20. Двойники. Госпиталь уродов

                20. Госпиталь уродов


В Троицком подворье с чертовщиной прилежно боролись. Выкуривали ее ладаном, поливали лампадным маслом, опрыскивали святой водой.

Согнанная с насиженного шестка, нечисть перебралась в соседние палаты. В дворец Прасковьи Федоровны. Угнездилась там с комфортом.

Петр I именовал Прасковьин терем  «госпиталем уродов, ханжей и пустосвятов». Не терпя на дух, все же, в нем бывал, по-родственному, но всякий раз плевался.

В тереме том кишели всякие монстры физические и нравственные. Получали бесплатный, бессрочный стол и кров. 

Горбуны, сухорукие, кривошеие, косоглазые, заячьегубые.

Бородатые бабы и грудастые мужики.

Девочки-безноженьки, мальчики-безрученьки. Самовары – ни рук, ни  ног, одно тулово.

Кликуши, трясовицы, бесноватые.

А против болящих – рота чудотворцев, целителей:

Травники с зельями;

Костоправы с лубками;

Рудометы с бритвами, пускавшие кровь;

Кильных дел мастера, вправлявшие грыжи;

Зубодеры с клещами и «козьими ножками»;

Кусаки, выкусывающие зубами опухоли и нарывы;

Повитухи, сажавшие хилых младенцев в квашню с тестом – чтоб росли, как на дрожжах.
 
Мастера-искусники приворотов и отворотов, причетов и отчетов, наговоров и заговоров.

Волхвы-чернокнижники.

Ведьмы, ведуны. Колдуньи и колдуны. Кудесники и кудесницы.

Ворожеи, гадальщики, пророки.

Поэты, в сущности!

Одни носились по двору, хлопали «крыльями» и  квохтали, весьма натурально, курицею, снесшей яйцо.

Другие  подкидывали разноцветные бобы в решете, толковали чудеса, прославляли пославшие их небеса.

Третьи вертели, распускали пряжу на веретене, перематывали наново чью-то судьбу.

Богомольцы, странники по церквям-монастырям, столпники и пещерники, попы-расстриги, записные начетчики и толкователи священного Писания.

Некоторых своих постояльцев царица-вдова почитала чуть-чуть не за святых.

В последнем звании состоял один отставной полупомешанный подьячий Тимофей Архипович. В отрочестве он подвязался, было, в иконописи. Потом бросил, стал юродствовать граду и миру.

Не стеснялся царице (правда, вдовой, пожилой, от политики уволенной) – советы давать.

Из таковых-то вышел, в более позднюю эпоху, и Распутин.

Прасковья Федоровна верила каждому слову блаженного Тимофеюшки и почитала самое себя счастливою, что божий человек удостоил собою ее дом.

Пророк прожил у нее на полном пансионе шестнадцать лет. И как утверждали, в аккурат, «на середине странствия земного» августейшей своей благодетельницы, показал ей в стеклянном шаре все ее прошедшее, настоящее и будущее.

Предостерегал – от роковых шагов, перемен участи.

Некий, бледный и хилый (урод, юрод), но все же, двойник Распутина.