22. Двойники. Гинеколог императрицы

                22. Гинеколог императрицы
                (тройное сальто-мортале)

Граф Герман (Жермен) Лесток был по происхождению французом – вполне обладал он неистребимым галльским жизнелюбием (все больше насчет женского пола).

И, как бы ни складывались обстоятельства жизни, стремился, прежде всего, не терять изысканных манер и остроумия.

Фортуне угодно было повергнуть эти свойства его натуры нешуточным испытаниям.

Личный доктор жены Петра, Лесток лечил царственную пациентку от всех приключавшихся  женских хворей, принимал у ней роды, наставлял в правилах половой гигиены. По той эпохе, лекарственные средства были несколько иными, нежели теперь: нюхательные соли, клистиры, пиявки… Толченые слоновьи бивни в качестве виагры, а вместо презерватива – прямая кишка овцы…

Заметьте, самый знаменитый доктор в нашем богемном фэнсионе лечил болезни любви.

Внезапно Петр разгневался на лекаря и сослал его в Казань – о причинах этой немилости можно только догадываться (недоволен остался мастерством гинеколога? или попросту приревновал к жене любезника-француза?)

После смерти мужа императрица Екатерина I возвратила лейб-медика из ссылки и поручила его заботам женское здоровье старшей своей дочери, Лизеты. Лесток не только, по мере надобности, врачевал наследницу, но и, пользуясь своей близостью к ней, настойчиво склонял Елизавету Петровну… возглавить дворцовый переворот и принять российскую корону! Трудно через столько лет понять, что его на это подвигло, любовь ли к молодой пациентке, недовольство ли правящим режимом, или иные резоны.

Важно, что хитроумный план, предложенный Лестоком, не сразу, но был приведен в исполнение, и с полным триумфом. Фигурой знаковой в российской истории оказался доктор.  И новая самодержица Всея Руси щедро вознаградила своего вдохновителя. Среди прочих  милостей Лестоку был пожалован участок бывшего загородного терема царицы Прасковьи. Зодчий Растрелли выстроил тут для него удивительной красоты маленький дворец-ларец, руины коего по сей торчат во дворе одного из домов на Фонтанке.

Блаженствовал в собственных палатах лекарь недолго, судьба его вновь переменилась. Враги Лестока внушили Елизавете, что он является агентом прусского короля и готовит уже свержение недавно посаженной им на трон царицы-матушки.

Счастье царедворца непрочно: милость монаршей особы никогда не бывает постоянной величиной. В пыточной, под ударами кнута сознался Лесток в преступлениях, которых не совершал. Его сослали сначала в Углич потом в Устюг (двойное заглавное: У-У…)

Но и это еще не конец. Через 20 лет Петр III, взошедший на престол после смерти Елизаветы, вернул из ссылки и обласкал старенького доктора, которого помнил с детства (видимо, тот был добр к мальчику). Это был уже третий чудесный взлет в блестящей и грустной жизни Лестока, и последнего сальто-мортале он не выдержал.

Стал понемногу съезжать с ума.

Скончался мосье Жермен Лесток в своем доме на Фонтанке, всеми забытый и брошенный даже слугами.

По одной из версий, был в собственной постели заеден насмерть клопами, вследствие своей крайней нечистоплотности под старость. Или философскому пренебрежению к благам этого мира.

Умер от презрения к жизни.

В честь него был назван Лештуков переулок, впоследствии переименованный в переулок Джамбула.

А Лештуков мост до сих пор стоит.

А мост между двумя берегами Фонтанки, городом и загородом, счастьем и горем, явью и сном, жизнью и – инобытием, не переименовали. Он и поныне

– Лештуков мост.