Сватовство

Автор: Михалис Пециллидис
Перевод с греческого: Бородкин Михаил

После обеда в мастерскую пришел отец и скомандовал «Парни, пошли на катер».

Моему брату было пятнадцать, мне двенадцать. Мы быстренько собрали инструмент и отправились на пирс, где нас уже поджидал рыбак Пепис со своей лодкой. Он подобрал нас, и мы отправились на яхту, ставшую на рейде. Катером отец почему-то называл яхту. По дороге Пепис рассказал, что на ней, на этой яхте, в наши лимасольские воды приплыли знаменитые археологи Мак Фатен и Хилл. Наш отец получил заказ на слесарные работы в каютах судна.

Мы были рады удаче, свалившей на нас в тот день. Помимо того, что на время прервалась наша каторжная работа на солнцепеке, когда мы каждый день с утра до вечера стругали доски и балки, нам представилась редкая, да что там говорить, почти нереальная в любое другое время, возможность краешком глаза взглянуть на мир английской, недоступной, и потому манящей, роскоши. Во время перерыва в работах шеф-повар яхты, грек Фанасис, по приказу капитана, подал нам чай с целым подносом сладостей. Чрезмерно аккуратно, и, пожалуй, даже жеманно, Фанасис поставил поднос на стол, попутно перечислив названия всех сладостей. Мы эти непонятные слова, конечно, не запомнили, но в два приема все свертели. Отец, глядя на нас, только посмеивался.

Надо сказать, что в то пору все наше семейство было занято приготовлениями к свадьбе моей старшей сестры. На свадебную церемонию, а потом и на свадебный пир были приглашены капитан и Фанасис. Среди приглашенных присутствовал также близкий друг моего отца со своей дочерью. Девушке тогда исполнилось восемнадцать, она была хороша собой, стройна, с миловидными чертами лица. Уста ее почти всегда украшала сдержанная, а порой и снисходительная, улыбка, что придавало ей некую обворожительность. Единственная дочь, она была подлинным украшением своей семьи. Два ее брата были старше нее, и уже давно свили свои собственные семейные гнезда.

Вместе с моей сестрой эта девушка училась у госпожи Василики, известной портнихи Лимасола. В то время многие девушки стремились материально обеспечить свое будущее портным делом. Пять-десять лет ученица бесплатно учились у Василики, но, в качестве минимального вознаграждения, отдавали ей на сбыт плоды своих трудов, то есть платья, а еще помогала по дому. Дом, где жила и работала известная портниха, находился на улице Македонии, как тогда называлась нынешняя улица Независимости, на перекрестке с улицей Наварину. Сейчас там расположен Лимасольский городской госпиталь. Именно там и встретились две девчонки, которых, как и их отцов когда-то, связала крепкая дружба. Естественно, что, когда моя сестра, Элени, собралась замуж, то ее подруга стала первой и единственной кумбарой (1).

И вот, в разгар свадебных торжеств, красавицу-подругу заприметил повар Фанасис. Я видел, что тот был буквально сражен ее красотой. Открыв рот, он сверлил ее взглядом, словно змея, завораживающая птичку, пока та, загипнотизированная, не упадет наземь. Неискушенная в делах любви девушка тоже обратила внимание на Фанасиса, подарив ему свою мягкую улыбку. Ее поведение и манеры так разительно отличались от того, к чему Фанасис привык, скажем, в портовых городах Западной Европы или Америки, что, как это часто бывает с греками, он стремительно влюбился в наивную киприотку. Заплетающимся языком Фанасис рассказал о внезапно нахлынувших чувствах своему капитану, и тот, в свою очередь, как человек конкретный и по военному прямой, взял в свои руки все дело. Капитан, русский по происхождению, но человек мира по призванию, неплохо говорил по-гречески, и, как только гости понемногу стали расходиться по домам, коротко, но обстоятельно переговорил с моим отцом. В итоге, на следующий день было назначено сватовство.

Вечером Фанасис в сопровождении капитана и моего отца, с огромным букетом в руках, прибыл к дому своей избранницы, чтобы официально просить ее руки. Скромная и застенчивая, в тот момент он подарила греческому моряку не только свою руку, но и сердце. Фанасис, отчаянно волнуясь, достал из кармана пиджака коробочку, обитую красным бархатом, извлек из нее золотое колечко, и с нежностью надел его на палец своей избранницы. Она полюбовалась на золотое сияние, и потом, посмотрев на жениха, прошептала еле слышно «спасибо … Фанасис». Так, молодая пара дала себе и всему миру взаимное обещание хранить в своем сердце верность и любовь.

