Богдан 9

9.

Когда Антон составлял список необходимых вещей, что понадобятся им в лесу, Виктор уже отъехал от города Н. около 100км. Он был  на трассе М-10, и ехал в город В. на своей рабочей фуре JUMBO с ломаной рамой.  Виктор ехал один, без напарника.

Он вез продукты «Лучшие Пельмешки» для сети магазинов «Магнит».  Его фура была доверху заполнена коробками, что были поставлены друг на друга. На посту в БабиноII,  фуру остановили и заставили показать накладные на товар.  После проверки документов, Виктор двинулся на Череповец. Оттуда совсем близко находился город В. Заехав на заправку недалеко от какого-то поселка, мужчина заправил  полный бензобак,   слабый запах солярки ощущался в кабине.  Включил «Дорожное Радио», играла группа «Не пара» песня «Песня о любви, которой не было». Виктор крутил баранку и смотрел на дорогу. Дорожные знаки мелькали с определенной точностью. Сплошная разделительная полоса сменялась  пунктирной. То тут, то там возникали островки безопасности – заштрихованные белой краской уголки асфальта.

Шел небольшой дождь.  Его слезы попадали на большое лобовое стекло фуры, где безжалостно попадали под резиновую «нить» дворника.  Серое небо давило своей  хмуростью. Виктор думал, что  их решение исчезнуть из этого мира, отличная идея. Он очень надеялся, что станет по-настоящему свободным. Он так этого желал. Только вот свобода понятие относительное. Свобода должна быть внутри. Как написано в одной умной книжке «Внешнее,  равно внутреннему». Нет,  Виктор понимал это.  Увидев отворот  к маленькому магазинчику, повернул руль вправо. Остановившись на небольшой стоянке, вышел  из машины.

- Две пачки «Оптима» красная, вон тут воду без газа и.... - мужчина осмотрелся по пустому магазинчику, - три сникерса.

Кассир-девушка, приятной внешности мило улыбнулась и пробила кассовый чек. 
- С вас сто пятьдесят рублей, - ответила она.

- А кофе  тут можно выпить?

- Можно – снова улыбнулась она, и тут Виктор заметил бейдж, на ее желтой рубашке из хлопка «Алиса». 
Она повернула  голову в сторону подсобки и крикнула: 
- Коля, сделай посетителю кофе!

Откуда-то из-за угла вышел странный на вид мужчина. Он был молодым, одет по молодежному в толстовку и джинсы, которые спадали с его ягодиц, и, делая шаг, он их неосознанно подтягивал. Но шел этот молодой мужчина как старик, шаркая ногами,  опустив голову и  сделав недовольный вид, махнул Виктору рукой. Жест  красноречиво говорил: «Пошли за мной!»

Пройдя несколько стеллажей с пачками сухарей, печенья, конфет, принадлежностей гигиены,  книг и газет, Виктор очутился у барной стойки, где вверху висели фужеры, подвешенные за тонкие ножки между алюминиевыми вставками. Николай зашел за прилавок, и  подошел к кофе машине – включил ее.

- Тебе с сахаром или без?

- Без, - осматривая бутылки, что стояли на стеллаже, быстро ответил Виктор.  На полках царило разнообразие вкусов. Тут тебе и текила, и водка, и виски, и коньяк и пиво и даже портвейн.

Виктор повернул голову вправо, и увидел морозильный ящик. Оказывается здесь еще и мороженое продают! Недолго думая, он спросил:
- А можно мне мороженное? Вот то, что  с краю… Оно ведь клубничное?

- Можно, - недовольно буркнул Николай, взял розетку из стекла для мороженого и подошел к морозильной камере. Открыл ее.

- Этого? – уточнил он.

- Да, клубничного… - кивнул Виктор. Он сел на высокий стул, что стоял у барной стойки и потер руки от предвкушения.

Николай поставил на стойку белую чашку с кофе и рядом опустил розетку с мороженным.
- Спасибо – осторожно взяв небольшой кусочек мороженного, поместил в чашку с кофе.

- Извращенец… - хмыкнул Николай, и, снова опустив глаза, все также шаркая  по кафельному полу магазинчика, удалился за угол.

Русскому народу не понять, что за границей это считается вполне обычным делом. Но наше сознание настолько отождествилось с перестроечными временами,  что это кажется кощунством то ли над кофе, то ли над мороженым.

(То же самое было с Виктором, когда к нему приехали друзья из Финляндии и сделали «фруктовый салат» порезав туда и арбуз, и дыню, и апельсин и вишен туда набросали, заправив консервированным соком персика и мандарин; и в эту смесь добавили почти три килограмма сливочного мороженного. Виктор не мог понять этого. Это были 90-е. Ну видно и в двухтысячные это производит такой же эффект на простых людей, мечтающих о еде до отпада, одежде не из секонда, и раз в жизни все-таки увидеть море. Так ли оно красиво, как о нем говорят, и показывают по телевизору).

Допив кофе с мороженым, Виктор, проходя мимо стеллажей, захватил пачку печенья.
- С вас  доплата - девяносто рублей,  - уже не улыбаясь, сказала кассирша - Алиса.

Виктор достал сто рублей, и положил на блюдце, что служили временным пристанищем для денег.

- Сдачи не надо! – ответил он и вышел на улицу.
Он видел только в  американских фильмах, как говорили  «Сдачи не надо!» «Оставь себе», что когда произнес это сам, неосознанно выровнял спину и решил, что он сделал доброе дело.

Дождь почти прошел. В неглубоких лужах отражалось здание и его  груженная ЮМБА. Почти совсем стемнело. Сев в машину, он снова включил радио, выжал сцепление и нажал на газ. 

Дорога петляла. Поворот за поворотом. Позади, остался  небольшой город П., и это означало, что до пункта назначения оставался 271км.  Большая часть пути уже осталась позади колес фуры.  Чтобы немного размять уставшие ноги и напряженную спину Виктор остановился у ближайшего поста ГАИ (которое, в прочем не работало и стояло темным убогим с разбитыми стеклами, пугающим зданием на трассе) и вышел перекурить. Из двух пачек, что он купил в маленьком магазинчике при выезде из Н. области, оставалась одна, если не считать, что зажженная сигарета от пустой пачки еще в руке. Он скомкал пустую пачку от сигарет и выкинул куда-то в темноту. 

Маленький  огонек сигареты  терялся на фоне сильного патока света, идущего от фар фуры. Хоть и был включен «ближний свет»  два луча света  хорошо освещали  дорогу  на тридцать метров вперед. По обе стороны дороги находилось болото. Сплошное, ровное, с небольшими  засохшими, со сгнившими корнями деревца. Они отбрасывали  разные причудливые тени от слабого света, что доходил до них. Редкие деревья, что выходили из тени - были голыми, и порой принимали вид «просящего», устремленные куда-то ввысь, куда-то в небо, будто жалуясь или молясь.

Один. Он  стоял,  прислонившись к  кабине, скрестив ноги в ступнях, и размеренно втягивал никотин в свои легкие. Поднял голову вверх. Небо в эту ночь было необычно звездным. Наверно все это из-за того, что оно прослезилось. А после слез всегда становится легче. Видно и небу знакомо это.

Сделав последнюю затяжку, отбросил огарок щелчком двух пальцев себе под ноги. По привычке наступил на огарок и прижал к мокрой почве. Забрался в кабину, взял пакет печенья, открыл, достал одну печенюшку, кинув в рот, жуя, снова выжал сцепление и нажал на газ, выворачивая руль на дорогу. По радио рассказывали новости, но он не слушал.

Скоро начнет светать, надо успеть…