Praeberi Fari

Волны с ревом бросались на серые, блестящие скалы. Темно-зеленое море казалось в этот момент грозным и свирепым чудовищем, рокочущим на дне. Свинцовое, синеватое осеннее небо нависло над прибрежным городишко. Порывы яростного ветра доносили всплески волн до набережной. Перекошенные лавочки, еле прикрученные к бетонным плитам, были уже мокрые. Но Анна не замечала этого, ровно, как и того, что ветер растрепал ее длинные волосы и что зонт успело снести в сторону. Она сидела, положив руки на колени, и вглядывалась в море глазами, полными тоски и какой-то растерянности. Северное море, такое холодное и враждебное, всегда пугало Анну. Но именно сейчас, глядя в эту изумрудную бездну, она чувствовала невероятное одиночество и грусть. Вечер еще не наступил, но на старом маяке, построенном еще до войны, уже зажегся свет. Анна не заметила и этого. Одетая в тонкое зеленое пальто, она не чувствовала холода. События последних трех дней не могли выйти у нее из головы. Последнюю ночь она не спала. Анна тяжело вздохнула. Она могла бы заплакать, но она успела выплакать все свои слезы. Единственный вопрос, который терзал ее вот уже двое суток: как она могла не заметить? Она, учитель, человек, который обязан разглядеть проблему и помочь ребенку, который должен быть опорой, быть надеждой, когда ребенок отчаялся. Но она не заметила. Не успела.
Гектор всегда был странным мальчиком. Таких видно сразу. Тихий, кроткий, запинается, когда говорит, стесняется отвечать на вопросы, ни с кем из ребят не общается, сидит один, на переменках погружается в свои мысли. Анна сразу поняла, что с ним будет немало хлопот. “Лучше бы уж в моем классе был какой-нибудь задира, чем тихоня”,- думала тогда она,-“проблем с ними всегда больше”. С самого первого дня обучения одноклассники Гектора невзлюбили. Новенький, да еще и странный, идеальный объект для насмешек. Любимый преподаватель Анны в университете всегда говорил, что дети еще более жестоки к слабым, чем взрослые. У Гектора даже была кличка. Тунец. Папа мальчика занимается рыбным промыслом, в этих краях дело доходное, но деловой хватки у него не было, поэтому он просто торговал на местном рынке тунцом. И Гектора так и прозвали, Тунец. Анна помнила случай: летом она повела детей на пляж, и Гектор единственный боялся зайти в воду. А Джозеф, заводила класса, тогда со смехом прокричал: ”Посмотрите! Тунец, а плавать боится!” Все дети тогда просто повалились со смеху. Или был еще момент, когда в классе был открытый урок, пригласили родителей рассказать про свою профессию. Когда вышел выступить перед детьми папа Гектора, в потертом комбинезоне, в голубой бейсболке и начал рассказывать про свою нелегкую работу, класс еле сдерживал смех. А Мария, одна из девочек в классе Анны, повернулась к Гектору и прошипела: “Смотри-ка, твой папаша-тунец приплыл”. Анна все это видела, но ничего поделать не могла.
Волны бешено набрасывались на острые камни. Ветер еще больше усилился, он ревел, стонал, сгибая голые деревца на набережной.  “Я сделала все, что было в моих силах, даже больше” -думала Анна, всматриваясь в мечущиеся волны. Она пыталась так себя успокоить с того момента, как Гектора нашли в море. Нашел его отец. Тело мальчика запуталось в рыболовных сетях.  “Как это страшно”- мелькнуло в голове у Анны. Она помнила, как подошла к толпе у берега, на этом самом месте, как оторопела от увиденного, как подкосились ноги, как она в беспамятстве рухнула на землю. Помнила крик отца мальчика. Помнила коричневую жилетку Гектора, которая была на нем. Помнила вой моря. Такой же, как и в этот осенний холодный день. Не скорбный вой. Злорадный.
