Писатель вне времени

У каждого писателя есть свое место, где он (или она) работает. Иногда это царские хоромы, иногда – это потрепанный склад для разгрузки офисной техники, иногда – это лужайка среди вечного леса с дриадами и кентаврами, иногда – это площадка космического корабля со стеклянным куполом. Рассказать о них – это цель, которую я ставлю перед собой в этом рассказе…
Мы надеваем стальные башмаки, берем в руку меч, бластер или деревянный магический посох и отправляемся в путешествие по различным писательским мирам. Наша первая остановка – Уильям Гаспер, писатель – романист…
Бой закончился. Две дюжины рыцарей растаскивали трупы убитых чтобы расчистить проход в замок. Никто из них и не обращал внимания на закованного в латы воина с длинным широким мечем за плечами. Он прошел по длинному каменному мосту к самим воротам. Ворота, сделанные из толстых металлических прутьев, были подняты, и воин спокойно попал внутрь. В замке все еще было тревожно – горело несколько домов. Люди носили воду, кто и откуда только мог. Везде стонали раненные и лежали убитые. Большинство погибло от острых и разветвленных на конце арбалетных болтов. Рыцарь бросил на них скользящий взгляд и поспешил в башню. Стражники внизу, казалось, совсем его не замечали. Склонив свои алебарды над дверью, они смотрели на разруху в своем укреплении, но не покидали поста. Рыцарь зашел внутрь, и, тяжело стуча железными башмаками, начал подниматься наверх. На самом верху башни была большая дубовая дверь. Рыцарь легонько толкнул ее и оказался в большой и просторной комнате. Вокруг стен стояли столы с самым разнообразным содержимым. Колбы реторты и трубки с булькающими зельями, свитки и книги с телячьей шкуры, чернила и перья, человеческие черепа и карты, астролябия и другие астрономические приборы. В углу стояла кровать с занавесками. А в самом дальнем конце – небольшая дверь на балкон. На балконе стоял Уильям Гаспер, потягивая трубку, набитую добротным табаком. Там же, стоял початый бочонок крепкого и сладкого, как мед, эля. Уильям вздохнул, не замечая рыцаря, вернулся за свой стол, обмакнул перо в чернила из бузины и продолжил писать…

- Бежим, - Эрик Двейн взломал кодовый замок, другой открыл своей пластиковой картой, и приподняв бластер, побежал по коридору. Мак Грейс и Дороти Баркер рвонули за ним.
- Эти гидры вообще спят когда-нибудь? – задыхаясь прохрипела Дороти, заворачивая за угол.
- Не знаю, - отозвался Маг Грейс, отпирая небольшую серую дверь, - но знаю, что обычного их плевка достаточно, чтобы прожечь человека насквозь. Хотя, насколько я помню, углепластик их задерживает.
Щелк! Дверь отъехала в сторону и они забежали внутрь. Эрик тут же принялся закрывать дверь.
- Где мы? – прошептала Дороти, оглядываясь по сторонам.
Они были в небольшой каюте, очень похожей на офицерскую. У стены стоял стол и небольшой пластиковый стульчик. На столе стоял лептоп и инфопанель. Над ними, на аккуратном вакуумном крючке висел световой бластер четвертой модели. В углу стоял автомат для воды, сигарет и бесплатных завтраков «Трутти». Возле него – небольшая спальная койка с удобным термоодеялом и подушкой. Вся оставшаяся стена была занята различными наградами, орденами, медалями и различными предметами со всех концов и галактик вселенной. Под полками, на которых стояли диски с галактическими библиотеками размещался небольшой копировальный аппарат.
- Здесь что, библиотека? – спросил сам себя вслух Эрик Двейн и все они рассмеялись…

Марка принесла оленя. Пока другие дриады возились и разделывали его на удобные для готовки, кусочки, она сидела под деревом и, осматривая свой лук, думала, о том, что сегодня нашла нечто очень странное. Она как раз выследила оленя и тихонько пробиралась к ручью, где он останавливался пить, как заметила огромный вековой дуб. Такие деревья нечасто встречались в роще, а гиганты, вроде этого – и подавно. Вокруг дерева была красивая и вычурная винтовая лестница, отделанная резьбой. Марку охватило любопытство. Отодвинув охоту на второй план, она, как любая дриада, легко взбежала наверх и оказалась в большом и просторном доме на вершине дерева. Отсюда раздавался такой прекрасный вид, что Марка невольно залюбовалась, на секунду позабыв о том, что находиться в чужом доме. Однако, хозяин, сидящий в центре комнаты, ее вовсе не замечал. Он смотрел на большой казан, в котором булькало непонятное, но очень аппетитно пахнущее варево и курил длинную тонкую трубку, выпуская сизые кольца дыма наверх, в прорезь в накрытии. Мирка прошмыгнула у него за спиной. Она никогда не видела никого, кроме дриад, чтобы жили в этих местах и ей было очень интересно, чем же занимаеться этот человек, не похожий ни на эльфа, ни на полурослика. На столе лежали свитки, скрученные в рулоны, перья и множество наконечников от стрел, вперемешку с золотыми и серебряными монетами. В углу была постель, укрытая толстой и теплой шкурой, наверху которой лежали две травяные подушки. Тут же стоял длинный лук (Марка навскидку оценила его – он не годился для войны, но к охоте был в самый раз) и колчан из стрелами. Напротив у другой плетенной из лозы стены висел гамак и две корзины – одна с зерном, другая с одеждой, сшитой из грубой ткани и шкур. Человек у огня встал и подошел к столу. Взяв в руки перо, он на секунду задумался и вывел две руны на чистом листе пергамента – «История мира»…

Каспер Блек грязно выругался и плюнул прямо на мусорный бак. Тони Сайгер и Бруно Масангер уже почти докуривали первую сигарету, Каспер начал вторую.
- Я просил, Каспер, - отрапортировал извиняющимся тоном Бруно, - но мистер Нортон сказал, что твоя смена сегодня и никак не завтра или вчера.
- Ладно, хрен его дери, - ругнулся Каспер и бросил окурок в мусор. Часы показывали без шести восемь и остальные разбежались за две минуты по домам. Каспер уныло побрел в гараж. «Додж» был полностью готов, но, видите ли мистеру Нортону этого было недостаточно. Он хотел, чтобы Каспер Блек проторчал здесь всю ночь. Ладно. Каспер включил свет и, раздвинул на столе ключи и баночки с аэрозольной краской. Затем достал из сумки пачку засаленных листов и карандаш. Он тут же заткнул его себе за ухо. В дальнем углу из дырки в стене высунула морду крыса и зашевелила усами. Грязнее места нельзя было и придумать, но Каспер не смущался. Рядом с рукописью лежала пачка «Лаки страйк» и «Крикет». Черные кварталы, механический город – Детройт, грязь, работа и повседневность. Больше ничего. Но, автомеханик Каспер, уставая часами от постоянного верчения гаек и смены проводки, все же умудрялся вот такими вот ночными сменами отыскивать крупицы настоящих бриллиантов и переносить их на бумагу. Стало совсем – совсем темно и он, включив закопченную газовую лампу, продолжил писать дальше…

Писатель, который любит свою работу, живет ею – он создает свой маленький и ему одному доступный мир. И все равно, что он только что был юристом или банкиром, и шагал в черном костюме по пильным улицам Нью-йорка или Москвы. Придя домой он снимает его и одевая воображаемый шлем, отправляется в путешествие по замкам или магическим башням.
У каждого есть своя воображаемая писательская комната, которую он обставляет, как хочет. И именно она помогает творить….