Посадка в Англии новеллы

                Посадка в Англии

                (стюардесса по имени Жанна)

                Потому, потому, что мы пилоты,
                Небо наш, небо наш родимый дом…
                (слова из песни)


В то время, когда серебристый лайнер летел по синему небу, красота жизни была просто пугающе нереальной. Серебристый лайнер летел на большой высоте, и пассажиры на нём были, тоже большие, они были на такой высоте, на которую даже лайнер при всём желании не заберётся. Они могли делать всё - вершить высокой политикой, решать судьбы людей, распоряжаться  большими деньгами, вот только, самолётом управлять они не умели, самолётом управляли пилоты. Самолёт шёл курсом на Англию, где проходил саммет, на который  пассажирам никак нельзя было опаздывать. Опоздать на саммет им было смерти подобно!
Внизу была огромная бездна воздушного океана, которая просто манила своей необъятностью, она не просто манила, но и давала понять, насколько мал человек на этой планете и насколько эта планета огромная.
Самолёт уже начал снижаться, как его вдруг три раза сильно тряхнуло, он полетел утюгом вниз, наступила лёгкая невесомость, что в полёте случается редко, но в этот раз - это случилось. В салоне раздались крики отчаянья. Стюардесса по имени Жанна, у которой были железные нервы, пробежала молнией по салону.

- Ну, что вы орёте как резанные на весь самолёт, прямо стыдно, ей Богу! Ну, тряхнуло три раза, ну, попали в зону активной турбулентности, с кем не бывает, бывало и хуже, ну всё, успокаиваемся! Успокоились? Ладненько? Теперь пойду успокаивать пассажиров…

А пассажиры были серьёзные, они сурово смотрели на стюардессу, так, будто по её вине самолёт попал в воздушную яму.
- Ну, что вы так смотрите на меня? Вы на мне дырку протрёте… Извините, но разорваться я не могу, и вас накормить, и почту принять, и успокоить пилотов в кабине, когда в воздушную яму попали, потом вас успокоить, а потом ещё самой успокоиться, меня-то кто успокаивать будет? - улыбнулась Жанна в салоне на немой вопрос пассажиров, которые просто застыли в отчаяние.

Командира самолёта звали Семён Спиридонович. У него всё было прекрасно, только он этой ночью не выспался. Огромная Москва этой ночью спала, а он – нет, потому, что его бессонница насмерть замучила. И что он только не делал, и овец считал, и о смысле жизни задумывался, и в космосе в мыслях летал, и в ванной лежал, смотрел на лампочку через тонкий кусок ароматного мыла, изучая его причудливость форм, одновременно прикрывая пяткой сливное отверстие, в которое утекает совсем не вода, а его величество время, то самое, что вершит всем в нашей жизни. Вообще, бессонница, это страшная штука…

На дворе тишина, старый месяц в окне,
Не спится, не спится, не спиться… бы мне…
 
Вот, у Семёна Спиридоновича была такая проблема, которую срочно надо было решать. Он смотрел на свои пальцы, что говорили о тонкой душевной организации.
 
(м-да! если же вам будет плохо, остальным будет радостно, если вам хорошо, это вызовет зависть, что опять будет плохо. если вы стали для кого-то плохим, значит, сделали для него слишком много хорошего... куда ни кинь, всюду клин, прямо как в жизни, из-за чего ваш любимый писатель, едва не погиб на фронте - одарённости с бесполезностью. увы, полезное часто бывает не очень приятным. ладно, больше не будем притягивать негатив, его и так предостаточно, а возьмёмся - за позитив!)

Тэ-кс… Сейчас шасси самолёта плавно коснуться полосы аэродрома, командир пойдёт отдыхать и на этот раз выспится хорошенько.

- Аэропорт, прошу разрешение на посадку? - два раза продублировал командир воздушного судна чётким английским.
- В связи с резким изменением погоды, аэропорт – закрыт! Густой туман, видимость ноль - в ответ сказали ему на английском, а потом продублировали на русском целых три раза.
- Только этого не хватало! - зевая, стукнул командир по штурвалу, - Жанна, срочно зайдите в кабину пилотов.
Стюардесса снова прошла по салону.
- Да, мой кумир и мой командир! Я уже перед вами! - едва приоткрыв двери кабины пилотов, улыбнулась Жанна всему экипажу.
- Тут, такое вот дело… - начал было объяснять командир, - добро не дают, решение нужно принимать самому, видимость ноль. Такие дела… Что будем делать?
- Конечно, садиться, мой командир! Если наши пассажиры опоздают на саммет, в общем, вы сами всё понимаете, будут проблемы, которые мы не сможем решить.
- Легко сказать, садиться в полном тумане. А если не сядем, или сядем совсем неудачно, для нас проблемы – закончатся! 9 дней, потом 40, а на год и вовсе забудут…
- Сядем, мой командир! Я вам всегда верю!
- Но, это же будет посадка вслепую!
- На глиссаду зайдём по приборам! - четко ответила Жанна.
- Приборы, это конечно, приборы, но ничего не видеть, это, тоже самое, если вы будете за рулём с завязанными глазами на хорошей такой скорости, а вам будут подсказывать: - Чуть-чуть левее, чуть-чуть правее…

М-да… Снова зевнул командир и принялся проводить интеллектуально-мыслительную работу методом индивидуального анализа, размышляя на тему: - Сядем, или не сядем..?