Анна вздрогнула. “Нет”,- неожиданно для себя сказала она вслух - ”в этом нет моей вины. Мальчик изначально был с проблемами. Неполная семья, стеснительность, комплексы. Я попыталась помочь”. Но одновременно с тем, как она это сказала, в ее голове вкрадчивый голос произнес: “Нет, милая. Это ты виновата. Вся ответственность лежит на тебе. Ты вовремя не заметила, не поговорила с отцом, не помогла. Ты дала ему умереть. Ты видела, как он умирает. И не спасла. Не оправдывайся”. Где-то вдали прогремел гром. Стемнело. Небо стало пепельным. Она помнила, как проводили допрос у класса. Никто ничего не мог сказать про Гектора, у него ведь не было друзей. Лишь Джозеф, непривычно тихий и бледный, тогда сказал: “ Как-то перед уроком Гектор стоял  вон тут, у окна. Я и спросил, что он там высматривает. И он сказал, что, наконец, перестал бояться воды”.
Ветер постепенно стих. Анна прислушалась к внезапной тишине. Пурпурная гладь воды лишь слегка покачивалась. Но Анна знала, что это все обман, и что там, в глубине, таится угроза, неведомая, и от того еще больше пугающая. Она откинула голову назад и стала всматриваться в непроглядное небо.
Анна всегда жалела Гектора. Она никогда его не ругала за невыполненные уроки, всегда старалась с ним побеседовать после занятий, но он совершенно не хотел идти на контакт. Лишь смотрел на нее своими печальными зелеными глазами. Цвета бушующего северного моря.
Это был понедельник, девять дней назад. Гектор остался после уроков, чтобы Анна объяснила ему прошлую тему, которую Гектор не усвоил. Мальчик был в приподнятом настроении, что удивило Анну. После занятия Гектор неожиданно заговорил с Анной:
-Вы знаете, миссис Ремарк, я вчера зашел в воду. Правда, по колено, но я раньше даже близко к ней не подходил. Отец всегда смеялся надо мной, когда отказывался заходить в море, но вчера вечером…
-Что же было вчера?
Анна помнила, как Гектор немного виновато посмотрел на нее и продолжил:
-Я люблю по вечерам выходить из дома и сидеть на берегу. Вы знаете, море всегда меня пугает. Если честно, и одновременно поражает своим… своим… своим величием. Я думаю, как же страшно оказаться в маленькой лодочке посреди моря… Мне это часто снится. И вчера я как обычно вышел на берег, сел на песок и стал смотреть. Было уже темно, и море казалось мне таким, ну, вы понимаете…
-Красивым?
-Да… И я сидел, смотрел, думал, и тут вдруг вода у берега начала мерцать.
Анна все это время слушала Гектора вполуха, но последняя фраза мальчика ее заинтересовала.
-Мерцать?
- Да, в воде появилось мерцающее пятно фиолетового цвета.
- Так, а что потом?
-Я сначала испугался, но потом решил подойти поближе, и не заметил, как вошел в воду… по колено.
- И затем…
- И затем пятно вдруг исчезло. Я постоял немного и пошел домой.
- Хм, интересно. А… зачем ты мне про это рассказал?
Гектор вдохнул, собираясь что-то произнести, но потом интерес в его глазах потух. Он что-то тихо сказал и поспешил собрать тетрадки в маленький портфель. Когда он вышел из класса, Анна негромко ругнула себя: “Вот дура. Он же поделиться пришел”. Она даже хотела окликнуть Гектора, но тот уже вышел из здания школы.
На следующий день Гектор снова остался после уроков. Все дети с радостным визгом выбежали из класса, а он продолжал сидеть за партой, вдумчиво разглядывая морской пейзаж за окном. Анна сначала даже не заметила его, но тут Гектор начал рассказывать. Он говорил, постоянно смотря на серую, непривычно спокойную гладь воды: “Вы знаете, вчера я снова вышел на берег. Я ждал, что это красивое свечение появится снова. И оно появилось. Такое лиловое, яркое, волшебное”.  Анна внимательно посмотрела на лицо мальчика. Оно было бледным и худым, но глаза, обычно тусклые, светились жизнью. Гектор продолжил после небольшой паузы: “Я зашел в воду уже по пояс, море не казалось таким страшным, ведь это свечение было очень красивым, мне хотелось его потрогать. И я опустил руки в воду”. Вот тут Анна удивилась даже сильнее, чем от рассказа о светящемся пятне в воде. Она знала, что больше всего на свете Гектор боялся опускать руки в воду. Анне вспомнился случай, когда у мальчика чуть не началась истерика из-за того, что она попросила Гектора покормить рыбок в аквариуме, а тот был слишком стеснителен, чтобы отказать учительнице. А Гектор все рассказывал: “Я оказался прямо в центре пятна. Я зачерпнул воду, но в моей руке вода перестала мерцать. И тут…”
-Гектор,  послушай, твоя история мне правда очень-очень интересна, но мне пора бежать. Давай ты мне завтра расскажешь, договорились?
