Прорва Глава II

Музыка
1981 год запомнился мне тем, что сначала вся наша необъятная многонациональная страна готовилась к XXVI съезду КПСС, затем внимательно следила за его работой, а потом горячо обсуждала результаты. В январе президентом США стал голливудский актёр Рональд Рейган, который заменил вредного Джимми Картера.13 мая1981 года турецкий террорист Мехмет Али Агджа совершил покушение на папу римского Иоанна Павла II, поляка по происхождению. В организации покушения обоснованно заподозрили вездесущую спецслужбу Советского Союза.
В декабре польский руководитель генерал Войцех Ярузельский объявил военное положение в Польше, чтобы предотвратить крах коммунизма, а также возможное советское военное вторжение в родную страну. Понятно, что работы у трудолюбивых сотрудников Комитета Государственной Безопасности СССР в тот год было как никогда много.
Пётр Фёдорович Казарцев работал в областном управлении КГБ, где курировал средства массовой информации областного города. Придирчиво проверяя всё, что пойдёт в эфир и в печать, на предмет благонадёжности правящему режиму. Как ни странно, он был уважаем не только коллегами, но и подопечными.
- Фёдорович не придирается к мелким оговоркам, - иногда обсуждали его в курилке, - не грозит за это немедленным расстрелом…
- И всегда предельно вежлив, властью не кичится!
Годы службы текли ровно и незаметно. Беда подкралась, откуда не ждали. Подросший сын Иван стал доставлять отцу всё больше неприятностей. Он, как и все подростки города увлёкся заграничной рок-музыкой.
- Тоже мне музыка! - бурчал отец. - Слова какие-то непонятные…
У некоторых школьников дома имелись магнитофоны, а самым крутым считался тот, кто первым добывал последние записи идеологически вредных Deep Purple или Uriah Heep. Казарцев был самым продвинутым, так как являлся обладателем фирменного магнитофона системы Grundig и целой музыкальной коллекции. Причём не просто магнитофонных записей, а импортных фирменных пластинок, конфискованных подчинёнными папы у различных спекулянтов.
- Главное, - важно говорил Пётр Фёдорович, вручая ему очередной презент, - учись хорошо!
Ванька бурно обещал. КГБ на идеологическом фронте работал чётко, поэтому его коллекция пополнялась регулярно.
- Лучше бы послушал Кобзона! - папа увлечения сына не одобрял, но разрешал.
Он полагал, что пусть лучше сын сидит дома с нормальными друзьями и часами слушал «обезьянью» музыку, чем шлялся непонятно где.
- Да и не могу я по пустякам наказывать почётного помощника КГБ? - размышлял он.
Несколько лет назад, когда Иван перешёл в пятый класс, его ввели в состав концертной бригады местного Дворца пионеров. Артистическая бригада выступала перед участниками мероприятий районного и городского уровней. Коронным Ваниным номером было стихотворение Сергея Михалкова «Граница»:
- В глухую ночь,
  В холодный мрак
  Посланцем белых банд
  Переходил границу враг,
  Шпион и диверсант.
По ходу стихотворения десять бдительных школьников обнаруживали подлого врага и сдавали его карающим органам. Последняя строфа была установочной:
- Есть в пограничной полосе
  Неписаный закон:
  Мы знаем всё, мы знаем всех!
  Кто я, кто ты, кто он.
Младший Казарцев стихотворение читал с театральными эффектами. Говоря «кто я», он выразительно указывал на себя. Говоря «кто ты», он показывал на одного из малолетних танцоров в вышитых рубашках, которые стеной стояли за ним. Выразительней всего Ваня говорил ключевую фразу:
- Кто он?
При этом указывая на произвольного человека в зрительном зале. Публика одобрительно хлопала. Однажды во время концерта в госпитале для инвалидов войны мальчик указал на пожилого человека в белом халате. Просто его мальчик знал. Это был доктор Гольдштейн из соседнего дома.
- Я?! - вскочил на ноги испуганный доктор.
На внимание зала Гольдштейн прореагировал своеобразно. Негромко вскрикнул и скоропостижно скончался от разрыва сердца. На всякий случай компетентные органы проверили его на предмет происхождения, и случайно выяснилось, что нежный доктор возник в городе после войны.
- Кто он и откуда, - сообщил старший Зарцев, - никто не знает, возможно, шпион!
- А почему умер?
- Наверное, испугался разоблачения…
Власть на смерть доктора прореагировала. Ваню в торжественной обстановке наградили почётной грамотой КГБ «За бдительность». Стихотворное указывание, таким образом, было одобрено свыше и стало сакральным актом.
- Ты только пальцем в людей осторожнее тычь… - посоветовал отец.
Но через несколько месяцев на районной партконференции младший Казарцев случайно указал на второго секретаря горкома партии. Руководителя концертной бригады уволили, директора Дворца пионеров сняли через неделю, а через две второй секретарь был уличён в родстве с кем-то из украинских националистов, и его фамилия исчезла из местных новостей.
- Ты смотри, какая подлюка! - изумились жители города.
Ваню наградили второй почётной грамотой КГБ «За бдительность». Среди окружающих он стал объектом панического суеверного страха, его стали избегать. Концертную бригаду на всякий случай расформировали, больше опасное стихотворение он со сцены не читал.
- От греха подальше… - сказал отец и тайком перекрестился.
Пётр Фёдорович стал побаиваться прозорливого сына, поэтому сильно его не зажимал. Всё шло достаточно спокойно, пока сообразительный отпрыск не сообразил, что за счёт обширной коллекции можно ещё и кормиться, записывая музыку для других за деньги.
