Фиаско

1.
        В поисках работы, просматривая газетные модули с объявлениями типа: «требуется», Александр Куриков наткнулся на курсы повышения именно той квалификации, в которой считал себя докой. Почему-то он решил, что ему нужны эти курсы. Ни знания, которых хватало, ни опыт, приобретенный в последнее десятилетие, не подсказывал, диплома красного не хотелось, как и синего, но отчего-то захотелось структурировать накопленное. И в конце 43-го года жизни, заплатив необходимые деньги, он приобрел статус слушателя какого-то коммерческого вуза. Занятия проходили по выходным дням, расписание растянули на 9 месяцев, что казалось символичным. В группе он оказался не только великовозрастным, но и постарше иных преподавателей. Правда выглядел моложаво, одеждой, образом жизни и общением мало отличаясь от новых одноклассников. Возраст выдавало только то обстоятельство, что он единственный не пропускал занятий и добросовестно делал домашние задания. Девятиклассница Светка, записавшаяся в группу по паспорту старшей сестры, первая начала допытываться:
- Сашка, Сашка, ну сколько тебе?! Ну, скажи! – требовала она.
Он хранил тайну, объясняя отказ не комплексом, но желанием продлить с ней неформальные, легкие отношения.
- Ты перестанешь называть меня на «ты», если узнаешь! – отшучивался он.
- Тридцать что-л.?! - делала она невероятные предположения, -  Тридцать шесть?! - продолжала зажмурившись.
- Отвянь! – слышала она в ответ и на какое-то время успокаивалась.
Хорошая, милая девочка сидела за первой партой. Она увлекалась футболом.

2

      Аллочке Петровской было неполных 23. По ее словам она много чего успела в жизни – за плечами - академия госслужбы, работа на госслужбе, продвижение маячило также по госслужбе. Чего вот только еще не было в ее жизни, так это служебного романа. Она тихо страдала, какой же карьерный рост без оного, но никому об этом не говорила. Было одно обстоятельство, которого она стыдилась. Да, и кто поверил бы, что эта статная блондинка вовсе не легкомысленна?! Но была она именно такой.
На переменах Аллочка, завладев всеобщим вниманием, любила рассказать разные истории. Все знали, что у нее дома жили две декоративные крысы и кошка, что спортивные тренажеры в ее комнате не простаивали и ежедневно с 4 утра до 6 она занималась физической подготовкой, тренируя тело, находя в этом отчасти смысл своего существования. Это было так удивительно для ленивой аудитории, что рассказам слабо верилось, тем не менее фигурка у нее была спортивная.  С Александром, встречаясь у аппарата, разливающего по бумажным стаканчикам кофе, она старалась выглядеть старше своих лет, намекала на взрослые темы и речь ее пестрила цитатами. Аллочка также интересовалась сколько Александру… полных лет. Вот в таком ключе.
- Много, улыбался он.
У преподавателей вопрос в глазах стоял по-иному:
- Что вы здесь делаете?! - вопрошал сорокалетний профессор.
- Сам не знаю, - пожимал тот плечами.
Плохих оценок он не заслуживал, дисциплину не нарушал.
Через два месяца случилось ожидаемое событие, Александру Дмитриевичу стукнуло 44. «Регион Костромы», почему-то подумал он, принимая многочисленные поздравления по телефону. Частые в трубку: «спасибо», «благодарю», «признателен», «буду» на лекциях и в коридоре не могли не привлечь всеобщего внимания и именинника рассекретили. Крылов Сашка, откупоривший недавно третий десяток, приезжающий на занятия на мощном джипе, который без аппетита кушал 35 литров бензина на сто километров пробега, а с азартом все  50, искренне удивлялся и долго тряс своему тезке руку, повторяя:
-Уважаю! Уважаю! Не скажешь вообще!
Его за прогулы, к сожалению, отстранили от занятий.
3.
    Гости, как водится, долго выпивали, мало спали и с больной головой квадратный юбиляр пришел на следующий день учится. Его ждали подарки. От группы – бутылка Шампанского, от Аллочки – персонально -  чашка с ложечкой и блюдце. Цитрамон пачками - не помогал, анальгин был бесполезен. Александру ничего не хотелось и вдруг он получил неожиданное предложение посмотреть на домашних крыс. Исходило оно от их заводчицы. Ехать было не близко, жили крысы в пригороде, но что-то шевельнулось в душе у Курикова и царапнуло по сердцу. Он не был любопытен, но любознательность нередко подводила. «Подводила под монастырь» она, маскируясь и в тот раз. После занятий, правда, ехать он оказался - было невмоготу. Но назавтра, отлежавшись, опившись таблетками и отварами – обещал быть по адресу. И поехал.