Лавка старьёвщика, дирижабли и звёзды

(продолжение. Начало http://proza.ru/2012/01/22/1121)

Дядя встретил её настороженно. Он оказался высоким худым стариком, точнее он тогда ей таким показался. На осторожную просьбу Берта приютить её на несколько дней он пробормотал что-то вроде "ну-ну", после чего пронзительно взглянул на Айну, а потом на Берта, словно мог углядеть их мысли, и пробовал их на вкус. Потом взгляд его упал на её руки, опиравшиеся о стул.
"Это твоя гостья, так что тебе придётся поделиться комнатой, другого места для неё у меня нет."
Вестар и не представлял, что это могло не только не огорчить, но и обрадовать обоих. Для Айны это значило, что они смогут проговорить хоть до утра, ведь они не виделись полгода, и у них было столько всего рассказать.

 - Можно я покажу Айне лавку?
Дядя улыбнулся, его взгляд снова упал не её руки. И только сейчас Айна поняла: он смотрит на браслет. Берт схватил её за руку и потащил в сторону. На самом деле тащить никуда не надо было, лавка была везде вокруг них, множество странных вещей стояло на полу, лежало под стеклом, свисало с потолка. Она не могла не видеть всё это с самого начала, просто оно было фоном, над которым возвышался дядя Вестар, от которого зависело, что будет с ней дальше.
А теперь, когда дядя медленно повернулся и пошёл вглубь всего этого царства старых вещей, оно вдруг оказалось вокруг, местами таинственное и пугающее, но чаще просто пыльное и ветхое.
Деревянные статуи образовывали несколько кривых проходов, войдя в которые, можно было совершенно исчезнуть, потеряться среди крашеных демонов, голых женщин с венками и древних богов. Берт провёл её до конца прохода, отпустил её руку и подошёл к двум прилавкам, стоящим у стены. Айна остановилась напротив чёрного воина. Доспехи стояли под лестницей, где кончался проход из статуй. Глухой шлем с презрительными прорезями для глаз тоже был матово-чёрным. Вероятно, эта маска не только защищала воина от стрел, но и пугала противника - вид у неё был свирепый.
Берт оглянулся.
 - Да от них уже веков шесть никакой пользы. С тех пор, как изобрели ружьё. Пуля пробивает такие доспехи запросто. Так что они стоят только для красоты, и их ценность измеряется их древностью.
У охотника Гарта было ружьё, Айна видела несколько раз, как он чистил и натирал его тряпочкой, сидя на крыльце, но никогда не слышала, чтобы он ходил с ним на охоту. Обычно ставил капканы или силки.
 - Я слышала ружья теперь забыты, потому что не из чего делать порох.
 - Где ты это слышала? Порох можно делать из чего угодно. Я знаю с десяток рецептов! Смотри лучше сюда.
Он поднял пыльное стекло прилавка.
Айна обогнула свисающее с потолка чучело крокодила и увидела, что Берт, открыв шкатулку, бережно достаёт из неё фигурки, и раскладывает их на столе.
Фигурки были разного цвета, размера и формы: некоторые вырезаны из дерева, другие - из камня. Самая большая была похожа на рогатый шар со множеством отверстий. Более мелкие иногда напоминали человеческие фигуры: воин в остроконечном шлеме, музыкант с арфой. Самые маленькие были просто шарики и многогранники из цветного стекла.
 - Их принёс какой-то южный человек в конце лета, и дядя дал за них хорошую цену.
 - Что это?
 - Это игра. Я даже немножко знаю, как играть. Смотри, нужно по очереди ставить их на стол, обязательно рядом со своими, но так, чтобы они не касались чужих. Начиная с самых мелких. Если ты ставишь три фигуры в один ряд - ты получаешь право поставить фигуру побольше, если, конечно, есть куда ставить. Выигрывает тот, кто поставит последнюю фигуру - короля.
Он достал из коробки самую красивую - статуэтку с золотой короной на голове.
 - Там ещё много всяких правил, например нельзя ставить барана рядом со звездой, воина можно поставить просто так, а можно - на слона, и тогда слон приобретает дополнительные свойства, ну и много всякого такого, я не помню всё...
Берт остановился, ему показалось, что Айна не слушает его, глядя сквозь фигуры и прислушиваясь.
 - Там на улице...
Теперь и Берт услышал какой-то шум.
 - Наверное, праздник уже начинается!
 - Какой праздник?
 - А ты не знаешь? Сегодня же День Школы!
 - Я думала у вас на каждой ярмарке так: и артисты, и карусели.
 - Вообще-то, на каждой, но не так шумно. А в этот раз сам Вальтер вылезет из своей башни, и, может быть, покажет пару каких-нибудь штук.
 - Вальтер? Кто это?
 - Это ректор, самый главный человек в школе, знаешь, сколько ему уже лет... никто не знает! Все помнят, что во времена их молодости он уже был старым, как сейчас.
 - А какие штуки он показывает?
 - Не знаю... только так все говорят.