- Это же золотое дно! - однажды похвастался он друзьям.
У него появилось множество клиентов и стабильный источник дохода. Число клиентов росло, соответственно росло и недовольство старшего Зарцева тем, что у него в служебной квартире постоянно тусуются подозрительные люди, которые слушают и записывают на магнитофоны не зычную Зыкину или патриотичного Лещенко, а Бог весть что.
- Погоришь ты когда-нибудь! - предупреждали друзья, но тот не слушал голос разума.
Наконец, папино терпение лопнуло, и Ивану было сказано, чтобы он завязывал со спекулянтским делом. Такой расклад его никак не устраивал, расставаться с нетрудовыми доходами, о которых его родители и не догадывались, он вовсе не собирался.
- Нужно что-то придумать… - постоянно твердил он.
Отец был непреклонен. Сын лихорадочно искал выход из сложившейся патовой ситуации и случайно нашёл ассиметричный ответ. Казарцев после бритья пользовался одеколоном с патриотическим названием «Русский лес», который имел зелёный цвет и сногсшибательный запах. Иван случайно разлил одеколон. Испугавшись, что отец будет его ругать, сын разбавил оставшийся одеколон водой и зелёнкой.
- Авось не заметит… - надеялся он. 
Родитель вставал на государеву службу очень рано, он старался никого не будить, собирался на работу, не включая верхний свет. Он оделся, умылся, налил в руки немного одеколона, размазал его по лицу и, довольный запахом, пошёл на ответственную работу. Ровно через десять минут от его крика проснулись все, а зеленолицый Казарцев остался дома.
- После школы из дома ни шагу! - категорически велел он отпрыску.
Многодневное вынужденное заточение подтолкнуло мысль юноши в нужном направлении. Теоретическое решение проблемы как делать записи, не приводя клиентов с громоздкими магнитофонами в квартиру по причине введённых папой санкций было простым до гениальности.
- Радио! - воскликнул Ваня, словно он был изобретателем устройства.
Во всех домах Советского Союза были установлены радиоточки. Радиопередачи, как и электричество, шли по проводам. В квартирах, обычно на кухнях, устанавливались розетки, похожие на электрические, в которые включались радиоприёмники, как электроприборы в электросеть.
- Очень удобно, - он обследовал устройство радиолиний.
По проводам сигнал, преобразуемый радиоприёмником в звуковые волны. Передачи шли с шести часов утра до полуночи, начинались и завершались они торжественным Гимном СССР. 
- Вместо радиоприёмника можно подключить магнитофон и записывать то, что передавали по радио! - счастливо догадался он.
Юноша решил, что если после полуночи он подключит проигрыватель пластинок через выход в радиосеть, а его клиенты включат в радиоточку магнитофоны, то они смогут записать музыку.
- Причём записывать смогут несколько человек одновременно, - радовался догадливый Ваня, - что важно с финансовой стороны.
Сообщив клиентам дату и время сеанса радиосвязи, и получив с них деньги, он стал готовиться к необычной трансляции. Всё было хорошо, но парень недооценил папу. Тот заметил подозрительную возню и перемещение сына вместе с проигрывателем и пластинками в район кухни поздно вечером, но виду не подал.
- Застукаю врасплох! - подумал он и притворился, что пошёл спать.
Как только по радио пробили кремлёвские куранты, и отыграл торжественный гимн, все клиенты, проживающие в номенклатурном доме, врубили свои магнитофоны на запись, а сам предприниматель поставил на проигрыватель первую редкую пластинку.
- Ты с ума сошёл! - заорал отец, когда зашёл на кухню. - По государственной радиосети самовольно крутить это?!
Всё это происходило в доме, в котором жило областное и партийное начальство. Трансляцию мог услышать кто угодно.
- Вплоть до первого секретаря, - ужаснулся Казарцев, который даже не предполагал масштаб бедствия, - тогда всё, полный конец…
Действия папы были молниеносны и решительны. Провода были с мясом вырваны из стены, дорогая пластинка вдребезги разбита об голову
непутёвого сына.
- Вон отсюда! - грозно крикнул отец.
В комнате сына был проведён профессиональный шмон, в результате чего он остался без денег. Ваня неделю просидел дома, его не пускали даже в школу. Поступления в коллекцию были прекращены, на прослушивание музыки и разговоры по телефону был наложен категорический запрет.
- Даже хотел повеситься! - сказал он друзьям, когда запрет был снят. 
Через неделю, убедившись, что никаких последствий нет, ему разрешили ходить в школу, где его с нетерпением ждали злые клиенты, желавшие получить назад деньги.
- Но больше всего я переживаю, - с болью признался он, - из-за разбитой пластинки Uriah Heep…
Месяца через два, когда старший Казарцев уже был уверен, что выходка сына прошла незамеченной для коллег, в его кабинете раздался неожиданный телефонный звонок.
- Здравствуй, Пётр Фёдорович! - поздоровался начальник местного КГБ.
- Здравия желаю! - у него ёкнуло сердце.
Серьёзным голосом с тенью волнения начальник спросил о какой-то несанкционированной трансляции по радио.
- Ничего подобного не слышал! - преувеличенно бодро сказал Казарцев.
- А репортаж, который ты выпускал вчера, помнишь? - спросил главный.
- Да, - согласился он, - было такое дело…
- Зайди ко мне! - приказал начальник и отключился. - Не досмотрел ты!
