Основные положения православной аскетики

В первые века христианства великим богопросвещенным отцам, крепким и мужественным подвижникам Христовым было открыто, что с течением веков настанут такие времена, когда истощатся и в христианах, равно как и во всех людях, естественная крепость телесных и душевных сил и с ней – непреоборимое мужество духа; когда слабые душой и телом самые ревностные из крестоносных последователей подвигоположника Христа будут только изумляться дивным подвигам древних аскетов христианства, будучи не в силах подражать им. Такой упадок духовных сил как свидетельствует история был не единожды. Об этом говорил еще преподобный Антоний Великий в IV веке, преподобный Симеон Новый Богослов в X веке, святитель Игнатий Брянчанинов в XIX веке . В среде современных нам христиан мало таких, которые бы могли понести аскетические подвиги древних пустынников. Но это не повод для ослабления в нас ревности к Богоугождению. Святые отцы говорят, что и в настоящее время можно достичь духовного совершенства. И стяжание Святого Духа, для человека в современном мире, не только возможно, но и необходимо для спасения.  О необходимости стяжания Святого Духа так говорит преподобный Макарий Великий: “Если кто здесь не искал и не принял Божественного Духа, то он во время исшествия из тела отлучается уже на шуюю страну тьмы, не входя в небесное Царство и в геене имея конец с диаволом и с ангелами его” . Как свидетельствует опыт духовных старцев, стяжание Святого Духа и достижение совершенства, в настоящее время главным образом происходит не через высокие телесные подвиги, а через приобретение душевных добродетелей: смирения, покаяния, благодушного перенесения скорбей и так далее. Учитель преподобного Симеона Нового Богослова, святой старец, желая умерить неразумную ревность послушника, превозносящегося своими телесными подвигами, говорил ему: “Ведай, чадо, что Бог не благоволит много ни к посту, ни к бдению, ни к другому какому телесному труду, ни к какому другому доброму делу, и не являет себя никому другому, кроме только смиренной, непытливой и благой души и сердца”.  Изучение отшельничества для нас, слабых православных христиан последнего времени – трудная задача. Но, опираясь на опыт Православной Церкви и Божью помощь, эта задача выполнима.

Начнем с определений. При этом необходимо опираться на авторитетные свидетельства известнейших отцов Православной Церкви, засвидетельствованные святостью жизни и прославленные в лике святых. В полной мере этим критериям удовлетворяет святитель Игнатий (Брянчанинов).
Он пишет: «Мирянин. Откуда монахи получили свое название?
Монах. Слова «монах, монастырь, монашество» произошли от греческого слова «;;noz», один. Монах значит живущий уединенно или в одиночестве; монастырь – уединенное, отдельное жилище; монашество – уединенное жительство. Это жительство отличается от обыкновенного, всем общего жительства, – есть жительство иное, а потому в русском языке образовалось для него наименование «иночества». Монах по-русски – «инок». Слова «Общежитие, скит, безмолвие, отшельничество, затвор, пустынножитие» означают собою разные роды иноческой жизни. Иноческим общежитием называется сожительство более или менее многочисленного собрания иноков, имеющих общее Богослужение, общую трапезу и одежду, находящихся в заведывании одного настоятеля. Безмолвием называется сожительство двух или трех иноков в отдельной келлии, жительствующих по взаимному совету или по совету старшего, имеющих общую трапезу и одежду, отправляющих в течении пяти дней Богослужение в келлии, а в субботу и воскресение приходящих к общественной службе в церковь. Отшельничеством называется жительство инока наедине. Когда отшельник пребывает неисходно в келлии, находящейся в монастыре, тогда он называется затворником, а жительство его затвором; когда же он жительствует в безлюдной пустыне, то называется пустынником, а жительство его пустынножитием»…
…Мирянин. Какое значение монашества в Христовой Церкви?
Монах. Монахи сути те христиане, которые оставляют все по возможности земные занятия для занятия молитвою, – добродетелью, высшею всех добродетелей, чтоб посредством ее соединиться во едино с Богом, как сказал Апостол: «Прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом» (1Кор.6:17)447). А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова: то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей, присовокупляя к исполнению заповедей, обязательному для всех христиан, исполнение двух советов Христовых: совета о нестяжании и совета о безбрачии448). Монахи жительством своим стремятся уподобиться жительству на земле Богочеловека: по этой причине святые иноки именуются – «преподобными»  ..
Повторим определение святителя Игнатия, касающееся непосредственно нашего исследования: «Отшельничеством называется жительство инока наедине»  .
Монашество есть небесное, Божественное, Евангельское установление, пишет святитель Игнатий (Брянчанинов) : «Мирянин. После всего сказанного вами, делаются необходимыми  определительные объяснение и доказательство, что монашество есть установление Божие. Сказанное вами уже приводит к такому заключению в значительной степени.