Самолёт стал заходить на посадку, а туман был такой, что даже крыльев не было видно.

- Ты долго ещё будешь кружить, и душу выматывать?!!! - услышал в наушниках командир голос большого начальника, а потом был удар в корпусе самолёта, это большой человек в салоне так дал кулаком по столу, словно молотом ударил по наковальне, от чего самолёт чуть не рассыпался в воздухе. - Садись, твою мать! Только попробуй не сесть!! Попробуй только попробовать!!! Сдрейфишь, не сядешь, будешь до пенсии вторым пилотом на кукурузнике поля удобрять…

Когда аэропорт закрыт, решение о посадке принимает сам командир. Но решение было только одно, так как других вариантов ему не оставили.

У пилотов нервы были напряжены до предела, они звенели, как перетянутая струна, и вот-вот грозили порваться.

- Жанна!!!
- Я здесь, мой командир! - ответила стюардесса.
- Почему от вас разит коньяком?
- Летать боюсь, вы это знаете, мой командир…
- Тогда почему не сменили работу?
- Коньяк люблю…
- Жанна!!! Вы должны что-то придумать… мать, мать! - поперхнулся вдруг командир.
- У меня есть иконка «Николая угодника», она вам поможет!
- Как же она мне поможет, если них… невидно, куда лететь ничего не видать, даже кончиков крыльев!!! Оооооо Боже! И почему я только не слушался маму, она всё время мне говорила, не будь лётчиком, не будь лётчиком, они иногда залетают туда, откуда не возвращаются!!! - Жанна, срочно давайте икону! Может хоть чуть подсобит...! Хоть самую малость, может, сядем с первого раза.

Лайнер плавно шел на снижение, но с каждым потерянным метром по высоте, нервы командира накалялись всё больше.
- Я… боюсь! - не выдержал командир. - Жанна, у вас есть что-нибудь успокоительное? Нашатырный спирт, например…? Это сильная вещь!!!
- А… ккк.. как же мы, командир????? - от волнения стала заикаться вдруг Жанна, у которой хоть и были железные невры, но летать она тоже боялась, - как нам теперь быть, если  судьба самолёта в ваших руках?
- А о вас я что-то… забыл… Всё! Жанна, держите икону, стойте и не мешайте. Если есть Бог, то мы обязательно сядем!

До посадочной полосы уже оставалось немного, от нервного напряжения экипаж весь вспотел, а командир даже забыл, что сегодня не выспался.
- «Пресвятой Николай, только б не ошибиться, только бы полосу не промазать, а то снесём полётную вышку к чёртовой матери!» - про себя молил командир.


                *      *      *


Когда самолёт в полном тумане пролетал последние километры перед посадочной полосой, главный диспетчер на вышке в ужасе замер перед экраном локатора, от чего по его спине побежали мурашки.
- Ни фига себе! - сказал он на чистом английском, - во, русские без головы… А если промажут и снесут полётную вышку, на которой все мы находимся, что тогда будет? Тогда будет, прррррррррриехали, выходите, кто сможет! (ни фига себе – устойчивое сочетание).
Главный диспетчер первым понял оперативную обстановку, ровно через секунду он уже стремительно бежал вниз с полётной вышки в подвал, в подобие бомбоубежища, где и закрылся на все замки и запоры. Он первый сообразил, что может произойти, если русские промахнутся, поэтому и был главным диспетчером. Другие диспетчеры это поняли только секундой позже. (вот, видите, в жизни всё решают секунды и маленькие мгновения. а ещё это ответ: почему одни диспетчеры становятся главными, а другие остаются просто диспетчерами, последние плохо соображают:). Да! Иногда сила слабости больше воли великого разума…

Другие диспетчеры секундой позже тоже ринулись вниз, но, там, внизу их ждал маленький и малюсенький такой вот сюрприз. Двери подвала были - закрыты! Путь к спасению другим коллегам-диспетчерам был коварно отрезан. Те стучали, ломились и дико кричали на чистом английском, что главный диспетчер плохой и если они останутся живы, то его дождутся и убьют обязательно, так как он подлый думает, только лишь о себе. Но старший диспетчер за дверью лишь страшно молчал… Он был главным диспетчером, он знал, что он делает!

- Открывай ссссссу…дарь! Откройте, пожалуйста, нехороший вы человек! Открывай гад,  пока русские ещё в воздухе!!! Нет! Главный диспетчер им не открыл, он сделал вид, что там никого нет.


                *     *     *


Шасси российского лайнера, благодаря мастерству экипажа, стюардессе и Николаю угоднику, благополучно коснулись древней Английской земли, пассажиры попали на саммет, командир как следует выспался, правда, главный диспетчер потом узнал о себе много разных деталей… Но это было уже – потом!

               
                Андрей Днепровский – Безбашенный.  (A.DNEPR)
 
                15 июня 2014г

                (говорят, то, что было, ластиком не сотрёшь…)