Бесплатное жильё

Газопровод Токмак-Черниговка. Запорожская область. Февраль – март 1991г.

 Тимохе надо было задержаться на сутки.

- Ладно, потом подъедешь.
- А куда?
- Ну как куда? В Черниговку, Запорожской области, райцентр.
- А как я вас там найду?
- В гостинице.
- В гостинице. Так. Хорошо. А в какой?
- В «Хилтоне», ****ь! Там что, много гостиниц? Если нас там не будет, на почте записка для тебя лежит. Найдёшь, короче, если захочешь.
- Я сейчас всё запишу, а то забуду.

Приехали, поселились. Отметили. Хорошо так отметили. А в процессе зарулили к нам двое местных явно с бодуна. Ну, налили им, конечно.

- Ребята, мы не алкаши. Спасибо вам большое, за нами должок.
- Да какой там должок, идите уже.

Уже и расходиться собрались, как возвращаются те двое с двумя трёхлитровыми банками – должок вернуть. Тут даже Афоня заметил, что после водки брага как-то не пойдёт, наверное, а Душману всё равно – пить так пить, давай брагу.

Утром, едва я проснулся, увидел Афоню, полностью одетого, без шапки только.

- Куда в такую рань, Афанасьич? Восьми утра ещё нет.
- Пойду, пройдусь, посмотрю что за город такой, куда мы приехали, разобраться что к чему.

Вернулся он через пятнадцать минут.

- Я всё узнал, тут недалеко, киевские купоны проканают, надо только пустую бутылку нести.

Ознакомился, значит, с городом.

- Сходи к Душку в комнату, забери там пляшки пустые.

Возвращается с ракетницей.

- Я теперь с Душка сорву пару пузырей, не отвертится.
- Бля, ты где ракетницу взял?
- А там, прямо на столе лежала. Ты пойди, полюбуйся на обстановочку.

Обстановочка была ещё та. Душман лежал на кровати в сапогах. На другой кровати помещался один из вчерашних собутыльников. Второй, полностью одетый, валялся на полу. Обе банки из-под браги были пусты. А ракетницу отдали аж на третий день, когда Душко про неё вспомнил. За литр водки отдали. После работы пошло на ура, тем более Тимоха подтянулся.

Прожили мы в Черниговке две недели, сделали больше, чем пол-трассы.

- Давайте уже в Токмак переезжать, далеко ездить отсюда.
- Да ты понимаешь, там же в гостиницу придётся устраиваться.
- Ну и что?
- Да денег уже мало. Но ты не переживай, я что-нибудь придумаю.

И придумал-таки. Нашёл, падло, бесплатное жильё. Через пару дней переехали мы в село Урожайное, не совхоз даже, а отделение какого-то совхоза. Крошечный сеттльмент состоял из двух улиц под прямым углом друг к другу, всего, может, домов пятьдесят.

Поселились на втором этаже двухэтажного дома. На первом – неработающая почта, на втором – справа библиотека, а слева четыре комнаты общаги для шабашников. Спасибо, хоть стёкла в окнах были. Ну, батареи холодные, естественно. Конец февраля, днём плюс, а ночью мороз градусов до семи. В комнате изо рта пар идёт.
 
Пока вещи таскали, Тимоха пропал куда-то. А темно уже было, часов семь вечера, зимой рано темнеет. Через полчаса является наш герой. В сумке что-то звякает. Афоня сразу к нему:

- Где взял?
-А на той улице, третья хата с конца, фамилия Сорока, скажешь, от меня.

Вот так вот. В маленьком незнакомом абсолютно тёмном селе (ни один же фонарь не горит) в течение часа человек всё разузнал, нашёл, купил и договорился на будущее. Афанасьич тоже сбегал к этой (или к этому) Сороке и тоже принёс. За ужином фуфайки не снимали. Хлопнули грамм по сто пятьдесят – теплее не стало, пар так же идёт да на окнах лёд с внутренней стороны. Ушли мы с Борькой в будку спать, а старых пердунов допивать оставили.

Затопили печку – чистый Ташкент, градусов под тридцать, красота! Потом, правда, потихоньку приходилось залазить сначала в чехол, а затем и в сам спальник. Проснулись часа в три ночи от холода – печка погасла. Она вообще быстро выгорала, тяга хорошая, да и будка отнюдь не герметичная. Натянули на себя всё, что можно и по-новой разожгли. До утра хватило. Так и жили с Борей в будке больше недели. Среди ночи приходилось вставать и топить, а что делать? Борька, правда, всего один раз и встал, у него спальник потолще моего был, я холод быстро чувствовал.

А после первой ночи пошёл я наверх будить начальника с бойцами. Афоня с Душманом завернулись во все наличные телогрейки, фуфайки и одеяла, а Тимоха стоял на коленях на кровати, упираясь лбом в оконное стекло. Лёд вокруг его лысины растаял полукругом и холодные капли стекали на голову. Что интересно, при этом он спал.
 
А без горючего они не могли – целый день в поле и потом приходить в холодную хату  удовольствие ещё то. Правда, долго они и не выдержали, всем за пятьдесят, и через неделю переехали мы в Токмак в гостиницу. Денег осталось на четыре дня и последний кусок трассы делали просто-таки стахановскими темпами.