Монах. Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него: путь или жительство, доставляющие «спасение», и путь или жительство, доставляющие «совершенство». Последние путь и жительство Господь назвал «последованием Себе», так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа (Ин.3:36, 17:3), в жительстве по заповедям Божиим (Мф.19:17; Мк.10:19), и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей (Лк.13:3, 5): следовательно спасение предоставлено, и оно возможно, всем, при обязанностях и служениях посреди мира, не противных ЗаконуБожию. К последованию Господу некоторые были призваны Самим Господом, как Апостолы; но вообще последование Господу предоставлено Господом на произвол каждого459), что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете. «Аще кто хощет ко Мне ити» (Мф.16:24), «аще хощеши совершен быти» (Мф.19:21), «аще кто грядет ко Мне» (Лк.14:26), говорит Господь в начале учения о «последовании» и христианском «совершенстве». Принятие на себя жительства зависит от произвола; но условия для жительства предписаны уже Господом; без сохранения этих условий последование Господу не может состояться. Условия последования, или пути и жительства, ведущих к совершенству, Господь изобразил так: «Аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет» (Мф.16:24). «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене» (Мф.19:21), «взем крест» (Мк.10:21). «Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик. И иже не носит креста своего, и вслед Мене грядет, не может Мой быти ученик... иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик» (Лк.14:26–27, 33). Здесь предписаны именно те условия, из которых составляются существенные обеты монашества; монашество, как мы сказали, в начале своем было не что иное, как уединенное, отдаленное от молвы жительство христиан, стремившихся к христианскому совершенству. Христиане многолюдной и богатой Александрии удалились в предместья города по наставлению святого евангелиста Марка; то же самое наставление дает святой апостол Павел и всем христианам, желающим вступить в теснейшее общение с Богом. «Вы бо есте, – говорит он, – церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселюся в них, и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие. Темже изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоты их неприкасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (2Кор.6:16–18). Святой Иоанн Лествичник относит это призвание именно к монахам460). Вышеприведенные слова Господа точно так понимались в первенствующей Церкви, как они объяснены здесь. Святой Афанасий Великий в жизнеописании преподобного Антония Великого говорит, что Антоний, будучи юношею, вошел в церковь для молитвы. В тот день читалось Евангелие от Матфея (Мф.19) о богатом человеке, вопрошавшем Господа о спасении и совершенстве. Когда прочитаны были вышеприведенные слова: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое» и прочее, Антоний, которого в душе занимал вопрос о том, какой род жизни избрать ему, ощутил особенное сочувствие к этим словам, признал, что Сам Господь сказал их ему, почему немедленно продал свое имение, и вступил в монашество461). Эта слова Господа и ныне признаются святою Церковью основными для монашества, всегда читаются при пострижении в монашество462). – Помещение монашества вдали от селений, в пустынях, совершилось по откровению и повелению Божиим. Преподобный Антоний Великий призван Богом к жительству в глубокой пустыне; преподобному Макарию Великому повелел Ангел поместиться в пустыне Скитской463), преподобному Пахомию Великому повелел также Ангел учредить в пустыне иноческое общежитие, и предал письменные правила дляжительства иноков464). Упомянутые преподобные были мужи, исполненные Святого Духа, пребывавшие постоянно в общении с Богом, служившие для иночества «глаголом» Божиим, как служил им Моисей для израильтян. Святой Дух постоянно, чрез все века христианства, светил на монашество. Учение Святого Духа, учение Христово, учение Божие о иночестве, о этой наук из наук 465), как выражаются святые Отцы о этой Божественной науке, изложено преподобными иноками со всею отчетливостью и полнотою в их Боговдохновенных писаниях. Все они свидетельствуют, что установление монашества, этого сверх-естественного жительства, никак не дело человеческое: оно – дело Божие. Оно, будучи сверх-естественно, не может быть делом человеческим, не может не быть делом Божиим» .

Что такое православное монашество, можно рассуждать очень долго. Попытаемся дать ему сущностное определение: «Жизнь, всецело посвящаемая Богу, всегда располагала к себе сердца людей благомыслящих. Зная, что все мы здесь только страннии и пришельцы (Евр. XI,13), они любят развивать в себе дух и силы высшей - духовной природы человека; любят сокращать и уменьшать для неба земныя свои нужды и заботы; любят искать блаженства в едином и единственном Источнике небесных утешений - Боге; одним словом, любят жизнь о Господе, жизнь высшую, совершенную, святую, указуемую Евангельскими советами о произвольном девстве, нестяжании и послушании Господа ради. Вся, яже в мире, говорит возлюбленный ученик Христов, похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская (1 Ин. II,16). Сие тройственное зло может однакож быть побеждаемо целомудрием, нищетою и послушанием. И вот почему монашество всегда требует исполнения трех обетов: девства, нестяжания и послушания .

Теперь, когда мы выяснили, что есть монашество и отшельничество, укажем на основные цели монашеского жительства. При этом мы выяснили из определений святителя Игнатия, что эти цели стоят и перед мирянином, однако иноческая жизнь дает гораздо больше удобств для совершения христианских добродетелей. Итак, какова цель христианской жизни и каковы же общехристианские задачи, указанные в Евангелии, ведущие к этой цели, общей и для мирян, и для монашествующих?
Цель христианской жизни одна – спасение вечной души в Господе нашем Иисусе Христе. А задач, конечно больше ; их огромное количество.. Опираясь на тексты святых отцов, мы вычленим наиболее часто встречающиеся в их творениях. Таковых задач мы насчитали 13:
1. Покаяние.
2. Верность.
3. Христианская ревность.
4. Терпение.
5. Бодрствование.
6. Трезвение
7. Хранение сердца от дурных помыслов.
8. Священное Писание как идеал христианской православной нравственности.
9. Любовь к Богу и ближним.
10. Молитва.
11. Аскетическое значение труда.
12. Аскетическое отношение к телу.
13. О границах воздержания.

Остановимся на них подробнее.
1. ПОКАЯНИЕ. Покаяние в аскетическом делании христианина, направленном к богоуподоблению, является первым обязательным и необходимым шагом. «… После «обращения» человека ко Христу, – пишет С.М. Зарин, – его телесные и душевные силы остаются не только неприспособленными к новой жизни, но и сохраняют заметный уклон в сторону именно противоположную. … Подвижнику на каждом шагу приходится не только преодолевать инертность, косность, слабость, медлительность действия своих душевных и телесных сил, но и, вместе с этим, – бороться с их превратным направлением, выражающимся в постоянных попытках их действовать не по новому, а по старому принципу, – в интересах не самоотверженной любви, а эгоистического самоугодия».  Таким образом, человеку, после принятия решения об оставлении грехолюбивой жизни, нужно приготовиться к самопротивлению и самопринуждению.
