину? Уточняю! «Мы осуществили строй, намеченный Марксом» (Там же). Осталось, «влить в него материальное довольство…». Из-под рваных одежд равного распределения вылезла столь неожиданная вещь, как материальное недовольство. О чем это вы? кто бы не определял количество благ, он должен заодно определить размер потребления, затем размер потребностей, личных потребностей. Первое решение, со знанием дела. Второе, приблизительно. Третье, на глазок. Далее? Незнание, впрочем, так далеко никто и не заглядывает, не собирается. Ибо решение известно, "будь как все" Не новость, очередная попытка на место "разные все" поставить "быть как все". Или даже категорическое, будешь как все! Вместо твердого знания дела – то, что можно назвать движением души.
Тогда душа движения?
Если коротко, программа равенства.
Вернее, программа равенства + радикальные средства ее реализации. Кто бы спорил, но откуда эта странная уверенность, что данная программа суть биологически определенное/заложенное поведение .

4.
почувствовал весь ужас перечеркнутости своих личных прав
Дора Штурман

Справедливо ли утверждение, если есть свобода воли – есть знание дела.
Прошло четыре года, недолгий срок, опять слова Ильича. Срок, действительно, недолгий, но животы подтянуло. Можно было бы пошутить, продуктообменом сыт не будешь. Но вернее, свободой социального творчества сыт не будешь, если нет свободы личного выбора. Что тут удивительного. Если Хозяин оставил личный выбор за собой, для прочих – план + воля государства.
1921-й, нужна торговля, нужны банки, и все ради возможности личного выбора.
Учредили, и Госбанк, и коммерческие банки. Взгляд в 1917-й, что там сотворили? Бумаги, написали кучу всяких «вещей, оказавшихся в достаточной степени только исписанной бумагой» (Валентинов, с.37). На этом Вождь остановился, иначе пришлось бы рассказывать, «что именно он-то и был творцом этой зря исписанной бумаги» (Там же). Что для него было важнее? Какой выбор оставить себе, за собой. Да, можно предоставить возможность личного выбора подданным, живите, как хотите, в пределах местного оборота. Но сначала, наедине с собой, вот так, глядя себе в глаза, решить: что я оставляю самому себе.

Еще раз, свобода воли – решать со знанием дела, потом действовать в рамках принятого решения.
Вот воля отдельно стоящего человека, решил неправильно, разбирайся со своим знанием. Допустим, разобрался, не знание, хотя бы опыт прибавился? А если имела место воля государства, решение принято, аппарат работает, знание растет. А зачем здесь рост знания? Работает не просто аппарат, работают правила, идет работа по правилам. И нужны не знания, а твердое выполнение. Возможно, если брать аппарат в целом, знание и растет. Но еще в большей степени растет незнание.
Как это достигается?
Постойте, но почему достигается, ведь человек стремится к знанию, действовать со знанием дела. Вот чего он хочет. Можно отделаться общими словами. Хотя бы, потому что мы имели "свободу изменять мир". Поэтому и достигли незнания. Рискну все же утверждать, незнание не случается, само собой,  а достигается, нашими усилиями. Знание требует усилий, немалых, мы согласны на эти немалые затраты/расходы. Расходы растут, мы соглашаемся. Пока однажды не совершается выход к незнанию. Известная шутка на этот счет, "за что боролись, на то и напоролись". Не здесь ли признание наших усилий по достижению незнания.
Достигли незнания, свобода воли заканчивается?
Начинается исследование действием, ну да, тот самый метод проб и ошибок.
…
Субъект неравновесия, куда он стремится, всего-то, изменить соотношение сил в свою пользу. И вот его скромное желание осуществилось, он наверху, решает судьбу тысяч и миллионов. Теперь? Закрепить новый баланс сил, создать новое равновесие. Он спешит, торопится стать субъектом равновесия, нужны скрепы, как говорит философ. Конечно, власть, она дает лидерство. Или наоборот? лидерство дает власть.
На первый план выходит иное, генератор решений.
Да, нужно выдавать решения, в этом твоя ценность для твоих же подчиненных. Но еще надо эти решения выдавать своевременно, без запаздывания. А для этого? Неужели опять то самое, со знанием дела. Во что же упирается знание дела? В информацию, надо вовремя собрать данные, как-то обработать их, как-то сжать, довести до обозримого вида. А они лезут, лезут, с чем?
Надо выделить важное, спешное, кто будет выделять.
Понятно, не тот, кто принимает решения. Он для того и ухватился за рычаги власти, чтобы принимать решения. Где данные, представить, немедленно. Вождь снова возвращается к Аппарату, надо наладить его работу. Аппарат снимает информацию, доводит ее до вождя в такой форме, чтобы вождь был способен регулировать жизнь страны. Чего хочет вождь? Всего-то, чтобы его реальное «со знанием дела» успешно противостояло той массе незнания, которая бродит по стране. Если незнание реально? Вождю приходиться быть реальностью, решающей реальностью. Отказаться от свободы, чтобы получить свободу решать.