Волнуясь, он кинулся на нужный этаж. По пути прощаясь с жизнью, будущим и семьёй. В кабинете сидел директор местного телеканала с отрешённым видом, женщина, которая вела тот злополучный репортаж, стояла пара солдат с автоматами и каменными лицами.
- Довёл-таки сукин сын! - ахнул мужчина про себя.
Дополнял картину хмурый начальник. Начался просмотр репортажа.
- Повысим, углубим, обострим… - вещала ведущая на фоне городского пейзажа.
- Да, именно это я видел вчера, - подумал встревоженный Казарцев, - но что же там не так-то?
На дальнем плане появилась девушка в неприметном сером платье. Походив туда-сюда и, видимо, не замечая камеры, она села на лавочку. Через минуту к ней подошёл молодой человек с тубусом и воровато оглянулся.
- Дело пахнет шпионажем, - заметил веско начальник.
Девушка на экране достала пачку денег и тайком передала её молодому человеку. Они открыли тубус и долго смотрели на большой лист ватмана, который вытащили оттуда. Затем развернули плакат, на котором крупными буквами было написано:
- Пётр Фёдорович, поздравляем с новым званием!
Потом был дежурный банкет, и пьяный Казарцев тайком целовался с вероломной ведущей. Оказалось, что она давно неровно дышала к представительному куратору, и между ними возник короткий, но бурный служебный роман.
- Но семья, дети, - долго мучился он, - опять же мораль...
Нахлынувшей весной они уже не смогли сдерживать чувства и, выкроив свободный денёк на майские праздники, поехали километров за тридцать от города, в лес, где не ступала нога человека.
- Лишь бы никто не увидел! - надеялся Пётр Фёдорович. 
Бегали они полураздетыми по полянке, всякие нежности выкрикивали. Вдруг из кустов высунулась озадаченная физиономия сына, который вполне обоснованно спросил:
- Пааааапааааа! А ты что здесь делаешь?
В следующую секунду Казарцев неожиданно опрокинул застывшую подопечную наземь, упал сверху и с грозным видом зашипел:
- Уйди, Ваня!.. У нас тут учения по гражданской обороне! Я тёте
искусственное дыхание делаю!
Кто-то решил военизированную игру «Зарница» провести именно в этом месте. За молчание отец пообещал сыну не мешать переписывать любимую музыку и неограниченный доступ к конфискованной виниловой продукции.
- Главное маме не говори… - попросил красный, словно рак родитель.
Даже конверт от разбитой об голову пластинки не пропал даром. Ванька ухитрился на рублёвую совковую пластинку приделать лейбл от неё и продать заезжему лоху как «фирменный» Uriah Heep.

Школа
В 1981 году продолжилось давнее соревнование между исполинским Советским Союзом и прогнившим Западом в вопросах культуры. 7 марта был открыт первый в СССР Ленинградский рок-клуб и создана знаковая рок-группа «Кино». В июле состоялась премьера первой отечественной рок-оперы «Юнона и Авось», сделанной в манере бродвейского мюзикла. В августе начало вещания телевизионной сети MTV и появилась легендарная рок-группа «Metallica».
Одновременно в США поступил в продажу персональный компьютер IBM, который вскоре проник в американскую школу. Официальное советское образование отгораживалась от подобных модных течений. Считалось, что наша школа призвана решать общеобразовательные задачи, обучая учащихся знанием законов развития природы, общества и мышления, трудовыми навыками и умениями.
Учащихся нужно было воспитывать в духе высокой нравственности, советского патриотизма и пролетарского интернационализма. Кроме того, в школе закладывались основы знаний по военному делу. В девятом классе у нас появился новый предмет - НВП (начальная военная подготовка). Военрук Тёщин, прапорщик в отставке, на первом же уроке рассеял все наши заблуждения насчёт целей и задач школьного образования.
- Государство тратит деньги и обучает вас русскому языку не для того, чтобы вы писали любовные записки, а, чтобы вы чётко и грамотно понимали
приказы командиров... - прорычал он, едва появившись в классе.
- А математика зачем? - поинтересовался Иван Казарцев.
- Вас учат математике, чтобы вы могли пересчитать патроны…
- А география? - не выдержал Тарасенко.
- Чтобы вы хорошо ориентировались на местности в бою…
Он начал показывать нам устройство надёжного автомата «Калашникова».
- Вы должны научиться разбирать и собирать его с закрытыми глазами. - Тёщин ловко орудовал короткими толстыми пальцами.
Многие одноклассники тянулись к оружию и, столпившись у учительского стола, с увлечением изучали нехитрое устройство АК-74, меня же больше интересовало другое. Я предпочитал, укрывшись в туалете с приятелями, подробно изучать липкие порнографические открытки. Нас за интимным занятием застукал бывший прапорщик и заставил вернуться в класс.
- Присматривайте за этими четырьмя, - сказал военрук, поставив нас перед хихикающим строем, - они потенциальные дезертиры.
Пришлось нам регулярно посещать скучные занятия, хотя иногда военная логика нас откровенно веселила. 
- Чем вреден газ «зарин»? - как-то спросил неугомонный Тёщин. 
В нашем классе были девочки, готовившиеся к поступлению в медицинскую академию, поэтому они решили блеснуть интеллектом.
- Он вызывает спазмы в лёгких, - сказала Ольга Сапего, - при которых возникает блокировка... 
- Нет, - ответил суровый военный.
- Остановка сердца! - предположила её сестра.
- Не угадала! 