2. ВЕРНОСТЬ. В дальнейшем христианину, если он желает, чтобы его аскетическое начинание не осталось бесплодным, необходимо придерживаться постоянства в ведении того образа жизни, который он вознамерился проводить. Такое свойство христианской жизни в Священном Писании именуется «верностью». «Будь верен до смерти, – говорит Господь, – и дам тебе венец жизни» (Апок. 2;10). С.М Зарин считает, что в Новом Завете «верность» означает «собственно такое отношение христианина к дарованным ему от Бога «талантам», такой характер и направление его жизнедеятельности, в результате которых получается не только сохранение в целости естественных и благодатных даров, ему вверенных, но и – непременно – их усовершение, раскрытие, приумножение».  «Верность», таким образом, противополагается духовной беспечности, лености, нерадению. Ее христианин должен хранить, имея в виду, что в противном случае, его намерение измениться к лучшему постепенно сойдет на нет и жизнь его как христианина будет сравнима с жизнью некоторых домашних птиц, которые хоть и зовутся птицами, однако летать не могут.
3. ХРИСТИАНСКАЯ РЕВНОСТЬ. Зная об этом, христианину нужно понуждать себя к сохранению «верности», и делать это охотно и с усердием. Такое настроение в аскетической письменности называется «ревностью». Несомненно, она, как и все вообще доброе, – дар Божий, но это не значит, что человек в этом отношении должен бездействовать. Этот дар дается тем, кто прилагает усилия к его приобретению, кто понуждает себя к усердному сохранению того настроения, которое он возымел, положив намерение оставить дела «ветхого человека» (Кол. 3;9).
Значение «ревности» в подвижнической жизни очень велико. Святитель Феофан Затворник пишет: «Это – добродетель, без которой не производится доброе; от времени до времени она движет, возбуждает, распаляет и укрепляет человека пренебрегать плотию в скорбях и в страшных встречающих его искушениях, непрестанно предавать душу свою на смерть, и идти навстречу отступнической силе ради совершения того дела, которого сильно возжелала душа». 
Конечно, такой образ жизни христианина, не может осуществляться вполне беспрепятственно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Если отречешься и постоянно будешь отрекаться от собственных разумений, от собственной воли, от собственной правды, или, что то же, от разума, воли и правды падшего естества, чтобы насадить в себя разум Божий, волю Божию и правду Божию, преподаваемые нам в святом Евангелии Самим Богом: то падшее естество откроет внутри тебя лютую брань против Евангелия, против Бога. Падшему естеству придут на помощь падшие духи». 
4. ТЕРПЕНИЕ. Искушения – неотъемлемая принадлежность истинно богоугодной жизни. Для того, чтобы мужественно им противостоять, христианину необходимо иметь «терпение». С.М. Зарин в своем исследовании делает полезное замечание, что, по своему филологическому смыслу, «терпение» (греч. – ;pomon») означает собственно «стойкость» (от ;pom;nw) при каком-либо давлении отвне. Таким образом, под «терпением» следует понимать «устойчивость, крепость человеческого духа, непоколебимо противостоящего встречающимся на пути богоугождения препятствиям».
При соблюдении этого элемента аскетической жизни, христианину важно помнить, что Господь не попускает нам искушений сверх наших сил (1 Кор. 10;13). Все испытания от Бога нам ниспосылаемые, служат нашему духовно-нравственному преуспеянию, если только мы имеем искреннее намерение устраивать свою жизнь по заповедям Божьим. История многострадального Иова верное тому свидетельство.
Итак, христианин должен помнить, что Господь всегда близ любящих Его (Фил. 4;5). Люди, вольно или невольно наносящие нам вред, сами отверженные ангелы, не более как средства в руках всеблагого Промысла Божия, устрояющего все в нашей жизни ко спасению.
Таковы основные составляющие «аскетизма» в православном понимании. «Они, – заключает профессор Зарин, – очень характерны и важны для уяснения существенных особенностей христианской аскетики. Их общее свойство то, что ими уясняется и определяется отношение всей последующей христианской жизни к начальному процессу обращения ко Христу. Вся жизнь христианина направлена к тому, чтобы сохранить, развить, укрепить, всесторонне осуществить те начала духовно-благодатной жизни, которым основание положено было в «обращении»».
На пути к богоуподоблению христианина ожидают еще многие труды. Необходимо определить с помощью каких аскетических приемов достигается данная цель.
5. БОДРСТВОВАНИЕ. Центром всей жизни христианина считается его сердце . Оно то место, где фокусируются его духовные, душевные и телесные силы. При непосредственном участии сердца осуществляется общение человека с окружающим миром. Из этого следует, что и личное общение с Богом также совершается в сердце. По этой причине подвижник с особенным вниманием должен следить за «содержанием» жизни своего сердца. «Внимание к тому, что бывает в сердце и исходит из него, – пишет святитель Феофан Затворник, – есть главное дело в христианской исправной жизни. Этим и внутренне и внешнее приводится в должный порядок».  По мнению святых Отцов, главную роль в контроле за происходящим в сердце играет ум человека. «Если, – пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), – этот вождь человека не согласится тайно на грех, то не может родиться ни слово, ни дело греховные».  Таким образом, «центром подвижнического совершенствования, главным его условием служит нормальное положение «ума» … в его отношении собственно к «сердцу», их взаимное должное отношение. Это последнее определяется сущностью, с одной стороны, «ума», а с другой – «сердца». Если первый есть – по преимуществу – сила созерцательная, а второе обнимает собою наиболее глубокие индивидуальные переживания, то их взаимные отношения естественно должны выражаться контролем – постоянным и неослабным – «разума» над «сердцем», так чтобы первый всегда проникал в сферу содержания второго, постоянно имел последнее в виду, сообщая ему должное направление, т.е. предохраняя от «помыслов» дурных и направляя к «помыслам» добрым, поскольку, «все благоугождение и служение зависит от помыслов»».  На основании слов Священного Писания, такое отношение ума к сердцу в аскетической традиции именуется «вниманием» (Мф. 6;1), «бодрственностью» (Мк. 13;37), «трезвением» (1 Пет. 5;8). Исследователи отмечают, что дать точное определение каждому из названных терминов весьма затруднительно, так как в святоотеческой письменности они, чаще всего, употребляются как синонимы с трудноразличимыми оттенками. В особенности это касается «бодрственности» и «трезвения». Однако, все же можно говорить о том, что «бодрственность» означает «полную во всех отношениях пригодность, приспособленность и готовность сил человека к нормальной деятельности».