Народу, казалось, стало ещё больше. Люди стояли группами и по одиночке, выходили из палаток, высматривая что-то поверх голов. Откуда их столько взялось, их не могло столько прятаться в палатках, наверное, несколько новых караванов прибыло в город, пока они были в лавке. Артисты построили высокий помост, позади которого повесили занавес. Вокруг прилавков и палаток собирались толпы. Люди, похоже, не собирались в них ничего покупать, просто им нравилось толпиться и обсуждать различные новости. И, хотя далеко не все повозки впускали в ворота города, из различных телег, подвод и фургонов здесь собралось целое поселение. Айна снова увидела странных высоких людей. Они теснились вдалеке у стены, словно не хотели смешиваться с толпой.
 - Берт, кто это там? - Тихонько спросила Айна. - Такие странные...
 - Ааа, эти... Это вуты, лесной народ. Начасто они у нас появляются. Наверное, на праздник приехали.
Айна хотела ещё что-то спросить, но Берт тихонько пихнул Айну в бок и указал вверх. Она тоже посмотрела туда. Скала незаметно переходила в каменную башню, и почти на вершине, на балконе, уже совсем крошечные, виднелись человеческие фигуры.
Над площадью разнёсся голос. Сначала поражало то, что он был настолько громкий, что покрывал всю площадь, и все люди замерли, глядя вверх.
 - Уважаемые жители! И гости...
Голос был старческий, но сильный и жизнерадостный, и уютный. Казалось, он сейчас засмеётся и предложит чашку чая, и это при том, что он гремел на весь город.
 - Ровно тридцать лет назад на месте этого города...
 - ...на месте этого города были только заросшие лесом развалины, а в Школе остался только один, последний учитель. Да, это был я... В те времена мы почти потеряли те бесценные знания, которые достались нам от предков. Они сохранились только в книгах, что находятся здесь, в стенах Школы. И сегодня я благодарю за поддержку солов...
 - Солов?! Разве они вмешиваются в дела людей?
 - Это легенда. Говорят, уже тогда Вальтер был настолько старым, что наверное, скоро умер бы, а солы прилетели и вылечили его, и помогли возродить Школу. Думаю, что это правда, иначе как бы Вальтер дожил до наших дней. А солов здесь с тех пор никто не видел, хотя, говорят, они иногда приходят в Школу.
 - А я видела... Один раз. Даже разговаривала с солом.
Берт странно посмотрел на неё
 - Ты говорила, я помню... Только тебе никто не поверил. И я тоже. А ты не рассказывала...
 - Расскажу.
Голос Вальтера гремел над площадью:
 - ...и потому мы решили: во славу этих лет мы примем десять учеников в Школу бесплатно. Тот, кто придёт к воротам завтра на рассвете и сможет пройти испытание, повяжет зелёную ленту...
 - Эх, жаль, что я уже учусь, а то дядя был бы рад, если бы за меня не надо было платить... Что с тобой? - Айна загадочно улыбалась. - Ты что, решила тоже поступить в школу?
 - Это как раз то, что мне нужно! - Айна просто сияла, теперь всё обрело смысл. Теперь они знала, зачем она сбежала из дома и приехала в незнакомый город.
 - Я не уверен, берут ли в Школу девочек... Хотя, я знаю одну, на старшем курсе...
Он взглянул на Айну и понял: все его сомнения напрасны.
 - Что он там сказал про ленту?
 - Ну, вот смотри, как у меня. - Он потеребил за концы то, что она изначально приняла за шейный платок. Теперь она видела, что это широкая лента из зелёной гладкой материи, обшитая по краю крупными красными стежками.
 - А почему зелёная?
 - Через полтора года мне дадут красную. А потом - синюю. И каждый в городе будет знать, что я уже заканчиваю обучение. Правда, многих родители забирают из школы, едва они научатся читать и считать, ведь зачем, например, плотнику, учиться дальше, если он уже может сосчитать доски для забора или брёвна для дома. Поэтому красную ленту, а тем более синюю, носят с большой гордостью.
 - И те, кто носит синюю ленту, уже побывали в городе солов?
 - Нет, что ты, - смеясь ответил Берт, - Старшие вообще лент не носят, их так мало, что все знают их в лицо.

