Альтернатива

Все дома сходят амфитеатром к морю и окна у всех домов смотрят только в одну сторону — на воду. Праздник начинается с утра, солнышко поднимается из-за моря и в комнатах светло , и радостно. Райское место! Столько жильцов, столько окон и все полны светом. Вечером солнце садится и все жильцы тут как тут, наслаждаются закатом, уносят с собой под веками кусочки пылающего светила. А утром, всё повторяется, едва забрезжит над водной стихией молодой рассвет.

И среди всей этой благодати - один маленький домик почти у самого берега, и окошко у него только одно, но смотрит оно не на море, как у всех, не на рассветы и закаты, а на дома, что поднимаются вверх, и на горы, что возвышаются над домами. И поскольку солнце не светит в глаза владельцу этого дома, ему хорошо видны и трещины на штукатурке, и цветы в деревянных лотках, закреплённых на подоконнике. Он видит ворона, важно сидящего на коньке крыши, и его нежную, заботливую подругу, которая наклонив голову, тщательно выщипывает ему перья на груди. Для него различима каждая мелочь, каждый штрих, меняющейся в течении дня картины. Сидит у окошка мальчишка лет пяти, положив голову на руки, и смотрит не на море, а вдоль стены, пытаясь увидеть ещё что-то, кроме блестящей глади воды, которая день-деньской  слепит ему глаза тысячами маленьких зеркал.

Дома, как и люди, только кажутся одинаковыми, но все они — разные. Вертится на крыше флюгер в виде кота, изогнувшего спину, освоил чей-то балкон плотнолистый фикус, лепит под скатом крыши своё гнездо быстрокрылая ласточка и собирается заводить семью. А горы - утром сизые, чуть молочные, с розоватым отсветом, днём — влажно-серые, с песочными залысинами, а вечером - тёмно- синие, с бархатным фиолетовым налётом. Мир цветной, разнообразный, удивительный!

- Эй, сосед, - кричат ему с ближайших домов, - иди к нам, посмотри на солнце, хоть раз взгляни, как блестит и переливается море. Разве можно отказываться от вида такой красоты?
Владелец странного домика смущается, молча машет соседям рукой, благодарит их за предложение. Порой ему кажется, что они и не видят его толком никогда, и что разговаривают они не с ним, а со стороной, в которой он живёт, поскольку солнце постоянно слепит им глаза и не даёт определить его точное местонахождение. А уж его улыбки, его глаз, его цвета волос им не разглядеть никогда, даже, если они станут рассматривать его в большой армейский бинокль, или в модную нынче подзорную трубу.

И вообще, все предметы для них- всего лишь некие силуэты на фоне льющегося в глаза света, да играющей под солнцем воды. Ну как им объяснить, что в мире больше цветов, чем им кажется, что у предметов и у живых существ существует форма, и что нет ничего интереснее, чем следить за тем, как она меняется в зависимости от освещения, и как подчёркивает, и углубляет эту форму тень. Но самое удивительное - это движение живой материи, динамика шагов, взмахов, прыжков, изгибов. Мало смотреть на свет, надо видеть то, что он освещает, поскольку свет ведь тоже светит не просто так, лишь для того, чтобы какой нибудь безмятежный счастливец, стоя на собственном балконе, или сидя у окна, мог бы ослепиться сиянием солнца, и умилиться бликам воды на её поверхности.

Так они и смотрят в разные стороны до сих пор: одни — на солнце и сияющий свет, уже давно, не видя, и не замечая иного. Другой — на мир, освещаемый солнечным светом, в котором тени важны не менее светлых сторон, а кактус в окне напротив, утром походит на маленького ежа, чтобы к вечеру превратится в рыцаря, натянувшего доспехи, готового сражаться за каждый скол кирпича, за каждую трещинку, и за каждый лист дикого винограда, умеющего взбираться вверх, по гладкой вертикальной стене.

Ну как без альтернативы, а?