Снова нужно начинать, с чего начнем, вернее, с какого аппарата.
Разумеется, аппарат Рабкрина, именно здесь то звено, за которое можно вытащить всю цепь. Конечно, нужно позаботиться о людях, из аппаратной одежды выглянули озабоченные физиономии. Сначала, опять начало, а куда от него. Так что там вначале? Сначала накорми, потом спрашивай. Что ж, сократить эту ораву раз в шесть, содержание оставшихся повысить, раза в три. Лучшие работники, с лучшей оплатой, наведут порядок в аппаратных делах, приведут аппарат в порядок. И вот первые итоги: «Исполнил ли свою задачу и свой долг Рабкрин?» (Штурман, с.56). Далее лексика, близкая к ненормативной. Не опускать же руки, как-то «надо сие зло исправить?» (Там же, с.57). Скажи как, мы тут же! «Я даже приблизительно не знаю этого» (Там же). Не первый Хозяин, не впервые оказался перед лицом Незнания. Лишился свободы воли? Неужели по собственной воле. Идеологи и прорабы Перестройки явно не ожидали, что могут лишиться свободы воли по своей же воле. Каким же образом они начали прорывать стену незнания, как всегда.
Исследование действием, но действие это, обычно, начинает преемник.
Цена этого исследования известна.

Вместо послесловия
Небольшая выдержка: «Они еще действовали по своей воле» (Штурман, с.28). Наши вожди, те, еще самые первые вожди, Троцкий, Зиновьев, Каменев и прочие. На дворе 1923-й, поэтому своя воля. Свобода воли – решать со знанием дела. Оказывается, свобода воли начинается с самой воли, своя воля, по своей воле. Или, напротив, не по своей воле. До знания дела можно и не добраться.
…
А ведь в самом начале, что они сделали в начале?
Дружно так сгрудились, сбились в тесную кучку, и столь же дружно пошагали за отцом-основателем. Что-то потеряли? О чем вы, просто отказались. Без всякого сожаления отказались от личного выбора, в этом и состоял их личный выбор. Почему они потянулись за ним? Он «почти всегда знал лучше других в своем окружении, что следует делать» (Там же, с.30). Он знает, поэтому его воля свободна, рука тверда, как и его воля, и властвует он демократически, из центра, то есть, единовластно. Центр решений, все сошлось. А вот генератор решений, тут заминка. Центр решений выше сомнений, этим и жив. А вот генератор решений живет сомнениями, утверждается в их признании. Центр решений исходит из своего превосходства, просто потому, что дано ему преимущество, дано и все тут! А вот генератор решений «о грядущих преимуществах» может лишь догадываться.
…
Нужна только власть, конечно, вся власть.
Зачем-то ее делить, с кем-то. Напротив, захватить и употребить, во благо народа. Семьдесят лет, что изменилось. Власть делить не надо, и то верно, ее всегда мало. Надо властвовать, но теперь демократически. Начинайте, колхозники, шахтеры, рыбаки. Надо принять решение, это значит, надо сделать усилие. Делайте, почему остановились. Начало всегда требует потерь. Не странно ли, с началом мы связываем приобретения, что-то новое, значимое, перспективное. Увы, Начало всегда начинается с потерь. «Двуногое существо резко теряет в скорости» (Лалаянц, с.90).
Отсюда? Начало – это барьер! Плохо ли?
Соперники не смогут взять, победителю достанется гордое одиночество. Как центр решений он резко выигрывает в скорости "сжать кулак". Как единственный генератор решений он резко утяжеляет "вес" своих решений, и то верно, не размахиваться же по пустякам. А если еще быстрее? Нет, ничего проще, надо лишь не разжимать "кулак". В итоге, "кулак" начинает расти. Пределы роста? Забудьте.


Литература:

1. Валентинов Н. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. – М.: Современник, 1991.
2. Вильчек Л., Вильчек Вс. Эпиграф столетия // Знамя, 1991, № 11.
3. Клепач А., Аузан А. и другие. Социализм: тернистый путь к свободе // Диалог, 1990, № 6.
4. Краткая стенограмма. Социализм: тернистый путь к свободе // Диалог, 1990, № 6.
5. Кутырев В. Чья рука будет «железной» // Диалог, 1990, № 6.
6. Кутырев В. Перестройка, реставрация, эволюция… // Диалог, 1992, № 4 – 5.
7. Лалаянц И.Э. Шестой день творения. – М.: Политиздат, 1989.
8. Латынина А. Знаки времени. – М.: Советский писатель, 1987.
9. Межуев В. Нас погубило доктринерство // Диалог, 1992, № 4 – 5.
10. Ортега-и-Гассет Х. О спортивно-праздничном чувстве жизни // Философские науки, 1991, № 12.
11. Ротарь В. Совесть и выбор. Можно ли измерить отношение? // Знание-Сила, 1991, № 4.
12. Штурман Д. О вождях российского коммунизма. Кн.1. – М.: Русский путь, 1993.