Девочками выдвигалось много версий: про кожные покровы, про изменения в вегетативной системе и много другого, а он отвечал, как дятел:
- Нет.
Всем стало любопытно. В классе воцарилось молчание, и военрук, смакуя своё несомненное умственное превосходство, категорично заявил:
- Им дышать нельзя!
Кроме математики меня остальные школьные предметы интересовали мало, поэтому в научном споре я не участвовал, а с интересом наблюдая сезонные изменения природы за окном.
- Интересно, - сдержанно думал я, - какого цвета лифчик у Марины?
Девочки ходили в школе в глухих коричневых платьях, с чёрными кокетливыми фартучками. По праздникам полагалось носить белые передники. Сёстры в тот день сидели прямо перед нами и основательно мешали сосредоточиться на учёбе.
- Дай пожевать чего-нибудь… - толкнул моего соседа по парте Тарасенко, сидящий слева от нас Миша Родин.
Он был неплохой парень, но была у него одна досадная особенность - страсть как любил полакомиться чем-либо на халяву.
- Отстань! - шикнул на него Сергей.
- Жадина-говядина! - мстительно буркнул Родин.
Стоило ему увидеть у одноклассника конфетку или слоеный пирожок, он мгновенно налетал с просьбой поделиться, причём делал это так настойчиво, что неминуемо приходилось выделять ему часть дани.
- Разговоры в строю! - рявкнул Тёщин и Миша на время заткнулся.
Делал он это с завидной регулярностью, за что заслужил меткое прозвище «Чайка». Незаслуженно пострадавший «Арамис» решил его проучить.
- Навек забудет, как попрошайничать! - горячился он, излагая план.
В тот сезон был просто огромный урожай жирных кедровых орехов, и они продавались на каждом шагу, практически заменив привычные жареные семечки.
- Я прикуплю орешков и дома высыплю их в тазик с водой, - сказал мстительный Тарасенко.
- Зачем? - опешил Рябович.
- Понятное дело, что хорошие орехи с целыми ядрышками затонут, - объяснил он, - а вот пустые будут плавать на поверхности, как дерьмо…
На следующий день, взяв отборных пустых орехов, Сергей пришёл в класс и начал демонстративно щелкать их, и, буквально через мгновение, был атакован нашей жадной «Чайкой».
- Отсыпь орешков! - жалобно попросил он.
С великодушной улыбкой Тарасенко протянул ему горсть и тот довольный уселся за парту. Родин разгрыз первые три ореха, и в его глазах появилось лёгкое недоумение.
- Что за чёрт! - скривился он.
После восьми орехов попрошайка произнёс пару матерных фраз в адрес торгующих орехами бабушек. Следующие двадцать орехов вызвали у него покраснение лица и обещание избить всех подряд.
- Вот сволочи! - Миша пребывал в крайней степени гнева.
Минут через десять отчаянных попыток найти хоть одно ядрышко, он, изрыгая потоки грязных ругательств, выкинул все оставшиеся обманчивые орехи в окно.
- Покушал орешки?! - преувеличенно внимательно поинтересовался у него Сергей.
Родин хотел ему зло ответить, но вдруг осёкся и замолчал.
- Очевидно, догадался о розыгрыше! - понял я.
Потом мы ни разу не видели его грызущим орехи, да и попрошайничать он полностью перестал.
- Урок усвоен! - одобрил действия товарища Казарцев.
За такими нехитрыми развлечениями мы не заметили, как постепенно приблизились к концу учебного года. Ранняя весна полностью захватила управление миром и бурлящие гормоны в телах старшеклассников окончательно выветрили мысли об учёбе.
- Сегодня Тёщин опять что-то отмочит! - шепнул мне Колька перед началом очередного урока.
Мы шли по пыльному коридору школы, и около учительской нас остановила мама Миши Родина, которая преподавала историю. 
- Позовите, пожалуйста, Мишу! - попросила она вызвать его на
секунду из класса.
Я ворвался в кабинет и закричал:
- Родина мать зовёт!
Весь класс посмотрел на меня, в некоторых испуганных глазах читалась отчаянная мысль:
- Неужто снова началась война?
И я добавил уже тише:
- Миш, выйди, тебя мама зовёт...
Занятия начались с некоторым опозданием. У доски скучала первая красавица класса Марина Сапего. Военрук задал ей простенький вопрос:
- Что надо делать по сигналу воздушной тревоги?
Созревшая во всех смыслах девушка с мечтательной полуулыбкой на
чувственных заманчивых губах задумчиво обвела глазами класс.
- Нафиг ей военная подготовка, - подумал я, глядя на её изгибы, - мысли об этом просто не помещаются в её хорошенькой головке.
Но отвечать что-то надо, и она выдала:
- Ну-у-у, ямку выкопать!
Реакция Тёщина была мгновенной:
- Ямку тебе после тревоги выкопают, когда хоронить будут!
После пяти минут смеха урок продолжился, а я неожиданно вспомнил зиму. В один морозный январский день военрук вывез мужскую часть класса в близлежащую воинскую часть для ознакомления с армейским бытом.
- Вам же скоро в армию… - обосновал он эту поездку и плотоядно улыбнулся.
Казарма мне совсем не приглянулась. Было холодно, мы мёрзли в тонких модных куртках, изо рта шёл кудрявый пар.
- А люди здесь спят… - брезгливо заметил Иван.
- Надеюсь, нас минёт сия чаша! - хором сказали большинство наших парней.