Анна постаралась сказать это как можно ласковей, но тут ее сердце екнуло. Глаза Гектора вновь потускнели. Он понуро что-то пролепетал и чуть ли не выбежал из класса. У Анны действительно были дела, и она хотела как можно скорее уйти. Дома ее ждала готовка, стирка, проверка домашних заданий, бумажная работа и  ее ежедневное занятие – осознание своего одиночества и последующий за этим часовой плач. Рассказ Гектора она  практически пропустила мимо ушей, продумывая список покупок на вечер, и в ее планы не входило выслушивание историй. Она помнила прошлый случай, но теперь ей казалось, что мальчику просто нужен друг, которому можно рассказывать свои небылицы. Сколько раз она потом прокляла себя за это.
Словно острые иглы порывы ветра пронзали Анну. Она сильнее укуталась в пальто и опустила свой остренький подбородок в колючий шарф. Глаза ее, будто остекленевшие, были широко открыты. Тот злополучный день вдруг ясно возник в ее сознании, она словно видела все со стороны. Анна закусила губу. Море бушевало со страшной силой. На маяке заработала штормовая сирена. Ее протяжный вой разнесся по городу. Этот резкий звук словно пробудил Анну из некого транса, и она посмотрела на старый маяк. Он был огромен, грязно-серого цвета, с облупившейся краской и ярко-желтым глазом фонаря за мутным стеклом. Всем своим видом этот маяк напоминал о пугающем морском чудище, одном из тех, которые выплывают на поверхность из темных глубин как раз в такой шторм. Вдали промелькнули темно-синие вспышки молний. Анна не сводила глаз с маяка. Маяк…
После того случая Гектор перестал разговаривать с Анной. Он садился у окна и все уроки неотрывно смотрел в горизонт. Безуспешно Анна пыталась как-то вовлечь его в учебный процесс. Он был словно в другом мире, словно…
-Под толщей воды.
Воображение Анны родило этот страшный образ. Грязно-изумрудная глубина, и там, в чернеющей дали, маленькая белая точка. Она приближается, растет, всплывает…
-Нет!
Крик Анны был не слышен за ревом моря и воем сирены. Она была насквозь мокрая. Каштановые волосы прилипли к лицу. Анна вновь посмотрела на маяк.
Когда стало известно об этой страшной новости, в школу приехала полиция из округа. Детям из класса Анны устроили почти что допрос. Анна была категорически против этого, она почти что с криком пыталась доказать полицейским, что дети и так пережили невероятный стресс. Да что там дети, сама Анна была готова упасть на пол и зареветь. Она ведь знала. Помнила тот взгляд. Из-под толщи воды.
Последним был опрошен Джозеф. До той поры казалось, что эта затея была лишь пустой тратой времени, ведь никто из детей ничего не мог сказать. Они либо молча отвечали, что не знают ничего про Гектора, либо плакали. Но Джозеф кое-что рассказал. Сбивчиво, иногда вдруг замолкая, но рассказал. Оказалось, что за день до трагедии Гектор подошел к Джозефу. Анна отчетливо помнила его рассказ:
-Мы были в классе, готовились к уроку биологии, и Гектор стоял у окна. Я спросил, что он там высматривает, а он начал рассказывать какие-то сказки.  Про то, что теперь не боится воды, потому что по вечерам он гуляет в воде со своим другом.
-Другом? Можешь по подробней?