Через несколько дней яхта археологов Мак Фатена и Хилла должна была отправиться к греческим островам, где исследователи планировали завершить свои изыскания на текущий год. Контракт Фанасиса также истекал, после чего он планировал перебраться ненадолго в Нью-Йорк, чтобы получить в управление небольшой ресторанчик от своего отца. И потом уже, без промедлений, он собирался составить приглашение и отправить деньги на покупку билета для своей невесты. Через два-три месяца, по расчетам Фанасиса, она должна была прибыть в Америку.

Эти несколько оставшихся дней влюбленные провели вместе. В то время добрачные отношения не были приняты, а островная мораль имела большое влияние на умы. Никто никогда уже не узнает, в какой мере они нарушили эти моральные устои, да и нарушили ли их вообще.

На большом причале случилось их прощание. Объятья, поцелуи в щеки, глаза на мокром месте, словом, все как всегда бывает в подобных случаях. Родственники и друзья, просто зеваки, желающие поглазеть на прощание приезжего парня и местной девушки. Вскоре за капитаном и Фанасисом прибыл весельный бот, чтобы перевезти на яхту. Сам же корабль блистал: надраенная палуба, отполированные до блеска металлические перила и переборки, развевающиеся на ветру сигнальные и национальные флаги. Когда же яхта подняла якорь и, неспешно рассекая волны, взял курс на мыс Гата, юная невеста разразилась рыданиями. Все тогда верили, что разлука эта временная, и лишь только мой отец стоял чуть поодаль и хмурился. Вскоре английская яхта пропала за горизонтом.

Примерно через месяц после того, как Фанасис уехал, моему отцу пришло письмо. В нем влюбленный грек просил «купить букетик красных роз, господин Георгиос, от моего имени для моей нареченной, чтоб она меня не забывала. А в букет вложите, пожалуйста, письмо от меня, которое я прилагаю. Передавайте привет своей супруге и детям, с уважением, Фанасис».

Прекрасные розы и теплые слова, сказанные Фанасисом в письме, словно придали крылья мечтам юной девушки, оживили ее воспоминания о её единственном и ниспосланном ей, как казалось, самим Господом Богом. Можно сказать, что все свои душевные силы посвятила она своему избраннику. И она терпеливо стала ждать второго письма от Фанасиса, а точнее, вызова в Штаты. Она мечтала, как будет стоять подле него напротив церковного престола, одетая в белоснежное платье, мечтала, как священник увенчает ее голову венцом, а хор будет исполнять божественные гимны.

Прошло несколько месяцев, красные розы завяли в вазе. Двадцать пятое августа, Рождество, Новый Год, Богоявление. И почему ее возлюбленный медлит с приглашением и билетом в Америку? Все родственники уже давно вычеркнули его имя из памяти, понимая, что он никогда не объявится, но девушка продолжала верно ждать весточку. Не мог же он нарушить свое слово! Он поклялся ей в вечной любви и не может так просто взять всё обратно, не может ее забыть! Так и получилось, что и сочная кипрская весна, и желтое жаркое лето прошли мимо нее. Никакого письма не было. Все больше бедная девушка окуналась мыслями с болезненный круговорот своих эротических фантазий, в мир, разбуженный греческим шеф-поваром. Она не оставляла надежды, что, рано или поздно, ее любимый Фанасис сдержит свое обещание и вернется за ней. И, как когда-то Пенелопа, она отвергала любые ухаживания со стороны других претендентов. Она просто не могла слышать ничего о других мужчинах, пока, наконец, не перестала выходить из своей комнаты, оставшись наедине со своими мыслями.

Погруженная в фантазии, она часами могла разговаривать со «своим» Фанасисом. Она то плаксиво жаловалась ему о своих невзгодах, то, видимо, получив от него какой-то «ответ», принималась радостно смеяться, но лишь для того, чтобы через пару минут вновь погрузиться в черную меланхолию. И так, постепенно, несчастная окончательно потеряла свой рассудок, и ее родные были вынуждены поместить ее в специальное заведение.

Примечания:

1. кумбара – кума

июнь 2014