Солдатики с тонкими шеями, в тяжёлых мешковатых одеждах не ходили, а как-то летали с испуганными лицами. Между ними уверенно расхаживали суровые дядьки-командиры и цедили сквозь зубы то одной, то другой группе военнослужащих:
- Призывников не пугать!
В оружейной комнате нам продемонстрировали различные виды стрелкового оружия.
- Вот, - сказал офицер, любовно поглаживая холодный ствол, - снайперская винтовка СВД. Из неё можно запросто за километр попасть человеку в голову.
- И это говорил взрослый мужик, - буркнул впечатлительный «Атос», - у него наверняка жена и дети.
- Детский сад! - легко согласился я.
Пока я предавался воспоминаниям, Тёщин перешёл к вопросам, связанным с техникой безопасности. Военрук долго рассказывал, как нужно оберегать себя при работе с оружием и различным военным оборудованием, а в конце закончил:
- Основное правило техники безопасности - пальцы в розетку не совать, понятно?
- Так они туда и не влезут… - удивился хозяйственный Рябович.
- А ты гвоздики возьми! - посоветовал находчивый военный.
После долгожданного звонка мы дружной компанией рванули на ближайший пруд и с удовольствием окунулись в его прохладные воды.
- Красота! - сказал Тарасенко, когда мы разлеглись на зеленеющей травке.
Сёстры Сапего искупнулись за камышами и, надев платья на мокрое тело, присоединились к нам.
- Какая же у неё красивая грудь! - задохнулся я от вида торчащих сквозь мокрую ткань сосков Ольги.
У неё грудь была больше, чем у Марины, но имелся один серьёзный минус - анекдоты ей рассказывать совершенно бесполезно. Она вечно тупила и вместо того, чтобы смеяться, начинала раскладывать всё по полочкам:
- А почему тот так сказал, а зачем он так сделал…
По этому поводу ходило немало весёлых шуток, но неунывающий «Арамис» решил рассказать ей свежий анекдот:
- Приходит девушка к гинекологу на приём. Тот посмотрел её и говорит: «Вы беременны! Срок двадцать три недели» «Доктор, Вы уверены?» «Да, я уверен» «Точно не двадцать семь?» «Никаких сомнений!» Девушка застонала: «Боже!.. Я не за того замуж вышла...» 
Пока Сергей рассказывал, «Констанция» для приличия улыбалась, а потом начала переспрашивать:
- А что она имела в виду?.. А почему так сказала?
Он рассказал ей анекдот ещё раз, но Ольге опять непонятно. Иван, в конце концов, объяснил ей суть анекдота и добавил:
- Оля, знаешь, все люди на пятьдесят процентов состоят из жидкости - воды. А ты - на шестьдесят из тормозной жидкости!
На что «Констанция» невозмутимо ответила:
- Казарцев, не может этого быть!
- Это почему же?
Ответ Оли вполне логичен:
- Потому что тогда сто десять процентов получается…
Парни искупнулись ещё раз, и перешли к обсуждению важного организационного вопроса. Летом мы намеревались сплавиться на плоту вниз по Десне в компании двух красавиц.
- Нужно продумать маршрут! - важно сказала «Миледи».
- Я не могу поплыть с вами… - смущённо сообщил «Атос».
- Почему?
- Хочу всё лето работать, - ответил Коля, - старики мне денег не дают, а очень хочется…
Мы переживали по поводу его отказа от поездки, но вскоре повеселели. Нас ожидали дикие песчаные пляжи, прозрачные затоны, усеянные жёлтыми кувшинками, фантастические закаты над плёсами.
- А главное - ночёвки в палатке… - мечтательно продумал я. - Возможно даже рядом с Мариной.
Мы в сотый раз поговорили об этом, хотя всё было давно обговорено. Стемнело и мы побежали по домам, чтобы на завтра встретиться снова.  Стремительно приближалось лето. Оно обещало быть незабываемым. Сгорая от нетерпения, мы не слышали учителей, считали дни, отделявшие нас от начала романтичных каникул.
- Скоро вы поедите в летний лагерь. - Тёщин проинформировал нас.
- Зачем? - опешили мы.
- Так положено…
В конце учебного года юношей нашего года рождения вывезли за город на недельные военные сборы. В первый день на коварной полосе препятствий я поскользнулся на мокром бревне, неловко упал и услышал, как хрустнула под моей ногой сухая ветка.
- Кто набросал здесь хворост? - подумал я словно в тумане.
Встать я уже не смог, правую ногу охватила адская боль.
- Открытый перелом обеих костей голени, - констатировал седой врач.
По Десне с Серёгой поплыл Казарцев и сёстры Сапего. Когда они, подросшие, загорелые, явились ко мне в палату, по их блестевшим глазам и уверенным взрослым жестам я понял, что всё было так, как ожидалось. 
- Как это у них всё произошло? - мне оставалось только
фантазировать и злиться. 
Всё лето я провалялся в больнице, кости не хотели срастаться правильно. Мне сделали две тяжёлых операции. Месяц я лежал на специальной вытяжке. На спине появились пролежни, которые не давали нормально спать.
- За что мне такое? - мучился я долгими ночами.
Кроме болей меня смущали вопросы эстетического плана. Мне казалось, лучше умереть, чем попросить молоденькую санитарку вынести судно. Нога непрерывно чесалась под монолитным гипсом.
- А почесать её нет возможности… - в августе я впервые вышел на свежий воздух.
Бледнолицый длинноволосый, ослабевший от длительного пребывания в постели, я осторожно ковылял с палочкой по двору.