-Гектор сказал, что с наступлением темноты он выходит на берег погулять. Его папаша так устает, что стразу ложится спать и не следит за ним. Он сказал, что несколько дней назад он снова дождался, пока вода не станет мерцать фиолетовым.
- Вода? Фиолетовым? Сынок, рассказывай нам правду, мы приехали не для того, чтобы шутки тут выслушивать.
-Так и было. Ну, по его словам. И затем из воды вдруг вышла она.
-Она?
-Он так ее назвал. Сказал, что она красивая и что ее кожа словно из блестящих фиолетовых монеток. И что ее волосы длинные и светятся лиловым. Он сказал, что сначала испугался и убежал, но на следующий день, когда она опять появилась, он с ней заговорил.
-Я повторяю еще раз…
-Да так он и рассказывал! Что она ему сказала не боятся ее. И они подружились. Стали каждый день гулять вместе. Он все глубже заходил к ней в воду, пока не стал плавать рядом с ней. Он ей рассказал про наш город, про наш класс, про миссис Ремарк. А она ему про свой мир и про маяк.
-Какой маяк?
-Я-то откуда знаю. Про тот, который находится на глубине моря и вроде как плавает там вверх ногами и светит потерянным  и одиноким душам, и, если душа последует за этим светом, то обретет покой в мире этой… ну, этой, вы поняли. А потом сказал что-то на каком-то странном языке. Я сказал ему, чтобы убирался, пока я ему башку не открутил. А он лишь улыбнулся и сказал, что его лодочка… как же он сказал… что его лодочка в этом бушующем море наконец нашла свой свет от маяка.  И ушел.
-… Хм. Спасибо, Джозеф. Ты нам очень помог, если что, мы с тобой свяжемся, хорошо?
Буря кончилась. Темно-зеленые волны покачивались, словно баюкая. Среди серо-синих облаков проглядывал бледный диск луны. Наступившая тишина напугала Анну. Она сидела, обдумывая все то, что произошло за последнюю неделю, в оцепенении. Этот рассказ Джозефа… Все это Гектор должен был рассказать ей. Тогда бы можно было бы…
-Нет!
Теперь уже вскрик Анны всколыхнул тишину морского побережья. Она медленно выдохнула. Конечно, полиция не поверила рассказу Джозефа. Официальная версия – неосторожность при купании в море. Неопытный мальчик только-только научился держаться на воде. Но Анна знала кое-что. Записка. Ее нашел отец в кармашке брюк. Промокшая бумажка, на которой можно было разобрать фразу на латыни: Reperio vestri lucem a praeberi fari. Найди свой свет от маяка.
Анна посмотрела на поверхность воды, и в ее голове появилась пугающая картина.  Заблудшая душа Гектор, одинокий, никому не нужный, никем не понятый, отчаявшийся. Потерянный в этом мире. И лиловое создание из морских глубин, рассказывающее о том, что там, в зеленой бездне, есть пристанище для таких, как он. Нужно лишь следовать за светом от маяка. Анна посмотрела на маяк. Диск света, отбрасываемый исполинским глазом,  неспешно ходил по поверхности воды. И ей почудилось, что там, у горизонта, где волны кажутся больше и страшнее, по воде, но уже с той стороны рыщет диск, мерцающий, лиловый. Пошел дождь.
В эту ночь Анне удалось заснуть. Сначала она лишь видела непроглядную темень, но затем ей стала вырисовываться темно-изумрудная пучина. Где-то наверху был солнечный свет, словно символ надежды, но ее тянуло вниз, в зеленую бездну. И там, среди  толщи ледяной воды и кромешной тьмы, она видела в дали, еще глубже, огромный перевернутый маяк, испускающий  лиловый луч света, который плавно движется по кругу.
Анна проснулась в своей холодной постели, в своей темной комнате, в своем одиноком доме. За окном виднелось море, теперь уже черное, завораживающе-пугающее. И желтый диск маяка.
Лиловый свет никак не мог выйти у нее из головы. Praeberi fari. Эта фраза звучала словно укор. Она почувствовала соленый вкус слез на языке.
Она встала и подошла к окну. За ним она видела море, темное, как безнадежность, которую испытывала Анна, и свет. Лиловый.
Шумел прибой.