6. ТРЕЗВЕНИЕ. Под «трезвением» же следует понимать «свободу от чуждых, ненормальных и неестественных влияний и условий деятельности».
В святоотеческой аскетической письменности IV века «трезвение» обозначалось греческим n;yij. Позже под этим словом стали подразумевать пребывание ума в сердце. «Бодрственность» же и «внимание» означали какие-то определенные моменты указанного делания. В частности, под «бодрственностью» понимали готовность ума зорко следить за происходящим в сердце. «Внимание» означало непрерывный контроль со стороны разумной силы души за «жизнедеятельностью» этого средоточия человеческого существа. Ум, таким образом, должен трезво оценивать все сердечные движения: точно определять, где добро, а где проявление зла. Для осуществления этого необходимо содействие еще одной добродетели – «рассудительности». «... Ко вниманию, – говорит святитель Феофан Затворник, – всегда надо прилагать рассуждение, чтобы обследовать как должно; происходящее внутри и требуемое внешностью. Без рассуждения (же) и внимание ни к чему».
7. ХРАНЕНИЕ СЕРДЦА ОТ ДУРНЫХ ПОМЫСЛОВ. Целью совместной деятельности внимания и рассудительности является хранение сердца от дурных помыслов. Естественно, предполагается не простое наблюдение за ними, но твердое им противление. «Человек, – пишет святитель Игнатий, – должен сражаться против воздушных властей в стране мысленной. Здесь назначено ему или одержать победу, или претерпеть побеждение; здесь он приобретает свободу от мытарей, или подчиняется им; здесь решается его вечная участь; он произвольно избирает или вечную жизнь, дарованную ему Создателем, возвращенную Искупителем, или вечную смерть, возвещенную еще в раю для твари, попирающей благодеяния Творца».  Плодом неустанного блюдения сердца от греховных помыслов бывает заповеданная Господом его «чистота» (Мф. 5;8) – непременное условие для единения с Богом.
Таким образом, по заключению С.М. Зарина, ««трезвение» – это «заботливостью», трудом и опытом приобретаемое «внимание» «ума» к тому, что происходит в «сердце», т.е. во внутренней жизни, – внимание, сопровождаемое «бодренностью», т.е. неослабным напряжением сил, с целью «охранения» сердца от дурных движений, для достижения «чистоты сердца»».
8. СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ КАК ИДЕАЛ ХРИСТИАНСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ НРАВСТВЕННОСТИ. Для того, чтобы безошибочно определять качество возникающих в глубине сердца помышлений, необходимо иметь твердые знания об идеале христианской православной нравственности. Только в этом случае возможен точный «диагноз» происходящего в сердце. Эту функцию качественного определения содержания внутренней жизни человека выполняет совесть. Однако при определенных обстоятельствах она может выносить неверный суд, когда, например, становится чрезмерно взыскательной или мнительной. Поэтому христианину следует воспитать свой ум посредством чтения и изучения Священного Писания, которое, будучи Божественным Откровением, содержит в себе волю Божию о человеке.
По утверждению святого апостола Павла, «все Писание богодухновенно», (2 Тим. 3;16), то есть своим источником оно имеет Самого Бога. И человек, как известно, источником своего происхождения также имеет Творца всяческих. «… И вдунул, – говорит Писание о сотворении Богом человека, – в лицо его дыхание жизни…» (Быт. 2;7). Таким образом, слово Божие и дух человеческий родственны между собой, причем слово Божие является «жизнью» для человека (Ин. 6;63).
В Священном Писании действие на христиан слова Божия характеризуется как «явление духа и силы» (1 Кор. 2;4), как «сила Божия ко спасению всякому верующему» (Рим. 1;16). Поэтому, для внимающих ему с усердием, оно служит неким «семенем» (1 Пет. 1;23), оплодотворяющим началом духовно-благодатной жизни.
Чтение слова Божия способствует укреплению веры христианина. «…Слушай Евангелие, – убеждает святитель Игнатий, – говорящее тебе, и святых Отцов, объясняющих Евангелие; слушай их внимательно, и, мало по малу, вселится в тебя живая вера…».  Христианин, имеющий такую веру, способен противостать самым лютым искушениям, ибо, как говорит Писание, праведники «верою … побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня …» (Евр. 11;33,34).
Святитель Игнатий, обращаясь к аскетически настроенным христианам, пишет, чтобы при чтении Евангелия они не икали наслаждения, восторгов или блестящих мыслей, но старались «увидеть непогрешительную святую Истину».  Эту Истину они должны воплотить в своей жизни. Это непременное условие правильного, богоугодного чтения и изучения Священного Писания – читать его делами. «Падение великое» (Мф. 8;27) ожидает христианина, прибегающего к слову Божьему по каким-то другим побуждениям. И, напротив, достигает цели своего подвига тот, кто жизнь свою устраивает по Евангелию. «… Кто любит Меня, – говорит Господь, – тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его; и Мы придем к нему, и обитель у него сотворим» (Ин. 14;23).
