Дикий Ангел Muneca Brava 31

- Что? Что - то с ухом, извини я не расслышала... - спасаясь от волны счастья которая накрыла почти с головой, и потопила все предупреждающие об опасности знаки, Чолито быстро заговорила, не давая сказать ничего больше ему. - Я еще сегодня уши не мыла, душ я принимаю каждый день, но так как я собираюсь играть в футбол, стоит ли мытся два раза? Я думаю мне уши заложило, так что...
- Ты расслышала.
- Что я расслышала? - хмуро буркнула девушка, ощущая как по коже бегают мурашки от того что Иво стоит сзади и дышит ей в шею, а он повторил своим нежным бархатным голосом.
- Я сказал, что соскучился.
- Ааа да! - почти что утонув, Чолито залихватски хлопнула парня по плечу. - По - твоему это смешно, да? Пошутил, а я должна смеятся, так? Знаешь, у тебя совсем не получаются шутки.
- Прошу тебя, Карлитос... Карлитос, я... Я...
- Что?
- Что?
- Как меня зовут? Как меня зовут? Как?!
- Это не важно.
- Как это не важно? - девушка порывисто оттолкнула от себя Иво, когда тот попытался поцеловать ее. Вот же лицемер! - Как ты можешь скучать по кому - то без имени?
- Милагрос, ты пойдешь играть?
Оборачиваясь на голос Глории Чолито ответила.
- Да, скажи падре Мануэлю, что я приду через пять минут.
- Какая ты недоверчивая, Милагрос. Я правда скучал по тебе. Видишь? Я знаю, как тебя зовут, поверь мне. Я пришел извинится.
"Складно поет кошка, чтобы поймать мышку...", зло подумала Чолито. Испытывающе глядя в глаза хозяйскому сынку, она спросила.
- Вора уже поймали?
- Это не важно.
- Нет важно! Хотя бы для меня, твоя сестра и мать назвали меня воровкой! Мне не очень нравится твоя мать, но твою крашеную блондинку - сестру я вовсе не переношу. Когда - нибудь я ей отомщу, вот увидишь. Она мне за все заплатит, я уж постараюсь.
С этими словами девченка ушла, Иво расстроенно вздохнул: да уж, вот уж очаровал, так очаровал... Но сдаваться было не в его правилах и парень пошел за ней следом, чтобы проводить до футбольного поля. А Чолито пытаясь скрыть радость от его присутствия рядом, небрежно спросила.
- Зачем мне ужинать с тобой? Для чего?
- Чтобы компенсировать.
- Не говори таких трудных слов, хорошо?
- Не обязательно должна быть причина.
- Э нет, мне всегда нужна причина. Послушай, я недоверчивая, что...
- Что? Ты мне нравишся такая, какая есть. Нравится твой смех, твой взгляд, кожа и губы. Не важно, что ты при этом думаешь, для меня важно что чувствую я. Но словами это не выразишь... - с этими словами Иво вытащил из - за спины маленький букетик одуванчиков и с видом брошенного котенка, протянул их Чолито. - Скажи "да", пожалуйста...
Чувствуя, что крепость сейчас падет девченка забрала цветы, и убегая прошептала.
- Конечно...
Тут снова появилась Глория, и буквально потащила подругу за собой.
- Милагрос пошли! Игра уже начинается, пошли же!

Через полчаса на футбольном поле разразились настоящие баталии, шла жаркая игра, которую не жалея голоса комментировал судья - падре Мануэль.
- Чолито, надо бить по мячу, а не по ногам! - воздев очи к небу он простонал. - Господи прости ее, она такая неловкая!
- Милагрос играет просто потрясающе, правда? - Глория вся сияла от гордости за подругу, а падре уже просто зажмурился, не в силах смотреть как его Чолито сбила с ног парнишку из команды соперника.
- Ну конечно, она прекрасный хирург - так отделать ногу мальчишке.
Тут Чолито отвлеклась от игры, заметив как тот самый грязный бродяга несколько раз сфотографировал ее и пустился наутек. Чувствуя, как все внутри сжимается она закричала ему вслед.
- Эй, постойте!
- А зачем он снимает? Кто это? - спросил падре Мануэль.
- Не знаю... - с тревогой отозвалась Чолито. - Он следит за мной...
- Мне это не нравится, он тебя фотографировал.

