Просто сел с тобой случайно я

Просто сел с тобой случайно я

 Передачи «Клуб весёлых и находчивых», которые вёл Александр Масляков,  вызвали лавинный поток этих клубов повсеместно.
 Устраивались эти клубы и у нас в школе.
 Было как-то соревнование, организованное нашим физиком Анатолием Ефимовичем между сборной команды классов «А» и «Б» и командной класса «В». Я была в сборной команде.
 Команды сидели на низеньких скамеечках у боковых стенок актового зала перед сценой, напротив друг друга.
 Мы сидели плотным рядом, чтобы чувствовать сплочённость в борьбе. Участвовать приходилось не во всех номерах. Кто участвовал, те вставали со скамеечки и шли на сцену, а остальные сдвигались в плотный ряд, чтобы не терять сплочённость в борьбе.
 Был один массовый номер, в котором я не участвовала. Почти все встали и пошли на сцену, а я подвинулась влево, чтобы восстановить сплочённость в борьбе. Посмотрела – а там остался всего один лишь Юра из класса «А». И он тоже подвинулся в мою сторону для восстановления сплочённости в борьбе.
 Подвинулись мы так друг к другу, посмотрели в глаза и улыбнулись: уж больно комична ситуация, сплочённый ряд из двух человек.

 А дома вечером я поняла, что влюблена в Юру, и надо срочно по этому поводу стих написать. Только, вот что я там напишу? Не знаю.
 О чём другие обычно пишут: ночь, луна, весна, бессонница… Ночью я сплю как сурок. И без сновидений.
 Что ж, буду врать.
 И написала я в тетради по физике:

                А на улице ночь давно.
                Тихо звёзды на небе горят.
                Бледный месяц смотрит в окно,
                Освещая все вещи подряд.
               
                И под тихий шелест весны
                Очень грустно и горько мне.
                Вижу ночью тревожные сны,
                Тебя часто я вижу во сне…

 Там было много ещё разной ерунды.
 Потом мама послала меня в магазин за хлебом. Когда я вернулась, то увидела, что Лилька сидит на диване, поджав под себя ноги, и читает мой стих, сосредоточенно читает, и в глазах у неё блестят слёзы.
 Я разозлилась и вырвала свою тетрадь у Лильки из рук. Слёз тогда я не заметила. Я их заметила несколько позже, воспроизведя картину мысленно. Тогда я ожидала ехидничанья, а не сопереживания.