Таким образом, аскетическое значение чтения и изучения Священного Писания очень велико. С одной стороны, слово Божие является для человека необходимой духовной пищей, а с другой, доставляет ведение о воле Божией по отношению к человеку, тщательное исполнение которой приводит его к главной цели – теснейшему единению с Богом.
9. ЛЮБОВЬ К БОГУ И БЛИЖНИМ. «… Теперь, – пишет святой апостол Павел, – пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13;13). Действительно, Божественное Откровение свидетельствует нам, что внутреннее содержание истинно христианской жизни характеризуется как всецелое и постоянное настроение любви к Богу и ближним. Творец всего видимого и невидимого, по словам святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, «есть любовь» (1 Ин. 4;8). То есть «любовь» является самой характерной и существенной чертой божественного совершенства, а потому без нее богоуподобление невозможно.
Любовь для человека – истинная жизнь. «… Так поступай, и будешь жить», – сказал Господь вопрошавшему Его законнику, заканчивая свой ответ о любви к Богу и ближним (Лк. 10;28). Все устремления христианина, таким образом, должны сводиться к стяжанию этого дара.
Божественное Откровение со всей определенностью говорит, что эта наивысшая из добродетелей, будучи «совокупностью совершенства» (Кол. 3;14), приобретается многими трудами (Ин.14;15). По отношению к Богу она состоит в исполнении Его воли, Его всесвятых заповедей (Ин. 14; 21). Любовь к ближним заключается в исполнении Евангельских заповедей относительно ближних. И в наше время очень важно это понимать. «Возлюби ближнего, – пишет святитель Игнатий, – по указанию евангельских заповедей, – отнюдь не по влечению сердца. Любовь, насажденная Богом в наше естество, повреждена падением, и не может действовать правильно. Никак не попусти ей действовать! действия ее лишены непорочности, мерзостны пред Богом, как жертва оскверненная; плоды действий душепагубны, убийственны. Следующим образом, – убеждает святитель, – возлюби ближнего: не гневайся и не памятозлобствуй на него; не позволяй себе говорить ближнему никаких укорительных, бранных, насмешливых, колких слов; сохраняй с ним мир по возможности своей; смиряйся пред ним; не мсти ему ни прямо, ни косвенно; во всем, в чем можно уступить ему, уступай; отучись от прекословия и спора, отвергни их, как знамение гордыни и самолюбия; говори хорошо о злословящих тебя; … молись за тех, которые устраивают тебе различные оскорбления, обиды, напасти, гонения …».  То есть истинная любовь к ближним заключается не в каком-то чувственном расположении, но в деятельности по отношению к ним по законам Нового Завета. Это, конечно, предполагает со стороны христианина упорный труд, постоянное понуждение себя к самопожертвованию, к отречению от эгоистических требований себялюбия. Но без этого понуждения невозможно стяжать дар любви к ближним, без которого, как говорит о том святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, невозможно возлюбить Бога (1 Ин. 4;20).
Таким образом, «любовь», являясь главной и существенной чертой божественного совершенства, должна быть основным ориентиром в устремлении христианина к богоуподоблению. Она – дар Божий, ниспосылаемый понуждающим себя к исполнению Евангельских заповедей.
10. МОЛИТВА. Как уже было сказано, плодом устроения жизни по Евангельским заповедям, бывает таинственное вселение Бога в человека. Однако, хоть возлюбленный ученик Господа и говорит, что «заповеди Его не тяжки» (1 Ин. 5;3), очень немногие могут сказать о себе, что они проводят евангельский образ жизни. Как же быть? Ведь вечную жизнь наследуют только те, кто исполняет волю Божию? (Мф. 7;21).
Самым действенным средством в этом отношении, по мнению святых Отцов, следует признать молитву. Молитва, при условии правильного ее совершения, имеет исключительное свойство – соединять дух человеческий с Духом Господа.  От этого соединения и рождаются в человеке добродетели, и он становится способным к устроению своей жизни по Евангельским заповедям. Таким образом, молитву следует признать главным аскетическим средством на пути к восстановлению потерянного союза с Богом.
Очень хорошо значение молитвы изложено в беседе преподобного Серафима Саровского о цели христианской жизни с одним из его почитателей, Н.А. Мотовиловым.  Из этого разговора следует, что подвижнику необходимо уделять молитве особое внимание. Всю свою жизнь ему надо устраивать таким образом, чтобы молитва занимала в ней центральное место. Это, несомненно, потребует от христианина большого труда. «Падшие духи, – пишет святитель Игнатий, – с ожесточением противодействуют всем евангельским заповедям, в особенности же молитве, как матери добродетелей».  Именно в этой сфере духовной жизни человека с особой силой проявляется его противоборство с падшими, отверженными ангелами. В связи с этим от христианина требуется основательное изучение молитвенного опыта общения с Богом в аскетической традиции Православной Церкви (см. Часть вторая, гл. 4).
11. АСКЕТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ТРУДА. По мнению святых Отцов, в подвижническом деле недостаточно напряжения только лишь умственных, внутренних сил человека, так как страсти в нем умаляются при условии деятельного участия тела в искоренении греховных пороков. В этом отношении труд играет первенствующую роль. «…Труд, – пишет С.М. Зарин, – представляет собою не только способ и средство господства человека над внешнею природою, но, вместе с тем, и средство самообладания, осуществление господства человеческого духа над низшими силами и способностями человеческой природы путем употребления их на служение известной разумно-нравственной идее, в целях реализации ее во внешнем мире».  Выполнение какого-либо дела способствует сосредоточению на этом внимания человека, в результате чего, с одной стороны, в христианине воспитывается такое качество как «самособранность», а с другой, подрываются «психические (через отвлечение внимания на успешное выполнение труда) и физиологические основы страстей».  Труд, таким образом, при правильном к нему отношении приобретает важное аскетическое значение. Ведь страсти – это пороки, мешающие богообщению.