- Больше всего меня угнетает то, - накручивал я себя, - что мне суждено сгинуть, так и не узнав женщину…
Молодые люди всегда категоричны. Дальше была медицинская комиссия для призывников, и меня признали «белобилетником», то есть негодным к строевой службе. Кроме недавнего перелома я не смог на таблице у окулиста различить верхней строчки, поэтому мог запросто начать палить по своим.
- Тебе даже нельзя доверить подносить снаряды, - пошутил курносый доктор, - потому что ты сослепу можешь поднести их врагу…
Я вышел из военкомата и не знал радоваться мне или плакать. Мужчина, не служивший в армии, нёс на себе отпечаток некоторой ущербности.
- Девушки относятся к таким мужчинам с подозрением, - признался я себе, но ничего не мог изменить.
Это меня тогда огорчало чрезвычайно. Только со временем я понял, что тот перелом, возможно, спас меня от слепой душманской пули.   

Шабашка
20 ноября 1981 года СССР подписывает крупные контракты на поставку природного газа из Сибири в богатые страны Западной Европы. Для транспортировки дешёвого голубого топлива в ближайшие годы будет построена гигантская сеть трубопроводов. В том числе Уренгой-Помары-Ужгород. На многие десятилетия сплочённые массы советских людей будут обеспечены работой и заплатой. В центральной России возник дефицит рабочей силы, так как самые работоспособные люди стали работать по контракту на щедром Севере. Поэтому на местное производство стали привлекать подростков. 
Если в деревнях школьники в основном помогали убирать урожай, то в городах на каникулах они работали на различных производствах. Дети трудились в консервных цехах, подметали полы бесчисленных заводов и фабрик. Работали подсобниками и грузчиками. Это называлось громко - трудовое воспитание молодёжи. Официально устроиться на работу несовершеннолетние не могли, но всегда можно было найти подработку по знакомству. 
Первый настоящий трудовой опыт Николай Рябович получил в пятнадцать лет. На летних каникулах, между девятым и десятым классами.
- Карманных денег предки не дают, - часто жаловался нам он, - отец всё пропивает…
Нашему другу захотелось заработать немного денег, почувствовать самостоятельность. Работу Коля нашёл быстро, помогли знакомства общительной матери. В каком-то местном СМУ требовались крепкие хлопцы на погрузку кирпича в машины. Рябович согласился сразу.
- А чего? - рассуждал он. - Работа как работа. Шабашка она и есть шабашка…
- Там же придётся пахать как проклятому! - воскликнул Тарасенко, когда Колька предложил ему присоединиться к этой затее.
Я лежал в больнице, а ленивый Казанцев отказался наотрез.
- Зато ума и опыта особого не надо... - попытался уговорить друга «Атос».
- Вот это меня и пугает! - скривился Сергей и слинял под благовидным предлогом.
На следующий день Рябович отправился на нашу грузовую станцию в одиночку. Кирпич, сваленный с открытых железнодорожных платформ, надо было кидать в подходившие время от времени «ЗИЛы» - самосвалы.
- Машин пять-шесть в день нужно загрузить, - предупредил его бригадир, которого звали дядя Вася.
- Я справлюсь! - твёрдо заверил Колька.
Бригадир был далеко не молод, лет пять до пенсии. Причём всю жизнь он проработал в одном строительно-монтажном управлении. Сначала простым грузчиком, потом бригадиром. 
- Тяжёлая, конечно, работа! - сказал дядя Вася, с сомнением глядя на худого паренька. - Но платят хорошо…
Авторитет у него был абсолютный, чему способствовала вторая его особенность. Дядя Вася от природы был крупным мужиком - рост около двух метров, вес больше ста килограмм, размер одежды пятьдесят шестой.
- Профессор-математик и за целый день вряд ли бы рассчитал, как уложить разношерстный груз в фуру, - с уважением сказал напарнику постоянный член бригады, бывший «зэк», - а дядя Вася делает это на ходу...
Он имел уникальный голос, очень громкий, просто колоссальный продирающий бас.
- Если бы дядя Вася умел петь, - сразу решил «Атос», - большинство людей сейчас не знали бы, кто такой Шаляпин.
Но петь бригадир не умел, зато умело командовал. Он внимательно следил, чтобы приходящие машины грузились строго по графику, чтобы на стройках не заканчивался кирпич, поэтому Кольке пришлось не сладко.
- Такой начальник точно загонит на смерть… - злился Рябович, но старался не отстать от других грузчиков.
С ним работало четыре пацана примерно одного возраста. В первое время у него страшно ныла спина, потом втянулся. Уставал жутко, после смены едва доползал до постели.
- Даже есть не хочу, - заторможено размышлял он, - только спать…
Семейство Рябович по-прежнему проживало в тесной коммуналке. Когда старшая сестра Женя вышла замуж и у молодых появилась своя комната, отдельно от родителей, они были очень счастливы.
- Зато мы вчетвером ютимся в одной комнате! - зло подумал брат, когда через неделю после начала трудовой деятельности добрался домой.
Проживающая вместе с ними выжившая из ума старуха всегда конфликтовала с ненавистными соседями. Коля прошмыгнул мимо её обшарпанной двери, первой от входа в квартиру и поспешил в замызганную ванную. Ему хотелось поскорее смыть вонючий рабочий пот.
- Всё-таки коммуналка ограничивает свободу… - пробормотал он, торопливо скидывая пыльную одежду. - В нужный момент, как правило, бывает занято именно то, что тебе крайне нужно...