В этот момент забили барабаны, и на помост посреди площади вышел актёр в ярких одеждах. Он принялся зазывать зрителей, но Айна подумала, что они начнут ещё не скоро. Про ректора все забыли, на балконе башни уже никого не было.

Пространство перед помостом было отгорожено с боков двумя телегами, а по центру в несколько рядов стояли лавки, наспех сколоченные из досок. За одну монету можно было купить себе место на лавке, остальным же пришлось толкаться позади.

Кудрявый парень вынырнул из толпы неожиданно.
 - Ну что же ты тут толкаешься, я же обещал тебе место! - Тут он заметил Берта, стоящего рядом, и чуть запнулся.
 - Можно взять с собой друга? - Спросила Айна.
Парень чуть замешкался, но быстро нашёлся и кивнул Берту с некоторой значительностью.
 - Пожалуй, я найду для тебя ещё одно место.
Они нырнули за ним в толпу и вскоре сидели на телеге сбоку от помоста, откуда всё происходящее было отлично видно. Парень сказал, что ему нужно готовиться к выходу на сцену, и с деловитым видом скрылся позади помоста.
Пока на сцене ничего не происходило, Айна разглядывала людей, площадь... Она уже освоилась с толпой, хотя поначалу, ещё сегодня утром, это было очень непривычно.
Немного в стороне, отдельно от ярмарки, стоял высокий шатёр без флагов и украшений. Возле него прохаживался человек в длинных серых одеждах, очевидно, зазывая внутрь, но, поскольку все пошли смотреть на артистов, и желающих было мало - человек вскоре ушёл. Он был похож на монаха, что иногда останавливались в деревне, на своём пути в горы. Но что им было делать здесь, на ярмарке?
 - Это монахи? А что там, в палатке?
 - Да, спирИты. За одну монету они могут простить тебе все твои злые дела на год вперёд. Очень удобно, особенно, если ты замышляешь какую-нибудь подлость. Дядя говорит, что у них, наверное, неурожай, раз они вот так теперь деньги зарабарывают.
 - Но это же нечестно! Как они могут вот так взять и простить зло, которое не им было сделано?
 - Ну они просят бога, чтобы он простил. А уж с богом они лучше договориться умеют, это же их работа. Только дядя говорит, что за плохие дела только ты сам отвечать будешь, и ещё при жизни.
 - А ты сам-то как думаешь?
 - Я думаю, что всегда должен найтись тот, кто справедливость восстановит, иначе никакой справедливости не будет. А бог - это для слабых. А ты?
 - Не знаю. Я очень много чего не знаю, потому и хочу поступить в Школу.


Представление ей понравилось. Особенно сцена, когда принцесса заблудилась в лесу и бродила среди деревьев, которые изображали актёры с ветками в руках, а потом вдруг актёры-деревья расступились, и вышел прекрасный Единорог. Солнце уже садилось, и закатный свет ложился на его золотой рог, заставляя сверкать всё вокруг.
"Не плачь, красавица, - сказал он красивым голосом, немного глуховатым из-за маски, - я отнесу тебя в страну, где нет горя и страданий, и царит вечная весна!"
Принцесса села к нему на спину, и он ушёл в арку золотых ворот, подсвеченных закатом.


Потом все актёры вышли на сцену с стали кланяться, а зрители кричали в восторге и требовали ещё.
И тогда на помост вышел старик со скрипкой. Он спел старинную балладу, от которой все загрустили, а потом сыграл весёлый танец, от которого люди повскакивали с мест стали кружиться взявшись за руки, а Берт и Айна подпрыгивали на телеге и отбивали ритм руками.