С.М. Зарин в своей работе приводит мнение святителя Василия Великого о том, что неправильно поступают те из христиан, которые под предлогом необходимости совершать молитвы уклоняются от труда. Святой Отец решительно настаивает, что всякий труд, работа, рукоделие, занятие не только не препятствуют приобретению христианином молитвенной сосредоточенности, но, напротив, способствуют этому, так как плодом усердного труда бывает самособранность.
Таким образом, «поскольку всякий труд, даже самый интеллигентный, требует для своего выполнения той или иной затраты жизненной и физической силы (мускульной или нервной, по преимуществу), постольку и потому самому он является самым главным и нормальным телесным аскетическим средством, т.е. средством самым целесообразным для приведения и удержания телесной, физической стороны человека в должном, нормальном положении относительно духа». 
12. АСКЕТИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К ТЕЛУ. Труд, представляя собой главное аскетическое средство по отношению к телесной природе человека, не является в этой области единственным приемом. Предание Церкви донесло до нас множество свидетельств о деятельности подвижников, сущность которой заключается в ограниченном удовлетворении насущных потребностей, в основном физических. Классическим местом Священного Писания, раскрывающий характер таких ограничений, является выражение святого апостола Павла «усмиряю и порабощаю тело мое (;pwpi; zw mou t; s;ma ka; doulagwg;), дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9;27). По мнению исследователей, славянский перевод глагола ;pwpi;zw словом «умерщвляю» не совсем точен. Ближайший и непосредственный смысл его – «бью, ударяю в лицо». Таким образом, его русский перевод является более точным и правильно выражающим характер отношения святого Апостола к своему телу, которое заключалось в категорическом отказе удовлетворять греховным пожеланиям плоти. С.М. Зарин считает, что святой апостол Павел «не мог разуметь вообще, и в частности в приведенном месте, какого-либо насильственного умерщвления и подавления жизненных сил тела, это с несомненностью видно из того, что он в другом месте решительно не одобряет и даже прямо осуждает и порицает «изнурение тела», отказ ему в питании и в удовлетворении других необходимых существенных его потребностей»  (Кол. 2; 20-23). То есть, когда Апостол говорит об усмирении и порабощении тела своего, то, по мысли Зарина, имеет в виду осуществление принципа благоразумного воздержания. В подтверждение своей точки зрения петербургский профессор приводит мнение по этому поводу святителя Иоанна Златоуста: «Апостол не сказал: уничтожаю или мучу (;nair; o;dќ kolЈzw); но он употребил именно глаголы: ;pwpi;zw ka; doulagwg;, след., он желал обозначить такое именно отношение к телу, которое свойственно господину, а не врагу, учителю, а не злодею, воспитателю, а не противнику».
По общему мнению святых Отцов, воздержание в жизни христианина должно касаться не одной какой-либо стороны его жизни, но всего вообще, что так или иначе препятствует богоугождению. Осуществление добродетели воздержания, таким образом, для подвижника в деле его религиозно-нравственного совершенствования может быть очень плодотворным: несоизволение разного рода греховным движениям, мужественное им противление, с одной стороны, способствует искоренению пороков, а с другой, приобретению противоположных им добродетелей.
13. О ГРАНИЦАХ ВОЗДЕРЖАНИЯ. Воздержание, наверное, как никакая другая добродетель, требует от подвижника рассудительности. В настоящее время нередко можно встретить христиан, по неопытности чрезмерно изнуряющих себя. Каковы же, по святоотеческому учению, должны быть границы воздержания? И против чего вообще оно должно быть направлено?
С.М. Зарин в своем труде пишет, что аскетическая традиция Восточной Церкви придерживается в этом отношении двух направлений, в зависимости от того, на что направлено воздержание. Если речь идет о проявлении греховных страстей, то добродетель воздержания применяется без всяких ограничений, так как, по словам святителя Игнатия (Брянчанинова), «каждое сопротивление, оказанное страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстью усиливает ее, постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею».  Если же речь идет о естественных потребностях человеческой природы, то воздержание, применяемое с рассуждением, приобретает характерные особенности. Оно, по мнению Зарина, «не может быть осуществлено без значительных ограничений, – так как христианство вовсе не имеет в виду не только рекомендовать убийство тела, но оно неодобрительно относится даже к его «изнурению» …, когда практикуется «небрежение» об удовлетворении его необходимых потребностей»  (Кол. 2;23). «Не должно, – пишет преподобный Серафим Саровский, – предпринимать подвигов сверх меры, а стараться, чтобы друг – плоть наша – был верен и способен к творению добродетелей». 
Всегда были люди, которые свою жизнь проводили в стремлении к удовольствиям. Были и такие, которые все свое попечение направляли исключительно на телесный подвиг. И подвиг их нередко переходил границы благоразумного воздержания. Святоотеческое аскетическое учение говорит о вышеназванных жизненных установках, как о отрицательных крайностях.
В первом случае о конечном результате земного странствования можно судить на примере конца жизни богача из Евангельского повествования, который «одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно» (Лк. 16;19). Что касается чрезмерного воздержания, то и оно не может способствовать подвижнику в достижении им цели христианской жизни. С.М. Зарин считает, что «сосредоточив исключительное, специальное внимание на телесных подвигах, христианин утрачивает способность тяготеть к предметам возвышенным и божественным. … Погружаясь в заботу о том, чтобы удручать и сокрушать свою плоть, подвижник оказывается не в состоянии свободно … возноситься умом и созерцать «горнее»».  И в результате получается, что чрезмерная строгость в удовлетворении насущных потребностей, вредит делу религиозно-нравственного совершенствования не менее, чем безудержное их удовлетворение.