Соседей дома не было. Рябович не мог поверить, что такое возможно. Он набрал горячей воды и залез в ванную. Распарился как розовый молочный поросёнок и слегка задремал. Колька даже не услышал, как сестра вернулась домой и, напевая песенки, начала уборку.
- Как хорошо, что больше никого нет в квартире! - радовалась она.
Евгения, как передовая многостаночница, там протрёт тряпочкой, там сдует, там помешает в кастрюльке на кухне и всё приговаривала:
- Какая же я счастливая!
Женя зашла в ванную, думая, что там моется пришедший с ней муж и собралась потереть ему спинку в промежутке между готовкой и уборкой.
- Он у меня такой сбитый, - задохнулась молодая женщина от нескромных мыслей, - крепкий мужичок...
Она стала, как в кино видела, танцуя, раздеваться. Халатик сбросила, бюстгальтер, предварительно на руке покрутив, зашвырнула и, извиваясь, сняла трусики и через плечо закинула в ванну.
- Подвинься! - попросила Женя.
Брат не издал ни звука. Пока она привычным жестом, не глядя, не потрогала его воспрянувшее мужское достоинство.
- Лютики-цветочки у меня в садочке… - игриво пропела сестра.
Вдруг, понимая непоправимость случившегося чего-то страшного, пулей вылетела из ванны, глуша обеими руками рвавшийся вопль. Влетела голая в комнату, а там муж, блаженно растянувшись, уютно расположился в кресле перед телевизором.
- Ты здесь!? - отчаянно крикнула Женя.
- Что, что случилось?
Она как сумасшедшая махала рукой и истерично взвизгивала:
- А там не ты?
Весь вечер брат с сестрой сидели красные, словно закатное небо и боялись посмотреть друг на друга. На следующий день был обычный рабочий день. Бригадир сидел в сторонке на стопке деревянных поддонов и командовал всеми бригадами. Грузили стройматериалами одновременно пять машин, но никакой путаницы не было. Всех грузчиков дядя Вася знал по именам и прозвищам, которые сам давал.
- «Зуб»! - велел он помощнику. - Мешки цемента грузи в тот «КАМАЗ».
Команды были чёткими и однозначными. Бригаду, где работал Рябович, дядя Вася обычно не трогал, им хватало кирпичей. 
- «Атос»! - неожиданно позвал бригадир.
- Что? - спросил Колька, подойдя к нему.
- Надо повесить на фасад станции какой-то транспарант с объявлением очередного месячника.
Когда проходил такой процесс, то три человека вешали, десять командовали, двадцать давали советы. Все спорили, кто, где перетянул, где перекосило, кому поднимать. Это могло продолжаться часами. Дядя Вася
справился за две минуты:
- Подыми выше! Ещё… Помалу! Стоп!.. Немного вниз! Стоп! В самый раз, крепи! 
Вполголоса, потому что дядя Вася никогда не кричал. Если он повышал голос, окружающие люди невольно морщились и испуганно вдавливали голову в плечи, инстинктивно пытаясь зажать ноющие ушные проходы.
- Никому из нас не приходилось слышать, как он кричит, - зачарованно сказал Палкин, помогавший Кольке.
- Лучше не надо… - согласился пацан.
Работали они на погрузке кирпича два месяца. Заплатить обещали за весь срок сразу. День официальной выплаты зарплаты Рябович пропустил из-за глупой случайности.
- Всё началось с ОРСа! - рассказал он нам 1 сентября, после торжественной линейки. - Тамошние товароведы малость напутали… 
Эта страшная аббревиатура расшифровывалась достаточно мирно:
- Отдел рабочего снабжения.
Торговая организация ведала поставками всяческого ширпотреба, в том числе косметики. В Москве существовал известный бренд отечественной косметики и парфюмерии - «Арбат».
- Причём парфюмерия эта считается весьма крутой! - заявил большой знаток Казарцев.   
Столичный товар в наш город завозили раз в году, а потому вся косметика была в тот же день раскуплена радостными женщинами. На следующий день, пол района сбежалось в магазин, с желанием бить лицо нерадивому персоналу.
- Шампунь-то должен быть в бутылке, - кричали возмущённые покупатели, - а в металлических тюбиках бывает зубная паста.
Московская фабрика решила выпустить гелевый шампунь для волос, упакованный в стандартные металлические тюбики. Зинка-продавщица, не глядя, поставила на витрину новый ценник:
- «Зубная паста «Арбат» - цена один рубль тридцать копеек».
Советские люди надписи на тюбиках не читали. Поэтому сорок процентов покупателей мужественно дочистили зубы чудной «зубной пастой» до конца.
- Запах ничего, только шибко пенится… - оправданно удивлялись они.
Соседка Рябович по коммунальной квартире в магазины выходила редко, и зрение имела слабое, поэтому чистила зубы «Арбатом» с неделю. Пока её не замучил понос настолько, что пришлось экстренно вызывать скорую помощь.
- И нечего было отечественным парфюмерам выдрючиваться, - подытожил «Атос», который тоже пару раз почистил зубы экзотическим средством. - Шампунь в зубную пасту лить…
Только через несколько дней Коля пришёл за зарплатой в бухгалтерию СМУ. Главбухом в конторе была дама весьма солидных пропорций и странных привычек. Непременный «Беломор» во рту и полная пепельница окурков на столе дополняли и без того грандиозное впечатление.
- У такой тётки денег не допросишься… - тайком подумал он, и вспомнил историю о ней, услышанную от товарищей.