Старик предложил зрителям самим спеть песню, и обещал десять монет тому, кто споёт лучше всех.
Айна видела, как Берт просто подскочил на месте. Пока какой-то руст пел разухабистую кабацкую песню, он просто не мог усидеть.
 - Хочешь спеть? - Подзадорила его Айна, - тогда вперёд, думаю, у тебя голос уж точно лучше этого мужика.
Берт соскочил с телеги и протолкался на помост. Пел он вполне неплохо, и зрители это оценили, и даже старый актёр немного подыграл ему на скрипке. Но едва Берт спрыгнул вниз, на сцену вышел тот самый кудрявый парень.
С первых же звуков его голоса толпа смолкла. Айна узнала его сразу, это был голос, которым говорил Единорог.
Когда он был на сцене, его голос совсем не срывался, как тогда, в разговоре. В нём чувствовалась сила и уверенность. Он пел о морском ветре, и о грусти моряка, который давно не видел свою страну и свою подругу, и все словно видели всё это, и бескрайнее море, и жестокие волны. Голос был послушен певцу, и изображал всё так, как только можно было себе представить. Едва закончив, он спрыгнул в толпу, и больше его в тот вечер не видели.
Берт заметно погрустнел.
 - Да ладно, не расстраивайся, зачем тебе десять монет, дядя и так тебя накормит. - Утешала его Айна.
 - Да чёрт с ними, с монетами. Я думал, что петь умею, а теперь...
 - Ну он ведь, и правда, хорошо пел. Зависть - плохое чувство. Хотя, это нечестно, ведь он актёр!
Но у сцены снова что-то происходило. Вперёд протолкалась какая-то женщина и поставила на край сцены девочку лет пяти. Малышка стала петь что-то про колокольчики, но пела она так неразборчиво и фальшиво, что Айна поморщилась. Каково же было её удивление, когда старый актёр поднял её на руки и дал десять монет, а толпа приветствовала малышку радостными криками.
 - Это обычное дело - если хочешь выиграть конкурс, подсунь ребёнка, и десять монет твои. - Почему-то эта победа слегка утешила Берта, хотя Айна негодовала.
 - Ведь она пела ужасно! Разве это её заслуга, что она маленькая?

Уже совсем стемнело, повсюду на площади горели факелы. Люди постепенно расползались с площади по палаткам и трактирам, где веселье могло продолжаться всю ночь. На башне ударил колокол.
 - Пойдём ужинать, дядя нас накормит.
 - Он, наверное, сердится, что приходится меня кормить?
 - Старая служанка всё равно готовит больше, чем надо. Хотя, я думаю, он не держал бы её, если б не я... Много ли старику надо.
 - А ты говоришь, жадный...
 - Не так это и накладно, кормить меня по выходным, ведь остальные дни мы проводим в Школе. Хотя, некоторые уходят на ночь домой - это неудобно, занятия начинаются рано, а с утра бежать по лестнице на гору - не самое приятное. 547 ступеней вверх - и ты на месте. Завтра увидишь.
 - Ты проводишь меня утром в Школу? - Обрадовалась Айна.
 - Конечно, мне же тоже надо на занятия!

Вот и лавка. В этой части теперь тихо и сумрачно, голоса слышны с другой стороны площади, из-за палаток. Берт толкнул дверь. Внутри было совсем темно. Айна скользнула вслед за ним в тёмный проём. Дверь скрипнула позади них, звякнул колокольчик, и их окружила полная тьма и тишина.
Айна протянула вперёд руку, рука наткнулась на тёплую спину Берта. Он медленно, но уверенно двигался вперёд, и она пошла следом, как ходят слепые, держась за плечо впереди идущего.
Он остановился, завозился в темноте...
Вспышка света под руками Берта осветила всё вокруг. На мгновение ожило множество теней, некоторое время они оставались в её глазах, резкие, жутковатые... Вспышка повторилась, но теперь появился ровный жёлтый свет свечи, и тени ожили, зашевелились. Берт поднял фонарь повыше, все предметы в лавке, и без того странные, теперь стали и вовсе таинственными. Они шли сквозь строй шевелящихся чудовищ, которые стояли вдоль стен и тянули к ним растянутые искажённые руки-тени, карликами подставлялись под ноги, таращились из витрин и шкафов. Крокодил, что висел под потолком, явственно следил за ними глазами. Но Берт шёл уверенно, знакомым путём, ничего не задевая, и Айна вдруг успокоилась.