Из вышесказанного следует заключить, что в воздержании относительно естественных потребностей непременно должна иметь место «умеренность», основанная на добродетели рассудительности. «Надобно идти средним путем, – считает преподобный Серафим Саровский, – не уклоняться ни на десно, ни на шуе (см.: Притч. 4;27); и давать духу духовное, телу телесное, потребное для поддержания временной жизни».  Мерою же воздержания, по единогласному мнению святых Отцов, должна быть потребность (в пище, вещах), действительная нужда, но никак не желание получить удовольствие через наслаждение или упокоение плоти.
Следует, однако, сделать существенное замечание относительно того, что святые Отцы понимали под «удовлетворением действительной потребности». Здесь не нужно разуметь заботливое, в полной мере удовлетворение естественных запросов чувственно-телесной природы человека. Эта природа повреждена падением. Падением определяется почти вся ее естественная, не ограничиваемая законами Нового Завета, жизнедеятельность. Поддержание ее развивает падение, утверждает в человеке «ветхое» начало. Поэтому святые Отцы, говоря о благоразумном удовлетворении телесных потребностей, понимали удовлетворение их не в полной мере и при том тогда, когда это вместе не было связано с удовлетворением какой-либо страсти. Такое отношение, с одной стороны, не позволяет развиваться греховным порокам, а с другой, доставляет телу необходимую для религиозно-нравственного совершенства крепость. Так святитель Феофан Затворник пишет: «... Тело надо стеснить малоспанием и малоястием и преутруждением. Кто из отцов наших имел успех без стеснения плоти? ... Пока будете покоить тело, не ждите ничего доброго».  И в другом месте: «Пост – не есть досыта, а немножко голодною себя оставлять, чтоб ни мысли, не сердце не были отягчены».
 Таким образом, воздержание, в первую очередь, должно быть направлено против многоразличных греховных проявлений падшей человеческой природы. В отношении же удовлетворения естественных потребностей, следует придерживаться того правила, чтобы не удовлетворять их совершенно, в полной мере, но и не лишать необходимого.



В заключении этого параграфа укажем на АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АСКЕТИЗМА


Чтобы лучше увидеть необходимость аскезы для человека рассмотрим его духовное устроение. Не зная состав человека, невозможно заниматься аскетическими подвигами, подобно тому, как врач – хирург, не зная анатомию, не может делать операцию.
Православное учение о человеке происходит из трех источников: Священного Писания, Священного Предания и опыта святых отцов.
Если проанализировать святоотеческую антропологию, то можно увидеть интересный факт: почти все писатели и учителя Церкви коснулись в той или иной мере вопроса о богоподобии человека. Однако этот вопрос освещается довольно разнообразно. Прежде всего, нет единообразия в понимании «образа» и «подобия». Одни видят в этом разницу, другие склонны считать эти выражения синонимами.
По мнению большинства святых отцов, сотворение по образу и подобию Божию предполагает сопричастность Божественному Существу, приобщенность Богу, а это значит, что оно предполагает благодать. Глубокий смысл в «образ» и «подобие» вкладывает архимандрит Киприан (Керн). В этих понятиях он увидел отражение всей Живоночальной Троицы . Этот взгляд раскрывает в человеке особые глубины и зовет к развитию духовных дарований.
Прежде всего, это послушание продолжать дело Божие на земле. Но чтобы человек с большей «отдачей» мог соучаствовать в творении, ему следует, прежде всего, познать себя, определить свой внутренний духовный мир, взвесить свой духовный и физический потенциал.
Следующий этап творчества – это жажда святости. Это не только очищение, но и стремление к реальному обожению. И это может быть только в творчестве духовных ценностей, в созидании своей святости.
 По мнению В. Н. Лосского, «…Бог создал человека свободным и ответственным именно потому, что Он хотел призвать его к высочайшему дару – обожению. Но этот зов требует свободного ответа. Бог хочет, чтобы порыв этот был порывом любви, а любовь предполагает свободу, возможность выбора и отказа. Эта свобода есть печать нашей причастности Божеству, шедевр Творца» .
По мысли древних христианских подвижников, человек трехсоставен. Он состоит из духа, души и тела. «Дух должен находить себе пищу в Боге, жить Богом, душа должна питаться духом, а тело должно жить душой. Если человек отвращается от Бога, то происходит обратная реакция: дух начинает жить за счет души, душа, в свою очередь, начинает жить жизнью тела – отсюда происхождение страстей – и, наконец, тело, вынужденное искать себе пищу вовне, в бездушной материи, находит в итоге смерть» . Другого порядка устроения жизни человеку не дано.
Как жили люди до грехопадения, насколько они были выше и чище теперешней жизни, об этом и пойдет речь дальше.
Для достижения вечного спасения необходимо остановиться на трех состояниях человека, которое отцы православной Церкви указывают как на основные антропологические модуса бытия, без этого непонятна сущность христианского аскетического делания, указанного в общих чертах в начале параграфа:

1) ПЕРВОБЫТНОЕ СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА
2) СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА ПОСЛЕ ГРЕХОПАДЕНИЯ
3) ИСКУПЛЕННОЕ ВО ХРИСТЕ СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА


1. Первобытное состояние человека. Преподобный Макарий Великий пишет о человеке следующее: «Высоко достоинство человека. Смотри, каковы небо, земля, солнце и луна: и не в них благоволил упокоиться Господь, а только в человеке. Поэтому человек драгоценнее всех тварей, не только видимых, но и невидимых…» .