Зайдя в офис к отцу Иво застал там мать, и решил прояснить ситуацию, которая не давала покоя уже несколько дней.
- Папа здесь? - спросил он у Андреа, получив положительный ответ парень ввел маму в кабинет. Увидев вновь жену Федерико недовольно скривился.
- Я думал, ты ушла.
- Да, но твой сын привел меня назад.
- Я хочу прояснить ситуацию. Садись мама, пожалуйста. - усадив мать на стул напротив президента компании, Иво перевел пристальный взгляд своих таких холодных сейчас, голубых глаз на Федерико. - И ты папа... Не знаю, называть ли тебя так теперь?
- О чем ты говоришь?!
- Я слышал тебя! Значит я не твой сын? Чей я тогда сын?
Чувствуя, как земля уходит из - под ног, Луиса беспомощно и неправдоподобно пролепетала.
- Это не правда, Иво. Твой отец никогда не говорил, что... Ты все не так услышал...
- Я слышал прекрасно.
- Нет, не так...
- Он сказал: "Иво твой сын, не мой". Вот что он сказал!!!
А Федерико несколько минут просто смотрел на сорвавшегося на отчаянный крик юношу, словно решал - как поступить с ним дальше. А ведь действительно решал, в нем шла борьба - пара сказанных им слов раздавили бы мальчишку раз и навсегда. И не нужно бы было притворятся и звать Иво сыном... Всего лишь пара слов. Наконец, глубоко вздохнув Федерико сказал, глядя на жену.
- Он все правильно услышал.
- Федерико!
- Успокойся. - устало остановил он Луису. - Он не услышал того, чего бы еще не знал. Да, я сказал это. Потому что это правда. С самого детства ты - Федерико явно наслаждался эффектом, который производили его слова на сына. С каждым словом Иво мрачнел все больше. - был любимчиком своей матери. Виктории как будто не существовало... Вот почему она моя любимица, я не могу отрицать этого. Я чувствую, что она больше моя дочь.
- Не думай, что я не люблю твою сестру, пожалуйста... Я люблю ее, но с тобой у меня более сильная связь. А у отца такая связь с Викторией. - Луиса нежно погладила сына по щеке, но тот казалось и не ощутил прикосновения руки матери. Он не отрываясь смотрел на отца, Федерико стало не по себе от взгляда Иво.
- Почему ты так на меня смотришь? Хотел, чтобы я был честным? Пожалуйста! Я не осуждаю, что ты больше любишь мать, чем мены.
- Мама - это мама...
- Да - да, а папа - это папа. Но ты больше любишь мать, чем меня. Вот такие дела, мой дорогой Иво. Ну, если позволите, мне нужно продолжать работать. - давая четко понять, что аудиенция окончена,.Федерико демонстративно углубился в финансовый отчет. Еле сдерживая бурю, что клокотала внутри Иво ушел. А Луиса облегченно перевела дух и даже улыбнулась мужу.
- Я у тебя в долгу.

- Спасибо! Но одна я есть не буду, давай поделимся.
- Да ладно тебе! У меня еще есть. - вручив Чолито плитку шоколада сестра Каталина вытащила из кармана еще одну, для себя. Откусив кусочек, она спросила. - О чем таком ты думала? Рассказывай, мне ж тоже интересно.
Вопрос сорвался с языка помимо воли, когда сестра Толстушка нашла загрустившую любимицу сидевшую у окна, в холле приюта.
- Но сначала пообещай, что никому не скажешь.
- Обещаю.
- Значит слово монашки? Ну так вот, после того как я сюда вернулась, после всех трудностей в том доме, я подумала - что модет быть попробовать... Ну, ты понимаешь...
Но сестра Каталина вообще ничего не поняла, но испугалась.
- Так, ближе к делу. Что попробовать?
Смущенно потупив глазки, Чолито выдала такое, от чего Толстушка закашлялась.
- Что, если я уйду в монашки? Что с тобой? Помогите! Ты подавилась шоколадом, да?!
- Да нет! - Толстушка наконец смогла говорить. - Я поперхнулась от глупости, которую ты сказала! Не делай этого, Господь этого не допустит!
- Да ладно, не принимай так близко к сердцу. - Чолито звонко расхохоталась.
- Ну ладно.
- А скажи мне, а как ты стала монашкой? Тебя расстроил мой вопрос, да?
- Да нет... Просто, дело в том что... - сестра Каталина отложила в сторону шоколадку, на ее всегда добродушное, кругленькое лицо вдруг омрачилось тенью печали. Вспоминать что было когда - то было тяжело до сих пор. Но со своей девочкой она хотела быть честной. - В общем, когда я была в твоем возрасте, я была... Ну как это тебе сказать? Я...
- Молодая. - с улыбкой подсказала Чолито.
- Ну конечно, но дело не в этом. Был один парень, мы с ним... Ну в общем... - она тщательно выбирала слова ведя свой рассказ, ведь ее рассказ мог отбить у Милли желание любить, причем насовсем. - Я была толстая, и он меня не любил... Но сделал так, чтобы я поверила что он меня любит, и я... Это было ужасно... Я даже подумывала... Ну в общем, я хотела сделать что - то ужасное, но Господь наставил меня на путь истинный.
Сестра Толстушка боялась сейчас дальнейших вопросов, а Чолито задала один, но поистинне гениальный.
- Ты ушла в монашки потому что была толстая?
- Да нет же! Нет! - звонко расхохоталась сестра Каталина, а потом уже серьезно добавила. - Все это было гораздо глубже, и вдруг я почувствовала свое призвание.
- К счастью для меня. Поверь мне, ты моя самая любимая монахиня.
- Да, я испортила тебя. Конечно.
- Милагрос, слушай - подсевшая к ним Глория перетянула подругу к себе. - Минго нашел нам работу. Будем мыть окна в магазине, а платить нам будут одеждой.
- Правда?
- Да! Мы можем получить красивые платья, по вечерам ходить на танцы. Ты согласна?
Еще бы Чолито отказалась! Работы она никогда не боялась, а перспектива получить красивую обновку радовала девичью душу.