Тихий кашель наверху и скрип половиц сказал им, что дядя ещё не спит. Впереди уже виднелись крутые ступени, когда Айна почувствовала движение холодного воздуха и обернулась. Прямо перед ней стояли те самые чёрные доспехи. Теперь, ночью, они казались особенно страшными. Айна никогда не была особенно пугливой или впечатлительной, но сейчас ей казалось, что они состоят из сплошного чёрного железного зла, а там внутри, под опущенным забралом находится нечто, что вытягивает из неё сначала храбрость, затем здравый смысл, а затем и жизнь. "Взгляни мне в глаза, - словно говорило оно, - испытай свою храбрость, или ты боишься?" И Айна подумала, что если она не отдаст свою храбрость, но с ней останется и здравый смысл и всё остальное. Она стала медленно поднимать глаза, чтобы взглянуть в узкие щели забрала, ощущая, как усиливается едва заметный холодок на лице.
 - Ага, ты тоже почувствовала! - Берт потянул её за руку, и наваждение исчезло. Это была просто старая груда железа.
 - Что "почувствовала"?
Они уже поднимались по лестнице.
 - Ну, просто место странное... нехорошее. Говорят, что вообще под лестницей любит всякая нечисть собираться.
 - Да ладно меня пугать!
Берт вдруг резко обернулся на верхней площадке, так что Айна едва не налетела на него. Его лицо оказалось совсем близко, а тени от фонаря сделали его жутким. Айна вздрогнула а он вдруг рассмеялся и обнял её.
 - Испугалась?!
Она хотела разозлиться, но не смогла, а засмеялась тоже.
 - Тихо! - Берт указал на дверь. За ней теперь чётко слышались шаги. У двери они замерли и снова начали отдаляться.
Отсюда ещё выше поднималась совсем уже крутая, почти вертикальная, лестница. Берт подтолкнул Айну к ней.
Они поднялись ещё выше, под самую крышу.


Комната Берта оказалась совсем маленькой. Стена слева была наклонной, повторяя скат крыши, и большое окно в ней пропускало достаточно луного света, чтобы различить кровать и стол. Берт поднял фонарь выше, поставил на край стола, и Айна увидела её всю. Над кроватью в непонятном порядке, иногда частично друг на друга, были приколоты картинки. На них странные решётчатые сооружения, на некоторых - окружённые облаками, на одной под брюхом одного из них она разглядела крошечные человеческие фигурки.
 - Это дирижабли, - сказал Берт, и Айна поняла, что эти картинки, значили для него больше, чем могло показаться. - Видела когда-нибудь?
Айна помотала головой.
 - Слышала, но не знала, что они такие. - Она постаралась сказать это так, чтобы Берт подумал, что она ими восхищается. В общем, признаться себе в том, что это не так, она тоже не могла. Было в них что-то величественное, да и Берту приятно.
 - Вот этот, самый большой, был построен примерно 400 лет назад, назывался Персеваль, а этот, с четыремя импеллерами...
 - А ты бы хотел подняться на таком в небо и увидеть город сверху?
Берт хотел что-то сказать, но запнулся и сказал другое.
 - Город сверху? Да хоть сейчас! Хочешь?
 - У тебя что, за окном привязан дирижабль? - Пошутила Айна.
Берт загадочно улыбнулся, поднял фонарь и осветил угол, бывший до этого тёмным. Айна не сразу заметила. Там, лежал на полу запасной матрас, принесённый для неё служанкой... На стене над ним были ещё картинки дирижаблей и дверная ручка. Дверь!
Берт открыл её и нагнулся, чтобы войти, дверь была маленькая, но Айна разглядела в жёлтом свете фонаря ступени. Берт уже поднимался куда-то, и вместе с ним уходил свет. Она поспешила за ним.
Фонарь вверху вдруг погас, шаги остановились. Айна посмотрела вверх, и увидела звёздное небо.
Они находились на башне, весь город был виден внизу: улицы, освещённые тёплым светом множества огней, площадь и окна в домах. Школа на скале выделялась чёрным контуром на фоне неба, а звёзд было столько, сколько Айна никогда не видела, и небесный пояс горел сегодня особенно ярко, как золотая натянутая нить пересекал он небо.
 - Ну как? - Торжественно спросил Берт.
 - Ух! - Выдохнула она. - Ты каждую ночь сюда ходишь? - С завистью спросила она.
 - Ты теперь тоже...

Они смотрели на далёкие окна, пытаясь по огням угадать кто там живёт, потом им надоела эта игра, и Айна указала на самую большую звезду:
 - А кто живёт там?
 - Учитель  говорил, что звёзды - они как солнце, только очень далеко... Может, кто-то и живёт там и смотрит, как мы, на небо.
 - А небесный пояс?
 - Он близко, даже ближе Луны. Ведь он иногда пересекает Луну.
 - Кто-то говорил, что его сделали солы.
 - Не знаю. Вот, закончишь Школу - сама у них спросишь.
В голосе Берта звучала издёвка, но какая-то неуверенная. Словно, он знал будущее но сомневался в нём. Знал, что она станет солом и узнает все тайны Мироздания, а он - нет.

(продолжение http://proza.ru/2014/09/16/45)