Бог – бесконечный и абсолютный дух. Он дал человеку душу, духовные и нравственные качества и дарования. Перед человеком была поставлена задача через исполнение заповеди Божией развивать и совершенствовать эти дарования до уподобления Богу. По словам преподобного Иоанна Дамаскина, «человеческая природа была создана обоживающейся» , то есть устремленной к единению с Богом. Божественная благодать, изначально присутствовавшая в человеке, сообщала ему способность к дальнейшему усвоению обоживающей энергии. Человек любил добро и стремился к нему, не зная внутренних колебаний между добром и злом, сердце человека не знало порочных движений и не волновалось движением страстей. Тело человека представляло собой совершенное и послушное орудие духа, свободное от болезней, немощей и разрушительного воздействия внешних стихий. И по душе и по телу человек пребывал в благодатном состоянии.
Отношения человека с Богом были отношениями полного и радостного послушания, в основе которого лежала любовь человека к своему Создателю. Изначально человек был выделен из окружающего мира. Для него было создано особое место жительства – Эдемский сад (Быт.2: 15), или Рай .
Рай был земным садом, в котором присутствовали все материальные и духовные блага, плоды деревьев и присутствие Бога и Ангелов. В Раю человеку было даровано особое древо жизни (Быт.2: 5), «древо, плодами которого, питаясь, человек был бы безболезнен и бессмертен». В Священном Писании сказано, что «Бог не сотворил смерти и… создал человека для нетления» (Прем. 1,13; 2,23). Смертность для человека, была не безусловна, а зависела от направления его свободной воли.  Как пишет преподобный Макарий Египетский, «природа наша удобоприемлема и для добра и для зла, и для Божией благодати и для противоположной силы. Она не может быть приневоливаема» . Другим деревом было «древо познания добра и зла». Теоретически Адам мог различать добро и зло. Однако, вкушая плодов от «древа познания», он приобретал бы практический опыт. Однако этот практический опыт был от лукавого, потому что означал бы нарушение Заповеди Божией.
Итак, человек был создан совершенным существом. Ум, воля и чувства были в гармонии и творили волю Божию. Через общение с Богом человек находился в гармонии со всей вселенной. В этом было его призвание и предназначение. Но Промысл Божий готовил ему испытание на верность.
2. Состояние человека после грехопадения
Бог создал Адама добрым по природе. Зная это, Адам должен был совершенствовать свою чистоту и невинность и целиком посвятить себя совершению добра. Для достижения этой цели нужно было идти путем послушания Богу, несмотря на препятствия.
Однако, Адам, по наущению диавола, вкусил от древа познания добра и зла, нарушив заповедь Божию.
 Вкушение запретного плода привело к падению первого человека и неповиновению Творцу.
В результате грехопадения исчезла гармония человека с самим собою, с природой и с Богом. Тело перестало быть органом духа и с тех пор обращено к тлению и распаду. Вместо доброты и согласия с божественной волей, которые царили прежде, с падением Адама в человеке господствует грех и диавол .
Следствия грехопадения передались всему человеческому роду. Таким образом, в мире стала господствовать врожденная испорченность.
 «Как пшеница в решете у просевающего бьется и, взбрасываемая непрестанно, в нем переворачивается: так князь лукавства земными делами
занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет приражаться к суетным помыслам, гнусным пожеланиям, земным и мирским связям, непрестанно пленяя, смущая, уловляя весь грешный род Адамов» .
Таким образом, человечество само по себе не могло выйти из этого греховного состояния. Потакание греху становилось смыслом жизни.
3. Искупленное во Христе состояние человека
Если действия Адама привели к столь страшным последствиям и исказили реалии существования не только его самого, но и его потомков, то изменить положение вещей может лишь Основоположник нового бытия, освободивший нас «от горького владычества»  греха, обладающий Божественным достоинством и при этом всей полнотой человеческого естества не призрачно,  а реально. Значит, спасение мог совершить только Богочеловек. Поэтому вопросы Христологии являются базовыми для указанной темы, поскольку именно она «отвечает на вопрос, как»  совершается наше спасение.
Результаты грехопадения Адама: страстность, наклонность к греху, смерть, тление - перешли на его потомков в силу единородства прародителя и потомков по принципу наследственности. По той же причине родства плоти Господа с ней, спасительные плоды Искупления могут быть унаследованы всем родом человеческим. Для этого «Спаситель справедливо облекся в тело, чтобы по привитии тела к жизни не оставалось оно в смерти как смертное» . Церковь в лице святых отцов учит, что Богом Словом воспринят целый человек, вся его природа, ум, душа, тело, все, кроме греха. Плоть нашего естества со всеми свойствами тварного бытия, истинное, человеческое, заимствованное от Марии, тождественное с нашим, потому что человечеству для спасения нужен был новый Корень, взамен ветхого корня – Адама, «чистый по рождению, сильный над грехом и тлением» http://www.bogoslov.ru/text/2894303.html - _ftn39, который мог бы «оживотворить их от смерти присвоением Себе тела и благодатию Воскресения уничтожить в них смерть» .
Поскольку дьявол склонил первозданного человека ко греху, то Слово восстанавливает его природу в таком образе, в котором оно не доступно дьявольскому обольщению, «свободное от всякого порока»  без всего того, что мы унаследовали от Адама, потому что «Он не подвергся ничему требующему исцеления» .

Сделаем выводы к этому параграфу, имеющему коренное значение для всего нашего исследования. В этом параграфе мы дали святоотеческое определение монашеству, нашли обоснование монашеского жительства в Священном писании Нового Завета. Далее мы определили цели и тринадцать задач монашества. Закончили мы параграф антропологическим учением Православной Церкви.