23. Двойники. Скопец

                23. Скопец

На карте нашего фэнсиона Фонтанка симметрична ныне засыпанному Лиговскому каналу – то есть, сама река имеет призрачного двойника.

Так вот, на берегу этого канала в царствование Павла и Александра I проживал  в собственном доме некто Кондратий Селиванов, глава секты скопцов.

Из тех особого рода ревнителей веры Христовой, которые главным злом в человеке, скалою отвесной (или пропастью) на пути к Царствию Небесному, признавали пол и порождаемый им блуд.

Несмотря на естественный ужас, который испытывает мужчина перед оскоплением, старец сумел привлечь под свои обагренные кровью знамена десятки последователей. В их числе называли и обер-прокурора Синода Голицина, и поручика гвардейского полка Алексея Милорадовича. Двоюродный племянник всесильного петербургского губернатора дал совершить над собою сакральную операцию.

Эта последняя жертва не осталась неотомщенной: власти, и без того не жаловавшие скопца, наконец, арестовали его и едва не закатали в Сибирь.

Но у истории имелось и двойное дно – Селиванов, видите ли, самим собою отнюдь не являлся, а был, в действительности… царем Петром III.

Несостоятельный супруг великой Екатерины,  по легенде, тоже лишен был  мужского достоинства. Кастрировали его еще отроком, в Голштинии, не то по религиозно-философским соображениям, не то просто по хитрому промыслу врагов. 

Жену новобрачный  Петр Ш, как известно из ее дневника, в ночь свадьбы покинул на ложе. Тайный  Екатеринин муж, любимец Марса и Венеры Потемкин, с его природной пушкой легендарных размеров, видится как щедрая компенсация в царицыной женской судьбе.

«Свергнутому бабой», будто бы, удалось избежать смерти в Ропшиском дворце. Он поменялся платьем с караульным солдатом, таким же, как он скопцом (без переодевания не обходится, кажется, ни одна легенда, это ее родовой признак) – и сбежал… 

Потом странствовал, как это водится у фольклорных  персонажей, по Руси. По Африке. Бывал и на Сионе. Поселился инкогнито в Петербурге, который вообще предпочитал и называл «вторым на свете градом Сионским»…

Сам император Павел, «царственный Гамлет», тоже в смерть Петра III не  верил. Первый вопрос, который он задал старому придворному, Гудовичу, после смерти «узурпаторши» и долгожданной своей коронации был: «Жив ли батюшка?»

Передавали также (на ухо, шепотом), что Павел однажды приказал доставить к себе Селиванова, имел с ним беседу при закрытых дверях, во время коей «вопросил взволнованно: «Ты мой родитель?», на что Селиванов отвечал: «Греху я не отец, прими мое дело, оскопись, и я признаю себя отцом».

И ведь отговаривал же  Кондратий Селиванов «сына Пашу» строить Михайловский замок – надгробный памятник самому себе-тирану, в котором он будет убит!

А сын пренебрег отцовским советом, вот и поплатился. Умер в только что построенной  цитадели. От «апоплексического удара» табакеркой в висок. В аккурат, на сороковой день после новоселья. Как и было предсказано.

А в 812-м эпический Селиванов, в лучших традициях жанра, еще успел благословить «внука Сашу» Александра I на войну с антихристом-Наполеоном.

Конечно, сказки. Но что-то в этом фольклоре маячит невыдуманное.

Так или иначе, в нашем фэнсионе объявлялся еще один двойник венценосной особы.

Почти как настоящий. Но с неким изъяном.