Как-то раз на её имя была подготовлена финансовая бумага, которая
благополучно прошла, все этапы согласования и попала на подпись к начальнику строительно-монтажного управления. Он уже было взял ручку, но потом вернул документ со словами:
- Не знаю, какой там у неё бюстгальтер, но я про это подписывать не буду...
При внимательном рассмотрении оказалось, что документ начинался со слов «Главному бузгалтеру».
- Да, машинистка случайно нажала не ту клавишу, - улыбнулся своим мыслям Рябович, - но идея оказалась удачной.
С той поры даже более скромных по габаритам бухгалтерш и всю их бестолковую деятельность называли «бюстгалтерия». Посмотрела тётечка в ведомость, потом заглянула в сейф, и уточнила:
- Денег - нет. Всё выдали. Приходи через две недели.
Кольке так обидно стало, чуть не заплакал.
- Представляете? - обиженно выдавил он. - Пришёл за первой в жизни зарплатой и такой облом.
Тётка опять полезла в сейф, посмотрела ведомость и сказала:
- В принципе сумму эту я набрать могу, но только мелочью.
Осветившая лицо «Атоса» надежда заставила тётку устало вздохнуть, и она начала доставать из сейфа банковские упаковки с монетами.
- Куда же тебе их ссыпать-то? - спросила она участливо.
Нашла на шкафу коробку из-под взяточных конфет. Денег было около четырёхсот рублей. Мелочью всякого разного достоинства. От копейки и выше. Намаялась она с Колей, пересчитывая мелочь, изрядно. Напоследок дала добрый совет:
- Чтобы тебе не тащить домой груду металла, зайди в ближайший магазин, они у тебя мелочь с удовольствием поменяют.
С радостным лицом и тяжёлой коробкой, Рябович побежал в ближайший продуктовый магазин. Подошёл к кассе и спросил:
- Мелочь не возьмёте?
- Отчего ж не взять, - ответила кассирша. - Очень даже нужна.
Коля бухнул перед ней коробку на стол. 
- Ого! - удивлённо говорит кассирша. - Откуда ж это у тебя?
- Зарплату выдали.
- Ага, ага, - кивнула головой кассирша, - сейчас я у заведующей узнаю, можем ли мы столько поменять.
Через пятнадцать минут подъехали милиционеры, взяли парня с коробкой в машину и отвезли в отделение. Там добрый дяденька начал его с ходу «колоть»:
- Где грабили автоматы, кто твои подельники, кто руководит вашей бандой?
Запугал парня по полной программе. Накануне в городе периодически возникали слухи о каких-то шайках молодёжи, «бомбящих» всякие автоматы:
- Метро, понятно - пятак. Телефон-автомат две копейки. Камеры хранения - пятнашка. Ещё пятнашка - междугородний телефон. Газировка - копейка без сиропа и три с сиропом. 
- Попал я, видимо, - запоздало понял Рябович, - под очередную волну борьбы с «бомбилами» автоматов.
Довёл его милиционер буквально до слёз. Слушать ничего не хотел из его объяснений.
- Версию о зарплате, - иронично ухмыльнулся он, - будешь в камере на малолетке рассказывать.
- Я правду говорю!
- Ты бы хоть придумал чего поправдоподобнее…
- Я два месяца кирпичи грузил! - стоял на своём Колька.
- Четыреста рублей почти. Откуда?.. Какая зарплата? Да у меня знаешь сколько зарплата? Мне три месяца за эти деньги работать.
Слава Богу, неожиданно появился их какой-то более вменяемый начальник.
- Чего ты, - сказал он подчинённому, - мозги паришь?.. Ищи телефон этого СМУ, звони, узнавай.
- А дальше что делать?
- Подтвердится - отпускай пацана. Нет - вызывай родителей, и послушаем, чего он ещё споёт.
К счастью быстро нашёлся телефон строительной организации, и противная тётка из бухгалтерии оказалась на месте. Огорчению мента не было предела.
- Пришлите кого-нибудь для установки личности! - зло буркнул он в трубку.
На удивление Кольки в милицию примчался громогласный дядя Вася. После скоротечного акта опознания их выдворили на улицу. Они вышли на крыльцо серого здания, и бригадир сказал:
- Хорошо хоть деньги вернули. Я специально приехал, знал, что могут изъять.
«Атос» горячо поблагодарил своего спасителя и побежал прямиком домой.
- Вот таким неудачным оказался мой первый трудовой опыт, - думал он на бегу, - первая зарплата, и первое знакомство с правоохранительными органами…
Вечером этого дня дядя Вася возвращался домой от товарища немного пьяным по случаю благополучного вызволения подопечного. Почти у дома он заметил, как в арке десять человек избивали одного.
- Нехорошо! - подумал строгий бригадир.
Он подошёл ближе, благо подонки были слишком увлечены и его не заметили, и во всю свою недюжинную глотку крикнул:
- Стоять!.. Милиция!
Последствия неожиданного крика были непередаваемы. На крик приехал наряд милиции, находившийся в двух кварталах от арки. Проснулись жители всех окрестных домов. Когда нашли всех участников драки, получилась страшная статистика покалеченных.
- Лишь пятеро обделались лёгким испугом! - хвастался дядя Вася. - Из десяти нападавших трое стали заикаться, ещё двое так столкнулись головами, что оказались в местной больнице с серьёзным сотрясением мозга.
Больше никаких драк рядом с домом дяди Васи не было ни разу. Мелкие деньги Кольки его мать вскоре обменяла у знакомой продавщицы, но ему не отдала.


 

продолжение http://www.proza.ru/2014/04/03/3